Дьявол есть перевернутый бог

– (лат. demon est deus inversus), каббалистическая аксиома, которая означает, что не су-ществует ни добра, ни зла, тесилы, которые создают одно, творят и другое в соответ-ствии с природой материалов, на которые они воздействуют.

 

http://ezoezo.ru/about-dict.html

ДБЯКОНОВА ЕЛЕНА - Муза внутреннего мира

Имя: Елена Ивановна (Димитриевна) Дьяконова
Псевдоним: Гала
Место рождения: Казань
Первая работа: учитель
Годы жизни: 1894–1982
Муж: Сальвадор Дали
Брак: с 1934 (гражданская церемония), 1958 (церковная) до 1982 (ее смерти)
Картины: «Портрет Галы с омаром» (1934), «Галарина» (1944–1945), «Тройное появление лица Гала» (1945), «Атомная Леда» (1949), «Портрет Гала с носорогическими признаками» (1954), «Мадонна Порт-Льигата» (1950) и т. д.

«Атомная Леда» — одна из самых растиражированных работ Дали, была написана спустя несколько лет после атомной бомбардировки Японии. Но для великого сюрреалиста происходящее в реальном мире — лишь повод для разговора о том, что происходило в его внутреннем мире. А там царила его жена, его величественная Гала. В полотне она становится новой Ледой, а сам Дали — Юпитером, лебедем, парящим рядом и почти не касающимся возлюбленной. «Возвышенное переживание либидо» — так будет объяснять изображение художник. Наверное, их отношения можно охарактеризовать и так.

«Гала» — прозвище, которое переводится как «праздник». И его обладательница была для своих мужчин настоящим фейерверком. До встречи с Дали она успела побыть музой французского поэта Поля Элюара (и даже выйти за него замуж) и немецкого художника Макса Эрнста. Но не задумывась бросила всех ради Дали, который на был моложе ее на десять лет и еще не очень знаменит.

Его книга «Дневник одного Гения» начинается так: «Я посвящаю эту книгу МОЕМУ ГЕНИЮ, моей победоносной богине ГАЛЕ ГРАДИВЕ, моей ЕЛЕНЕ ТРОЯНСКОЙ, моей СВЯТОЙ ЕЛЕНЕ, моей блистательной, как морская гладь, ГАЛЕ ГАЛАТЕЕ БЕЗМЯТЕЖНОЙ».

Гала станет для Дали женой, секретарем, управляющим и даже нянькой — словом, всем. Но, главное, она станет его музой. И если у художника на картине мы видим женский образ, можно быть почти уверенным в том, что это она. Удивительно: какой бы безумный мир он вокруг нее ни построил, сама она почти всегда написана реалистично. Можно поэтично предположить, что Гала и была единственной настоящей реальностью Сальвадора Дали. javascript:void(0);

 

ДЬЯКОВСКАЯ КУЛЬТУРА - (археол.), железного века (вторая половина 1-го тысячелетия до н. э. — первая половина 1-го тысячелетия н. э.) в бассейне верхней Волги и Оки. Названа по городищу у села Дьяковское на р. Москв а (ныне в черте Москвы). Городища и селища. Хозяйство: скотоводство, земледелие, охота, металлургия.

 

2. археологическая культура железного века с 8—7 вв. до н. э. по 7 в. н. э., занимавшая Верхнее Поволжье и почти все Волго-Окское междуречье. Древние финно-угорские племена дьяковской культуры являются предками мери и веси, известным по русским летописным источни-кам.

 

Название культуры происходит от первого найденного городища у села Дьяково близ села Коломенского (ныне входит в границы Москвы). Дьяковское городище было исследовано в 1864 Д. Я. Самоквасовым и в 1889—1890 гг. В. И. Сизовым. Основные городища, давшие пред-ставление о дьяковской культуре — Старое Каширское, Щербинское, Троицкое. Археологи выделяют два периода дьяковской культуры. На первом этапе (7—3 вв. до н. э.) основным типом поселений являются селища, иногда укрепленные частоколом. С 5—4 вв. до н. э. поселения начинают укрепляться деревян-ными стенами, валами и рвами. Дьяковцы жили как в землянках и полуземлянках (прямоугольных, иногда круглых), так и в наземных домах. Керамика представлена плоскодонными горшками с оттянутым венчиком, украшена «сетчатым» или «текс-тильным» орнаментом в виде отпечатков тонкого плетня. Характерной чертой первого периода является практически полное отсутствие изделий из железа и господство кос-тяных орудий. Лишь в конце первого периода начинают распространяться бронзовые и железные вещи. Одни из наиболее распространенных находок первого периода — это костяные стрелы и многозубые гарпуны. Стеклянные глазчатые бусы, стрелы, предметы конской упряжи (псалии и удила) скифского происхождения свидетельству-ют о связях дьяковцев с южными районами Восточной Европы. Основными занятиями населения в этот период были охота, рыболовство и скотоводство (прежде всего, раз-ведение свиней).
Второй этап (2 в. до н. э. — 7 в. н. э.) связан с продвижением восточных балтов в район Волго-Окского междуречья и расселением их среди местных финно-угорских племен. На этом этапе среди дьяковцев широко распространяется железо. Вокруг поселений появляются мощные линии обороны, и основным типом поселения становится городи-ще, часто расположенное на мысу, образованном двумя ручьями и окруженное мощной линией обороны с рвами, валами и деревянными стенами. В поселениях начи-нают господствовать срубные наземные жилища, керамика становится гладкостенной, появляется посуда с заглаженной поверхностью и черным лощением. Число и ассорти-мент железных предметов увеличивается, а костяных резко уменьшается. Костяные наконечники стрел сменяются на железные, появляются украшения скифского типа из цветных металлов. О развитии кузнечного дела свидетельствуют находки довольно крупных железных изделий — кос, топоров, кузнечных клещей, а также тиглей и льячек. Археологи обнаружили и большое количество изделий цветных металлов. Развитие кузнечного дела привело к переходу от скотоводства к подсечному земле-делию, о чем свидетельствуют частые находки каменных зернотерок. Охота приобре-тает промысловый, подсобный характер. Среди дьяковцев широкое распространение имели глиняные грузики «дьякова типа», назначение которых не выяснено. Обнаружены кирпичи специфической формы («рогатые») и антропоморфные стату-этки. Племена дьяковской культуры имели тесные контакты со скифским миром, а также Прибалтикой и Приуральем. При раскопках городищ встречаются также рим-ские монеты. Погребения дьяковской культуры не найдены, вероятно, применялось трупосожжение. Энциклопедический словарь.2009.    http://dic.academic.ru/

 

 

 

 

 

 

 

3. Дьяковская культура — археологическая культура раннего железного века, су - ществовавшая в лесной полосе Восточной Европы (Верхнее Поволжье и Верхнее Подвинье) в течение доброй тысячи лет — с VI/V в. до н.э. по IV/V вв. н.э. (раньше считали, что диапазон шире: с VIII в. до н.э. по VII в. н.э.). Это время, за которое в Средиземноморье успели возникнуть и сойти на нет древнегреческие города-поли - сы, Римская Республика и затем Империя. Археологами в Центральной Европе это время отводится последовательно гальштатской и латенской эпохам, а в Северном Причерноморье – скифам и затем сменившим их сарматам.

По нынешней географии это территории Тверской, Вологодской, Владимирской, Московской, Ярославской, Ивановской, Костромской и Смоленской областей.

 

Границы дьяковской культуры (обозначены линией точка-тире)

С юго-востока с ней соседствует родственная го-родецкая культура (Среднее и Нижнее Поочье), с севера – родственная культура, называемая иног-да ильменской, с запада – эсто-ливская, а с юга — культуры штрихованной керамики, днепро-двин-ская, мощинская. За ними, еще южнее культуры сменялись: сначала скифские, потом сарматские, потом культуры полей погребений.

Название культура получила по Дьякову городи-щу у села Дьяково под Москвой (ныне в границах Москвы, в черте музея-заповедника Коло-менское). Раскопки его начал в 1864 году Д. Я. Самоквасов. Общую характеристику культуры сформулировал в 1903 году А. А. Спицын.

 

Поселения и жилища. Небольшие селища поначалу, а потом городища дьяковцев (1000-3000 кв. метров) строились на высоких берегах рек при впадении в реку ручья или другой речки, на образованных этим треугольных мысах. Полагают, что та-кое городище было и на месте Московского Кремля. Известно уже около 300 дьяковских селищ и более 200 городищ. С напольной (открытой) стороны городища укреплялись поначалу слабо, только рвом и частоколом. Вскоре, однако, укрепления усиливаются: с распространением железа и увеличением бо-гатств родов участились грабительские набе-ги. Городища обносят валами, а затем с напольной стороны стали возводить валы с обеих сторон рва. Кунцевское городище было окружено даже тройной линией ва-лов и частоколов. Вместо частоколов стали возводить «жилые стены» – ряды бре-венчатых построек, хозяйственных и жилых, сомкнутых так, чтобы служить и обо-ронительными стенами городища (если такие срубы заполнить землей, получатся древнерусские «городницы»)

В городище проживало от 50 до 200 человек. За пределами речных долин дьяковцы не жили, так что плотность населения в дьяковскую эпоху была низкой. На всей территории современной Москвы (более 1000 кв.км.) известно 10 городищ, то есть на эту территорию приходилось около 1000 человек. Осваивалась территория примерно в радиусе 3 км от городища (охотничьи угодья, пастбища, поля, и проч.)

Жилищами были сначала круглые полуземлянки с коническими крышами, а поз-же — длинные дома площадью в 50 — 70 кв.м. Например, в Дьякове один из рас-копанных домов составлял в длину 15 м при ширине 3,5 м. Дома были срубные ли-бо столбовые, стены из тонких бревен (возможно, плетня), обмазанных глиной. Входное помещение (типа сеней) было холодным, остальные — теплыми, с камен-ным или глинобитным очагом в центре. Пол посыпали песком либо обмазывали глиной, устилали травяными циновками. В последние века существования культу-ры вместо больших длинных домов стали возводить небольшие бревенчатые пост-ройки на опорных столбах, квадратные в плане. Считают, что от них традиция ве-дет к севернорусским срубам. Обнаружены кирпичи специфической формы («рогатые»).

Кроме жилищ, имелись и хозяйственные постройки — хлева и амбары, а также кузницы и общественные мастерские, где собирались женщины для прядения и ткачества..

В начале нашей эры при городищах появляются неукрепленные селища, так, на-пример, у Дьякова городища было два селища — «Выгон» и «Чертов городок».

Материальная культура – артефакты. Керамика лепная, поначалу она была «текстильной» или «сетчатой», как в предшествующей культуре текстильной кера-                                                  мики. Реже встречаются сосуды с рогожной поверхностью (на деле она получена гребенчатым штампом, имитирующим ткань), ещё реже — со штрихованной по-верхностью. Но с III в. н. э. текстильную керамику сменяет гладкая грубая посуда с массой примесей в тесте, богато орнаментированная по краю венчика и по верхней части стенок (гребенчатый штамп, защип по верху, прочерчивание); есть и более совершенная чернолощеная (под балтским влиянием). Горшки плоскодонные, при-земистые, с оттянутым венчиком, а также вытянутые баночной формы и мини-атюрные сосудики.

 

                                                                                       Металла было мало, зато широко использовались орудия из кости и, по-видимому, дерева, а на ранних этапах культуры ещё и каменные. Основные орудия поначалу – костяные наконечники стрел и многозубые гарпуны. В начале существования культуры металлические орудия еще бронзовые, потом они сменяются железными. В частности распространяются железные наконечники стрел с двумя шиловидными выступами в основании пера, с черешком для крепления к древку. Цветные металлы остаются для украшений скифского облика.

 

Предметы из Дьякова городища. Специфичны для дьяковской культуры небольшие глиняные предметы неясного назначения («грузики Дьякова типа») в виде усеченного конуса с внутренним канальцем, со следами потертостей и нитей. Основание конуса – с насечками или рубчиками. На поверхности — точечный орнамент, свастики, другие рисунки. Предметы эти появились на рубеже эр. Высказано множество гипотез о назначении этих предметов – от крышек масляных ламп и рыболовных грузил до пуговиц и культовых вещиц (вместилищ душ умерших), но наиболее распростра-нены две трактовки — либо это пряслица, либо грузики для вертикального ткацкого станка.

                                                                                                         

«Грузики»

Хозяйство. Дьяковское население было скотоводческим мясного направления. На мясо шли туши коров и осо-бенно свиней; разводились и лошади, но не как тягловый скот, а на мясо, а впоследствии также для верховой езды (найдены псалии и удила). Скот отличался малоросс-лостью.

Охотились на лося, оленя, медведя, кабана, косулю, тетерева, рябчика, всё это — ради мяса, на бобра же, куницу, лису и выдру – ради пушнины. Для охоты на мелкого пушного зверя использовались специальные стрелы с тупым наконечником (чтобы не попортить шкурку).

Земледелие существовало, но было примитивным и носило вспомогательный ха-рактер. По мнению Д. А. Авдусина, оно вряд ли было подсечно-огневым, так как для этого нужно много топоров, а они на дьяковских городищах редки. Мотыгами возделывали мысы и участки высоких берегов, а заливные и пойменные луга шли под пастбища. Возделывали просо, ячмень и пшеницу, а также коноплю и лён. К концу существования культуры последние заняли уже значительное место в хозяйстве дьяковцев.

Социальные отношения. Среди обитателей Дьяковских городищ нет имущест-венной дифференциации. Поэтому полагают, что дьяковцы жили родовым строем, каждый род — в особом городище; стада скота содержались в общем загоне (сос-тавляя, очевидно, родовую собственность).

Динамика. Как уже сказано, поначалу дьяковцы жили в неукрепленных поселе-ниях (селищах) Постепенно многие селища укреплялись — превращались в горо-дища, и укрепления усиливались. В начале нашей эры дьяковцы более активно включились в международный обмен и для этого начали бить пушного зверя в промышленных масштабах. С этого времени усилилось влияние юго-западных соседей – балтов. Это ощущается не только в керамике, но и во всем инвентаре. Сокращается ассортимент костяных изделий вплоть до исчезновения под конец — они вытесняются железом. Широко распространяются бронзовые украшения с разноцветной выемчатой эмалью. Появляются специфически дьяковские ювелир-ные изделия: нашивные бантиковидные бляшки, серьги с трапециевидными под-весками (на них парные шарики зерни), ажурные застежки-сюльгамы. В обмен на меха поступали импортные изделия — римские стеклянные бусы и т.п. На Троиц-ком городище найдена римская фибула I в. н. э. с надписью «avcissa» — самая се-верная из находок этого типа. Вещи из Средиземноморья поступали к дьяковцам через скифов, потом сарматов. Эти посредники оказали некоторое влияние на дья-ковскую культуру своим «звериным» орнаментом, а костяные дьяковские стрелы по форме подражают скифским бронзовым.

 

1. Умбоновидные височные подвески.                2. Нашивная бляшка.                        3. Булавка.

Погребения и духовная культура. Своих покойников дьяковцы кремировали, а прах с остатками погребального инвентаря и бронзовых «шумящих украшений» помещали в так называемых «домиках мёртвых» — небольших полуземлянках вдали от городищ (такие же «домики мертвых» находят в Вологодской области, культура которой тесно связана с дьяковской, причём там этот обряд появляется наряду с более ранними грунтовыми погребениями). Бытует догадка, что первые славянские пришельцы, увидев такие «домики смерти» в лесной глуши, создали сказочный образ обиталища Бабы-Яги — избушки на курьих ножках. Действительно Баба-Яга – мифологическое воплощение повелительницы царства мертвых (это показал Пропп), но ее образ и мифологическое место – не результат случайной встречи восточных славян с чуждым обрядом, а общеславянский образ, избушка же на курьих ножках, по мнению фольклористов, соответствует славян-ской домовине VI — IX веков на «курных» (окуренных дымом) столбах.

К свидетельствам духовной жизни дьяковцев относят миниатюрные глиняные женские статуэтки, зооморфные фигурки, а также костяные поделки с изобра-жениями животных (выполнены под влиянием скифского «звериного стиля»). Загадочными остаются глиняные таблички с точечными узорами, есть и глиняные шарики с таким же узорами.

 

  

Реконструкция «домика мертвых» Антропоморфные статуэтки.

                            

1. Роговая пластина с зооморфными изображениями. Городище Борщево.   2. Глиняные таблички.

Физический облик дьяковцев. Прямая антропологическая характеристика дьяковцев невозможна, поскольку кремация не оставляет материала для определе-ний. Акад. Т.Алексеева судит о дьяковцах косвенно – по позднейшему славянско-му населению региона, вятичам и кривичам, которые, по ее мнению, сформирова-лись в ходе ассимиляции дославянского населения – дьяковцев. У вятичей она отмечает монголоидную примесь. Вятичи, по ее определениям, были узколицыми долихокефалами грацильного сложения и невысокого роста; у них были плоские скулы и мало выступающий нос, так что они практически не отличались от мордвы -эрзя.

А. С. Сыроватко и А. Я. Елистратов избрали другой путь – они попытались восста-новить физический облик дьяковцев по отпечаткам пальцев на керамике (в крими-налистике есть такая методика). И пришли к выводу, что дьяковцы были людьми грацильного телосложения: худощавыми и невысокого роста – это сходится с пред-положениями Алексеевой.

Происхождение и этническая принадлежность. Носителей дьяковской культуры Б. А. Рыбаков отождествлял с йирками Геродота, лесными охотниками, но это ма-ло что дает, кроме названия. А дьяковскую культуру и смежные с ней, в том числе городецкую, обычно считают финно-угорскими: носителей дьяковской культуры считают предками племён мери и веси, а носителей городецкой культуры — пред-ками муромы, мещёры и мордвы. Обе культуры были потомками культуры текс-тильной (сетчатой) керамики позднего бронзового века Волго-Окского между-речья.

Двигаясь из этого района на запад, дьяковцы сменили абашевскую и захиревшую фатьяновскую культуры (которые по происхождению могут считаться восточно- и северно-германскими), возможно, включив их в себя. Следы языка этих погибших и, возможно, частично ассимилированных культур можно искать в языке веси – вепсов (мерянский язык не сохранился). Археологические источники свидетельст-вуют об ожесточенной борьбе между дьяковцами и последними фатьяновцами (факты собраны В. Шпаковским и О. Фадеевой).

Язык же самих дьяковцев и городецковцев представлен в эрзянском языке потом-ков городецкой культуры – эрзя (входящего в население Мордовии). Яркий энту-зиаст эрзянской культуры философ А. М. Шаронов утверждает, что мерянский язык был идентичен с эрзянским, но с ним никто из филологов не согласен. У него есть и другие увлечения-преувеличения в реконструкции эрзянской преистории, но на одно его наблюдение, возможно, стоит обратить внимание (хотя и оно нужда-ется в проверке). Он считает, что в формировании русского языка сказал - ся финноугорский (в частности эрзяно-мерянский) субстрат. Ко вкла - ду этого субстрата он относит: русское полногласие (голос, волос, город, берег и т. п.), свободное ударение (на любом слоге), звук Ё (отсутствующий в большинстве славянских языков) и обилие дублетных слов (жили-были, стёжки-дорожки, жив-здоров, любо-мило, пошло-поехало).

Можно подвергать сомнению корректность и значи-мость этих наблюдений (скажем, полногластие есть и в украинском, а поляне вряд ли участвовали в формировании русского языка). Но современная ге-нетика побуждает отнестись к этим наблюдениям внимательнее. Во-первых, в монографии Е. В. и О. П. Балановских «Русский генофонд на Русской рав-нине» показано, что генофонд российского Севера отличается от остального русского и восточно-сла-вянского генофонда и схож с генофондом финно-угров. Во-вторых, в монографии О. П. Балановского «Генофонд Европы» поме-щена карта генетических расстояний эрзи и мокши – мордовских этносов. Если мокша выделена островком, то с эрзей схоже население всей лесной полосы Вос-точной Европы. Видимо, мокша первоначально не была финноугорской, а лишь приняла финноугоский язык, а эрзя действительный наследник финноугорского на-селения обширной территории – дьяковской и городецкой культур. Противоречит этому только то, что территория генетически близкого эрзе населения гораздо ши-ре ареалов этих культур и, возможно, говорит о более древнем субстрате (культу-рах ямочно-гребенчатой керамики?).

Также и антропология вынуждает задуматься над этими проблемами. Монголоидной примеси у мордвы меньше, чем у других финноязычных наро - дов Поволжья. А внутри мордвы среди эрзи преобладают светлокожие и светловолосые, среди мокши — люди тёмной пигментации.