Жесты с адапторами и жесты без адаптеров

На основе введенного ранее противопоставления свободных и связанных жестовых форм естественно выделить жесты без адаптеров и жесты с адапторами. Русские жесты без адаптеров — это махнуть рукой, показать пальцем, подмигнуть, поза стоять смирно и многие другие. Адапторы тела присутствуют, например, в жестах похлопать по плечу (адаптор тела — плечо адресата, а также звук от хлопка) и аплодисменты (адаптор тела — руки аплодирующего; ср. рукоплескания). В жестах хлопать дверью и стучать кулаком по столу участвуют адапторы-объекты — соответственно, дверь и стол, а во втором жесте присутствует и адаптор тела — кулак. Все это примеры жестов с адапторами. В Древней Руси существовал жест бить челом, содержащий адаптор тела — чело. Били челом в знак высшего почтения перед адресатом. Этот жест имеет следующее физическое описание: низко кланяться, касаясь лбом земли или пола, откуда, кстати, извлекается информация о наличии адаптора-объекта «земля/пол». У данного жеста были особые контексты употребления и прагматика. Били челом, приветствуя знатных и уважаемых людей, то есть жест использовался как этикетный, или же обращаясь к адресату с почтительной просьбой; в последнем случае бить челом выступал как общекоммуникативный жест (об общекоммуникативных, в том числе этикетных, жестах см. ниже). На Руси били челом также, низко кланяясь царю или его приближенным, когда подавали заявления с просьбами или вручали жалобы, так называемые челобитные.

В XVIII веке, после реформы Петра I, обычай бить челом постепенно начал забываться, жест бить челом выходит из употребления, а языковое выражение бить челом получает переносное значение. В современном языке высказывание X бьет челом перед Y-м указывает на нижайшую просьбу Х-а к Y-y и подчеркивает зависимое положение просящего. Предикат бить челом, таким образом, задает ограничения социального характера на переменные X и Y, а именно ранг (социальный статус) Х-а должен быть меньше ранга Y-a.

Хотя название адаптера чаще всего содержится в номинации жеста, бывает, что слово, которое обозначало бы адаптор, в названии жеста отсутствует, как, например, отсутствует имя адаптора-объекта в жесте бить челом (при том, что адаптор тела в названии жеста присутствует). Во всех подобных случаях отнесение жестовой формы к разряду связанных должно определяться путем более глубокого ее анализа. В частности, соответствующая информация, как мы видели, может извлекаться из физического описания жеста; кроме того, ее иногда можно получить из его толкования. В обоих случаях такие адаптеры уместно назвать скрытыми; например, в описании жеста бить челом адаптор земля/пол является скрытым. Поскольку сведения о том, как выполняется жест и что он означает, должны присутствовать в каждом мало-мальски приемлемом его описании, скрытые адаптеры становятся явными. Адаптор может «скрываться» не только в физическом описании жеста или его семантике, но также и в языковой номинации жеста. Ср. обозначение жеста с адаптером тела — пощечина — в разных языках. В русском языке жестов адаптером тела здесь является щека (и соответствующий звук от удара), а в польском — лицо, что видно из морфологического членения его названия policzek 2 «пощечина» (при policzek 1 «щека»), буквально «по лицу». То, что в польском языке отражается в морфологической структуре слова, в английском выражено отдельным словом face «лицо»: slap in the face «дать пощечину» или просто «пощечина». Еще на один любопытный момент в связи с пощечиной обратила внимание А. Вежбицкая (Вежбицкая 1995а): в русском и польском названиях жеста участвует обозначении части лица, а в английском обозначено целиком лицо, при том что сам жест и в польском и в русском языках тела, по всей видимости, один и тот же. Это обстоятельство служит косвенным подтверждением того, что жесты как единицы языка тела и естественно-языковые номинации жестов имеют, вообще говоря, разные значения.

Разные органы тела в разных культурах могут связываться с разными когнитивными и эмоциональными компонентами. Например, в русской невербальной культуре смысл «наказание», если можно так выразиться, стереотипно «закреплен за задней частью тела», ср. жесты отшлепать (шлепок), подзатыльник, пинок <под зад>, удары палками по спине и пр., редкое исключение составляет, видимо заимствованный, жест щелчок. Между тем у представителей ряда племен индейцев Южной Америки, не носящих практически никакой одежды и обычно говорящих приезжающим к ним в гости европейцам нечто вроде «наше тело — это все равно что ваше лицо», смысл «наказание» выражается иначе, чем у русских. Там существует следующая социальная практика: наказывая человека, разрешается наносить ему удары палкой и рукой чуть ли не по всем частям тела, а не только по спине (исключение составляют только половые органы), можно в наказание бить человека по передним частя ног, по лбу и даже — последнее все же касается только мужчин — по животу (Кнапп 1972/1978).

Смыслы «человеческая привязанность» и «любовь» передаются в европейской культуре в основном губами и руками; ср. поцелуй, погладить, прикоснуться, обнять, ласкать и др., а смысл «свобода телесного поведения» передается, как правило, всем корпусом и/или ногами; см. походки и позы, вплоть до так называемых «развязных»: ходить вразвалку; ходить, покачивая (вихляя) бедрами; развалиться; сидеть нога на ногу; сидеть ноги на стол; потягиваться и др. Между тем в культуре народа тикопиа, живущего на тихоокеанском побережье Австралии, как указывает Р. Фёрс (Фёрс 1970), природное пространство членится на переднее (anterior) и заднее (posterior), и все важнейшие смыслы, отображающие межличностные отношения, закреплены за передним пространством, или, как называет его народ тикопиа (в переводе на русский), лицом. Например, смысл «любовь к человеку» в этой культуре закреплен за носом; говоря точнее, смысл «любовь», а также смыслы «уважение к другому» и «установление контакта» выражаются путем касания носом различных частей тела другого человека (носа, запястья или колена — чем больше любовь или уважение, тем место касания ниже), который должен стоять лицом к жестикулирующему. Пространственная ориентация лицом к лицу и пространственная близость здесь подразумевают тождественность или сходство социальных статусов.