Является ли научная теория результатом индуктивного обобщения опыта. Почему смелые и информативные научные гипотезы невозможно окончательно подтвердить опытом.

Нужно ли эпистемологу понятие истины? В одной статье говорилось, что не нужно, он не знает как работать с истинностью. В каком-то смысле автор статьи прав. Отложим это понятие в сторону. Найти критерии установления истины - значит дать обосновпние знания. Встает центр вопрос - чем явл познание и что оно собой представляет? Понятие это открытие того, как на самом деле реальность или это конструируемая реальность? Фил рефлексия уклон от 1 ответа, кант много сделал в этом направлении. Кант если бы познание не было бы конструирование реальности, мы не могли бы реальность познавать. Вопрос реализм или конструктивизм? Есть социальный конструктивизм. Еще используется термин социальная эпистемология. Это широкое движение, задающее тон эпистемолог. Познание определяет соц институт, и рез-ты познания невозможно обсуждать в отличие от соц. институтов, которое его порождает. Научные журналы, академии наук, все это опр соц институт. Аргументы, на которые опирается-исходит из неполной детерминации теории (гипотезы) эмпирическими данными. Это значит, что наивны утвержд индуктивистов. Когда в науке делаются крупные шаги, то не индуктивно. Кеплер первый сказал, что планеты движутся по эллипсам, а не по кругам, он рассмотрел точки, по которым движутся планеты, вычисл все точки невозможно. Кеплер верил, что бог геометр и поэтому мир подчиняется простым математич схемам, поэтому он искал прост фигуру, в которою может быть уложено движение планет. Опыт сам не подсказал, его представления о мире подсказали гипотезу, и культура подсказала, в которой возрождался неоплатонизм. Никакая формулировка гипотезы невозможна без языка, на котором она формулируется, а он связан с определенным культурным контекстом. Гипотезу надо проверять в экспериментах. Такая проверка никогда не может быть окончательной. В ходе проверки можно спорить о том, происх подтверждение или нет, т.к интерпретация. Проверка гипотезы связана с тем есть ли у нее конкуркнты, насколько они выдерж проверки. Насколько сущ в об ве возможность проверки той или иной гипотезы. Сообщения из одних лабораторий подверг большей проверке, чем сообщения из признанных лабораторий. Т.е влияет социальные структуры. Всем этим заним социальная эпистемология. Любая проверка должна не подверг что-то сомнению. Признать гипотезу истиной - это решение научного сообщества, это ситуация конкуренции между научными подходами. Процесс конструирования опр реальности в силу соц механизмов, структур. Реальность констуируют социальные структуры. Раньше думали, что теории получ из самого опыта, по индукции. Бэкон противопоставлял науку и философию поэтому. В 20 веке это воззрение вышло из моды. Альберт энштейн говорил об этом. Поппер сказал, что индукция не явл методом познания, указыв лог проблемы. Индукции

1) неоправданность вывода от частного к общему.

2) мы не извлекаем из опыта никаких следствий, не имея гипотез или ожиданий. Мы не замечаем сходства, если не ожидаем увидеть сходство в опр отношении.

3 если что-то замечаем в опыте, сходство то из опыта мы извлекаем гораздо больше, чем в нем содержится. Т.е теории по содержанию существенно выходят за пределы наблюдаемого опыта. Это связано с тем, что теорию относится к открытам классам - множествам явлений, а опыт к единичному. Ньютон и падение яблока - он говорит обо всех телах, его теория предсказывает положение планет и комет. Эта теория способна делать объяснения.

О том, что научные теории не являются индуктивными выводами из данных наблюдения: Эйнштейн: «индуктивного метода, который мог бы привести к фундаментальным понятием физики, не существует. Неспособность осознать этот факт составляет основную философскую ошибку очень многих исследователей 19 века»  

Эйнштейн: «В настоящее время известно, что наука не может вырасти на основе одного только опыта и что при построении науки мы вынуждены прибегать к свободно создаваемым понятиям, пригодность которых можно апостериори проверить опытным путем. Эти обстоятельства ускользали от предыдущих поколений, которым казалось, что теорию можно построить чисто индуктивно, не прибегая к свободному, творческому созданию понятий. Чем примитивнее состояние науки, тем легче исследователю сохранять иллюзию по поводу того, что он будто бы является эмпириком … В последнее время перестройка всей системы теоретической физики в целом привела к тому, что признание умозрительного характера науки стало всеобщим достоянием» (Эйнштейн А. Соч. в 4-хтт. Т.4, с.167)

К.поппер говорит, что самое нетривиальное знание - содержательные общие теории не могут быть обоснованы, они могут быть опровергнуты и отброшены. Эта позиция фаллибилизм-все наше знание может пасть, оно остается предположительным. Все знание остается гипотетичным, дать ему окончательное обоснование мы не можем. На это есть много причин. Если это знание интересное и очень информативное. Смотри в тетради про поппера. В силу этого поппер и говорит что общ утверж невозможно подтверд экспериментом. Теоретич нагруженность наблюдения, наблюдение проинтерпретировано опр образом, в духе утверждения теории. Все строится в терминах этой проверяемой теории. Кажется, что эксперимент подтверждает теорию, но оказывается, наоборот, во времена галилея стреляли из пушки и делали вывод, что земля не движется, галилей сделал вывод, что и пушка и ядро движутся вместе с землей. Последователь поппера и критик Фейерабенд. Что было нужно чтобы утверждение, что земля покоится подвернуть сомнению? Пока галилей не предложил принцип, ничего не было. Чтобы теорию опровергнуть надо чтобы появились ее критики, и альтернативная теория. Это историч случайные обстоятельства, что находятся такие люди. Это довод, чтобы не признавать теории неизменными. Общесть, теоретич нагруженность яз наблюдения - это мешает подтвердить. Галилей доказывал, что космос больше чем люди представляли, иначе люди говорили, почему не меняется положение звезд. Галилей говорит о размере определенном вселенной, это дерзость для того времени, вот доводы кот изобретает галилей, чтобы защит коперниканство, он поверил в копернианство, а потом факты приводит. Коперниканство это было утверждение - земля превращ в небесное тело, что утверждение достоинства земли и нас, ее обитателей..Общепринятая тогда теория - земля занимает центра мира, это низ мира, и мы обитаем там внизу, у данте ад в самом центре земли, в моральном плане.

27. Вопрос о природе знания, не подвергаемого сомнению. Основания, по которым некоторые утверждения не подвергаются сомнению. Роль таких утверждений в науке и в жизни социума.

То, в чем мы не сомневаемся это тавтологии или социальные конвенции, в этом не имеет смысла сомневаться. Невозможно ставить вопрос о том, истинны конвенции или ложны.

Никифоров-знание это фактически научное знание, проверенное и интерсубъективное. Можно с этим согласиться, но теология претендует на то, что ее знание обоснованно и интерсубъективно.

Скептицизм в конечном счете становится неинтересным. Витгенштейн сомнение в существовании внешнего мира не имеет смысла. "Я сомневаюсь в существовании внешнего мира" - все наши переживания имеют смысл, если сущ внешний мир. По поводу этого утверждения Витгенштейн говорит, что оно не имеет смысла, потому что значение слова "внешний» мы усваиваем в определенной языковой игре, как и все слова, эта игра заключается в противопоставлении "внешний" и внутренний". Поэтому эта фраза уже предполагает существование внешнего мира. Переживания по поводу того, что во внешнем мире. Я сомневающееся, это что-то отличающееся от нашего я, но мы не можем описать каким образом. Как придать слову внешний значение? Только допустив существование внешнего мира. Скептические сомнения не могут быть частью языковой игры. Каждый разумный чел должен придерживаться солипсизма - тут уже парадокс. Док-во внешнего мира требует посылок, классическая философия мечтала о беспредпосылочности. Все то, что мы могли бы привести в качестве посылок, было менее очевидным или столь же очевидным как и существование мира. Классич фил мечтала о достовености фил знания. Выходить из этой проблемы можно пересмотром понятия субъекта и т.д.

                     Проблема обоснования знания.

Какое знание можно считать обоснованным. Со времен древней Греции в философии большую роль играет оппозиция эпистемы и доксы - изменчивая и ненадежная. Эпистема устойчивое. Ответ эмпириков на то что эпистема устойчива - опыт, индукция. Ответ рационалистов - априори синтетическое и аналитическое. нО опыт мы имеем всегда проинтерпретированным, записанным на языке опр теории или на языке здравого смысла. Опыт всегда пронизан теориями, опыт может быть подвержен пересмотру, вода высоко в горах кипит при меньшей температуре. То, что считалось эксперимент данными, переставало считаться таковым. Галилей, в его время счит что земля неподвижна. Обоснование индукции не нашли, опыты ведь провод при опр условиях, распростран их проблематичн. Что касается априори, перестройка наук показала ограниченность даже многих априори. Сейчас априори признается, но скорее как проблему, кот мешает выйти за пределы того, к чему они приспособлены. Существует понятие историческое априори - допущения приним как очевидные, потом перестали такими быть. В 30-50 гг 19 века представление о геометрии меняется, появл неэвклидовы геометрии.

         Вопрос о неопровержимом, не подвергаемом сомнению знании.

Философия пыталась понять природу устойчивого знания.

А) врожденное (интеллектуальная интуиция)

Б) чувственный опыт

В) общепризнанное

Г) аналитическое

Это варианты, которые предлагались.

Конвенциональное знание, принимаемое в определенный период. Что касается врожденного знания - но человеческое знание претерпевает изменения. Декарт построил такую физику, которая не выдержала конкуренцию с физикой ньютона. Значит это знание сильно ограничено, вряд ли кто-то может усомниться в собственн существовании, декарт из этого уже выводил много. Т.е ответ А весьма неполный. Что касается чувственн данных - это тоже недостаточный ответ, чел испытывает ощущение, но правильно ли он находит слова, чтобы описать это, переживание отличается от знания. Класс аналитических истин достаточно узок, интересное и важное знание не объяснишь аналитичностью. В фил особое внимание обращается на конвенциональное знание. Но почему в нем тоже нельзя сомневаться? Чел знания организованы в опр сис-му, она может не вполне согласованна быть, но она организована в сис му систем. Наше знание состоит из того, что мы учили в школе, эти знания образуют организованную систему, наше обыденное знание соотносится с этими знаниями. Если знания организованы в сис му, то в ней разные знания занимают разное место-центральные и периферийные.

Пример рассуждения, который привел анри Пуанкаре, конвенционализм. Он привлекал внимание к конвенции. Закон инерции не подвергается сомнению, а почему? Пуанкаре об этом спрашивает, как мы сумели этот закон обосновать. Этот закон сравнивали с опытом, он хорошо работал, помогал делать предсказания, после этого произошло изменение его статуса, он стал принципом описания всех фактов, он превратился в очки, через которые ученый смотрит на факты. Это элемент центральный, он стал способом описания фактов. Закон инерции - Тело, на кот не действует никакая сила сохраняет покой или прямолинейное движение, т.е сохр свое состояние. Мы никогда не скажем, что изменило свое движение тело, если на него ничто не воздействует. Физика нашего времени говорят об искривлении пространства. Эти принципы описания явлений выглядят как полученные из опыта. Все люди смертны - это утверждение подкрепляется массивом опыта, инстинктивным страхом тоже это подкрепляется. Но есть учения, которые обещают бессмертие. Но эта истина подтверждалась опытом, и в какой-то момент это утв изменило свой статус, сейчас оно является центральным компонентом в понимании человека. Философия экзистенциализма, религии напоминают об этом. Если мы подвергнем это сомнению, то подвергнем сомнению другие наши знания, значит, мы не можем его осмысленно подвергуть сомнению, мы не можем перечислить, что в этом случае подвергается сомнению. Мы не знаем, на что мы можем опираться, подвергая сомнению эту истину, сомневаясь, мы должны использовать язык. Это рассуждения людвига витгенштейна, это он говорил о сомнении. Мы не можем подвергнуть сомнению центральные утверждения, они становятся аналитическими для нас. Сами эти базисные положения истинны или ложны? Мы не сомневаемся в том, что земля сущ до моего рождения. Мы живем исходя из того, что земля сущ до нашего рождения, мы не можем сомневаться в этом и одновременно жить той жизнью, которой живут нормальные люди. Меня зовут так то. Мы не подвергаем сомнению свое имя. Не имеет смысла сомневаться в том, что москва столица россии. Мы можем посмотреть на федеральн закон. Среди истин, в которых мы не сомневаемся, есть истины, которые явл продуктом социальных конвенций. Установить, как человека зовут, есть процедуры, паспорт. По поводу многих вещей мы можем увидеть большое кол во социальных конвенций. Это одно из основополагающих условий соц жизни, в этом воплощается социализация, если вошли в социум, то приняли конвенции. Педалирование темы сомнения превращается в действие нечестное. Нельзя подвергать сомнению все. Свидетельские показания могут подвергаться сомнению, но он должен говорить только правду, есть наши обычные ситуации, которые позволяют нужные нам истины устанавливать достаточно однозначно и просто. Его избили или он избил, можно установить точно и однозначно. Являются ли эти положения сами истинными или ложными? Эти положения обосновываются тем, что на них основывается большое кол-во действий. Согласно классич философии знание должно быть устроено так - основание и на нем все остальное. Но основания сами поддерживаются тем, что на них выросло. Поэтому куайн говорит, что знание сеть, в середине базисные утверждения.см.тетрадь. Куайн-граница между синт суждениями и аналитическими относительны. Мы не можем отказ от логики и математики. В середине сети утверж мы считаем аналитическими. Сеть это сис-ма систем, в центре организующий ее принцип, эти принципы и положения раб при выводе все утверждений и задействованы в чел выборах, поэтому эти центр положения не меняем и от них не отказыв. А периферийные кмк синтетич и эмпирические. Центральные явл условиями возможности проверки. Историки будут проверять какой-то факт, будут документы искать. При этом нужно приним допущения-земля сущ до моего рождения, мы принимаем это утв, все достижения археологии подкрепляют это, прямо подтвердить это утв при этом невозможно. Современная культура и знания образуют не вполне согласованную систему - сущ теория эволюции и постулат о творении всех живых существ. В одной системе одно подвергаем сомению, в другом другое. Иногда принимаем для примирения метафорич истолкование. Ученые приучаются переходить от одной системы к другой. В этой ситуации как-то выживаем.

Райл упомянул интеллектуалисткую легенду – «знание что» явл главным, а остальное приложится. Это представление имеет корни в классич фил, в эпохе просвящения, что деят опирается на представления, надо управлять представлениями. Сейчас представление о деят меняется, наши действия не всегда опир на то, что мы сост представление, мы действуем и приходим к тем или иным представлениям-такую картину предлаг витгенштейн - его заметки о достоверности. Все обоснования приходят к концу, в конце лежит образ действий, не имеющий обоснований, мы так действуем и живем. Включаясь в эту сис-му жизни мы принимаем убеждения, что все люди наделены сознанием, основание всего - образ действий. Представлялось что сначало люди позн реальность, а потом техника. Но это не так - паровая машина дело самоучки, когда накоплен опыт созд машин, появилась теория тепловых процессов. Люди с древности пытались летать, в конце 20 века ученые говорили, что тяжелее воздуха ничего не может летать, опыты ставили самоучки, они разбивались, но люди полетели в космос.

о достоверности ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН

истине противостоит душевное расстройство. Кто я такой невозможно сомневаться.

Для надежности я, пожалуй, могу выполнить какое-то умножение дважды или, возможно, дать перепроверить его кому-нибудь другому. Но не стану же я повторять умножение двадцать раз или просить, чтобы его воспроизвели двадцать человек? И это не будет явной небрежностью. Разве надежность и впрямь возросла бы в результате такой перепроверки?надежность матем утверждения матем достоверное знание. То, что я мужчина, а не женщина, может быть верифицировано; скажи же я, что являюсь женщиной, а затем попробуй объяснить ошибку тем, что не проверил данное высказывание, — такое объяснение не было бы признано. Не может быть лож5ым, потому что он знает это долго.

Я знаю, что эта гора существовала задолго до моего рождения”. — А что, если бы мне встретился человек, который в это не верит?невозможно в этом сомневаться, и про землю так можно сказать, т.е достоверность связывается с устойчивостью.

Так и тянет сказать: “Все говорит за и ничто против того, что Земля существовала задолго до моего рождения...” А разве я не мог бы все-таки верить в противоположное? Но в чем бы практически проявилась эта вера? Возможно, кто-то скажет: “Дело не в этом. Вера есть то, что она есть, имеет ли она какие-нибудь практические проявления или не имеет”. Полагают, будто вера — всегда одна и та же установка человеческого духа.не было бы практических последствий. Мнения нет, есть действия и слова.

Люди верили, что они могут вызвать дождь; почему бы не привить какому-нибудь королю веру в то, что мир начался вместе с ним? И вот, сойдись мур и этот король вместе и начни дискутировать, смог ли бы мур действительно доказать, что его вера истинна? Я не говорю, что мур не смог бы обратить короля в свою веру, но это было бы своего рода изменением образа мысли: король был бы вынужден рассматривать мир иначе.проще принять за аксиому, что мир сущ давно.

Например, предложение, что мур всю свою жизнь провел на Земле, не отдаляясь от нее на большое расстояние. — И опять-таки вместо Мура я могу здесь говорить о самом себе. Что могло бы привести меня к вере в обратное? Либо некое воспоминание, либо то, что мне сказали. — Все, что я видел или слышал, убеждает меня в том, что ни один человек никогда не удалялся далеко от Земли. Ничто в моей картине мира не свидетельствует об обратном. Но я обрел свою картину мира не путем подтверждений ее правильности, и придерживаюсь этой картины я тоже не потому, что убедился в ее корректности. Вовсе нет: это унаследованный опыт, отталкиваясь от которого я различаю истинное и ложное.можно сказать культурно унаследованный. Разве я не мог бы поверить, что однажды, сам того не зная, возможно в бессознательном состоянии, я был унесен далеко от Земли, — и даже что другие люди об этом знают, но не говорят мне? Но это совсем не встроилось бы во все остальные мои убеждения. Нет, систему этих убеждений я бы описать не смог. Тем не менее мои убеждения все же образуют некую систему, некое строение.если бы принял, то порушит сис му знаний.

Всякое испытание, всякое подтверждение и опровержение некоего предположения происходит уже внутри некоторой системы. И эта система не есть более или менее произвольный и сомнительный отправной пункт всех наших доказательств, но включена в самую суть того, что мы называем доказательством. Эта система не столько отправной пункт, сколько жизненная стихия доказательств.как в классике-дерево знаний, сис ма, но это жизненная стихия док в. Принято каким то образом обосновывать. При обычных обстоятельствах я не стараюсь убедиться в том, что у меня две руки, окинув их взглядом. Почему же? Опыт ли показал, что в этом нет необходимости? Или (опять же): усвоили ли мы каким-то образом всеобщий закон индукции и полагаемся ли на него и в данном случае? — Но почему мы должны усвоить сначала некий всеобщий закон, а не сразу же частный? Сначало частный усваиваем. Можно ли отрицать воздействие опыта на нашу систему предположений?опыт учит, от общего к частному.иначе пришлось бы менять сис му. Основание достоверности – опыт, конвенция, языковая игра, системность. Но разве мы просто-напросто не следуем принципу, согласно которому то, что происходит всегда (или же что-то подобное), будет случаться и снова? — Что значит следовать этому принципу? Действительно ли мы вводим его в наше рассуждение? Или же это просто естественный закон, которому, по-видимому, следует наш вывод? Последнее возможно. Этот принцип не является законом наших размышлений.индукция юма. Можем поменять сис-му.

28. Что такое «социокультурные детерминации научного познания»? Что дает основания утверждать наличие таких детерминаций?

Примеров можно приводить много, когда социокультурные факторы влияют на развитие науки. Коперниканство как утверждение достоинства повлияло на галилея. Социокультурные обстоятельства влияют на науку, поэтому трудно говорить, что знание является истинным и неизменным. Достоинство науки в том, что она терпит критику и в ответ на критику она способна изменяться, это ее отличие от астрологии. Даже такой наука остается лучшим способом приобретения знания, ибо она имеет способы проверки, этот способ познания обладает огромными достоинствами. Несмотря на то, что с его обоснованием связаны большие проблемы.

29. Какие подходы к определению понятия знания вам известны?

       Знание.

Знание выделяется в сис-ме оппозиций - оппозиция знание и мнение, или обоснованное необоснованное, объективное - субъективное, доказанное - недоказанное, при принятии оппозиции объяснить знание легко. Но оппозиции оказываются сомнительными, оппозиция знание - мнение не выдерживает критики, мы не можем говорить о совершенно неопровержимом знании, есть утвержд которые играют роль аналитических - все люди смертны. Имеет смысл различать проверенное и непроверенное, но работать в этой оппозиции нельзя. Нет определения знания в силу этого. Знание это то, что понимается под знанием в культуре. Это имеет некоторое обоснование, проверку, но провести однозначную проверку нельзя, есть мнение совсем необоснованное и масса промежуточных случаев. Знание с точки зрения математики доказанное, а с точки зрения инженеров нет.