О скептицизме по отношению к разуму

Панельная дискуссия.

Князева. Она сторонница эволюционной эпистемологии. Концепция телесной об леченности познающего субъекта. телесный подход.

1)При этом сознание, мозг и тело рассматриваются как единая система в познании. игра этих 3-ех в действии. Тело и разум взаимодействуют в процессе познания.

2)подчеркивается, что тело сущ как часть мира.

3)познание осущ не только мозгом, но и всем телом.

Восприятие – это то, что мы делаем, а не то, что случается с нами или в нас. Организм является эволюционным продуктом мира.

Трудно провести границу, что является внутренним, а что внешним. Мозг и сознание организует внешнюю среду как продолжение себя. Роботы строятся чтобы телесно эффективно взаимодействовать с миром. Интеллект требует тела и возникает во взаимной игре мозга, тела и окружающей среды. Мерло Понти говорил, что Я и есть мое тело. Тело и душа находятся в отношении взаимной детерминации. Таксы имеют удлиненное тело и приспособлены для охоты в норах. Телесные схемы как привычный стиль познания. Живые организмы взаимодействуют с элементами окр среды, конструируют ее и конструируют себя. Тело как прибор, инструмент познания мира. Человек адаптировался к мезокосму. Человек осваивает доступный фрагмент мира. Всякий вид биологический имеет окр мир к которому он приспособлен и которые он строит. Познавательная активность как вдействование организма в среду. Человек конструирует мир в соответствии со своими экзистенциональными, когнитивными, социальными установками. Взаимное конструирование человека и среды.

живые организмы находятся во взаимодействии с внешней средой, частью которой они являются. Мозг и сознание организуют среду как продолжение себя. Сознание создает области реальности как проявление его собственной организации. То, что познается и как познается зависит от функциональных особенностей тела. Познание не только теоретически нагружено, но и телесно нагружено. Телесные схемы – это тот особенный стиль, который организует движения моего тела. Телесное познание есть движение и действие. Мир предоставляет возможности для своего познания. Имея определенную организацию, человек может осваивать этот мир. Каждое существо имеет свой жизненный мир. Организм изменяет ландшафт, по которому он продвигается. Мозг понимается как часть тела.

Никифоров от вечает на статью Князевой. Возможно, что телесный подход верен для акулы и т.д. Неправильно, что человек способен познать только мезокосм. Человек способен преодолевать границы своей телесности. Наши знания, относящиеся к другим мирам, должны нам приносить следствия для нашего чувственного мира. Человек способен познавать объекты микро и макро мира.

статья касавина. сознание в самом деле не сводимо к функции мозга. Князева утверждает, что тело является детерминантой наших познавательных актов. Сознание переносится вовне тела и не нуждается в субъективной реальности, в душе и т.д. Сам человек пуст, он ничем не располагает кроме тела и среды. Общение детеныша с матерью нельзя редуцировать к адаптации к окружающей среде. Нельзя считать, что структура телесности детерминирует человеческое сознание, тогда школьников пришлось бы распределять по классам соответственно их внешности. Для классической эпистемологии разум выступает как нечто безусловное, независимое от культур, рас и т.д. Неклассическая эпистемология уделяет внимание условиям познания. Истолковать такие феномены человеческой культуры как наука, искусство философия, опираясь на взаимодействие человека и среды невозможно. Человек может прочитать книгу и пережить то, что в ней написано.

статья Смирновой. Эволюционная эпистемология имеет пределы, в которых она все объясняет. этот подход обогащает знания о процессе чувственного познания. сторонники этой теории отождествляют биологич эволюцию с процессом познания. Но контакт с предметом познания детерминирован прошлым опытом.

Бескова. будем использовать термин информация применительно к познавательным процессам человека и животных. человек острее переживает, когда смотрит на ту часть своего тела, которую осязает, ощущение самости. Человек как я и не-я, т.е сознает, что он является сознающим. ум распознает в мире то, что соответствует его собственной природе. Телесность перестает выноситься за скобки. До этого дуализм сознания и тела. Но сейчас пытаемся создать подобие утраченного внутреннего единства. Телесное- это само ментальное, только в другой форме своего проявления. как мысль о своей мысли.

Герасимова. принципы целостного подхода у Князевой приобретают конкретное значение при анализе творчества. музыкант и его тело. сознание одновременно и открыто и закрыто, открыто для мира и замкнуто в себе. Открытость в замкнутости и замкнутость в открытости.

6.Что означает утверждение о социальной и исторической природе субъекта познания? На какие доводы оно опирается?  

Социальность субъекта познания. Важную роль при познании играют соц отношения. понятие субъекта познания и сознания не совпадают. Сознание не сводится к познават деятельности, это еще и переживаемые аффекты, решения, нравственн выбор. Субъект познания это еще и внешняя оснастка - социальные институты как тело научного сообщества, приборы и т.д. Субъект поз имеет социальную и историческую природу. Пример из книги Коллинза «Социология философии» - во всем современном научном сообществе наибольшей продуктивностью обладают 1-2 процента научного сообщества. Нужно ли тогда все остальное? Коллинз подчеркивает, что этот процент не может существовать в вакууме, этот 1 процент нуждается в среде, среда его побуждает, остальные как болельщики или фанаты. Неклассическое понимание Я, разрабатывающееся в философии XX века, отказывается от того понимания Я, которое сформулировал Декарт. Важно при этом подчеркнуть, что это не означает отказа от самой проблемы. Я понимается как выражение принципиальных зависимостей, связанных, во-первых, с включением человека в мир предметов и ситуаций посредством его тела, Но для неклассического понимания Я сознание не есть особый мир, весь смысл сознания состоит именно в ориентации во внешней реальности, и если осмысление субъектом своих переживаний с точки зрения отнесения их к реальности оказывается ошибочным, то это означает также и ошибочные суждения Я о состояниях своего сознания и тем самым о себе, ибо вне этих состояний Я не существует. Я как продукт коммуникативных взаимодействий с другими людьми. Для неклассического подхода Я не является чем-то изначально и первично данным. Оно возникает в определенных условиях, а точнее, создается во взаимодействии индивида с другими людьми и вне этих отношений не существует. Так, например, Ж. П. Сартр подчеркивает, что Я не только чуждо природе индивидуального сознания (которое сливается со своим телом в его субъективной данности), но и в определенном смысле искажает его характеристики. Сознание изначально свободно, а Я выражает ограничение этой свободы, ибо обладает определенными конкретными характеристиками, относящимися к данному человеку. Я — это как бы отвердевание абсолютной изначальной свободы индивидуального сознания. Пост-неклассический подход к Я концентрируется вокруг двух моментов.

1. Телесная воплощенность Я. Я существует не только в телесной оболочке, но и в виде различных текстов — файлов («файловое Я»). Правда, это не полноценное существование Я. Тем не менее современному человеку все чаще приходится общаться с другим Я через файловые воплощения (в частности, в случаях телекоммуникации). Поскольку один и тот же относящийся к Я файл может быть одновременно в разных местах, можно говорить о том, что файловое Я, являясь уникальным и индивидуальным, вместе с тем может существовать во многих экземплярах Во-вторых, полноценное самосознающее Я не дано исходно, а возникает на определенном этапе из отношения с другими. Однако уже в первоначальном опыте уникальное положение тела субъекта в пространстве и времени связано с особенностями восприятия мира. По мнению ряда мыслителей первое даже определяет последнее.

3. Я как продукт коммуникативных взаимодействий с другими людьми. Для неклассического подхода Я не является чем-то изначально и первично данным. Оно возникает в определенных условиях, а точнее, создается во взаимодействии индивида с другими людьми и вне этих отношений не существует. Конечно, Декарт прав в своей констатации: когда субъект произносит фразу «Я мыслю (или сознаю)», он тем самым утверждает факт своего существования. Но все дело в том, что предоставленный самому себе одинокий субъект (а в классической философии он понимался как тождественный своему сознанию), понимаемый в отьединенности от внешнего мира и мира других людей, не может произнести этой фразы. Ибо констатация себя в качестве существующего, означающая акт саморефлексии, предполагает превращение себя в объект собственного Я. А это возможно лишь в том случае, если Я может «взглянуть» на самого себя, осмыслить себя, в воображении или в мысли, встав на точку зрения другого человека.

2. Исчезновение Я как результат коммуникативных взаимодействий. Ряд исследователей принимают идеи М. Бахтина и Р. Харре о том, что Я является результатом коммуникативных отношений с другими, и в то же время делают из этого вывод об исчезновении в современных культурных и социальных условиях самого Я. Во-первых, разные потоки коммуникации, в которые оказывается втянутым современный человек, настолько многочисленны и разнородны (а иногда и несоизмеримы), что индивидуальное сознание неспособно интегрировать их в виде единства Я. Сознание оказывается «перенасыщенным» и «фрагментированным». Во-вторых, все без исключения традиции с воплощенной в них иерархией ценностей, утратили сегодня авторитет, не могут считаться непререкаемыми. Поэтому Я как агент действия, предполагающий наличие «коллективных представлений» о правах и обязанностях

Включенность Я в разные потоки коммуникаций вовсе не означает его растворенности в них. Развитие культуры ведет не к смазыванию индивидуального начала, авторства, а к росту индивидуализации, повышению роли творчества. Конечно, можно говорить об изменении типа личности, об изменении характера Я и, возможно, о смене способов самоидентификации. Но отнюдь не об исчезновении Я. Если бы постмодернисты были правы, культура и человек не имели бы будущего.

Я нуждается в другом человеке для самоосуществления. Все виды жизни сознания, включая переживания, мысли, образ самого себя предполагают отношение к себе как бы извне, т. е. с точки зрения другого (Бахтин, 1979, с. 43—50).

Я — это концепция, можно даже сказать, определенная теория. Она не изобретается отдельным человеком, а усваивается каждым индивидом в процессе его коммуникаций с представителями определенной культуры. Поскольку культуры различаются друг от друга в пространстве и в истории, Я тоже может иметь различия. В нашей культуре оно имеет три функции: А. Выражает формальное единство сознания, играет роль его центра; Б. Характеризует единство и непрерывность индивидуальной жизни, биографии; В. Наконец, воплощает агента действий, осуществляемых на основе свободно принимаемых решений. «Внутренний мир» сознания не существует изначально (как считала философская классика), а конструируется в результате развития внешних коммуникаций человека с другими людьми (здесь Харре использует ряд идей Выготского). Мы с вами не будем говорить, что сознание – отдельная субстанция. С другой стороны, если мы не будем признавать, что она отд. Суб-ция, тем не менее мы попадем в трудности, если будем утверждать, что сознание – это эпифеномен мозговой деятельности.

Вульгарные материалисты (19 век), Аналитики – 20 век.

Была надежда на то, что все состояния сознания (переживания, боль..) будут полностью описаны с помощью описания процессов нервной системы. Такой редукции до сих пор нет, и никто не доказал, что она возможна.

Для гносеологии это создало бы большую сложность, т.к состояния нервной системы показывает то, что происх. С этой неравной системой, а состояния нашего сознания часто показывает нам, какова ситуация во внешнем мире. Наши состояния указывают на то, что вне нас, они обозначают что-то. Далее – сознание принадлежит человеку, а вовсе не только его мозгу. Причем оно принадлежит человеку, включенному в социум. И познание человеческое невозможно понять не учитывая, что познание – это коллективная деятельность. Человек должен пройти социализацию, усвоить человеческий язык, войти в коллектив, усвоить некие основания знания, кот позволяют ему учиться и познавать дальше. Поэтому мне кажется неправильным сводить сознание к мозгу. Сознание дальше мы будем рассматривать, как то, что взаимодействует с материей и принадлежит цельному человеку.

 Возвращаемся к сознанию. Как оно работает? Как познает?

Мы говорим о человеке и о коллективе. У познающего субъекта (индивид, коллектив) работают некие надындивидуальные структуры. Знание образует системы, связанные по законам логики. Там одни утверждения находятся в опр. отношениях к другим. И эти отношения не зависят от наших склонностей и особенностей психики. Если, например мы знаем арифметику, зная, что числа получаются путем прибавления единицы к предыдущему числу, то мы признаем это независимо от наших переживаний и мнений. Знание поэтому нормативно (обязательно). Арифметику (если это – знание) вынуждены признать все люди. На эту особенность знания обращал внимание еще Сократ. Он практиковал маевтический метод. Он приводил софиста к тому, что тот ничего не знает. Он был вынужден это признать. Как человека можно убедить в этом? Потому, что человек рассуждая, подчиняется неким надындивидуальным общим законам. Они заставляют его признать что-то. Эти обязательные нормативные структуры, принадлежат ли они нашей психике? Если нет, то чему они принадлежат, как их рассматривать?

В конце 19 века – начале 20 была полемика с психологизмом. Психологизм утверждал, что законы логики принадлежат психике. Они говорили, что числа принадлежат нашей психике. Наша психика устроена так, что порождает эти объекты и наши утверждения о них. Антипсихологисты возражают, что если признавать логику, математику свойством нашей психики, то з-ны логики и математики приобретают относительный характер. Гуссерль – настоящее логическое мышление носит нормативный характер. Если выведено какое-то суждение относительно числе, то оно носит объективный всеобщий х-тер. Всеобщий нормативный х-тер науки невозможно было бы объяснить, если бы мы свели законы логики и математики к эмпирическим чертам нашей психики. Тогда это бы сообщло нам о нашей психике и не более того и не было бы понятно почему наука носит всеобщий, объективный, нормативный х-тер.

Возникали идеи о том, что сознание – это нечто надындивидуальное. Спиноза – когда мы познаем, в нас работает единый божественный интеллект. И это удобно для объяснения того, почему знание носит всеобщий, объективный х-тер. Аристотель: у науки есть свои особы начала, они лежат в разуме. разум – это активный интеллект, который нечто большее, чем индивидуальный интеллект. Это божественный интеллект, тот ум, который мыслит самого себя. И когда мы мыслим з-ны логики, тогда в нас мыслит этот самый божественный ум. Для Декарта, основанием мышления являются божественные идеи. Мы все различаемся особенностями психики, но врожденные идеи у нас все одинаковые. И именно так возможна одна наука. Декарт так же мыслил, что когда мы познаем в нас действуют надындивидуальные структуры. Для Декарта, как известно, врожденные идеи есть априорные мысли и они присущи структуре самого мышления.

 Итак есть линия в философии, что рассматривать априорные истины как надындивидуальные структуры и рассматривать их как некоторую черту самого сознания (сознание – это то, что оформлено вот такими вот структурами).В таком случае само сознание начинает выступать как источник неких априорных структур.

Напоминаю, что некоторые структуры, которые естественно рассматривать как априорные, меняются в истории человеческого познания. Допустим логика. Законы логики. С одной стороны, на протяжении тысячелетий действовали законы логики Аристотеля (искл 3го, недоп противоречия) но тем не менее логика изменилась. Логика Аристотеля – это силлогистика, современная логика другая. Она по другому смотрит на высказывания. Можно ли логику рассматривать как черту сознания? С математикой так же. Структура математического мышления тоже меняются. В Др. Греции математика рассматривала законченные, неизменные сущностные образы – круга, квадрата. В математике 17 го века на первый план выходит рассмотрения процессов и зависимостей. Причем неважно зависимостей между чем и чем. Важен сам процесс – как многоугольник превращается в круг, например. Характер мышления меняется и х-тер законов, которым оно подчиняется тоже меняется. В силу этого всё-таки нас не удовлетворит рассмотрение сознания, как такой структуры, которая сама в себе, независимо от наших индивидуальных склонностей несет набор априорных истин в качестве черт или диспозиций нашего мышления. Ранее было сказано, что психика не является носителем законов логики и математики (они в таком случае теряют объективность), но дальше возникает вопрос, может эти законы принадлежать какому-то трансцендентальному сознанию. Но тут важно отметить, что даже то, что является априорными принципами мышления, меняется в ходе истории. Наука, возникшая в 17 веке, опиралась на некие априорные принципы мышления, но эти принципы именно создавались в 17-18 веке. И если это исторические формы мышления, то мы спросим - чему же они принадлежат, что является познающим субъектом, который является носителем этих изменчивых форм. А носителем их может являться конкретное сообщество познающих субъектов, или конкретная культура. Здесь важно, что носитель имеет социальную и историческую природу. Этого носителя марксизм называет «общественно-историческое сознание». Это о и.с – это то, что эволюционирует в ходе истории, а не является вневременной сущностью. Для Декарта врожденные идеи – это вневременные сущности, они не эволюционировали. Для того, чтобы познать законы познания мы теперь не будем заглядывать внутрь себя, так как при этом мы обнаружим поверхностный слой индивидуально психических актов. Мы теперь обратимся к продуктам нашего общественно-исторического познания, каковым является реальное знание! Коими являются реальная логика, физика, биология и т.д.

Итог: субъект носит социально-исторический характер и не совпадает с понятием сознания в смысле индивидуальной психики.

Конрад Лоренц

априори существует в силу наследственной дифференциации центральной нервной системы, специфичной для разных видов и определяющей наследственную предрасположенность мыслить в определенных формах. Т.е априори разное у разных видов. Подобная концепция априори — как органа — означает деструкцию данного понятия: то, что возникло в процессе эволюционной адаптации к законам естественного внешнего мира, возникло в известном смысле апостериори, хотя и совершенно иным образом, нежели посредством абстракции или дедукции из прошлого опыта.

Даже если признать, что абсолютно-сущее никогда не станет полностью познаваемо (имелся бы предел, связанный с необходимостью обладать категориальными формами мышления и для высших воображаемых существ), то и тогда граница, отделяющая доступное опыту от трансцендентального, должна варьироваться для каждого отдельного типа организмов

реальную взаимосвязь между вещью в себе и феноменами нашего субъективного опыта, но при этом такую взаимосвязь, которая ни в коем случае не является «чисто» идеальной в кантианском смысле

На мой взгляд, действительная взаимосвязь между вещью в себе и специфической априорной формой ее явленности детерминирована тем фактом, что априорная форма сложилась в качестве адаптации к законам вещи в себе в процессе тесного взаимодействия с этими постоянно действующими законами на протяжении сотен тысяч лет эволюционной истории человечества. Такая адаптация обеспечила наше мышление внутренней структурой, в значительной степени соответствующей реальностям внешнего мира. «Адаптация» — слово с уже устоявшимся значением и поэтому его легко можно истолковать неверно. В данном контексте оно не будет означать ничего иного, кроме того, что формы нашей интуиции и категории мышления «приспособлены» к реально-сущему наподобие того, как ступни наших ног приспособлены к полу или рыбий плавник — к воде. Априори, детерминирующее формы явления реальных вещей нашего мира, это коротко говоря, некий орган, или, точнее, функционирование некоего органа.

как данное априори способствует сохранению вида? каково его генеалогическое происхождение? какие естественные причины обусловили его возможность?

Априори базируется на центральной нервной системе, которая столь же реальна, как и вещи внешнего мира, чью феноменальную форму оно (априори) задает для нас. Этот центральный нервный аппарат предписывает законы природе не в большей степени, чем лошадиное копыто предписывает грунту его форму, и точно так же сталкивается с непредвиденными изменениями своих задач. Но, как и лошадиное копыто адаптировано к степному грунту, с которым оно взаимодействует, так и наш центральный нервный аппарат для формирования образа мира адаптирован к реальности, с которой вынужден контактировать человек. Подобно любому другому органу, этот аппарат приобрел свою целесообразную видосохраняющую форму посредством взаимодействия с реальностью в ходе генеалогической эволюции, длившейся множество эпох. фундаментальное открытие Канта: человеческие мышление и восприятие обладают определенными функциональными структурами до всякого индивидуального опыта.

По отношению к фотографиям (подобно отдельным актам опыта) фотокамера «Лейка» всецело априорна. Она существует до и независимо от любого снимка — ведь она определяет и его форму, и саму возможность его существования. Так вот, отделить «чистую Лейкологию» от теории снимков, получаемых с помощью камеры, — такая же бессмыслица, как и отделение теории априорных форм от теории внешнего мира, а феноменологии — от теории вещи в себе. все те врожденные структуры разума, которые мы называем «априори», также суть только рабочие гипотезы. Нет ничего абсолютного, кроме того, что скрывается внутри и по ту сторону феноменов. Ничего из того, что может помыслить наш мозг, не имеет абсолютной, априорной значимости в истинном смысле слова — даже математика со всеми ее законами. Когда мыслитель, даже величайший, завершает свою систему, он в принципиальном смысле начинает чем-то напоминать лобстера или паровоз. Как бы ни были изобретательны его последователи и ученики в рамках предписанной и дозволенной панциреобразной системой учителя степени свободы, сама система станет опорой прогресса мысли и познания только тогда, когда найдутся последователи, отколовшиеся от нее, ухватившиеся за новые, а не «встроенные» степени свободы и претворившие части системы в новую конструкцию. Но если мыслительная система столь монолитна, что долго не появляется никого, кто имел бы власть и способность сокрушить ее, то прогресс может быть остановлен на века:

«врожденной рабочей гипотезой», которая по самой сути лишь приблизительно адаптирована к свойствам вещи в себе.

возникают нежелательные посторонние шумы как следствие неизбежного несовершенства любой естественно сформировавшейся системы. Никаких иных систем для ученого-естествоиспытателя не существует. Но именно эти шумы свидетельствуют, что система взаимодействует с реальным внешним миром, и в этом смысле они — нечто вроде двери, через которую вещь в себе выглядывает в наш мир феноменов; дверь, через которую лежит дорога к новому знанию. Именно они, а не пустое бормотание аппарата, не встречающего никакого сопротивления, суть «реальность». абсолютно-сущее постигается в новом, прежде неизвестном аспекте; оно открывается перед нами новой характеристикой. Для нас верна та рабочая гипотеза, которая мостит дорогу для следующих познавательных шагов или, по крайней мере, не стоит у них на пути. Человеческая наука должна делаться наподобие возведения строительных лесов как средства достижения наибольшей возможной высоты, когда в начале стройки еще нельзя предвидеть окончательной высоты строения.

Верно, что априори — это только ящик, форма которого приблизительно соответствует форме реальной действительности, подлежащей отображению. Однако этот ящик доступен нашему исследованию даже при том, что мы не в состоянии постичь вещь в себе иначе, как посредством самого этого ящика. Но доступ к законам ящика, то есть инструмента, делает вещь в себе относительно постижимой.

По существу мы способны понять только низшие формы, предшествующие нашим собственным формам мышления и восприятия. Только там, где законы, отображенные посредством этих примитивных органов, можно идентифицировать с законами, отображенными в нашем аппарате, мы получаем возможность прояснить свойства человеческого априори, используя более примитивные формы в качестве отправной точки. Идя этим путем, мы получаем возможность делать выводы о непрерывном постоянстве мира, лежащего по ту сторону феноменов. Для такого животного, как землеройка, которая овладевает своим жизненным пространством исключительно посредством заучивания наизусть тропинок на окружающей местности, ни в коем случае не был бы приемлем тезис, что прямая линия есть кратчайшая связь между двумя точками. как и животные, мы столь же слепы по отношению к не менее многочисленным вещам; что мы, как и они, лишены органов восприятия бесконечно многого из существующего в реальности.

Поппер:

априорное знание никогда не было апостериорным и что с исторической и генетической точки зрения все наше знание является изобретением (invention) животных и поэтому априорным с момента возникновения (хотя, конечно, не априорно верным в смысле Канта).

Атомистические

Холистские.

Согласно атомистич концепциям-язык-это совокупность имен, каждое имеет независимое от других собственное значение. Для Рассела в основании языка лежит базислый слой-те слова, которые непосредственно соотносятся с вещами, над ними значения, которые определяются через эти базисные. Значения слов могут быть сведены к базисному слову. Это напоминает эмпиризм-сначала соприкасаемся с объектами опыта, а потом комбинируем. Эта трактовка языка обслуживает потребности эмпиризма. Этот пример показывает, каким образом понимание языка влияет на гносеолог позицию.

Холистские. Вильгельм Гумболдт. Язык выступает как целост сис ма. Он изучая разн языки, сделал вывод что люб язык характеризуется внутренней формой, в силу этой внутренней формы каждый язык оказывается живым организмом. Есть внутренн связь между формой желедя и листа, в таком живом организме есть связь, внутрення форма-это что-то неуловимое, но с него начинается понимание другого языка. Язык должен был возникнуть сразу т.к он живой оиганизм. Не бывает языков неразвитых, каждый язык по своему развит, Пинкер-не бывает примитивных языков. Внутрення форма языка проявляется в каждой грамматической форме. Язык-это не совокупность, язык-это неприрывная деятельность, это энергия, а не результат. Каждый отдельный язык представляет собой дыхание индивид национ жизни. Язык-это дух народа. Язык возникает у каждого народа в актах бессознательного творчества, в нем воплощен дух народа. Удача изучать язык другого народа, это обогащает дух народа. Разные языки - это не различн обозначения одного и того же предмета - это разные способы видения. Язык - формообразующий для мысли.

Другой пример холисткой трактовки языка концепция фердинанда де Соссюра, в молодости изучал физику и химию. Он развивал идею системного исследования языка. Различение языковой деят и самого языка. Речь - это то что происх во времени, речь диахронична, а язык нужлается в синхроничном исследовании. Предмет языкознания - язык в себе и для себя. Мы пользуемся языком с нарушениями, но должны сущ правила и эталоны - это и есть язык. К языку непреложим параметр времени. Если 80 процентов построено неграмматично, то это не значит, что нет правил. Именно язык несет социальное, всеобщее и нормативное. Речь несет индивидуальное. Условность языка подчеркивал, все человеческие обозначения условны, но связаны с естественными отношениями. Язык живет по своим собственным законам. Большая часть языка - полная произвольность языковых знаков. Слово-знак у Локка-идеи, у соссюра-знак это то что двойственно, завязано с понятием и акустическим образом. Что сцепляет яз знаки - внутреннее отношение между самими знаками. Никакой один знак сам по себе ничего не значит, система отношений этого слова к другим знакам-это не то что корова например. Обозначаемое не сущ вне языка. Язык создает описываемую реальность, а не просто является ярлыком.

Центральная проблема - действительно ли язык формообразующий мысль, неужели язык придает форму мысли и оказывает существенное, определяющее влияние на мысль? В связи с этим разные подходы к языку. Холисткая - язык-это некоторое целое, ему присущи собственные принципы устройства. Значение языка опр. языком в целом. Язык влияет на мышление. Фердинанд де соссюр родоначальник структурализма в лингвистике. Ф. де Соссюр. Суть предложенного им подхода состояла в разделении синхронных и диахронных методов2 в зависимости от целей и задач анализа. Первые должны были применяться для изучения неизменной и устойчивой знаковой структуры языка. Им, с легкой руки Соссюра, структурная лингвистака и отдала предпочтение, целиком переложив диахронные исследования на плечи языковой компаративистики, а также других научных дисциплин типа психологии языкового общения.- Есть речь и есть язык как некий самост объект изучения, язык образует систему и знаки взаимно определяют друг друга, значение получает взаимоопределенность, знаки не имеют естественной связи с тем, что они обозначают. Это не отдельный знак, он сущ в системе языка и нах-ся с другими знаками в отношении отличия и т.д. значение языка-это не независимая от языка вещь, значение опр системой различия знаков внутри языка. Примат означающеего над означаемым-тезис структурализма. Для соссюра очень показательна метафора шахматной партии, язык нужно изучать как шахматную партию.