Основные семиотические классы жестов и практики их считывания

Жестовая онтология, жесты взрослых и детей

Важным в социальном и культурном планах является выделение взрослых и детских жестов. Все жесты мы делим на три класса: взрослые, детские и нейтральные, свойственные как взрослым, так и детям.

Русскими детскими жестами являются, например, жестовые единицы из лексикографического типа «дразнилок», такие как показать язык, показать нос, надуть щеки, «корчить рожу» и другие. Попутно, если в России жест показать язык является детским жестом-дразнилкой, то в Тибете — это жест приветствия, исполняемый равным образом и взрослыми и детьми, а в Венгрии «корчащий рожу» взрослый человек оскорбляет адресата и при этом поведение жестикулирующего считает непристойным (см. об этом Балаш 2000, с. 206). К детским жестам относятся также жест «экспрессивная фига», являющийся, как мы уже говорили, вариантом жеста показать кукиш, телодвижение скакать на одной ножке, жест «лопух», или, как его еще называют дети, «Чебурашка».

Взрослыми жестами являются русские невербальные знаки развести руками, закрыть лицо руками, <осуждающе> качать головой, поглаживать бороду, стукнуть кулаком по столу, кинемы из лексикографического типа «приглашение выпить», жесты «укрытия», заботы или защиты (загородить спиной, вести, взяв за руку, стоять руки в стороны), обеденные жесты, некоторые виды касаний и ряд других.

Замечание. На самом деле полная классификация по признаку «возраст» (да и по другим параметрам тоже) должна была бы учитывать наличие диалогического партнера. Имеются русские жесты, которые взрослые исполняют только по отношению ко взрослым (таковы, например, «неприличные» жесты), жесты, которые взрослый обращает исключительно к детям (типа жеста «покачать указательным пальцем» со значением «нет» или «не делай этого»), или жесты типа японского «указательный палец у виска», который обозначает «он сумасшедший» и который исполняется взрослыми при обращении к детям или детьми друг к другу, жесты только детей, обращенные к детям и т.п., но неизвестно, например, существуют ли в какой-нибудь жестовой культуре кинемы, которые дети исполняют регулярно и только в отношении взрослых (впрочем, быть может, таковым является жест «возьми меня на ручки», когда младенец протягивает к взрослому руки, чтобы тот взял его на руки).

Мужские и женские жесты

Хорошо известно, что параязыковое невербальное поведение женщин отличается от аналогичного поведения мужчин. Достаточно упомянуть особые мужские и женские голоса, различные у мужчин и женщин голосовые приемы выражения эмоций или такое невербальное интерактивное поведение, как молчание, которое, как уже говорилось ранее, у некоторых народов, населяющих Австралию, например варлпири, закреплено за вдовами, но не за вдовцами. А поскольку жестовые движения, как и паралингвистические категории, имеют явно выраженную биологическую основу (хотя, разумеется, общество и культура могут существенным образом изменить влияние биологических факторов), релевантность противопоставления мужских и женских жестов в кинетической системе любого языка априори столь же очевидна.

В статье «Мужское и женское в жестовой коммуникации» Р. Бирдвистел выделил и описал типологически и социально значимые противопоставления по полу, или гендерные различия, имеющие место в жестовых системах американских культур. Так, он пишет: «Мои занятия кинесикой привели меня к выводу о том, что у человека, а возможно, и у некоторых других биологических видов <...> с необходимостью проявляются половые различия, которые обнаруживают себя в позах, телодвижениях и в выражениях лица» (Бирдвистел 1970, с. 42).

Несовпадения мужских и женских телодвижений и поз особенно заметны в углах наклона корпуса тела и в положении таза, что проявляется главным образом в походке и позах (см. подробный обзор работ, описывающих особенности телодвижений и поз женщин и мужчин, в статье Вругт, Керкстра 1984, а также работы Волбот 1982; Риджио, Фридман 1986). Впрочем, следует сказать, что эти работы, как и многие другие невербальные исследования, не носят компаративный характер и не учитывают возможные межкультурные различия в невербальном гендерном поведении людей. Так, утверждается, в частности, что мужчины в сидячей позе чаще, чем женщины, отклоняются назад (Клейн 1984), что, например, для русских мужчин, не очень характерно.

Более тонкой и трудноуловимой является разница в движениях глаз и век. Тем не менее, как отмечается, информанты обычно точно описывают поведение глаз и век как мужское или женское, не видя целиком человека, а видя одни лишь глаза. Иными словами, для правильной квалификации глазного поведения как мужского или как женского людям вовсе не обязательно видеть тело человека. Тщательные наблюдения и измерения позволили установить, что структурные элементы собственно глазного и около-орбитного поведения тесно взаимосвязаны. Например, когда у человека глаза закрыты, движения зрачков не бывает. Мужчины, испытывающие боль или страдания, относительно быстро закрывают и открывают веки, так что невооруженным глазом эти движения глаз заметить не так-то легко; женщинам же такое поведение, вообще говоря, не свойственно (Аржиль 1967). Английский психолог, специалист в области кинесики и окулесики М. Аржиль попытался описать типовые программы мужского и женского глазного поведения, точнее, модели движения глаз, присущие англичанам — мужчинам и женщинам (см. Аржиль 1967; Аржиль, Ингам 1972), однако серьезная работа по созданию моделей и правил глазного поведения еще только начинается.

Помимо очевидных расхождений в форме реализации одних и тех же жестов различными оказываются также некоторые мужские и женские невербальные формы выражения одного и того же смысла в пределах данного жестового языка. Например, выражая смысл «смущение», русские мужчины чаще потирают рукой подбородок или нос, а женщины потирают щеки или область непосредственно перед шеей. Различия по полу, отражаемые в невербальном поведении, привели к тому, что отдельные жесты и даже целые стили невербального поведения стали оцениваться как (более) женские и, соответственно, (более) мужские, независимо от реального пола их исполнителя.

Больше того, для ряда культур были составлены специальные таблицы соответствующих форм и типов мужского и женского поведения, присущих носителям данной культуры (см. Барлоу и др. 1979; Перкинс 1986). Существуют мужские позы, мужские жесты рук и мужская походка. Мужскими являются такие русские позы и жесты, как сидеть, развалясь в кресле; стоять, широко раздвинув ноги; чесать в затылке; потирать руки; стукнуть кулаком по столу. Примерами мужских жестов служат также обращенный к мужчине иконический знак, изображающий контур женской фигуры, и кинема погладить бороду или — для тех мужчин, у которых нет бороды, — потирать челюсть (подбородок).

Замечание. Все сказанное относительно противопоставления мужских и женских жестов совсем не означает, что мужчины вообще не могут исполнять некоторые женские жесты (или наоборот), просто такое невербальное поведение не является для мужчин нормативным и стереотипным.

Женский стиль кинетического поведения тоже отражается в особых позах, походке и жестах, таких как поправить волосы; чуть наклонить голову; сидеть, сомкнув колени; ходить, покачивая бедрами. О женских испанских жестах любви см. интересную работу Бейнауэр 1934.

Половые различия в употреблениях собственно жестов особенно заметны. В случае умственного затруднения или недоумения мужчины разных географических и культурных регионов потирают рукой подбородок или чуть тянут вниз мочки ушей, трут лоб, щеки или тыльную сторону шеи. Находящиеся в тех же самых интеллектуальных и психологических состояниях женщины пользуются совсем другими жестами. Например, они, несколько приоткрыв рот, прикладывают указательный палец к нижним передним зубам либо приставляют его к подбородку (Монтегю 1971, с. 208). Китайские мужчины, приветствуя другого на расстоянии, машут обычно вытянутой рукой, что китайским женщинам не свойственно: выполняя то же движение, они держат руку близко к телу (Стефенсон и др. 1993, с. 237—238). Адам Кендон вместе с Эндрю Фербером выделяют пять положений головы, свойственных людям разных национальностей и культур во время приветствий: (а) прямая (ненаклоненная) голова; (б) голова, несколько наклоненная вперед; (в) голова, несколько откинутая назад; (г) голова, чуть приподнятая и наклоненная в сторону; (д) выдвинутый вперед подбородок. По их мнению, мужчины отдают предпочтение первому и последнему положениям с прямой головой (27 из записанных на видео 35 приветствий), тогда как женщины больше по сравнению с мужчинами наклоняли голову в сторону (18 из 20), причем в особенности наклон головы был заметен во встречах женщин с мужчинами.

Наиболее выражены различия по полу в тех ситуациях общения мужчин и женщин, в которых особое значение имеют социальные и интерактивные кинетические переменные, такие как статус, роль, мотивация, психотип личности, нормативные ожидания, установки, преференции и др. Положение женщины в обществе, существующие стереотипные представления, касающиеся ее невербального поведения, стремление избежать санкций за девиантное жестовое поведение (за не «ту позу», «неприличные жесты», «вызывающие взгляды» и т.п.), а отсюда нередко заметная скованность и несвобода в движениях — все эти факторы очень сложным образом взаимодействуют со значениями указанных переменных.

Наличие гендерных расхождений в жестах и невербальном поведении характерно для самых разных культур.

Б. Кинема палец у виска

Когда немец, говоря о ком-то, прикасается пальцем к виску, то это означает, что человек, о котором идет речь, «несколько не в себе». Между тем в целом ряде африканских культур аналогичная жестовая форма означает, что жестикулирующий глубоко задумался, погрузился в размышления. Во Франции жест обозначает просто, что человек, о котором идет разговор, глупый, тогда как в Голландии подобная форма значит, что человек умный (обладает интеллектом).

Особый интерес вызывают невербальные ситуации в полиэтнических сообществах. Столкновение культур здесь нередко приводит к появлению межкультурных кинетических омонимов и, как следствие, к возможной неправильной интерпретации жеста. Интересной в этом плане является жестовая ситуация в современном многоэтническом Израиле. С одной стороны, в Израиле существует стандартный невербальный код межэтнического общения, или, если угодно, государственный жестовый язык. С другой стороны, каждый народ, населяющий страну, не утратил и свой жестовый язык, сфера функционирования которого обычно ограничена рамками именно данного народа и данной культуры, хотя при общении людей отнюдь не запрещено использовать и государственный жестовый язык. Последнее обстоятельство сильно затрудняет диалог и просто приводит к жестовым конфликтам. Чаще всего они возникают, когда бывает непонятно, какой из кодов, общенациональный или этнический, применяется в коммуникации.

Так, в государственном жестовом языке современного Израиля, когда человек прикладывает указательный палец к виску, он хочет этим сказать собеседнику «ты умный» или «ты только что сказал умную вещь», а в культуре живущих в Израиле марокканских евреев (правда, по месту жест исполняется несколько правее) жест означает в точности противоположное — «ты глупый» или «ты только что сказал глупость». Американские евреи, проживающие в Израиле, подобным способом кодируют смысл «ты сошел с ума», а румынские евреи — «я думаю» или «<по>думай».

14.1 В, Кинема указательный палец у нижнего века (существует вариант этого жеста, когда люди слегка оттягивают веко вниз)

В Австрии формой «указательный палец у нижнего века» передается презрение к адресату, во Флоренции выражается смысл доброжелательность, а в Испании — недоверие (кроме того, в испанском языке жестов имеется и другое значение этой кинемы, которое условно выглядит как будьте осторожны и внимательны). Во Франции указательный палец у нижнего века — это жест лжи, точнее, меня считают лжецом, а в России такого жеста нет даже в качестве заимствованного.

Ж. Жест рога

Сравнительно недавно на границах поселения этрусков, живших в VI—IV веках до н. э. на территории современной Италии, археологами были найдены изображения рогов. Этнографы утверждают, что эти изображения служили у этрусков символом мужества и отпугивали злых духов. В современной Италии жест рога с формой «указательный палец и мизинец одной руки вытянуты вверх, напоминая ножницы, средний и безымянный пальцы согнуты и прижаты к ладони, большой палец лежит на них, сама рука согнута в локте и поднята на уровне головы» обозначает, в частности, то, что человека, к которому жест обращен, сглазили, что адресат жеста находится под воздействием дурного глаза. Во Франции внешне аналогичная форма обозначает, что адресат рогоносец. В России форма «вытянутые вперед пальцы» принадлежит детскому игровому жесту коза, однако рука при воспроизведении жеста коза не статична, как в Италии и Франции, а движется определенным образом (влево-вправо и вперед в направлении ребенка — адресата жеста; кроме того, «козу», то есть вытянутые вперед пальцы, могут у нас изображать также указательный и средний пальцы).

А. Смысл «оскорбление»

В Испании смысл «я оскорблен тобой» выражается прикосновением к мочке уха или взятием за мочку уха. В Греции тот же смысл выражается поднятой рукой с открытой ладонью в сторону адресата.

14.2.Б. Смысл «да»

В Болгарии при выражении подтверждения и согласия (но не при ответе на вопрос!) покачивают головой слева направо, приговаривая при этом да или «прицокивая» (Липовска 1999; Павлова 1998; Якобсон 1970; Якобсон 1972), то есть жест всегда имеет звуковое сопровождение. В России кивают головой сверху вниз, и жест не предполагает обязательного словесного или иного звукового сопровождения, являясь в строгом смысле слова эмблематическим. Негр, живущий в Северной Америке, обычно выражает смысл «да» едва заметным кивком головы или бормочет что-то вроде ткт, редко при этом делая одновременно и то и другое; белый же кивает головой гораздо более энергично. У айнов на севере Японии кивок головой не известен; для выражения смысла «да» айны пользуются руками, а именно в знак подтверждения и согласия обе руки приставлены к груди и движутся вверх-вниз открытыми ладонями кверху.

Заметим попутно, что и жеста мотать головой как знака отрицания у айнов тоже нет: для выражения смысла отрицания правая рука (у правшей) с ладонью, направленной в сторону адресата, движется несколько раз справа налево и обратно.

Абиссинцы невербально кодируют смысл «да» следующим образом: они резко откидывают голову чуть назад и поднимают брови, а смысл «нет» передают резким толчком головы к правому плечу. Чернокожие пигмеи семанги из центральной части Малайи, чтобы выразить смысл «да», резко выдвигают подбородок вперед, а для обозначения «нет» опускают вниз глаза (ЛаБар 1947). Арабы, желая выразить смысл «да», покачива-ют головой из стороны в сторону (а смысл «нет» они передают, вскидывая голову и обычно слегка щелкая при этом языком). Люди из народа диаки, проживающего на острове Борнео, в качестве жеста для «да» поднимают глаза, бенгалец из Калькутты в знак согласия быстро мотает головой четыре раза по дуге от плеча, а майори для невербального выражения того же смысла поднимают голову и подбородок (интересно, что сицилийцы так передают смысл «нет»!).

14.2.В. Смысл «восхищение»

Испанцы, колумбийцы и мексиканцы смысл «восхищение» выражают невербально путем комбинации прикладывания к губам трех пальцев и звука поцелуя, а в Бразилии для выражения восхищения используется та же форма, которой испанцы кодируют смысл «оскорбление», а именно «прикосновение к мочке уха» (жест взяться за мочку уха).

14.2. Г. Смысл «опасность»

Когда француз легонько потирает указательным пальцем кончик носа, этот жест означает одну из трех вещей: (1) «я хочу предупредить вас, что в этом есть что-то неясное»; (2) «здесь опасно, будьте осторожны; (3) «вам не следует доверять этим людям». Итальянцы для выражения смысла, приблизительно совпадающего со «вторым французским», слегка постукивают по кончику носа. Любопытно, что в Голландии аналогичное постукивание передает смысл «ты пьян» или, будучи употребленным симптоматически, показывает, что жестикулирующий сам пьян.

Основные семиотические классы жестов и практики их считывания

Среди кинем можно выделить три основных семиотических класса:

(а) кинемы, имеющие самостоятельное лексическое значение и способные передавать смысл независимо от вербального контекста,

(б) кинемы, выделяющие какой-то речевой или иной фрагмент коммуникации,

и (в) кинемы, управляющие ходом коммуникативного процесса, то есть устанавливающие, поддерживающие или завершающие коммуникацию.

Первый вид кинем Давид Эфрон еще в 1941 году назвал эмблематическими, или эмблемами (Эфрон 1941/1972). Для русского языка жестов типичны эмблемы — аналоги речевых высказывании.

Большинство эмблематических жестов в пределах одного жестового языка автономны от речи и могут выступать в коммуникативном акте изолированно от нее, хотя существуют также эмблемы, требующие обязательно речевого или звукового сопровождения.

Второй вид кинем получил название иллюстративных жестов, или иллюстраторов, а третий — регулятивных, или регуляторов (термины тоже принадлежат Д. Эфрону). Иллюстративные жесты по своей природе не могут передавать значения независимо от вербального контекста и никогда не употребляются отдельно от него. Примерами иллюстраторов служат русские невербальные единицы «легкое опускание век при произнесении утвердительного предложения в конце его», «чуть расширяющиеся глаза в конце обычного вопроса» и «раскрытые руки в направлении ладонями вверх и слегка наклоненные к адресату». Последняя жестовая форма, к примеру, показывает, что жестикулирующий намеревается сразу же вслед за исполнением данного жеста ввести в свою речь новую тему сообщения. В коммуникативном акте данный жест всегда выступает вместе со словами  А теперь<А> вот сейчас... и т.п.

Многие русские слова и даже целые высказывания любят определенные иллюстративные жесты, например мелкие движения головой, глазами, руками, пальцами и др. Указательные слова здесь, тут, это  личные местоимения я, мы и их формы в косвенных падежах обычно выступают вместе с легким движением руки, направленным в сторону говорящего, причем употребление слова мы и его форм обычно завершается едва заметным вращательным движением руки. Напротив, использование в речи местоимений ты, вы, они, то сопровождается иллюстраторами, отображающими движение от говорящего в сторону реального или воображаемого человека или предмета. Высказывание Да ну? в норме сопровождается вскидыванием головы и поднятием бровей, высказывание Никогда!— покачиванием головы и т.п. Нет сомнения в том, что систематическое и детальное описание всех подобных знаковых кинетических элементов обогатит не только представление о языке тела, но и о естественном языке, прежде всего о его лексике.

Жесты-иллюстраторы разных языков тела и формально и семантически описаны очень плохо (из редких приятных исключений назову работы Кальбрис 1990; МакНил 1992; Фридман 1977), не выделены их типологически релевантные параметры, соответственно, не построена и типология иллюстративных жестов. Чуть лучше представлены в литературе исследования, связанные с описанием отдельных коммуникативных функций иллюстраторов; еще лучше, работы, описывающие роль иллюстраторов в развитии детей.

Третья разновидность жестовых единиц, регуляторы, может, как и эмблемы, выступать как вместе с речью, так и без нее. В коммуникации эти жесты, как следует из определения, выполняют регулятивную функцию, в частности фатическую функцию поддержания общения. Пример регулятивного жеста мы уже приводили — это кивок; еще одним примером регулятивного жеста является «периодическое открывание и закрывание глаз», мимический аналог кивка.

Эмблематические жесты тоже могут выполнять регулятивную функцию, например, контакт глаз, когда один человек хочет установить речевой контакт с другим.

Хотя выделение эмблем, иллюстраторов и регуляторов сегодня в кинесике более или менее общепринято, сами имена классов жестов не являются устоявшимися: в литературе можно встретить и другие названия. Так, в ряде своих работ А. Кендон вместо термина «эмблемы» использует термины «автономные жесты» и «цитируемые жесты», а итальянская исследовательница жестов И. Поджи называет эмблемы «лексическими жестами». Наряду со словом «иллюстраторы» в литературе встречаются именно в этом смысле употребленные названия «жестикуляции».

Д. Эфрон выделяет среди эмблем указательные (дейктические), изобразительные и символические жесты. Эти виды жестов вполне соответствуют знаменитому делению Ч. Пирсом знаков на индексы, иконы и символы. Ввиду такого параллелизма можно говорить об индексальных эмблемах, или жестах-индексах, иконических эмблемах, или иконах, и символических эмблемах, или символах. Подобно тому как незнаковое поведение может стать знаковым в процессе семиотизации, так и эмблематические жесты, в своей исходной функции и исходном значении принадлежащие какому-то одному классу из классификации Д. Эфрона, могут переходить в другой класс и приобретать иные функции или значения, находясь под действием различных процессов, из которых, быть может, самым важным является процесс символизации, превращение жестов-индексов и жестов-икон в жесты-символы. Изучение происхождения и культурной эволюции незнаковых движений, путей и способов перехода их в разряд жестов, а также анализ процессов семантической деривации одних жестов из других дает основание говорить об особых типах невербального семиотического процесса, или жестового семиозиса. Так, многие жесты с общим значением «оскорбления» или такие жесты, как прикрыть рот и закрыть глаза руками, своим происхождением, по всей видимости, обязаны вере людей в злой глаз, влиянию демонических сил и магии на жизнь человека, то есть эти движения обрели культурные смыслы. Прикрывание рта во время зевка сегодня служит в европейской культуре знаком «приличного поведения» и входит в этикет, а раньше, судя по находкам английского антрополога, психолога и специалиста в области невербальной семиотики П. Коллета, это движение, видимо, было защитой от действий злых сил.

Еще одна особенность жестового семиозиса, понимаемого как процесс образования и функционирования жестовых знаков, состоит в том, что отдельные жесты напоминают своей иконичностью словесные идеофоны, но являются конвенциональными и произвольными в том смысле, что разные культуры выбрали разные пути или аспекты для подчеркивания сходства знака с референтом (сутью). Например, счет на руках может начинаться с большого пальца, а может с мизинца, причем пальцы могут загибаться или разгибаться. Приглашение к выпивке и сам процесс потребления алкоголя можно выразить жестом, в котором участвуют большой и указательный пальцы, направленные параллельно один другому и изображающие стаканчик, или другим жестом, обозначающим штопор для откупоривания бутылки (большой палец поднят кверху, мизинец оттопырен и смотрит в сторону, остальные пальцы руки согнуты и прижаты к ладони). Наконец, этот смысл можно передать еще более сложным — метонимическим — способом, а именно пощелкиванием по горлу, при выполнении которого человек щелкает по горлу ногтем среднего или указательного, реже большого, пальца, в результате чего возникает звук, напоминающий звук от постукивания по горлышку бутылки (горло человека выступает здесь как самоадаптор). Жест стаканчик свойствен и японской культуре и, насколько можно судить по проведенному опросу среди немецких студентов и преподавателей, вполне характерен также для культуры немецкой. Однако немцами он редко используется в значении «приглашение к выпивке», а применяется обычно для указания того количества алкогольного напитка, которое просит налить себе жестикулирующий.

Другой жест того же лексикографического типа, штопор, вообще не осознается немцами как исконная кинема их культуры, а воспринимается как заимствованный; опрошенные нами немцы утверждают, что штопор крайне редко встречается в их среде, по крайней мере молодежной.

Помимо приведенной существуют и другие семиотические классификации жестов. Среди наиболее известных — классификация, предложенная Десмондом Моррисом (Моррис 1977; см. также рецензию на эту работу Кендон 1980а, с. 185-192). С самого начала все жесты в ней делятся на два класса — primary gestures, то есть основные или исходные жесты, и incidental gestures, жесты побочные, случайные, неосновные. Первые предназначены исключительно для коммуникации людей, а вторые выполняются людьми с разными иными целями, отличными от цели общения. К жестам второго класса он относит жесты-прихорашивания (приглаживание волос, одергивание платья и т.п.), жесты-подпорки (поддерживание головы рукой или руками, позы «человек стоит и рукой опирается о стол» или «сидит, держась руками за спинку стоящего перед ним стула» и т.п.), шмыганье носом и пр. Жесты первого класса — это мануальные жесты, выражения лица и некоторые другие виды жестов, несущие определенную информацию. В этом классе Д. Моррис выделяет ряд подтипов, среди них такие, как expressive gestures, экспрессивные жесты, посредством которых выражаются чувства и эмоциональные отношения; descriptive gestures, дескриптивные жесты, описывающие конкретные объекты и абстрактные понятия или их свойства; directive gestures, директивные жесты, призванные направлять действия или управлять действиями адресата в ситуациях, когда люди должны действовать согласованно, но по каким-то причинам, например из-за незнания языка, из-за шума или большого расстояния, не могут пользоваться речью; коммуникативные жесты, передающие желания жестикулирующего, обращенные к адресату, например поздороваться или попрощаться, чтобы адресат подошел к нему или, наоборот, отошел, чтобы адресат обратил внимание на некоторый объект и т.п., жесты, выражающие согласие или несогласие с чем-либо, и др.

Наряду с жестами, соответствующими разным типам эмблематических жестов в классификации Д. Эфрона, Д. Моррис выделяет и описывает некоторые «иллюстративные жесты», в особенности знаки, названные им batons, жестовые ударения, ответственные за ритмическую организацию сопутствующей речи.