Послание отцу на тот свет в период горбачё вского трезвого образа жизни.

Отец родной, скажи мне, милый,

Мила тебе ли мать – земля.

Давно ты взят её могилой,

Откуда выйти к нам нельзя.

 

Скажи, как жизнь на свете вашем,

Что нынче нового в аду?

У нас его боятся страшно,

А я туда ведь попаду.

 

Грехи мои мне не простятся,

Таким, как я, прощенья нет,

В смоле мне, папочка, купаться

На жизнью выданный билет.

 

А что там черти, все ли живы,

Что пьют они и что едят,

Костры какие для строптивых

У них рогатеньких горят?

 

Узнай, каких котлы размеров,

Дают ли грешникам воды,

Прикинь своим там глазомером

Размер большой сковороды.

 

А ну, как чёрт, весь век небритый,

Да трахнет в лоб меня копытом,

Тут хошь не хошь, а упаду,

Видать, на ту сковороду.

 

Спроси у старого хрыча,

На сколько брать магарыча,

В Волчанске есть ещё пока,

Хотя дорога далека.

 

Но съезжу я, коль будет нужно,

И на том свете выпьем дружно,

А может там и среди вас

Сухой закон, как и у нас.

 

Ну, вот и всё, папаша милый,

Живу я вроде бы счастливо,

А всё же верный кандидат

Без пересадки топать в ад.

 

                                1986 г.

Шелудивый пё с.

Ночью шёл я звёздной

Из кафе домой,

Голосом серьёзным

Говорил с луной.

 

Столб обнял по пьянке,

На фонарь взглянул.

Вспомнил о гулянке,

Во весь рот зевнул.

С мыслями собравшись,

Столб я в ночь пихнул,

Крепко разругался,

Аж кобель взбрехнул.

 

Пёс ты шелудивый,

На цепи ж сидишь,

Сквозь плетень паршивый

На меня рычишь.

 

Да тебя же гада

С цепи бы спустить,

А потом, как надо,

Взять и напоить.

 

Вот тогда б я глянул,

Как бы ты рычал,

Может быть, со мною

Рядом тут торчал.

 

Ладно, бог с тобою,

Нету моих сил,

Я тебе откроюсь,

Лишку я хватил…

 

По дороге плёлся,

Жизнь кляня сполна,

Лбом в подол упёрся –

Всё, конец, жена.

 

Ах ты, пёс пропащий,

На цепь посажу,

Ты, кобель гулящий,

Вот, что я скажу.

 

Целый час кричала,

Цепь вносила мне,

А потом мычала,

Плакала во сне.

 

Я не спал – всё слушал,

Вспомнил тот плетень,

Вот бы пёс покушал

Долюшки моей.

 

Эх, земля ты шарик,

Крутанись кругом,

Пропади, фонарик,

С шелудивым псом.

 

                      1986 г.

Верба.

Тучи над деревней проплывают низко,

Рвёт листву с деревьев ветер озорной,

А вот по за вербой ходит очень близко,

Шевелит чуть слышно он её листвой.

 

То ли для потехи, то ли жалко стало,

Но не тронул буйный лишь её одну,

Заливался смехом, а она стояла,

Как жена, привыкшая в жизни ко всему.

 

Приостынь, родимый, вечный в мире странник,

Брось искать забаву, ты в сердцах чужих,

Будь всегда любимым, а не просто бабник,

Позабудь навеки о грехах своих.

 

Говорю, как брату, по делам, по духу,

Брось терзать вербину, пригодится ведь,

Огребёшь когда – то жизни оплеуху,

Будешь в жутком горе к ней одной лететь.

 

И, наверно, скажешь: «Ты прости, родная,

Я до дней последних буду лишь с тобой».

Только не обманешь, себе цену зная,

Право предоставит жить с самим собой.

 

                                                 1986 г.

Зинка.

На траве блестят росинки,

Как слезинки, на щеках.

У моей подруги Зинки

Грудь в засосах – синяках.

 

Я её промучил страстно,

Ночь была свидетель нам,

Ведь любовь своею властью

Нас связала по рукам.

 

Мы заснули, распластавшись

В свежем сене у реки,

А, проснувшись, я поднялся

И увидел синяки.

 

Дело было всё по пьянке,

И подумал я в тот час:

Жаль, наверно, Зину мамке

Но природе жальче нас.

 

И поэтому по новой

Обняв Зинку, целовал.

Раз добрался до живого –

Так держись, мой сеновал.

 

                               1986 г.

Солнце мира.

Сколько лет ведь прошло

От былых тех времён,

Сколько вод унеслось в океаны.

Солнце мира взошло,

Слышен шелест знамён,

Пробуждаются дальние страны.

 

Так должно было стать,

Русью брошен был клич,

Путь открыв под счастливой звездой,

И теперь не сыскать,

Кто сегодня бы мог

Не гордиться моею страной.

 

Нам нельзя забывать,

Тех, кто сгинул в огне.

Всех людей, что за счастье сражались.

Тех, кого не поднять,

Кто погиб на войне,

Чьей ценой небо мира досталось.

                                            1986 г.

Всё от бога.

Плачет верба у дороги,

Ветер кудри рвёт её,

В этом мире всё от бога,

В жизни каждому своё.

 

На дворе конец апреля,

Зеленеет мир вокруг,

Соловья несутся трели,

Пробудился, ожил луг.

 

Нынче что – то очень рано

Рвут лягушки голоса,

Но скажу я, как ни странно,

В этом есть своя краса.

 

Без таких вот верб плакучих,

Без симфонии в лугах,

Я не смог бы мыслей жгучих

Отложить в своих мозгах.

 

А от мозга к сердцу сразу

Пролегает путь прямой,

Потому ещё ни разу

Не был стих дерьмовым мой.

 

                                1986 г.

95. Как хочется чтоб, мир был на планете.

Как хочется мне жить на белом свете,

Свой шар земной по – дружески обнять,

Как хочется, чтоб мир был на планете,

И ни одна не плакала бы мать.

 

Чтоб никогда с ракетных полигонов

Не уносился ядерный заряд

И чтоб с застывших в горечи перронов

На фронт не провожали бы ребят.

 

Чтоб зори в небе радужно сияли,

Чтоб солнца луч тонул в густой росе,

Чтоб люди все друг друга понимали

И счастливы чтоб были они все.

 

Чтоб матери детей своих растили,

Чтоб только мирным небо было их,

Чтоб среди них свои герои были,

Но только лишь свершений трудовых.

 

Хотелось, чтоб без крови плыли реки

Чтоб золотились колосом поля,

Хотелось, чтоб забыли боль навеки

Седые у гранита тополя.

 

Как хочется мне жить на белом свете,

Планету свою милую обнять,

Другой такой и вправду больше нету,

Она нам людям всем вторая мать.

 

                                                     1987 г.