Июля, 1926 год по единому календарю. Столица Федерации. Москва. Большой подземный конференц-зал.

Все присутствующие были явно подавлены.

Все, что им нужно сделать — предложить единственную конструктивную идею, но они были бесполезны и беспокоились только о том, что думает товарищ генеральный секретарь Иосиф.

Как жалко, — сокрушался Мистер Лория, который в тот день усердно трудился на благо народа, нации и партии.

Ему приснился сон. Он не пожалеет никаких усилий, чтобы он сбылся. Его усилия были настолько велики, что он мог похвастаться тем, что был самым трудолюбивым технократом во всей Федерации.

И именно из-за честолюбия он чувствовал себя молодым. Или, скорее, потому, что у него была мечта… Жизнь стоит того, чтобы жить. — Какая разница между ленивым болваном, который не знает, чего хочет, и кем-то в лагери ^[43]?

С такими мыслями Лория на некоторое время приступила к работе.

— Подводя итог докладу, товарищ генеральный секретарь, имперская армия сосредоточивает большие силы в районе Восточной границы. Похоже, что, как вы и предполагали, они скоро начнут контрнаступление.

Доклад был таким длинным, что слушать его не стоило. В комиссариате внутренних дел, если полевое донесение не сводилось к трем строчкам, он отправлял автора в лагери за преступление неэффективности.

Если подумать, то Федерация была слишком неэффективна. Бюрократия уже распространялась, и, к сожалению, ни одна система не функционировала простым образом. Он очень хорошо понимал, почему товарищ генеральный секретарь был раздражен.

— Спасибо. Так вот, товарищи, таково наше положение. А вы как думаете?

Вопрос неявно требовал плана решения.

Действительно, отвечать на вопросы товарища Генерального секретаря Иосифа было опасно. Если высказать свое мнение, и оно было хорошим, вам могли дать кредит и авторитет. Но если вы были слишком успешны, вас могли бы вычеркнуть как человека, угрожающего его положению. Даже если бы этого не произошло, все равно существовала опасность быть втянутым во внутрипартийную борьбу, а затем и загубленным ею.

С другой стороны, если вы потерпите неудачу, то будете вынуждены страдать от последствий прямо здесь и сейчас. Учитывая это, было очевидно, почему все смотрели на товарища Генерального секретаря Иосифа с искренней решимостью, но никто не открывал рта.

Так-то оно так, но…

Некомпетентные с таким же успехом могли положить свои шеи на плаху.

Он яростно сжал ручку, и его охватило желание проткнуть ею весь документ насквозь. Бессмысленно. Нельзя терять ни минуты, и все было далеко от идеала. — В конце концов я отправлю вас всех в лагери — решил он. Но сначала, что делать дальше.

— Товарищ генеральный секретарь, нам удалось втянуть врага в бой. Теперь я думаю, мы должны сделать так, чтобы они не смогли выйти.

— И как же ты это сделаешь?

— Давайте наживим крючок, и пусть они его клюют. Что, если мы уступим этот вблизи границы?

Территория Федерации была огромной. Но развитие его инфраструктуры явно отставало. Для страны это было проблемой, но в то же время она создавала плохие условия для наступающей армии.

Если бы Федерации удалось втянуть Империю в битву на истощение, преимущество было бы на их стороне. Слишком просто; даже ребенок мог понять это, глядя на карту. Обширная территория Федерации, с которой она могла вести глубокую оборону, была хорошим союзником.

Представьте себе десять человек, настолько сильных, что на каждого, для победы, надо было еще десять. Если эти десять человек могли справиться с сотней, то было трудно победить их даже с сотней человек. Но с сотней против одного они наверняка выиграют.

Если враг рассредоточится, они смогут победить численно. Это был всего лишь вопрос времени. Нет такого врага, которого нельзя сокрушить и убить числом, как бы он ни был силен.

Все, что им нужно было сделать — втянуть в бой поредевшие силы противника и разбить их. Или, возможно, создать место, где они могли бы заманить их в бесполезную битву на истощение. Например, город, чей захват будет иметь значительные политические последствия, место, от которого они не смогут отказаться, как только возьмут его.

Город, в дополнение к отсутствию ресурсов, был эффективен для вовлечения их в городскую битву на истощение. Самым подходящим местом вблизи линии фронта был Иосифград. Для них было бы типично приказать армии Федерации охранять город ценой собственной жизни.

И если имперская армия захватит город, они, вероятно, никогда его не отпустят. — Особенно если наша пропаганда будет твердить, что мы возьмем его обратно.

И независимо от того, что произойдет, если Федерация вызовет мобильную армию империи на полевое сражение, в битве на истощение численное преимущество Федерации вступит в силу.

Другими словами, отступление для армии Федерации означало бы обеспечение стратегической глубины.

Имперская армия может получить пространство, но армия Федерации получит время для реорганизации.

— Товарищ Лория! Говорите что хотите, но это ставит на карту честь Федерации!

— Вы всерьез говорите, что мы должны отдать землю Империи под руководством нашего великого полководца, товарища Генерального секретаря?!

Но ответы приходили от идиотов, от которых у него болела голова. Если бы вы посмотрели, то увидели, как они щеголяют своей преданностью. Ему было противно, когда его оспаривали идиоты, способные лишь слепо следовать за ним.

— Заткнуться. Товарищ генеральный секретарь, можно мне продолжить? — Я поставлю этих недоумков первыми в списке людей, которых нужно отправить в лагери — подумал он, обращаясь к официальному руководителю процесса. По крайней мере, товарищ Иосиф ему доверял.

Даже если он и сказал что-то, что ему не понравилось, то только из чувства верности…

— Продолжай, Лория.

Диктаторы обычно очень чувствительны к подобным вещам. — Конечно, Лория знал это только по собственному опыту, но все же.

Как бы то ни было, самый высокопоставленный из присутствующих махнул рукой, чтобы протестующие успокоились, и позволил Лории продолжить.

— Спасибо. — Лория все понял. Он преувеличенно благодарно улыбнулся, встал и подошел к висевшей на стене карте.

Карта, описывающая их положение. Что его огорчало, так это сокрушительный удар, нанесенный силам Федерации в Тронценберге из-за крупного наступления, на котором настаивали эти идиоты.

Но, видимо, имперская армия тоже была полна тупиц.

Желание атаковать импульсивно — недостаток количества солдат. Лория мысленно усмехнулся.

Они не понимали природы вторжения на вражескую территорию.

— Переходя к сути дела, если мы отступим, то сможем вынудить имперскую армию вступить в битву на истощение. Кроме того, только отступая, мы можем заставить их вступить в городские бои в ряде стратегически важных пунктов.

В регионе имелось несколько заводов и транспортная сеть, но хаос городской битвы был сейчас оптимальным для Федерации.

Боевые действия в городах будут происходить в довольно крупном масштабе.

Для армии Федерации, которая качественно уступала имперской армии, масштаб имел довольно важное значение.

— Это мое личное мнение, но я не вижу причин, по которым мы должны драться на ринге, где наши соперники чувствуют себя как дома. Мы хотим противоположного. Именно в тесноте городских боев мы можем использовать преимущество нашей численности.

Лория гарантировал бы, что городское сражение было оптимальным местом, если вы хотите, чтобы недавно призванные войска сражались хотя бы в пол силы. Или, скорее, можно сказать, что у него не было других идей, как вести настоящую войну с Империей.

Некоторые из его политических офицеров были на передовой, докладывая о потерях как имперских, так и федеральных войск.

Соотношение никогда не было лучше одного к пяти.

Но масштаб армии Федерации был ошеломляющим. Когда дело доходило до города, организованные боевые действия и мобильные сражения, все те дисциплинированные действия, на которых специализировалась имперская армия, имели бы лишь ограниченное применение.

С чистым взглядом математика Лория рассчитывал на их победу.

— Если мы сумеем хоть немного уравнять наши потери, то Империя сдастся.

Если бы им удалось хотя бы немного снизить свои потери, жесткая математика дала бы Федерации подавляющее преимущество. Они также могли бы немного увеличить потери своих противников.

Лория усмехнулся.

Ах, солдаты — такие несносные существа. Они одержимы честью и внешним видом, и в добавок их гордость…

— Но пока они продолжают побеждать, значение земли будет расти само по себе.

Пирр был велик, потому что понял, что его победа будет пирровой, и сумел отступить. Большинство генералов были бы ослеплены своим успехом и расширили бы свои ряды в погоне за дальнейшими результатами.

Естественно, имперская армия вторглась бы на территорию Федерации, чтобы увеличить свои преимущества. Но для этого ей пришлось бы участвовать в битвах за города.

— Как только это произойдет, они не смогут отступить, даже если захотят.

Тогда им придется усилить свои подразделения, для усиления обороны. Да, они будут парализованы. Подвижные части, которые были так искусны в тактике окружения, застряли бы, выделяя все больше и больше живой силы для защиты фиксированной позиции.

— Тогда все, что нам остается — напасть и отвоевать нашу потерянную территорию.

Армия Федерации просто использует их численность, чтобы окружить врага.

И, может быть, неплохо было послать через третью страну несколько шпионов, чтобы взбудоражить общественное мнение в Империи.

Тогда они действительно не смогут выбраться.

— Конечно, чтобы мы могли сопротивляться до последнего, МВД планирует направить блокирующие подразделения за различными подразделениями, воюющими в городе.

Им также требовалась живая приманка. Он возьмет любого, кто выступал против Федерации, а также этнических националистов и реакционеров, а затем сотрет их в порошок против имперской армии. Лория говорил как ни в чем не бывало, но внутренне ему хотелось оплакать молчаливых, дрожащих партийных руководителей и их глупость.

Когда он оглянулся, то увидел среди них несколько испуганных лиц.

Вы, люди с вашей фальшивой моралью, только притворяетесь добродетельными. Здесь не может быть хорошего человека — ему хотелось усмехнуться.

— Уверен, что тогда мы сможем сокрушить имперцев, используя стену из гражданских лиц, которых заставим добровольно идти в армию и отбросов из концентрационных лагерей.

Они сохранят верных солдат партии и в то же время избавятся от потенциально опасных элементов.

— Нет, если говорить иначе, то весь народ Федерации будет героически сопротивляться захватчикам.

И это будет не чистка, а жертвоприношение во имя Отечества. Чистку будет проводить не кто-то из партии, а имперская армия. У партии не было никакой необходимости пачкать руки.

Лорию удивила его собственная проницательность.

Когда их надежды и мечты являются мотиватором, люди проявляют невероятную силу и изобилие творческих способностей.

— Под руководством товарища Генерального секретаря все гражданские лица Федерации поднимутся в партизаны. Вам не кажется, что это замечательно?..

— Понятно. Да, весьма действенное предложение.

По крайней мере, все могли понять его позицию. Никто не ставил под сомнение этические ценности, был ли он прав или нет.

Так что идея была принята очень легко.

— Спасибо.

— Хорошо, я поручу это вам, товарищ Лория. Но вы же знаете, что неудача недопустима, да?

— Конечно. Пожалуйста, предоставь все мне.

Неудача недопустима — предупреждение сопровождалось суровым взглядом. По спине Лории пробежал холодок, но он не отвел взгляда. Он продолжал решительно оглядываться назад.

Для него это было частью осуществления его мечты…

— Товарищ генеральный секретарь, мне очень неприятно просить вас взамен, но есть одна вещь.

— Если вам понадобятся какие-то припасы, я их одобрю. Что это?

— Речь идет о преступнике, который взорвал Москву. Я хотел бы лично быть тем, кто будет судить ее.

Эта... Эта фея. — Я хочу ее.

Чего бы мне ни стоило — я сделаю все, что угодно.

Я должен забрать ее себе.

— Мы должны действовать очень осторожно — да, очень осторожно в данном вопросе. Я не могу вам обещать, товарищ Лория.

Лория поднял отвратительную ситуацию перед Генеральным секретарем, перед всеми людьми. Уже одно это было похоже на наступление тигру на хвост. На самом деле рука, державшая его ручку, заметно дрожала от ярости и унижения.

— Товарищ Генеральный Секретарь. Тогда я, по крайней мере, хотел бы иметь маленькую девочку.

Он знал, что это было безрассудно.

Но даже так. Были времена, когда человек просто должен был действовать…

— Товарищ Лория, она в вашем вкусе?

— Да! Э-э... это не совсем правильный способ выразиться, но...

Есть вещи, которые он должен сделать, даже если для них придется пожертвовать всем.

В жизни бывают моменты, когда ты просто должен высказаться.

— И что же?

— Ее можно назвать моим идеалом. Я так сильно хочу заставить ее стонать подо мной.

Чистая решимость. Лория мог только умолять.

Надеялся ли он на все, что мог сделать? Нет, он действовал. Оправдаются ли его надежды? Это было известно только Богу.

Но Лория уже принял решение. Он уже принял решение. Если они хотят посмеяться над ним, как над дураком, он им позволит…

— Хорошо. Если это развеет вашу тревогу, то я позволю вам делать с ней что хотите.

— Можете на меня положиться. Я уничтожу все препятствия и врагов, чтобы сделать текущую операцию успешной. Гарантирую.

И вот Лория обрел крылья, необходимые ему, для осуществления мечты. Как только совещание закончилось, он вскочил в свою машину и помчался обратно в штаб-квартиру, которая была перестроена, и вернулся к работе.

— Генеральный секретарь дал мне разрешение. А теперь... Теперь я просто должен поймать ее.

Ситуация неуклонно развивалась, превращая его мечту в реальную возможность. Чувство удовлетворения заставило его забыть о своем возрасте. У него закружилась голова.

Он был убежден, что давным-давно утратил чистосердечное ожидание ребенка, поэтому искренне удивился.

— Имперская армия идет прямо в мою ловушку. Если все пойдет по плану, я уверен, что смогу заманить боевую группу “Саламандру”, или как они там себя называют, вглубь нашей территории.

Но в то же время он был осторожен, как взрослый человек. У него были свои искренние чувства, но он также научился терпению, но это не означает, что он не предвкушал веселья в конце…

— Думаю, это еще одна причина, чтобы устроить лучший бой, на который мы способны. Интересно, как там моральный дух армии…

Лория не собиралась жалеть сил, поэтому он позвонил старшим офицерам и спросил их. Для него люди могли сделать не так уж много. Оставалось только ждать своей участи. Поэтому он сделает все возможное, чтобы избежать сожалений.

— Вероятно, не очень высоко. У нас есть сообщения, что число дезертиров растет.

— Хм, тогда нам следует послать больше блокирующих подразделений, чем первоначально планировалось. Выбирайте членов из числа сотрудников органов внутренних дел. Пришлите их как можно скорее.

Естественно, он сделает все возможное.

Как человек, преследующий свою мечту, он готов был пожертвовать всем, что имел, ради своего идеала. Его преданность была настолько велика, что он был готов в случае необходимости сделать врагом весь мир.

— Так точно.

— И улучшить условия содержания в концлагерях.

Но он тоже все понимал.

Он знал, как важны надежды и мечты. Без них люди не могли бы жить как люди.

— Но э-э...

— Вместо того чтобы бросать их туда на десять лет, мы должны хорошо обращаться с ними в течение месяца, а затем натравить их на имперскую армию. Наши национальные ресурсы должны использоваться осмысленно.

Ты даже этого не понимаешь? — И все же Лория терпимо относился даже к его беспокойному подчиненному.

Он был миссионером, проповедующим надежды и мечты. Людям нужно было счастье. А это означало, что люди, включая его самого, должны быть счастливы.

— Другими словами, даже заключенных надо использовать эффективно. Если вы понимаете, то выполняйте.

— П-простите меня. Я займусь этим прямо сейчас.

— Если понадобится, накажите кого-нибудь из лагерных охранников... Если прогресс будет идти слишком медленно, то и с вами расправятся.

Всем нужно было много работать. Он знал, люди ценят возможность осуществить свои мечты. Если их мечта — остаться в живых, они будут работать ради нее.

— Да, сэр.

— Послушай, все, что тебе нужно сделать, придерживаться приказа. Помни.

Итак, войска. Пожалуйста, поторопись и покажите мне, все что можете, — пожелал он, едва сдерживая свой внутренний конфликт.

— Ну хорошо. Иди уже.

Поторопись и приведи ко мне эту фею.