Но хоть Витька и совершил этот гадкий поступок,  но при всём, при том , Сашка уважал его , за его нахрапистость , наглость , свободолюбие и бесстрашие .

Эти качества были в большом почёте среди пацанов их района.

Вить хорош обзываться, задалбал ты своим «пузаном», - обижено глядя ему в глаза сказал он.

Ладно, басота! Живи! Больше не буду,- направившись к своему мопеду, стоящему на кухне, пообещал он.

Куда так торопишься с утра по раньше? В школе вроде каникулы,  твои все свалили на работу, повалялся бы в постели, телек позырил бы!

По ушам ведь ездить дома не кому.

На пруды спешу, со Славкой Климовым, вчера поймал вот такого …

Да знаю, знаю, наблюдал вчера как папашка твой, на кухне здоровенного  карасюгу  жарил. Я так и понял, что это твой улов,- подмигнул Витька,  Саньке.

Ага, пришёл вчера поддатый  с работы, зажарил и в одну харю сожрал всего.

Ни мне,  ни маме с сеструхой не досталось даже по кусочку.

Паразит, одним словом!, - возмутился Сашка, поведением своего отца.

Где ты его словил та? На  мысу сапожка небось, только там такие оковалки водятся!

А ты откуда знаешь? Ты чего тоже ловил таких, там?- с удивлением спросил Сашка.

А то ты один такой умный! А вокруг все дураки, ни чего не знают  и спят в тумбочке! Да?!

Небось так думаешь? Да я таких там кучу переловил, правда до дома не донёс, под «Золотую осень», да на костерке зажаренные, знаешь как идут, пальчики оближешь!

Знал и не говорил где ловится такая рыба? -  удивился Сашка, неожиданной скрытности Витьки в таком важном вопросе, ведь тот  всегда рассказывал о разных «кормовых» местечках района.

Где можно кукурузой разжиться, капусткой в сезон, где картошечки умыкнуть для костерка, а где и чего поинтереснее урвать, в какую дырку залезть, а потом вылезть, что б не поймали.

Ну прям всё тебе расскажи, покажи, и дай понюхать.

Не говорил, значит не было повода! До многого,  ты,  сам своим умишкой дойти должен. Голова то,  не котелок, варить должна!, -  после этих слов он пальцем постучал по Санькиной макушке.

Ну ка,  придержи вот тут, а я цепь подтяну, задалбала развалюха, больше ремонтирую чем езжу,-   наклоняясь с гаечным ключом к задней втулке, попросил Витька.

Из -за его мопеда в  коридоре квартиры постоянно стоял запах, машинного масла, бензина  и гари.

Каждый день Витька был вынужден таскать свою тарахтелку на второй этаж, потому что на улице оставить такое богатство было нельзя, упрут! Общий коридор коммуналки, позволял держать в нём многое, он был длинным и широким.

На его пространстве разместились два  гардероба, две галошницы, тумбочка  и кое что ещё из старой рухляди, нашлось место и для Витькиного мопеда.

Витка был на четыре года старше Саньки и уже во всю ухлёстывал за девчонками, своего и близ лежащих дворов.

Мопед для него был тем, чем крылья являются для птицы.

Свобода передвижения, выбора, доступность расстояния, возможность уединения с понравившейся красоткой, вот что такое был для него мопед.

Он был на голову выше Саньки, коренаст, широкоплеч, его длинные волосы средней густоты,  были сначала обесцвечены гидроперитом, а потом покрашены фиолетовыми чернилами.

Три дня тому назад Санька своими глазами наблюдал за процессом перекрашивания Витькиных волос  и волос его «корешков» в их общей ванной комнате.

Он и два его «дружбана», «авил» с «зылей»,  чудили со своим «харисом», словно в химической лаборатории.

Выпросив у Саньки таблетки гидроперита, за что и было  тому позволено присутствовать при этом процессе, они как древние алхимики закидали  в эмалированный тазик, десятка два белых таблеток размером с лесной орех.

Растворили их там и начали в полученную субстанцию макать друг друга головами.

Уже через пять минут волосы на каждой голове были основательно обесцвечены и выглядели словно мутная рыболовная леска. После этого в этот же тазик был вылит пузырёк чернил «Радуга» тёмно фиолетового цвета, отчего вода приобрела фантастический цвет и стала какой то тягучей, словно жиденький кисель.

Процедура макания голов повторилась.