Историческое повествование как рассказ

Читателю Исторических книг необходимо выяснить, какого рода литературой является этот раздел Ветхого Завета для того, чтобы лучше понять принципы организации текста и в процессе его истолкования применять правильную методологию (ранее было отмечено, что сугубо исторические методы прочтения в данном случае не работает!). Историческое повествование Ветхого Завета, как правило, сообщает о событиях прошлого, делает оно это выборочно и в форме рассказа. Рассказ же – особый вид литературы.

Так, «Словарь литературоведческих терминов» определяет рассказ как небольшое прозаическое произведение в основном повествовательного характера, композиционно сгруппированное вокруг отдельного эпизода, характера [14]. Из определения ясно, что такого рода литературу, каковой является ветхозаветное историческое повествование, следует толковать, не просто ища богословские истины, но - и тот литературный способ (или способы), которыми эти истины выражены или выделены через выбор того или иного литературного жанра[15]!

(Слайд 16)

4.2.1. Характерные признаки библейского исторического повествования (рассказа)

Каковы же основные характеристики исторического повествования? Существует множество описательных признаков. Мы отметим несколько наиважнейших, которые наилучшим образом раскрывают природу исторического повествования.

Во-первых, историчность – основная характеристика, поскольку основной задачей текстов данного жанра является рассказ о событиях прошлого.

Во-вторых, художественность. Библейское историческое повествование – произведение искусства, где важна не только сама информация, но и то, как она передана. Особой художественностью отличаются книги Руфь и Есфирь, циклы историй о Давиде, Илии и Елисее. Однако художественность не ведёт к неточности изложения исторических фактов (как могут предположить некоторые)! Исторические книги захватывают внимание разновозрастных читателей своими историями о героизме, любви и предательстве, человеческой слабости и чудесном божественном вмешательстве в жизнь отдельных людей и ход истории и т.д.

В-третьих, собирательный характер (антологичность). Не стоит забывать: исторические книги являются масштабным трудом множества авторов, что видно из обилия ссылок в тексте. Одним из следствий этого является разнообразие стилей изложения и широкая богословская палитра. В одном и том же корпусе книг как-то сосуществуют идеи, например, об «исключительности» Израиля с его весьма суровым отношением к язычникам (см. крайние меры Ездры и Неемии, направленные даже против тех язычников, которые формально являлись частью общества Израиля) с одной стороны, и универсализм книг Руфь и Ионы, где язычники – получатели Божьего благоволения и милости.

В-четвертых, избирательность. Ранее уже было сказано о сущности ветхозаветной историографии, где избирательность материала играла важную роль. Однако избирательность может выражаться и на уровне отдельных ключевых фраз (порою, даже отдельных слов), которые, повторяясь в разных местах исторического корпуса, напрямую влияют на смысл текста. Например, в И.Нав. 1:1 Иисус Навин назван всего лишь «служителем Моисеевым», тогда как Моисей назван «рабом Господним». И только лишь в конце всего своего служения Иисус Навин назван рабом Господним так же, как и Моисей (24:29). Это указывает на то, что преемник Моисея действительно выполнил доверенное ему Богом предназначение и удостоился, образно говоря, называться «вторым Моисеем».

В-пятых, единство. Несмотря на литературно-идеологическое разнообразие (например, Суд., 1-2Пар., Езд. и Неем), исторические книги как единое целое повествуют о Боге и Его царстве, включающем в себя и нашу земную реальность.

В-шестых, реализм. Библейские истории действительно стремятся изобразить события во всех подробностях. Да, есть ряд повествований, которые имеют схожие черты, поэтому их называют «типовыми эпизодами»[16]. Но читая тексты с признаками типового строения, читатель должен быть чувствителен к их деталям. Именно детали заставляют нас читать историческое повествование как реалистично переданную картину событий, а не их схематичное изображение. Так, убийство судьёй Аодом языческого царя Еглона представлено весьма реалистично, хотя и красочно (Суд. 3:21-22). Следовательно, ветхозаветное историческое повествование стремится точно изобразить реалии мира, но делает это каким-то своим, особенным, способом[17].

В-седьмых, божественное откровение. Писание не есть человеческое повествование о Боге, это, прежде всего, - Слово Бога, обращенное к людям. Авторы ветхозаветного повествования осмысливали историю и природу человека с божественной перспективы. В историческом блоке это выражается в том, как в книгах Царств и Паралипоменон характеризуются правители Израиля: с перспективы послушания/непослушания Богу.

В-восьмых, ожидание отклика. Повествование построено так, чтобы вызвать отклик читателя/слушателя. Это - не просто нейтральный (с точки зрения морали) рассказ! Он требует эмоционального ответа, но в большей мере он предполагает духовный отклик – изменение жизни. Мы видим, как авторы используют доступный риторический арсенал для того, чтобы ободрить, предупредить и убедить людей о верном или неверном отношении и поведении.

В-девятых, богословский окрас. Исторические книги не просто передают картину прошлого, они повествуют о деяниях Бога. Даже не исторические личности, а именно Бог является главным действующим лицом повествования. Даже если и делается акцент в той или иной книге на какую-то историческую личность, делается это с целью показать, какую роль она играет в осуществлении замысла Всевышнего. Так, царь Давид представлен в 1-2Цар. не просто как собиратель земель Израиля (великий полководец, правитель, музыкант), но как богословский символ послушного «избранника Божия».

Слайд (

4.2.2. Анатомия библейского исторического повествования (рассказа)

Толкуя исторические книги Ветхого Завета, мы не можем не считаться с формой повествования, которую избрал (-и) автор (-ы). Как ни странно, этот раздел Ветхого Завета читается гораздо легче, чем, например, книга Левит с ее бесконечными предписаниями, именно из-за того, что изложение фактов представлено не в виде сухой статистики, а в виде серии рассказов, благодаря которым читатель становится живым участником событий, может понять, что переживали главные действующие лица. Именно поэтому библейские истории и персонажи и по сей день захватывают сердца и умы различных категорий читателей. Чтобы понять историческое повествование, мало - просто читать его. Необходимо знать, как оно устроено. Библейские авторы для передачи исторических фактов избрали форму рассказа. Для рассказа как такового присущи следующие базовые составляющие: (а) фабула (интрига), (б) персонажи, (в) обрамление (художественное оформление). Однако это еще не всё: нам следует учитывать личность рассказчика (автора), аудиторию (читателей/слушателей) и точку зрения, с которой подается рассказ.

Рассмотрим кратко каждый элемент.

Любое повествование (рассказ) обычно имеет фабулу, персонажей и обрамление как неотъемлемые строительные блоки.

(Файл 18)

А. Фабула. Упрощенно говоря, фабула – последовательно развивающееся действие. А всякое действие стремится к разрешению (развязке). Таким образом, любая фабула строится на конфликте и его разрешении. Обычно истории достигают некоего «пика», где и происходит развязка. Если смотреть на библейское повествование обобщенно, то усматривается продолжающийся конфликт между добром и злом, послушанием и непокорностью, Богом и силами зла. На более приземленном уровне – это конфликты людских характеров, систем ценностей, народов, Бога и человека.  Нередко фабула предполагает наслоение одного конфликта на другой[18].

Б. Персонажи. Фабула рассказа безжизненна без действующих лиц. Отличительной чертой всех библейских персонажей является реалистичность (а иначе и не может быть, ведь в Писание повествует о жизни реальных людей) и многогранность. Уникальность Писания в том, что его герои изображены без прикрас, совершенно открыто. Ни один из главных героев Ветхого Завета (Самсон, Самуил, Давид и др.) не представлен только с лучшей стороны: автор всегда выводит на свет их самые потаенные и не всегда кристально чистые мысли, мотивы и поступки. От этого герои Библии становятся близкими каждому из нас, ведь мы чувствуем, как в них и через них бьёт жизнь, во многих их мыслях и поступках мы узнаем себя, их человечность поистине подкупает. Другими словами, внутренний мир героя наиболее различим именно в повествовании.

Перед читателем он (внутренний мир героя) чаще всего раскрывается через диалоги (в том числе внутренний диалог героя с самим собой). Но бывает так, что один и тот же герой в разных историях выступает в разных «ипостасях». Иногда, как полноценный, законченный образ, иногда же раскрываются лишь некоторые стороны его характера или поступков. Так, в истории о престолонаследовании Соломона (3Цар. 1-2) Вирсавия – полноценный, живой образ, тогда как в повествовании о прелюбодеянии царя Давида, упомянутая вскользь, она – всего лишь часть рассказа о грехе «мужа по сердцу Божьему», и даже не «плоский» образ! Поэтому читателю исторических книг важно видеть авторский замысел в том, как построен и развивается библейский рассказ, какие герои выводятся на передний план, а какие остаются на задворках передаваемого в тексте действия (а не наоборот, как иногда делают некоторые).

В. Обрамление (художественное оформление). Обрамление рассказа – своеобразная сцена (или контекст), на которой разыгрывается действие. Обрамление бывает нескольких типов: пространственное (географическое расположение)[19], временное [20], социально-ориентированное [21], историческое[22].

(Слайд 19)

Категории, рассмотренные ранее, имеют отношение, прежде всего, к устройству рассказа как такового (анатомия рассказа) и являются каркасом для передачи любого действия. Почему это важно? Потому что библейские авторы избрали рассказ своей излюбленной литературной формой для исторического повествования! То же, о чем пойдет речь сейчас, имеет отношение к внешним факторам, с которыми неизбежно сталкивается каждый внимательный читатель или экзегет.

Автор. Для среднестатистического читателя автор – тот человек, который написал произведение. Однако экзегеты и литературные критики выделяют в тексте автора, подразумеваемого автора и рассказчика.

Автор – реальный человек, написавший историю[23]. Подразумеваемый автор – проявление (отражение) этого автора – из плоти и крови – в тексте. Это значит, что у автора наверняка всегда есть больше сказать по теме, чем то, что в конечном итоге оказывается в тексте. Именно то высказанное, что мы имеем в тексте, и называют подразумеваемым автором. Толкуя текст, мы не в состоянии прочесть мысли в голове автора на момент написания данного текста или выяснить, что еще он мог бы сказать по данной теме. Но то, что мы можем и должны сделать – это сосредоточить свое внимание на написанном тексте и на том, что автор говорит в нем.

Рассказчик. В Писании рассказчик чаще всего – та же самая личность, что и подразумеваемый автор. Рассказчик может излагать историю от третьего (он/она/они) или от первого лица (я/мы).

Повествование от первого лица сужает перспективу рассказчика: он является очевидцем событий, а значит, ограничен временем, местом, пространством[24]. Например, в книге Неемии именно Неемия является одновременно и подразумеваемым автором, и рассказчиком, и главным персонажем.

Когда же события излагаются от третьего лица, у рассказчика появляется большая свобода: создается такое впечатление, что он присутствует везде и знает всё. Именно по этой причине в библейском повествовании мы, зачастую, не различаем человеческого рассказчика и Бога: божественный и человеческий взгляд как бы сливаются воедино. В большинстве библейских повествований рассказчик оказывается способным передать то, о чем думают персонажи. Например, после поражения амаликитян, царь Агаг, будучи в плену у израильтян, в какой-то момент подумал, что «смерть миновала» (1Цар. 15:32), после чего Самуил его и убивает. Или когда Илия бежит от репрессий Ахава с Иезавелью, то некто дословно записывает его разговор с глазу на глаз с ангелом Господним (3Цар. 19)!

Ситуация с аудиторией читателей/слушателей по большому счету обстоит так же, как и с автором[25].

(Слайд 20)

Понимание позиции (точка зрения), с которой подается рассказ, весьма важно при толковании. Итак, в повествовании можно выделить пять точек зрения, в соответствии с которыми подается материал.

(1) Психологическая перспектива. Всезнающий рассказчик в состоянии передать сокровенные мысли и чувства героев повествования. Благодаря рассказчику мы знаем, какая мысль пронеслась в голове остриженного Самсона, лишенного былой мощи: «Он пробудился от сна своего и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь» (Суд. 16:20). Всезнание рассказчика проявляется еще больше в следующем комментарии того же стиха: «А не знал, что Господь отступил от него» (16:20). Взгляд рассказчика на ситуацию отличается от взгляда Самсона, его знание ситуации гораздо обширнее.

(2) Идеологическая перспектива. Время от времени рассказчик вмешивается в развитие сюжета повествования, вставляя ремарки относительно какого-то действия или ситуации. Как пример, можно привести часто повторяющийся рефрен «в те дни не было царя у Израиля» во второй части книги Судей (Суд. 17:6, 18:1, 19:1, 21:25)[26]. Однако чаще всего отношение к происходящему передается через то, как представлены главные герои: о ком-то (или о чем-то) упоминается а подробно, а о ком-то – лишь вскользь.

(3) Пространственная перспектива. Такое ощущение, что рассказчик в Библии присутствует абсолютно везде: и с воинством Израиля (2Цар.11:1) и с Давидом во время искушения (11:2), и с Вирсавией в момент ритуала очищения (11:4)[27].

(4) Перспектива времени. События могут излагаться в строго хронологической последовательности, а могут быть и совсем мало привязаны к категории времени. Так, например, в эпизоде с Раав-блудницей и израильскими соглядатаями (И.Нав. 2:16-21) присутствует ретроспективный взгляд (взгляд назад: автор приводит разговор между ними, состоявшийся еще до того, как она спустила их со стены). Отсылку к будущему находим в Суд. 14:4 в повествовании о родителях Самсона: «Отец его и мать его не знали, что это от Господа, и что Он ищет случая отмстить Филистимлянам. А в то время Филистимляне господствовали над Израилем».

(5) Фразеология. Нередко рассказчик переключается на взгляд того или иного героя при помощи особых фраз (например, косвенная речь типа «а он думал…» (1Цар.1:13), т.н. слова-актуализаторы типа «вот/смотри» (1Цар. 19:16)).