Первенствующие кафедры: Римская, Александрийская, Антиохийская. Вопрос о примате Римской кафедры.

 

Нет сомнения, что еще с конца I в. римская община заняла первое место по своему влиянию во всем христианском мире. Имело значение здесь, конечно, то, что Рим был столицею империи, священным, вечным городом в глазах всего древнего мира. В 1-ом послании Климента римская община выступает пред нами благоустроенною, сильною и с сознанием своей обязанности нести заботу о всей Церкви. Высокое самосознание римской Церкви, оправдываемое возлагаемыми на себя и исполняемыми обязанностями, находило для себя опору и в сознании других Церквей и представительных лиц. Св. Игнатий Антиохийский в выспренних выражениях прославляет её около 115 г., как " προκαθημένη της αγαπης,"- прёдстоящую в любви (посл. к Рим.). Дионисий Коринфский пишет римлянам ок. 170 г. (Евс. IV, 23): "издревле ведется у вас обычай оказывать всем братьям различные благодеяния и посылать вспомоществования многим Церквам..." Папа Виктор чрез конкубину императора Коммода Марцию, подавши список христиан, работавших на рудниках Сардинии, добивается их освобождения. Материальное богатство и организованность римской Церкви не подлежит сомнению. Один Маркион пожертвовал около 140-го г. - 200.000 сестерций (Тертул., De praescript. XXX). Около половины III в. римская Церковь питала 150 духовных лиц, 1.500 вдов и нуждающихся в помощи.

Первенствующая в любви, римская община первенствует также и в развитии церковного учения. Все великие вопросы из христианского учения, которые возникли во II-III веке, находили в Риме свое решение для всей Церкви. "Замечательная историческая случайность," удивляется проф. Болотов, то мнение, которое римские епископы отстаивали, в конце концов одерживало победу. Так было с вопросом о праздновании Пасхи, о дисциплине относительно падших, о перекрещивании еретиков. Все это не могло не импонировать на весь христианский. Еще большее значение принадлежало Риму в области развития церковного устройства. Если единоличный епископат появился не в Риме, а на Востоке, то в Риме он приобрел высокое значение. Идею апостольского преемства впервые провозгласили римские епископы (Климент - 1 посл. к Коринф. VII и XLIV). Римский епископ был первый между епископами, который приобрел наиболее полную власть. Первый епископский каталог был составлен в Риме; он начинался с Петра и Павла.

Все достигнутые преимущества римской Церкви нашли выражение у св. Иринея, лица, родившегося и воспитавшегося на Востоке, жившего и действовавшего на Западе, говорившего и писавшего по-гречески. Вопреки гностикам, он говорил, что кафолическая Церковь может доказать свое происхождение от апостолов и именно чрез преемство епископов... "укажем на предстоятелей великой и древней Церкви, основанной и устроенной от славных двух апостолов Петра и Павла, - Церкви Римской. Предание, которое она имеет от апостолов, хранить чрез преемство епископское... Поэтому необходимо в этой Церкви, вследствие её преимущественного значения, сходиться всей Церкви, т.е. всем верующим, ибо в этой Церкви сохраняется предание" (Adv. Haeres. III, 3.2).

  

Александрийский епископ. Христианство в Александрии было проповедано евангелистом Марком (Еве. Ц. И. II, 16). Отсюда христианство распространилось по Клименту (Strom. VI, 18, 167) κατα έθνος και κώμην και πόλιν πασαν. Естественно и свободно мало-помалу образовался церковный округ, центром которого была Александрия. С течением времени, на почве вспомоществования слабым общинам своего округа и благодаря другим обстоятельствам, округ этот окреп еще более и Александрия фактически сделалась главою всех христианских общин Египта и сопредельных стран. Опираясь на высшее положение своей общины, Александрийский епископ фактически делается главою всех христианских общин всего Египта, Ливии и Пентаполя. С течением времени власть из фактической превращается в правовую. Епископ Александрийский делается митрополитом Египта и соединенных стран. Первым достоверно единоличным епископом Александрии был Димитрий (188-239 г.). По сообщению Евтихия (IX в.), Димитрий посвятил трех епископов, а его преемник Иракл (230-246 г) уже 20. Вместе с тем Димитрий старался поднять значение епископской власти путем ослабления могущественного пресвитериата. Средством для этого являются Соборы. Он первый понял их значение для усиления своей власти и воспользовался ими против Оригена. Постепенному возрастанию и авторитету Александрийской Церкви помогло существовавшее в Александрии училище. 

Особым блеском засияла Александрийская кафедра со времени вступления на нее Дионисия (242-264). Власть его имела правовое значение в Египте, Ливии, Пентаполе. Здесь он созывает Соборы, посвящает епископов и надзирает за жизнью Церкви. К нему обращаются с вопросами, как к правилу веры (Евс. Ц. И. VII, 24:26; Афанасий, De sentenda Dionysii, XV, 13). В 261-ом году он созвал Собор в Александрии, на котором, после надлежащего исследования, отверг лжеучение Савеллия и высказал собственный взгляд на учение о Пресв. Троице. Он первый стал на путь римского епископа и постарался охватить своим умственным взором всю Вселенскую Церковь. Александрийский епископ был второй епископ всей поднебесной Церкви и первый епископ Востока.

Египет состоял из массы небольших церковных округов, соответствовавших номам или отдельным автономным дистриктам. Во главе всякого такого округа стоял епископ, власть которого простиралась на все окружные общины, находившиеся в управлении пресвитеров. Все епископы Египта и прилегающих стран подчинялись Александрийскому епископу, как своему главе, где все были его ставленниками.

 

Антиохийский епископ. Благодаря своему апостольскому происхождению и величине своей общины, Антиохия сделалась центром весьма значительного круга христианских общин. Еще св. Игнатий Богоносец может быть назван антиохийским митрополитом. Отсюда и наименование его епископом Сирии (ad Rom. II - τον επίσκοπον Συρίας). Все покоится на факте и зависит много от личных качеств представителя известной кафедры. С течением времени власть эта крепнет и мало-помалу превращается в правовую. К половине III-го века митрополит антиохийский достигает этого. Он созывает Соборы (Евс. Ц.И. VI, 46) и имеет под своею властью целый ряд подчиненных ему епископов (см. соборное послание 269 г. у Евс. VII, 30). О величине антиохийской митрополии в самом начале IV в. говорит Евсевий (Ц. И. VIII, 6).

Начало канонического права. Церковная дисциплина. Суд церковный. Покаянная дисциплина. Disciplina Arcani.

(К.А.Максимович)

Каноническое право – это система юридических норм, регулирующих повседневную жизнь христианской Церкви. Юридические нормы в Церкви сформулированы в соборных и святоотеческих канонах (κανών - правило).

Соотношение закона и благодати в Церкви представляет собой одну из самых сложных проблем экклезиологии. Конечно, благодатные дары Св. Духа по самой своей природе не могут быть ограничены правовыми нормами, ибо Дух свободен и «дышит, где хочет» (Ин.3,18), однако могут и должны подвергаться правовому регулированию отношения между самими христианами в рамках Церкви. В определённой степени это уступка несовершенству человеческой природы, на которую воздействует не только свет Христов, но и силы тьмы. Поэтому земная Церковь не может обойтись без правовых норм, как она не может обойтись и без даров Св. Духа. В самом деле, чтобы служить Евхаристию, необходимо знать, кто имеет на это право, а кто нет. Обязанности каждого служителя Церкви должны быть закреплены в особых правилах, иначе в богослужебной жизни воцарится хаос. Церковное имущество следует сохранять и преумножать, однако без правовых механизмов (договор купли-продажи, завещание, дарение) сделать это невозможно. Сама жизнь очень скоро поставила Церковь перед необходимостью выработать механизм контроля и управления своим повседневным служением.

Если право – это система норм, то церковная дисциплина – это практическое применение этих норм в повседневной жизни.

Важной общей чертой права и церковной дисциплины является то, что они не вмешиваются в сферу богословия, вероопределений. Право и дисциплина регулируют только форму церковного культа – чины богослужения, количество и порядок молитв, последовательность действий при совершении таинств, условия поставления в священный сан, порядок постов и т.п. Богословское содержание всех этих действий ни право, ни дисциплина не рассматривают и не регулируют.

Отцы Древней Церкви придавали большое значение правовому регулированию церковной жизни и церковного обряда. Довольно рано возникает такая форма преодоления церковных разногласий, как церковный собор (см. выше). Решения соборов оформлялись в виде канонов. Эти каноны представляют собой не только юридическое, но и важнейшее духовное наследие, оставленное нам Отцами Церкви. Соблюдение канонов ведёт к верному устроению церковной жизни, содействующему спасению членов Церкви, систематическое нарушение канонов – разрушает церковную жизнь, препятствует спасению. Изучение и применение канонического наследия в повседневной жизни имеет важное значение для всех христиан – от иерарха до мирянина.

Право надзирать за соблюдением церковной дисциплины и принимать исповедь, добровольную или вынужденную по доносу диаконов или верующих друг на друга (АП. II. 44,47-48) и вершить церковный суд получили епископы, как главы церковных общин. Первые упоминания о епископском суде встречаются в источниках III в. Например, «Апостольские постановления» предписывают:

…когда предлагаешь слово, сиди в церкви, как имеющий власть судить согрешивших; потому что вам, епископам, сказано: «что будет связано на небе, то свяжешь на земле; и что будет разрешено на небе, то разрешишь на земле».

12. Итак, суди, епископ, со властию, как судит Бог; но кающихся принимай, ибо Бог есть Бог милости. Согрешающих укоряй, не обращающихся вразумляй, твердо стоящих убеждай пребывать в добре, кающихся принимай, потому что Господь Бог с клятвою обещал дать кающимся оставление согрешений их. (АП. II.11,2-12,1)

Епископ провозглашается стражем для народа, вразумляющим согрешающих. Он обязан отлучать от церковного общения (т.е. от причастия) упорствующих во грехе:

«9. Ибо епископ должен быть не только безпреткновенным, но и нелицеприятным и с благостию вразумляющим согрешающих. Если же он, будучи недобросовестен, желает еще угодить кому–нибудь, то ради корыстолюбивого принятия подарков пощадит беззаконно согрешившего, попустит ему оставаться в Церкви и преслушает глас Адонаи ЯХВЕ, говорящий: «праведный, ищи правды»(Втор.16,20); «не принимай лица в суде»(Втор.1,17); «не оправдывай нечестивого, не бери даров за души, ибо дары ослепляют глаза мудрых и губят слова праведных»(Исх.23,7,8); и в другом месте говорит: «изымите злое от вас самих»(Втор.17,7); и Соломон говорит в Притчах: «Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань»(Притч. 22,10).

10. Кто не внемлет этому, тот безразсудно будет щадить того, кого должно бы наказать, как Саул пощадил Агага, а Илий — детей своих, не знающих ЯХВЕ. Таковой оскверняет и собственное достоинство и Церковь Божию, сущую в его области: почему неправеден он и пред Богом и пред людьми праведными, как виновник соблазна для многих новопросвещенных и оглашенных, а сверх того и юных возрастом обоего пола; его ожидает горе и жернов мельничный на шею и бездна, которой он подлежит. Ибо те, которые видят начальника своего столь беззаконно легкомысленным, сами станут колебаться, и, заразившись тою же болезнию, вынуждены будут погибнуть вместе с ним, как погиб народ с Иеровоамом, а сообщники Корея с Кореем» (АП. II. 9-10).

 

Для тех же, кто кается и больше не повторяет греха, устанавливаются правила публичного покаяния, исполнив которые, грешник вновь возвращается в церковное общение:

«Итак, ты суди так, как бы судил пред Богом; «ибо суд — ЯХВЕ», говорит Он. Посему сначала осуждай виновного по власти, потом привлекай его к себе милостью, щедростью и верностью, обещая ему спасение, если изменит поведение и обратится к покаянию, и, если он раскаивается, то, строго наказав, прими его, памятуя, что Господь сказал: «радость бывает на небе об одном грешнике кающемся»» (АП. II,13)

 Публичное покаяние простиралась только на самые тяжкие грехи членов Церкви (идолослужение, убийство, прелюбодеяние в разных их видах, воровство и т.п.), – на те грехи, который делали виновного преступником Божественного закона и исключали из церковного общества. Малые прегрешения, грехи повседневные не подлежали публичной исповеди (тайной же исповеди в эпоху гонений ещё не существовало) и публичному покаянию. Не подлежали ей и греховные помыслы, даже намерения греховные, не приведенные в действие.  

Вышеперечисленные тяжкие грехи изначально считались совершенно недопустимыми для члена Церкви, ведь «всякий рождённый от Бога уже не делает греха» (1Ин.3,9), и «невозможно - однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святого, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему» (Евр.6,4-6). За эти грехи полагалось пожизненное отлучение от церковного общения. Однако с середины II в. такая строгая покаянная дисциплина начала ослабевать. Первое такое свидетельство мы находим в «Пастыре» Ермы, где говорится, что Бог по Своему милосердию дал ещё одно покаяние для согрешивших после крещения. Но только одно (Заповедь IV,3). В III - IVвв. об допустимости лишь однократного покаяния после крещения свидетельствуют Климент Александрийский, Тертуллиан (в домонтанисткий период), Ориген, св.Амвросий, св.Августин, папа Сириций, Иаков Афраат.

Но были и христиане, которые противились такому ослаблению церковной дисциплины, опасаясь, что от этого Церковь перестанет быть «обществом святых» (св. Иппорит Римский, монтанисты, новациане).

 

Первоначальное ослабление покаянной дисциплины состояло в том, что кающийся грешник после публичной исповеди исключался из Церкви и воссоединялся с ней лишь на смертном одре: всю свою жизнь после падения он был обязан проводить в покаянных подвигах. Дальнейшее ослабление сводилось к тому, что начали ограничивать время покаяния известным сроком – в зависимости от размера греха и поведения кающегося. В Церкви образуется класс кающихся, обязанных проводить особенно строгий образ жизни. Возникает и регламентация публичного покаяния.

Эти правила устанавливались в зависимости от тяжести проступка и усердия в его исправлении. В классической форме система публичного покаяния которая называется также «малым отлучением» от Церкви (ἀφορισμός, excommunicatio), состояла из четырёх последовательно сменяющих друг друга ступеней:

   1) плачущие должны были в течение всей церковной службы пребывать вне храма, на паперти, слёзно умоляя входящих помолиться за их;

2) слушающие допускались в церковный притвор, где пребывали до чтения Евангелия, выслушав которое, они обязаны были покинуть храм;

3) припадающие имели право проходить внутрь храма далее притвора, но были обязаны стоять на коленях и по окончании литургии оглашенных покинуть храм;

4) стоящие с [верными] (συνιστάμενοι) имели право присутствовать на литургии до конца, но не допускались ко причастию.

Во время прохождения публичного покаяния по этим ступеням, на каждую из которых полагался определённый канонами срок (от года до нескольких лет), кающийся был лишён допуска ко св. причастию, т.е. находился под церковным наказанием, или епитимией. Правом налагать на грешника епитимию и снимать её обладал епископ. Епископ мог сократить срок епитимии, если видел искреннее и горячее покаяние, и, наоборот, должен увеличить её, в случае повторения греха. В случае опасности смерти, кающийся допускался до причастия, даже если срок епитимии еще не закончился.

Четыре покаянные степени: плачущие, слушающие, припадающие и купностоящие – явились не сразу. Первое упоминание о них относится к середине III в. в канонах св.Григория Неокесарийского (265–270). Он знает две степени (слушающих и припадающих) или три (еще купностоящих). 12-й канон, в котором упоминаются все четыре степени, признаётся позднейшей прибавкой. Низшая степень кающихся – плачущие – явилась, как предполагают, около середины IV в. Первое свидетельство о ней содержится в канонах св. Василия Великого.

Правила публичного покаяния регламентированы многочисленными каноническими установлениями – решениями Вселенских и Поместных Соборов, канонами отцов Церкви (см. Книгу Правил Православной Церкви).

 

На сокращение срока епитимии для грешников оказывало влияние ходатайство мучеников и исповедников. Их заслуги давали им дерзновение пред Богом и право даровать мир церковный грешникам. Тертуллиан свидетельствует, что в тюрьмах мучеников «беспрестанно окружают прелюбодеи, постоянно приходят блудники, кругом раздаются мольбы, льются слёзы за каждого осквернённого, и никто так охотно не посещает тюрем, как те, кто предали Церковь…» (К муч.,1).

 

Итак, покаянная дисциплина первых трех веков носила открытый, публичный характер. Соответственно этому и исповедь – начальный момент и исходный пункт всех покаянных действий – была всенародной, произносилась в храме перед собранием христианской общины. О публичной именно исповеди говорят церковные писатели II и III вв. Она существовала в IV в., но в VI в., как предполагают, ее уже не было в Церкви (однако, предписаний насчёт тайны исповеди не существовало ни на Востоке, ни на Западе в течение всего периода Вселенских Соборов).  Предметом публичной исповеди были грехи тяжкие и средние, явные – обязательно, тайные же, по-видимому, добровольно.

Она была добровольная или вынужденная. Публичная исповедь приносилась и такими грешниками, о грехе которых сделан был донос другими верующими. Поэтому ей присущ был тогда отчасти характер судебный. Важная особенность публичной исповеди заключалась еще в том, что с ней не соединялся момент сакраментальный – разрешения, он отдалялся на конец покаянного процесса и выражался в форме епископского руковозложения.

 

Публичное богослужение начиная с середины II делилось на поклонение катехуменов (новообращенных) и поклонение верующих. Первое включало в себя чтение Писания, проповедь, молитву и пение, оно было доступно для некрещеных и кающихся. Второе состояло из святого причастия с сопровождающей его литургией; на нем могли присутствовать только собственно члены церкви. Перед его началом новообращенные и неверующие покидали собрание по приказу диакона, и двери закрывались или охранялись. «Пусть никого из новообращенных, пусть никого из слушателей, пусть никого из неверующих, пусть никого из иноверцев здесь не останется» (АП. VIII,12).  Здесь мы наблюдаем зарождение мистического христианского поклонения, или того, что после 1679 г. стали называть «тайным учением» (Disciplina Arcani). «Тайное учение» в основном было связано с совершением таинств крещения и евхаристии. Основную причину возникновения Disciplina Arcani следует искать в оппозиции язычеству, то есть в чувстве необходимости защитить священные христианские обряды, воплощение глубочайших истин, от осквернения окружающим враждебным миром, согласно Мф. 7:6, — особенно когда после Адриана, а может быть, и уже во времена Нерона, эти обряды подвергались постыдному истолкованию и хуле. Сюда же следует добавить соображения скромности и достоинства при проведении крещения взрослых посредством погружения в воду. После того как класса взрослых новообращенных не стало — то есть с повсеместным введением крещения младенцев и объединением церкви и государства, — в VI веке пропало и «тайное учение».

 

 

Тема 5. Богослужение Церкви в эпоху гонений.

Крещение. Евхаристия. Вечери любви (агапы). Суточный круг богослужения.

 

Вначале новообращенному присваивали звание «слушатель» (auditor) или «оглашенный» (ὁ κατηχούμενος), его имя записывалось в книгу рядом с именем «восприемника».

В самые ранние времена крещение проводили сразу же после того, как человек покаялся и уверовал, например, в Деян. 2:41 иудеи крестились, приняв слово благовестника (хотя не очевидно, что обряд проводился именно в день проповеди, а не позже), и то же было с язычниками в Деян. 8:35-38 и 16:30-33. Однако с уходом апостольской эпохи подобные случаи становятся все более редкими. Постепенно увеличивается испытательный срок, в течение которого оглашенные готовились к крещению и принятию в полноправные члены общины. Надо отметить, что некрещеные слушатели все же считались христианами, им надлежало вести добродетельную жизнь и при необходимости погибнуть за веру, при этом мученическая смерть во имя Господа приравнивалась к крещению.
От оглашенных требовалось обязательное посещение занятий, где их учили как им нужно готовиться ко крещению. В первую очередь они запоминали свод нравственных норм «Два пути» (примером может служить «Дидахи», послание Варнавы), который начинается словами: «Есть два пути, один к жизни, а другой к смерти, и разница между ними велика». Большая часть того, что следует далее, описывает путь жизни. Вначале говорится о необходимости любить Бога и ближнего и приводятся выдержки из Нагорной проповеди, после чего идет расширенное изложение последних пяти заповедей Десятисловия. Путь смерти представлен в виде длинного списка разнообразных грехов и пороков. Хотя обычаи очень разнились, общей чертой первых церквей было деление оглашенных на два уровня: тех, кто только записался в книгу слушателей и проходит общее обучение, и тех, кто уже непосредственно готовится к обряду. В начале III столетия Ориген косвенно указывает на подобную практику («Против Цельса», 3.51). Согласно александрийскому богослову, два или три года уверовавшие усердно посещали занятия и изучали правила христианской жизни, а потом переходили на более высокий уровень, где учеба была сложнее, а знания подвергались тщательным проверкам. После нескольких месяцев такой суровой подготовки следовало крещение.

Приводились списки поступков, запрещенных законом Божиим, от которых оглашённые должны были избавиться, если они желали быть допущенными ко крещению (Апостольское предание, 15,16). Убийство запрещалось в любой форме, в том числе прерывание беременности и избавление от новорожденных. К убийству приравнивались посещение гладиаторских боёв. Суровыми преступлениями считались блуд и прелюбодеяние, включая гомосексуальные связи. Идолопоклонство запрещалось категорически, что означало и запрет на посещение ипподромов, театров и общественных собраний, поскольку подобные события сопровождались молитвами к богам. Христианину нельзя было стать актером или скульптором, поскольку большинство пьес и скульптур изображали богов.

Простые оглашенные слушали Священное Писание и проповеди каждое воскресенье на церковных собраниях. После чтений, чередующихся с объяснениями, учеников благословляли и отпускали, остальные же оставались на главную часть богослужения – Евхаристию. С оглашенными выходили также крещеные, за провинности отлученные от причастия, т.е. проходящие публичное покаяние и одержимые нечистыми духами.

Ознакомившись с основами морали и важнейшими частями Библии, слушатели могли, при условии безупречного поведения, просить о крещении. Описание таинства крещения сохранилось в «Апостольском предании», приписываемому св. Ипполиту Римскому. Всех оглашенных проверяли, чтобы узнать, действительно ли они во время испытательного срока «жили праведно, уважали вдов, посещали больных, творили добрые дела» (Ап. пред.,20). При положительном результате их допускали к «елицы ко просвещению» и ежедневному изгнанию злых духов. Иногда этот обряд проводили пресвитеры или епископы, но в большинстве церквей существовали младшие служители - экзорцисты, в чьи обязанности входило изгнание злых духов из оглашенных. Некоторые из них могли иметь особый дар для этого. Тертуллиан также говорит об исповедании грехов пред крещением.

Крещения обычно проводили во время пасхального всенощного богослужения, хотя и в другие праздники это не возбранялось. Пасха же казалась предпочтительнее, поскольку смысл обряда – участие в смерти и Воскресении Христа – наилучшим образом соответствовал пасхальному торжеству. Кроме того, и с практической точки зрения церквам удобно было заканчивать курсы оглашенных к весне. Впоследствии период изгнания духов и напряженной подготовки ко крещению превратился в Великий пост.

За два дня до Пасхи оглашенные мылись в бане и затем постились два дня. «Перед крещением крещающий и крещаемый да постятся, и остальные с ними, если возможно, а поститься крещаемому надлежит день или два» («Дидахи», 7.4). В Риме на субботу назначали последнее изгнание бесов, которое проводил епископ. Он заклинал демонов, возлагал руки на коленопреклоненных слушателей, а затем накладывал «печать Духа» на лоб, уши и нос.

Накануне Христова Воскресенья проводилось Всенощное бдение, во время которого читали Священное Писание. С пением петухов благословляли воду (предпочитали источник или фонтан, поскольку в них вода движется), крещаемые раздевались донага. Все тело помазывали елеем и потом погружали в воду. Делалось это не в главном святилище, а в особом помещении, чтобы люди не стеснялись. Крещение женщин помогали совершать диакониссы.  Вначале крестили детей, потом мужчин, а потом женщин, потому что им требовалось больше времени, чтобы раздеться и снять украшения. Омовение состояло в трех полных погружениях (согласно «Дидахи», при невозможности погружения, крещение могло совершаться и через обливание), а по окончании обряда надевалась чистая праздничная одежда.

 На Западе крестить младенцев начали очень рано, этот обряд совершали на дому, так же, как обряд для больных и умирающих. После этого малышей приносили к епископу для окончательного благословения, и позже это превратилось в обряд миропомазания (конфирмации), когда крещеные в младенчестве, повзрослев, подтверждают свою веру.

Крещение сопровождалось исповеданием веры. Так, напр. «Апостольское предание» св. Ипполита Римского свидетельствует: Когда крещаемый сходит в воду, крещающий спрашивает его:

" Веруешь ли ты в Бога Отца Вседержителя? " и крещаемый отвечает кратким исповедованием веры в Бога Отца, после чего совершается первое погружение. Затем крещающий задает второй вопрос:

" Веруешь ли ты в Христа Иисуса, Сына Божия, рожденного от Духа Святаго и Марии Девы, умершего, погребенного и воскресшего живым из мертвых в третий день, восшедшего на небеса, сидящего одесную Отца и имеющего придти судить живых и мертвых? ". И когда крещаемый ответит: «Верую», совершается второе погружение. И, наконец, следует третий вопрос крещающего:

" Веруешь ли ты в Духа Святаго, в Святую Церковь и воскресение плоти? ". После исповедания веры у крещаемого, совершается третье погружение.

После погружения, епископ помазывал крещаемых освящённым елеем, и тогда они впервые могли молиться со всей общиной.

Далее следовало «жертвоприношение» - Евхаристия.

 

В I – II вв. Евхаристия совершалась совместно с агапами – вечерями любви (Иуд. 12-14). Это были совместные вечерние трапезы, в которых принимали участие все христиане, и в которых участвовали приношениями все по своим силам, что служило поддержанием для бедных. В вечери любви очень рано вкрались злоупотребления, которые ярко подчеркивает апостол (1 Кор. 11:21). Они состояли в том, что богатые, принося свои обильные съестные продукты, сами роскошествовали, упивались вином, а бедные, ничего не получая, голодали. Апостол стремится придать этим собраниям религиозный характер, ибо для принятия простой пищи они - богатые - имеют свои дома. Эти нестроения, в конце концов, способствовали тому, что к III  в. Евхаристия была отделена от агапы и перенесена на утро.

 В «Дидахи» находится молитва пред евхаристией над чашей и преломляемым хлебом (самые древние евхаристические молитвы) и молитва «после насыщения» (гл. 9 и 10). Как самое содержание этих молитв, так и надписание 2-й ясно показывают, что евхаристия соединилась с обычной трапезой. Замечательно, что в «Апостольских Постановлениях» (памят. IV в.) эти же молитвы приводятся в измененном виде приспособительно к одной евхаристии без трапезы, при чем надписание «по насыщении» заменено «по причащении» (Ап. Пост.7,25).  Указанные молитвы в «Дидахи» сопровождаются замечанием, что пророки могут «благодарить» (т.е. произносить молитвы при евхаристии), «сколько они желают», а не по написанным образцам.

Совместное с агапами совершение евхаристии в эту пору (I-нач.II вв.) подтверждается и св. Игнатием Богоносцем: «не позволительно без епископа не крестить, ни совершать вечерю любви», пишет он смирнянам (гл.8); с крещением могло быть сопоставлено только таинство.

Св. Иустин мученик в 1-й своей апологии (ок.153г.) дает заметить, что во взаимном отношении евхаристии и агапы произошла к его времени существенная перемена. Евхаристия настолько обособилась в самостоятельную службу, что при описании ее св. Иустин совершенно не упоминает о какой-либо трапезе. Но в связи с евхаристией он упоминает о помощи со стороны богатых бедным, что обыкновенно понимается как указание на агапу, принявшую уже чисто благотворительный характер. В апологии св. Иустина сохранилось древнейшее описание чина Евхаристии:

«В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и сёлам и читаются сколько позволяет время (μέχρι εγχωρεὶ) воспоминания (ἀπομνημεύματα) апостолов и писания (συγγράμματα) пророков. Потом, когда чтец (ὁ ἀναγιγώσκων) перестанет, предстоятель делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда, как я выше сказал, приносятся хлеб и вино и вода, и предстоятель также воссылает молитвы и благодарение, сколько он может. Народ выражает своё согласие словом – аминь, и бывает раздаяние каждому и приобщение Даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через дьяконов». (Апол.1,67).

Затем богатые и желающие делают пожертвования по своей доброй воле, и этот сбор вручается предстоятельствующему, который распределяет средства сиротам и вдовам, бедным и нуждающимся, заключенным и странникам и заботится обо всех, кому это требуется.

В начале III в. агапа продолжает занимать главное место среди церковных служб после евхаристии, хотя начинает уже терять свое значение в пользу утрени, и к концу III в. становится второстепенной и редкой службой. Тертуллиан и Св.Киприан Карф. говорят уже, что Евхаристия совершается утром (письмо 63 или 152 и Терт. О венце воина,3). К концу III в. Евхаристия окончательно перенесена была на утро, следуя непосредственно за утренним богослужением, которое начиналось с зарею. Однако в некоторых местах продолжала держаться и прежняя практика — вечернего совершения Евхаристии (Климент Александрийский, Педаг.2,1), в Египте обычай вечернего совершения Евхаристии существовал еще и во времена историка Сократа (V в.) (Церк. Ист. 5,22).

  Относительно дней совершения Евхаристии не было полного однообразия в церквах. Большинство памятников II в. говорят о богослужении только воскресного дня.

Воскресенье было в древней Церкви особым литургийным днем. Тертуллиан в конце II и начале III века рассматривает день Господень как символ отдыха от греха и прообраз окончательного покоя, ждущего верующих. Он считал, что не подобает в день Господень поститься или стоять на коленях во время его. «В воскресенье мы предаемся радости». Но он считал также, что обязанность христианина — воздерживаться от мирских забот и трудов, чтобы не поддаваться дьяволу (О мол.23).

Однако, как от апостольского века, так и от III в. мы имеем свидетельства об ежедневном совершении евхаристии. «Завещание Господа нашего Иисуса Христа» довольно ясно дает понять, что евхаристия совершалась только в субботы, воскресенья и праздники, которых было три: Пасха, 50-ца[ и Богоявление]. К этим дням, как увидим впоследствии, надо присоединить и памяти мучеников (местных). Так было след. в Сирии во второй половине III в. Но в Риме и Африке, по-видимому, имела место ежедневная евхаристия. Тертуллиан, объясняя молитву Господня, под хлебом насущным разумеет тело Христово и замечает: «Итак, прося ежедневного хлеба мы просим вечности (petpetuitatem) во во Христе и неотделимости от тела Его» (О молитве,6). Отсюда можно заключать к ежедневному совершению Евхаристии, особенно если сопоставить эти слова с толкованием 4-го прошения молитвы Господней у св. Киприана: «мы просим давать этот хлеб нам ежедневно, чтобы, будучи во Христе и ежедневно получая от Него евхаристию в пищу спасения, не лишиться небесного хлеба и не отделиться от тела Христова, если будем удалены от причащения при совершении какого-либо очень тяжкого греха» (О мол. Госп. 18). Ориген говорит: «христиане каждый день едят плоть Агнца, т.е. плоть Слова Божия, слушают писания, каждый день принимают Пасху, за нас закланную, т.е. Христа»(На Быт. Беседа 10).

Но возможно, что во всех этих свидетельствах речь не об ежедневном совершении Евхаристии, а только об ежедневном причащении. От Тертуллиана мы узнаем, что тогда уже существовал обычай брать евхаристические дары на дом для ежедневного принятия их. Тертуллиан представляет христианке и такой довод против брака с язычником: «не заметит ли (муж), что ты нечто вкушаешь втайне прежде ужина? и когда узнает, что эти не иное, как хлеб, то что он может подумать на твой счет в своем невежестве»? (К жене 2,5) Св. Киприан рассказывает, что женщина, «пытавшаяся недостойными (по др. ркп. — «нечистыми») руками открыть свой ковчег (arcam suam), в котором хранилась святыня Господня (Domini sancrum), была опалена огнем исшедшим оттуда» (О падших,26). Все это подготовляло идею преждеосвященной литургии.

 

Евхаристия с агапой была только высшим завершением суточного апостольского богослужения. Подобно еврейскому богослужению, и апостольское богослужение, вероятно, состояло их трех дневных служб: кроме вечернего богослужения — главного, было утреннее и дневное. В книге Деяний мы находим ясные указания на тройное именно количество дневных молитв или служб при апостолах. Так в 50-цу апостолы с верующими собираются на молитву утром около 3 часа (по нашему 9) (Деян.2,1), часа приблизительно утренней жертвы во храме; ап. Петр совершал молитву у себя дома около шестого часа (12 ч. д.) (Деян.10,9); ап. Петр и Иоанн идут в храм «в час молитвы девятый» (Деян.3,1), час вечерней жертвы. Апостольский обычай освящать молитвою три наиболее знаменательные и важные в течение дня часы поддерживался и во II в. (Дидахи, 8) и перешел в III в. Климент А. и Тертул. говорят также о 3-х молитвенных часах.

Ценное известие о суточном круге богослужения во II в. мы имеем в известном письме Вифинского проконсула Плиния Секунда к имп. Траяну от 111–115г. Свидетельство Плиния показывает, что у тогдашних христиан было, по кр. м. в праздничные дни, два богослужебных собрания — одно в глубокое утро, другое днем или вечером (Евхаристия или агапа). Утреннее богослужение состояло из песней и молитв и, м. б., из чтения Св. Писания.