Общественные настроения в период между Первой русской революцией и падением самодержавия

Издание законов о проведении выборов и создании Государственной Думы несколько оживило общественную жизнь в Средней Азии. Тем более что законами предусматривалось участие в выборах представителей всех народов страны, соответствовавших возрастным и ряду экономических критериев. Законом от 3 июня 1907 г. о выборах в III Государственную Думу жители Средней Азии были лишены права избирать своих представителей в парламент, что фактически означало признание южных областей в составе Российской империи ее колониальными владениями без права участия в политической и законодательной деятельности. В свою очередь это неминуемо сказалось иа количестве представителей от мусульман империи, среди которых наибольшую роль в Госдуме III созыва играли депутаты-мусульмане из губерний Поволжья и Приуралья. Депутаты-татары и ряд других депутатов, осознавая несправедливое отношение к мусульманскому населению Средней Азии, неоднократно поднимали вопрос о плачевном положении дел в Средней Азии в связи с новым избирательным законом. В этой связи мусульманская фракция поставила на повестку дня решение проблем в Средней Азии и для этого направила в сентябре 1910 г. С. Максуди для выяснения мнения местных жителей и встречи с ними. Русская администрация отказала С. Максуди в проведении собраний и встреч с общественностью в городах края. Поэтому депутат ограничился частными визитами и беседами с рядом местных деятелей. С. Максуди отметил рост интереса к новометодному образованию и появление национально мыслящей молодежи, однако отсутствие организации местных джадидов, по его мнению, делало их попытки реформирования образования и жизни народов малопродуктивными. (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 29)

Несмотря на то что жизнь народов Средней Азии в межреволюционный период характеризовалась сохранением старого уклада и сравнительно медленным подъемом новых общественных сил (например, джадидов) ситуацию в крае нельзя считать спокойной. Пытаясь не допускать конфликт между местными влиятельными группами и наблюдая за умонастроениями местного населения, царская администрация далеко не всегда понимала социокультурные особенности народов, что иногда приводило к неожиданным казусам. Так, в начале 1910 г. в Бухаре местным персам-шиитам впервые было разрешено провести праздничные мероприятия «шахсей-вахсей». Это вызвало кровавый конфликт между суннитами и шиитами, начало которому положило убийство персами шакирда-суннита. 10 (23) января 1910 г. между шиитами и суннитами произошла массовая драка и резня, конец которой положило только вмешательство русских войск. Жертвами резни стало около 1000 человек. Так как персы-шииты имели определенное влияние и при дворе эмира, для успокоения толпы ему пришлось обещать «устранить куш-беги и министров-шиитов». (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 29)

Определенное влияние на умонастроения мусульманского населения Средней Азии пытались оказать и мусульманские общественно-политические деятели из других регионов России. Среди них заметную роль играли азербайджанские деятели, татарская общественность Крыма и Поволжья. Особую активность по-прежнему проявляли поволжские татары, чьи представители присутствовали во всех 4 составов Государственной Думы межреволюционного периода. Мусульманские деятели из числа поволжских татар и азербайджанцев видели большой потенциал в развертывании пропаганды среди народов Средней Азии, видя в них как своих единоверцев, так и большую численность населения. Наиболее авторитетным периодическим изданием среди местных джадидов оставалась газета «Тарджеман», но с началом издания газет в Среднем Поволжье стала распространяться газета «Вакыт» (Оренбург) и ряд других изданий. Активное участие в формирование местной джадидской среды принимали как местные джадиды, так и татары-переселенцы, занимавшиеся торговлей, обучением.

14 октября 1910 г. группа татар на собрании в Ташкенте приняла «требования мусульман, в связи с законопроектом о начальных училищах» (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 29) Влияние татар-джадидов на настроения передовой интеллигенции народов Средней Азии отмечалось и в татарской периодической печати.

Вопрос о необходимости овладеть умами народов края ставился и в деятельности политических партий. Так, на I Туркестанской конференции социал-демократов в январе 1906 года обсуждался вопрос о необходимости вести работу «среди туземного населения». (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 34) Значимость агитационной деятельности в Средней Азии осознавали и представители партии эсеров, которые прямо усматривали назревание конфликта между русскими переселенцами и жителями Семиречья в связи с переселенческой политикой государства и злоупотреблениями чиновников под видом проведения этой политики. Однако основной целью своей агитации они считали интересы русских переселенцев, среди которых и стремились вести работу (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 35 – 37)

Переселенческое движение, вызванное Столыпинской аграрной реформой, в ряде случаев на самом деле вызывало обострение отношений между местными жителями и переселенцами. Особенно сложная ситуация складывается в Семиреченской области, где в ожидании наделения земельными участками переселенцы сталкивались с нежеланием местных землевладельцев сдавать в аренду на короткие сроки, либо с активным противодействием русской администрации сдаче в аренду земли нераспределенным по участкам переселенцам, принимавшее в ряде случаев характер гонения на крестьян. (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 39) Особенно сложным было положение в районах, населенных казахским населением. Туда было переселено больше всего русских крестьян, и в условиях революционного подъема 1905 г. казахи неоднократно жаловались на злоупотребления при распределении земель

Не менее сложным было положение рядовых туркмен, на которых давил налоговый гнет и эксплуатация со стороны племенной верхушки. В голодные годы администрация, желая помочь туркменам, предоставляла им ссуды, однако на практике далеко не всегда рядовые туркмены понимали условия предоставления ссуды, что нередко приводило к конфликту и нежеланию их возвращать. Отношения царской администрации с туркменами носили сложный характер. Из наиболее примечательных событий нельзя не отметить восстания йомудов во главе с Джунеид-ханом в 1912 г. против политики хивинского правительства и в 1915 г. – против Ваквафы Баканова, главы правительства хивинского хана, кульминацией которого стало нападение на г. Хиву. Расследование причин восстания йомудов вскрыло злоупотребления русской администрации, цинизм и коррупцию В. Баканова, щедро дававшего взятки царским чиновникам. (Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения. – С. 49 – 51) 2 июля 1913 г. по подозрению в националистической антиправительственной пропаганде среди туркмен был арестован Караш (Николай Николаевич) Хан Йомудский. Дело Хана Йомудского стало наиболее показательным примером преследования представителя служилой аристократии из числа бывших офицеров русской армии. Сомнения в виновности отставного офицера выражали не только его знакомые и сослуживцы, но даже Туркестанский генерал-губернатор А.В. Самсонов. В этой связи весьма показательна судьба опального Н.Н. Хана Йомудского, который после завершения Гражданской войны встал на сторону советской власти и активно участвовал в построении новой жизни туркменского народа.