Теоретический анализ глобализации как явления общемировой практики

 

Глобализация (англ. - globalization, исп. - globalizacion, итал. - globalizzazione, нем. - Globalisierung, фр. - globalisation и mondialisation*(219)) - мультисоциальный феномен в самом широком значении этого слова. Многочисленны и понятийные оценки данного явления*(220).

В литературе по глобализации просматривается широкое и узкое толкования этого понятия: от обозначения особой стадии всемирно-исторического процесса до наименования конкретных явлений и тенденций. Одним из наиболее общих, философски заданных определений глобализации следует считать подход, высказанный Давидом Голдманом. Глобализация, подчеркивает Д. Голдман, есть не что иное, как "прогрессирующая сетевая связь между вещами объективного мира"*(221). И с таким определением вряд ли стоит не соглашаться! Как и любое универсальное по содержанию и минимальное по внешним письменным знакам для артикуляции, оно применимо к глобализационным эмпирикам различной качественной принадлежности. Однако возникает вопрос: о прогрессирующей сетевой связи какого порядка идет речь? Ответ очевиден и закономерен - связи интеграционной. Как указывает профессор М.Н. Марченко, глобализация есть "системная, многоаспектная и разноуровневая интеграция различных существующих в мире государственно-правовых, экономико-финансовых и общественно-политических институтов, идей, принципов, связей, морально-политических, материальных и иных ценностей, разнообразных отношений"*(222). Как видим, М.Н. Марченко в списке интеграций глобализационного порядка на первое место ставит ее государственно-правовой аспект, что вполне оправдано текущим моментом времени. В исторической же ретроспективе наиболее ярко заявил о себе прежде всего экономический аналог глобализации, детерминированное воздействие которого мировое сообщество испытало на себе после Второй мировой войны*(223).

Однако не только представленный выше качественный вектор глобализации имеет под собой очевидные эмпирические основания. В условиях развития информационного общества глобализация - это также и интеграционная сеть ценностей, идей, установок стандартизированного образа объективации. При этом идейный (ценностный) вектор глобализации действует по меньшей мере в двух направлениях активности - творческом в узком значении этого слова и трансформационном, то есть, во-первых, он вызывает к жизни все новые объективные реальности*(224), а во-вторых, меняет представления о привычных феноменах человеческой жизнедеятельности. Что касается второго из названных вариантов глобализационной активности, то здесь, в частности, можно обратиться к эволюции института миграции в обществе. Как подчеркивает профессор Жан-Бернар Оби, сегодня человечество столкнулось с уникальным по своей сути классом (социальной группой) - "классом глобальных эмигрантов", то есть людей, которые выступают репрезентаторами (акторами) глобальных ценностей и идей в общемировом масштабе. К числу таких скитальцев он, в частности, относит сотрудников различных транснациональных компаний, неправительственных гуманитарных организаций, экспертов ООН и т.д.*(225)

Говоря о проблемах глобализации, нельзя не замечать двух во многом взаимосвязанных аспектов ее презентации - гносеологического и онтологического. То есть ответить на вопрос о том, что собой представляет глобализация, столь же важно для понимания ее сущностных черт, как и увидеть, каким образом во времени и в пространстве развивались социальные доктрины, ее вербализирующие.

Так, профессор А.Н. Чумаков полагает, что первый этап осмысления глобализации (Г. Мальтус, К. Маркс, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер) - это интуитивные догадки о всеобщей взаимосвязи, ощущение целостности мира, неявные формулировки, в которых глобализация только просматривается, предугадывается; второй этап осмысления глобализации (В.И. Вернадский, К. Ясперс, А. Тойнби, Б. Рассел и др.) - понимание отдельными учеными целостности мира, указание на неразрывную связь биологического, социального и духовного в масштабе всей планеты; третий этап осмысления глобализации (1960-1980 годы; значительное число представителей естествознания и гуманитарных наук) - открытие глобальных проблем, начало формирования новой области научного знания - глобалистики; начало формирования глобального сознания; четвертый этап осмысления глобализации (настоящее время) - открытие глобализации, осознание целостности мира, формирование глобального мировоззрения; пятый этап осмысления глобализации (гипотетический) - осознание глобализации как состояния, процесса и явления*(226).

В гуманитарной науке определены различные подходы к правовому аналогу глобализации. При этом качественные направленности означенных выше подходов во многом были связаны c дифференциальным виденьем их апологетов временной институализации данного феномена.

Если брать за основу наиболее общее звучание термина "правовая глобализация", воспринимая данный феномен в значении циркуляции juscommune, свойственной многим народам и землям, то тогда, безусловно, временные рамки смещаются не в прошлое столетие, а в прошлые тысячелетия, позиционируясь эпохой Античности. В своей знаменитой работе "Профили правовой глобализации" Жан-Луи Альперен открыто провозглашает римское право первым опытом правовой глобализации в истории человечества*(227), воспринимая соответственно "Болонский ренессанс"*(228) как новую попытку социальной общности внедрить стандартизированные юридические формулы в практики средневековых государств континентальной Европы.

Еще дальше в исторической перспективе отодвигаются даты рождения правовой глобализации, если для нас она становится не только juscommune внешне институализированной, но и внутренне воспринимаемой различными человеческими общностями без прямого социального контакта между ними. "Ibi societas, ibi jus" - "Там, где есть общество, есть и право". Право это зачастую разделено и предопределено частностями территорий и образов жизни ее жителей, географическими и климатическими особенностями социальной среды, но тем не менее имеет общие стратегические максимы. К таким максимам, в частности, можно отнести модусы "не убий", "ни укради", "не совершай актов инцестного характера" и т.д. Правовая глобальность в данном случае предопределяется содержательным, общечеловеческим потенциалом указанных максим.

Несколько иные временные рамки для актуализации правовой глобализации мы увидим, если для нас прилагательное "глобальное" будет носить характер наднационального всеобщего стандарта (стандартов) поведенческой деятельности, то есть мы будем говорить о межнациональных, интернациональных, внешненациональных правилах поведения.

С совершенно уникальной социальной реальностью человечество столкнулось при развертывании правовой глобализации современного типа. Причем уникальность эта была детерминирована как сугубо количественными основаниями (в частности, степенью распространения сетевой интеграции в указанной социальной сфере, не имеющей аналогов в прошлых временных лестницах), так и качественными, содержательными аспектами актуализации.

Обращение общества к правовой глобализации современного типа было вызвано к жизни рядом обстоятельств:

- интенсификацией развития сравнительного правоведения, которая, в свою очередь, сводила к минимуму число белых пятен на юридической карте мира. К началу XX века компаративный научный поиск сводился только к изучению так называемых цивилизованных правовых сообществ западного юридического мира;

- высоким уровнем коммуникативных связей в общемировом правовом пространстве, который, в свою очередь, приводил к увеличению скорости распространения правовых образов различной качественной направленности по различным географическим направлениям имплементации;

- пошаговой институционализацией универсальных надгосударственных интеграционных юридических инструментариев под эгидой, в частности, юрисдикции Организации Объединенных Наций, а также международных институтов, локализированных по различным качественным основаниям;

- взаимным проникновением глобализационных процессов различной качественной направленности. В частности, речь идет о сращивании по определенным функциональным направлениям правового, экономического, ценностного аналогов глобализации. Это сращивание, в свою очередь, приводило к появлению достаточно уникальных, не известных прошлым общественным практикам социальных феноменов - "интернет-права", "права Макдональдса"*(229) и т.д.

В юридической науке выделяют две основные теории правовой глобализации.

- Согласно первой из них юридическая глобализация - это прежде всего интернационализация права, то есть увеличение доли наднациональных правовых инструментариев при регулировании тех или иных общественных отношений*(230).

- Представители второй теории, напротив, исходят из оценки взаимосвязей правовых систем на национальном уровне и настаивают на том, что в глобализационных системах координат на первое место должен быть поставлен процесс конвергенции правовых феноменов. При этом второй из названных теоретических модулей следует рассматривать в единстве двух основных качественных направлений. Дифференциальным водоразделом выступает прежде всего объект интеграционного модуля действия. В одном случае и согласно одной теоретической методе конвергенция ведется в направлении общечеловеческих гуманитарных ценностей, носящих вненациональный характер, в другом - вектор глобализации следует окрасить в цвета той или иной гегемонистической национальной идентичности.

По нашему мнению, не стоит столь категорично ставить разделительные союзы "или-или" между представленными теоретическими подходами. Современная правовая глобализация дает нам реальные подтверждения как эмпирических проявлений конвергационного базиса в основании мирового юридического пространства, так и интернационального. Также не следует видеть конвергационный потенциал глобализации только в одном из представленных выше направлений. С одной стороны, правовые системы различных качественных направленностей в той или иной мере впитали общечеловеческие базисы гуманитарного права. С другой стороны, не стоит не замечать и отдельных гегемонистических тенденций в рассматриваемом процессе. В частности, все больше себя проявляет североамериканское, неолиберальное направление в конвергенционном модуле действий*(231). Однако зададим себе вопрос, только ли западные (в самом широком смысле этого слова) правовые ценности стали объектной основой для представленного процесса? Безусловно, нет. Право в современном чрезвычайно меняющемся мире само приобретает чрезвычайно изменчивый характер благодаря достаточно разновекторным модусам. Обратимся, в частности, к законодательным опытам отечественного правового порядка. Понижение брачного возраста, возможное в связи с прямым указанием ст. 13 СК РФ*(232), - это разве реализация принципов юридического либерализма западного индивидуального типа актуализации? Конечно, нет. Представленная норма - это, безусловно, формально-юридическая попытка предоставить отдельным сугубо традиционалистским регионам России автономию в регулировании отдельного блока общественных отношений. Подобные же тенденции внедрения традиционного начала в западную правовую традицию мы видим и во Франции. Страна с давними республиканскими и светскими началами властвования делает предметом правовой дискуссии вопрос о ношении хиджаба в общественных местах.

Достаточно иллюстративно показывает себя указанная выше конвергационная тенденция и в основании национальных феноменов в системе координат Европейского союза. Так, в частности, в недолгой, но качественно насыщенной истории существования этого межгосударственного объединения дело "Касис де Дижон" приобрело нарицательный характер. Известный французский ликер под этим названием был запрещен к продаже в ФРГ в связи с тем, что он не соответствовал стандартным требованиям к ликеру, установленным действующими правовыми предписаниями ФРГ, которые предусматривают содержание спирта в ликере не менее 25%, в то время как французский ликер содержит примерно 17%. Суд ЕС признал меры, принятые ФРГ, равнозначными скрытому ограничению свободы передвижения товаров и противоречащими праву ЕС, и установил, что соответствие товара принятому стандарту определяется законом страны производства, а не потребления. Таким образом, через казуальный путь функциональности было вызвано к жизни следующее абстрактное правило, лежащее в плоскости конвергенции правовых систем членов Европейского союза и направленное на создание общего экономического рынка между ними: "Любой продукт, законно произведенный и продаваемый в одном государстве-члене, должен в принципе быть допущен на рынок любого другого государства-члена"*(233).

Определенную качественную специфику имеют в рассматриваемом нами процессе конвергенции правовые сообщества с полисистемной структурной организацией. Изначальное отсутствие монистического детерминизма у их основания задает общий тон для постоянного и необходимого взаимного проникновения ценностей в качественно неоднородные ядерные основы. Примеров объективаций подобного рода систем мы можем найти достаточно. Это и североевропейские национальные правовые системы, и дуалистичные правопорядки стран, освободившихся от колониальной зависимости, и отдельные эмпирики исламского юридического поля деятельности.

Помимо указанных выше интернациональных и конвергационных тенденций, правовая глобализация современного типа актуализации неминуемо вызывает к жизни также и иные векторные точки развития национального феномена. Речь идет, в частности, о гармонизации права*(234). При этом саму гармонизацию права следует представлять как двуединый процесс. На первоначальной стадии его онтологизации речь идет о создании неких стандартизированных правил поведения, на последующей - о диффузии этих правил в общемировом юридическом пространстве*(235). К настоящему времени с наибольшей степенью пассионарности он себя проявил в сфере частного права. Отечественная правовая система, например, активно использует конструктивные базисы ЮНСИТРАЛ*(236) при развертывании собственного функционального элемента. С момента образования СНГ также ведется активная работа по созданию модельного законодательства, распространяющая свое действие на территориальные площадки стран - участниц данного межгосударственного объединения.

Имеет качественные детерминанты правовая глобализация современного типа и в отношении отдельных мировоззренческих конструкций и их функциональных преломлений. Так, профессор М.Н. Марченко совершенно справедливо, на наш взгляд, подчеркнул важную тенденцию развития института права человека в условиях глобализации - приобретение им свойства универсальности, то есть "всеобщий их характер, разносторонность и адекватную применимость в любой пространственной и временной "системе координат" - относительно к любому человеку или социуму, независимо от их национальных, культурных, религиозных и иных особенностей. а также адекватную восприимчивость к правам человека и их одинаковую применимость как на глобальном, так и на каждом из региональных уровней, причем независимо от того, рассматриваются ли эти права человека, как и сама универсализация, в виде сложившихся явлений - в статике или же как находящихся в процессе своего формирования и развития - в динамике"*(237).

Традиционные же правовые дилеммы, в частности дилеммы, лежащие в плоскости взаимодействия правовых систем, получают в условиях развертывания глобализации новые качественные пути решения. Речь идет о стандартизации различных способов разрешения коллизий в рамках международного частного права*(238). Представляет интерес также и широко применяемый в зарубежной правоприменительной практике институт forum shopping*(239).

Разнообразны движущие силы правовой глобализации. Условно можно разделить творцов правовой глобализации современного типа на два крупных блока:

- акторы с государственным характером актуализации;

- публичные и частные акторы наднационального и межнационального вектора функциональности*(240).

Названные субъекты задали направленности трансформаций как правовых систем в целом, так и отдельных их элементов.

Если обращаться к нормативному элементу правовых систем, то представляется очевидным, что наиболее разработанными правовой глобализацией полями активности стали следующие социальные области:

- экономическая;

- информационная;

- защиты частных интересов посредством публичных средств.

В череде названных выше социальных сфер экономическая занимает особое место. Выступая во многом ядром интегративной активности современного мира, она использует инструментальные возможности национальной, межнациональной и наднациональной юриспруденции с целью упорядочения глобализационных процессов у ее основания.

Достаточно иллюстративно проявляет себя правовая глобализация современного типа в такой экономической фракции, как торговый ресурс. Речь идет о генерации на надгосударственном уровне различного рода унифицированных правил поведения. К их числу, в частности, следует отнести институт ИНКОТЕРМС (International Commercial Terms), а также выработанный в рамках УНИДРУА lex mercatoria.

На пересечении сразу нескольких аналогов глобализации - правовой, экономической и ценностной - лежит институт электронной торговли. Как подчеркивают авторы учебника по международному частному праву под общей редакцией Г.Д. Дмитриевой, "развитие электронных средств связи привело к тому, что все чаще юридически значимые документы, в том числе оферта и акцепт, передаются участниками международных деловых связей через всемирную торговую сеть Интернет", при этом "при осуществлении электронной торговли возникают три взаимосвязанные проблемы: юридическая действительность документов в электронной форме; доступность и сохранность информации, помещенной в электронных документах; аутентичность подписи на электронных документах"*(241). На решение этих и тесно связанных с ними проблем юридической зоны действия направлен генетический потенциал как государственных, так и международных институтов. В частности, в лоне ООН в 1996 году был подготовлен Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронной торговле. Россия же приобрела действенные функциональные инструментарии в сегменте электронной торговли в связи с вступлением в силу Закона "Об электронной цифровой подписи" от 10 января 2002 года.

В целом же эволюция института Интернета в настоящий момент заставила мировое юридическое сообщество заговорить о ранее неизвестном социальной практике феномене lex electronica, или lex networkia*(242). Качественные преломления данного феномена весьма разнообразны - от обозначенного выше экономического сегмента до института интеллектуальной собственности*(243).

Немаловажной зоной глобализационной активности современного типа выступает и гуманитарное право. Безусловно, о защите прав человека посредством должных и сущих механизмов регулирования взывали люди и книги, документы и копья с давних времен. Однако только после Второй мировой войны человечество взяло на себя труд придать решению проблем гуманитарного порядка действительно универсальный характер. Вектор пассионарной активности в данной связи развернулся в двух направлениях. С одной стороны, речь шла о конструировании нормативной базы*(244) для решения соответствующих проблем, с другой (и этот факт следует отметить особо) - о воссоздании необходимой институциональной платформы*(245).

Имеет свои точки имплементации правовая глобализация современного типа и в институциональном звене правовых систем современности. Трансформационные модули указанного феномена мы можем уже увидеть у самого основания построения организационного базиса национальных правопорядков: в институте юридического образования как такового*(246). Сегодня юридическая профессия с неизбежностью покидает сугубо внутригосударственные пределы, приобретая интернациональные качества. Студенческая мобильность, кажущаяся столь чудовищной для апологетов исторической школы права и делающая возможной подготовку юридического корпуса в лоне сразу нескольких дифференциальных компаративных модулей, к настоящему времени становится вполне рядовой социальной практикой. Способствует актуализации свойства транспарентности юридического образования и сугубо рациональный интерес в данном вопросе различных транснациональных корпораций*(247). Для того чтобы актуализировать бизнес-конструкции в подлинно транснациональном ключе, эти хозяйствующие субъекты нуждаются и в новых рабочих кадрах, кадрах универсального свойства. Притом когда мы говорим о приобретении юридическим образованием свойств транспарентности и интернациональности, мы имеем в виду не только характеристики организационного элемента правовых систем так называемой западной традиции права. Ранее закрытые для обмена ценностями и теоретическими модусами юридические сообщества религиозного и традиционного типа сегодня, руководствуясь прежде всего функциональными целями, включаются в общемировую глобализационную мистерию.

Детерминирует трансформацию организационного элемента правовых систем современности и поступательное развитие информационного общества. Процесс правотворчества и правоприменения в современных условиях качественно насыщается новыми технологическими возможностями. В частности, официальное опубликование нормативных правовых актов в ряде европейских стран приобрело интерактивные черты*(248).