Шесть од Горация», выделенные Брюсовым для отдельной публикации

 

В примечаниях к «Зарубежной поэзии в переводах В. Брюсова» С.И. Гиндин отмечает: «К 1916 году переводов набралось уже достаточно, чтобы поставить вопрос об общих принципах, положенных в их основу. Так родилась специальная заметка «Несколько соображений о переводе од Горация русскими стихами», которая должна была сопровождать публикацию брюсовских переводов. Сохранился заглавный лист подобной публикации - «Шесть од Горация» со вступительными примечаниями».

Всего Брюсов перевёл 15 од Горация: 1,5,8,11,13,14,21,22,25,30,37 из I книги, 7,14,20 из II книги и 30 из III книги. В связи с этим закономерен вопрос о том, почему в сборник «Шесть од Горация» должны были войти 5,11,25,30 оды I книги, 20 ода II книги и 30 ода III книги и почему переводчик выбрал именно эти произведения для их совместной публикации.

К моменту предполагаемой публикации 1916 года у Брюсова из Горация были переведены не только шесть интересующих нас од, но и других од, не включённых в сборник: I,1 - 16.01.1915г., I,8 - 1916г., I,13 - 2/15.03.1915г., I,14 - 1916г., I,37 - не позже 5.04.1914г., II,7 - 1915г., II,14 - 3.06.1915г.

Объясняя в вышеуказанной статье свою главную переводческую задачу, В.Я. Брюсов пишет: «Вот те соображения, которые побудили меня сделать попытку - передать оды Горация русскими стихами, по возможности со всей точностью. Я поставил себе задачей сохранить в своём переводе: размеры Горация, приёмы его речи, особенности словаря, характерное расположение слов, аллитерации, вообще «звукопись» и тому подобное - поскольку всё это возможно в переводе метрическом».

Так как В.Я. Брюсов выдвигает на первый план точность именно метрического перевода, то он не просто сохраняет античные размеры - Первую (III,30), Третью (I,5) и Пятую (I,11) Асклепиадову, Алкееву (II,20) и Сапфическую (I,25 и I,30) строфы - но и оставляет их графический рисунок, так же, как и Гораций, разделяя стихотворение на строфы. Более того, переводчик даже сохраняет исконное ударение в некоторых словах, неудобное для русского произношения. Например, в словах «Юпитер» (I,11), «Фракийский» (I,25), «Боспор» (II,20) ударение стоит на первом слоге, а в слове «Левконоя» (I,11) - на втором от начала.

Переводы В.Я. Брюсовым данных од насыщены массой географических и мифологических именований, передающих особенности словаря Горация и способствующих созданию эффекта экзотичности и отдалённости для современного переводчику читателя. Также они имеют большое количество инверсий, связанных с особенностью синтаксиса латинского языка, в котором определение стоит после определяемого слова. Причём в большинстве случаев инверсии, имеющиеся у Брюсова, отсутствуют в подлиннике, что свидетельствует о стремлении переводчика передать античный слог, создавая предложения, максимально похожие на латинские.

Также в переводах Брюсова можно увидеть и художественный приём «анжамбман» (перенос), который служит резким выделительным средством, способствуя тем самым передаче состояния повышенной эмоциональной напряжённости на протяжении всего стихотворения, к которому стремился Гораций. Переводчик использует этот приём почти во всех одах сознательно, не сомневаясь, что такой перевод потребует от читателя некоторого усилия для понимания, и осознавая, что переводы, которые он предлагает вниманию читателей, необходимо прежде чтения - изучать.

Таким образом, проанализировав метрический строй в переводах Брюсовым «Шести од Горация» («К Пирре», «К Левконое», «К Лидии», «К Венере», «К Меценату», «К Мельпомене»), можно сделать вывод о том, что буквалистский перевод Брюсова на всех уровнях отвечает главной задаче переводчика, которую он поставил себе в статье «Несколько соображений о переводе од Горация русскими стихами» 1916 года: «Мне хочется дать возможность лицам, не знающим латинского языка, читать Горация по-латыни».

Как видно уже из брюсовских названий, каждая из упомянутых од имеет обращение. По этому признаку их можно классифицировать: первые три оды обращены к девушкам (к Пирре - I,5, Левконое - I,11, Лидии - I,25), две следующие - к божествам (к богине Венере - I,30 и музе Мельпомене - III,30), а одна - Меценату (II,20). Но обращения есть и в других одах, которые перевёл Брюсов (К Лидии, друзьям, Помпею Вару, Постуму, Меценату и другим), что связано с особенностью поэзии Горация, а именно со структурой его од, в которых он всегда имеет в виду своего собеседника - лицо, действительно существующее или исторически возможное, чаще всего обращаясь к нему напрямую. Поэтому наличие обращения во всех предполагаемых «Шести одах Горация» не является основанием для их объединения.

Следует заметить, что Брюсов не только для публикации, но и вообще не перевёл ни одной оды из IV книги Горация, то есть среди выбранных переводчиком од - зрелые произведения римского поэта, написанные им до 23 года до н.э. и, соответственно, относящиеся ко второму периоду его творчества. Думается, это вовсе не случайно, так как три первые книги были единым целым - первым сборником лирических стихотворений («песен») Горация, где окончательно оформился новый стиль - римский классицизм, опирающийся на достижения эллинистической поэзии, ранней греческой лирики и римского неотеризма. По мнению исследователей, поэт переходит в это время к философской лирике, и в связи с этим неудивительно, что Брюсову более интересны данные оды, нежели произведения четвёртой книги, которые Гораций по большей части писал по официальному заказу.

Вместе с тем все вышеизложенные соображения всё же не объясняют отдельной публикации переводов «Шести од Горация» В.Я. Брюсова и их выбора поэтом из 15, переведённых им. Отдельная публикация этих од создает особый контекст для каждой оды и придаёт им статус цикла. В этой связи необходимо определить параметры этого цикла.

Во-первых, это разнообразие размеров, а главное, о чём уже было сказано раньше, - сохранение во всех случаях Брюсовым античного метра. Он выбрал из переведённых им стихотворений оды с разными размерами: I,5 - Третья Асклепиадова строфа (как и I,14,21); I,11 - Пятая Асклепиадова строфа; I,25 и I,30 - Сапфическая строфа (как и I,22); II,20 - Алкеева строфа (как и I,37, II,7,14); III,30 - Первая Асклепиадова строфа (как и I,1). В результате без внимания остались два латинских метра, которые переводчик не включил в предполагаемый сборник: Большая Сапфическая строфа (I,8) и Четвёртая Асклепиадова строфа (I,13). Возможно, это связано с тем, что обе эти оды объединены обращением к Лидии, как и ода I,25, вошедшая в сборник. Исходя из выбора Брюсовым для публикации оды I,25, можно сделать вывод о том, что её тематика (любовные переживания, быстротечность времени, счастье молодости и горе старости) ему более близка, чем тематика двух других (описание страданий Сибариса в оде I,8 и мук ревности лирического героя к Телефу в оде I,13).

Отметим также, что переводчик отобрал для публикации две оды, написанные Сапфической строфой (I,25 и I,30). Такой выбор можно объяснить тем, что данный размер наряду с Алкеевой строфой является излюбленным у Горация и им написаны более 20 различных од, и к тому же ода I,30 является образцом античного гимна, обращённого к богине (Венере). Учитывая эти факты, становится понятным, почему Брюсов счёл нужным включить в свой сборник обе вышеуказанные оды.

Во-вторых, весь цикл объединяет особая проблематика, воплощающая в себе существенные черты мировоззрения римского поэта, которые представлялись Брюсову важнейшими. Тематика вышеуказанных шести од находит своё отражение в поэтическом творчестве переводчика. Например, как уже было сказано, во время перевода 11 оды I книги («К Левконое») одной из тем его лирики было прославление горациевского принципа «carpe diem» («лови день»). Широко развернулась в его поэзии и проявленная в 20 оде II книги и в 30 оде III книги тема поэта и поэтического творчества, а также связанного с ним бессмертия, отразившись в стихотворениях сборника 1912-1916 годов «Семь цветов радуги». Не менее близка Брюсову и любовная тематика (5 и 25 оды I книги), занимающая в его творчестве одно из первых мест.

Кроме того, отдельная публикация обладает определённой целостностью и завершённостью, что позволяет говорить о характере интерпретации Брюсовым Горация. В поэтике римского поэта исследователи отмечают баланс между личным и сверхличным, имея ввиду, что для него в творчестве было равнозначным как описание проблем индивидуального существования человека, связанных с философией и темами любви, дружбы, винопития, так и изображение миссии Рима, его правителей и долга гражданина Римского государства.

В связи с этим следует отметить, что Брюсов не отобрал для своей публикации оды со столь важной для Горация концепцией истории и государственности (например, I,14, где автор испытывает тревогу за судьбу государства и сравнивает его с кораблём, попавшим в бурю), темой дружбы (I,37, II,14), не взял одну из центральных его од с обращением к Меценату (I,1). То есть переводчик не взял в сборник оды, в которых преобладает сверхличное, так как для него гораздо большее значение имеет любовная тематика, наиболее полно и глубоко выраженная в одах I,5 и I,25, а также тема бессмертия имени поэта и поэтического творчества, раскрытая им в стихотворении о поэтическом памятнике, написанном на основе 20 оды II книги и 30 оды III книги, являющимися в этом отношении центральными в сборнике Горация.

Не менее важной для переводчика была и эпикурейская тема любви к жизни и всем её радостям, раскрытая в оде I,11. Таким образом, в предполагаемой публикации переводчиком были бы отражены не все излюбленные темы Горация, а лишь близкие Брюсову и поэтому кажущиеся наиболее значимыми в творчестве римского поэта.

В связи с этим основной причиной выбора «Шести од» мы считаем их особую мировоззренческую близость переводчику и их репрезентативный характер, заключающийся в горацианской мудрости. Стоит отметить, что на протяжении всей его работы над данными переводами им были написаны подражания Горацию и создавались похожие по тематике стихотворения.

Проанализировав всё вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что есть много оснований для объединения исследуемых нами переводов шести од в отдельную публикацию. Переводы Брюсова 1,5,11,25 од I книги, 20 оды II книги и 30 оды III книги Горация передают читателям все особенности эпохи жизни автора, в полной мере передают античный колорит.

Заключение

 

В данной работе рассмотрен диапазон современных исследований в области проблемы художественного перевода, определены понятия «перевод», «норма перевода» и «художественный перевод», выявлены цель и задачи переводчика в узком и широком смысле, переводческие принципы, плюсы и минусы нормативного подхода, периодизация истории переводческого опыта. Также осмыслены проблемы переводимости, их решение и трудности перевода, о которых пишут Н.Л. Галеева, выделяющая безэквивалентную лексику, безэквивалентную грамматику и лакуны, А.Д. Швейцер, разбирающий проблемные случаи художественного перевода (каламбуры, диалектизмы, «говорящие» имена), а также Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман, Я.И. Рецкер и другие, исследующие грамматические, лексические, стилистические трансформации при переводе. Таким образом, были выявлены основные проблемы художественного перевода и намечены пути их решения.

В контексте общей ситуации в теории и практике художественного перевода в начале XX века были рассмотрены специфика и своеобразие переводческих принципов В.Я. Брюсова. Опираясь на мнения критиков и обращаясь к написанной им в 1916 году статье «Несколько соображений о переводе од Горация русскими стихами», исследованы особенности его поэтического творчества.

В ходе анализа переводческой и поэтической деятельности В.Я. Брюсова было установлено, что внутри предложенной им в разных работах теории перевода наблюдается эволюция взглядов на идеи и образы античного мира, а также изменение методов перевода и точки зрения относительно точности перевода - от программы «золотой середины» (между переводами и подражаниями) к буквализму в более позднем творчестве, к которому относятся переводы интересующих нас од.

Проанализировав переводы В.Я. Брюсова «Шести од Горация», которые должны были войти в отдельную публикацию (5,11,25,30 оды I книги, 20 ода II книги и 30 ода III книги), в соответствии с его переводческими принципами и особенностями поэтического творчества, с опорой на подстрочник, сделаны определённые выводы.

Прежде всего, следуя буквалистской задаче - передать с максимальной точностью «метрический перевод», переводчик во всех одах сохраняет классические античные размеры, в связи с чем во многих личных именах остаются исконные латинские ударения, придавая переводу экзотический оттенок. К тому же с целью создания «эффекта отдалённости» Брюсов отражает в переводах все мифологические именования, а также географические и этнографические названия. Старательно сохраняя свободную расстановку слов (что свойственно латинскому языку), он использует переносы и инверсии, в большинстве случаев созданные им самим, что позволяет нам ощутить атмосферу античности и структуру античных фраз.

Выявив общие тенденции и закономерности этих переводов, сделана попытка мотивировать выбор переводчика именно этих шести од Горация для отдельной публикации. К тому же определены особенности и параметры этого цикла: отнесённость их к первой публикации од Горация 23 г. до н.э., разнообразие горациевских размеров и сохранение во всех случаях Брюсовым античного метра, а также особая проблематика и тематика од, наличие особых моментов горацианской мудрости, которые Брюсов считал наиболее важными, а именно предпочтение переводчиком изображения проблем индивидуального существования человека, а не сверхличного, связанного с государством и гражданским долгом, несмотря на то, что через всё его творчество проходит интерес к смене цивилизаций и Римскому государству в частности. Последний факт, возможно, связан с тем, что темы предполагаемых «Шести од Горация» были более близки переводчику именно в момент готовящейся публикации, то есть в 1916 году.

Таким образом, есть много оснований для объединения исследуемых переводов шести од в отдельную публикацию, из чего следует, что Брюсов хотел их сопоставить не просто вследствие случайного выбора, а с определённой целью.

Проблемы изучения вопроса мотивировки объединения од переводчиком в отдельный сборник и рассмотрения «Шести од Горация» в переводе В.Я. Брюсова как поэтического цикла относятся к перспективам исследования.