Неологизация как неотъемлемая характеристика медиа-политического дискурса

 

1.4.1 Общие вопросы и тенденции неологизации медиа-политического дискурса

Выбор неологизмов в качестве объекта исследования обусловливает необходимость терминологической конкретизации данного понятия. Системно-функциональный подход позволяет выделить основные функции неологизма и исследовать механизмы реализации оценки в процессе продуцирования или транспонирования неологизма, его функционирования в дискурсе, восприятии, интерпретации и аксиологической идентификации.

При понимании неологизации как обновления лексической системы национального языка путем заимствований, новообразований и новых значений следует отметить необходимость данного процесса для политического дискурса, так как средствами языка формируется сознание его носителя, следовательно, изменяя лексическую систему, условный политический адресант реконструирует когнитивное поле адресата, манипулирует его сознанием и, как следствие, управляет его политическими действиями. Вопросы взаимодействия политического языка и политического сознания его коллективного и индивидуального носителя исследовались А. Селищевым, Б.М. Сарновым, О.И. Воробьевой и др. Общим выводом данных работ является положение о влиянии политической лексики на мышление и поведение индивида: «...политический жаргон, который навязывала (и навязала) нам власть, был вовсе не безобиден. Это был язык, который люди впитывали бессознательно. И незаметно для них самих он оказывал на них свое пагубное действие. Изменение смысла слов, их эмоциональной окраски меняет человека. Постепенно привыкнув употреблять слово в новом значении, человек незаметно для себя меняется, становится иным» [41, с. 7]

«Функции лексических инноваций соотносимы с общими функциями политической лексики - номинативной и аксиологической» [10, с. 120]. «Новообразования прессы являются как бы «номинативными последствиями» перемен в обществе, позволяют воссоздать «номинативный облик» эпохи» [39, с. 207]. Однако, исходя из вышеуказанных характеристик медиа-политического дискурса, можно сделать вывод, что из двух основных функций публицистического стиля - информативной и воздействующей - в медиа-политическом дискурсе доминирует последняя, что определяет номинативную специфику новообразований. Анализ материала позволяет выделить в качестве первичных функций неологизации политического дискурса в средствах массовой информации функцию экспрессивного обозначения реалий и функцию языковой экономии. Специфика исследуемого дискурса состоит в том, что окказиональные образования утрачивают такое свое свойство, как закрепленность в конкретном тексте: обладая сильным оценочным и воздействующим потенциалом, они активно воспроизводятся в различных контекстах.

Под неологизмами общественно-политической сферы в этой работе объединяется как терминологическая, так и нетерминологическая лексика. Эти две группы составляют так называемый «общественно-политический словарь» [32, с. 153]. Новая общественно-политическая лексика и фразеология может быть разделенной на несколько подгрупп, в зависимости от влияния на язык социолингвистических факторов.

 

1.4.2 Факторы мировых преобразований

Первую подгруппу составляют слова и словосочетания, отражающие международную жизнь, особенности современного цивилизационного процесса. Этот процесс рассматривается в политическом дискурсе как движение к общечеловеческой планетарной интеграции, к созданию глобальной макроцивилизационной системы. Именно поэтому, например, значительную деривационно- синтагматическую активность проявляет лексема global (global corporation, global government, globalization, globalize, globoboss, globocrat, globocop, global village). Для Западной Европы этот период был периодом дальнейшей экономической интеграции в рамках Европейского Союза (EU), принятие программы финансово - экономического объединения (EMU), программы введения общей, «единой» валюты (single currency, ecu, euro), создание единого рынка (single market). [67, с. 49]. Слово euro в значении «единица единой европейской валюты» начало вступать в активные словообразовательные связи, образовались такие неологизмы, как anti-euro, euro-block, euro-fan, euro-money, euro-zone, pro-euro.

Для обозначения специфического языка, связанного с Европейским Союзом, возникли неологизмы Euroj argon, Eurospeak. Государственные и политические деятели Великобритании, например, и до сих пор разделены на сторонников (Europhile, Euro-friendly) и противников (Europhobe) участия этой страны в Европейском Союзе; на тех, кто ведет «проевропейскую» и «антиевропейскую» политику (pro-Europeanism, anti-Europeanism). Широкое распространение в английском языке получило французское слово communautaire для обозначения стран, которые выступают за Европейский Союз [58, с. 306].

Тенденция к экономической интеграции стран мира отражается также в новообразованиях, в особенности в сокращениях и аббревиатурах, которые обозначают формирование общих рынков, зон свободной торговли: AFTA (American Free Trade Agreement), CEFTA (Central European Free Trade Agreement), MERCOSUR (Mercado del Sur), NAFTA (North American Free Trade Agreement), SAFTA (South American Free Trade Agreement); объединений, которые координируют экономику индустриальных государств, или развивающихся стран: G7 (Group of Seven), G8 (Group of Eight), G10 (Group of Ten), G77 (Group of Seventy seven), OECD (Organization for Economic Cooperation and Development).

Инновации последних десятилетий иллюстрируют, например, процессы дезинтеграции существующих национально-государственных структур, появление более мелких стран. Такие новые страны нередко приобретали название parastate, junk state в связи с неясными перспективами на будущее. Раздел одной страны на несколько далеко не всегда напоминает «бархатный развод» Чехословакии (velvet divorce).

Многолетнее кровопролитие в странах бывшей Югославии, например, нашло свое отражение в распространении таких словосочетаний, как ethnic cleansing (эвфемистическое обозначение политики геноцида), human shield «живой щит» - мирные жители, которыми прикрываются во время боя».

Не is also blamed for allowing Muslim prisoners to be used as front line human shields during a village battle. (Newsweek, March 10, 1997) ethnic cleansing is wrong in the Balkans why it is right in Hebron. (The Economist, Aug.2, 1997)

Словосочетание killing fields стало широко известным после выпуска фильма с таким же названием в 1984 году. Фильм рассказывал о местах массовых убийств, смертных казней камбоджийцев «красными кхмерами». В 90-е годы это словосочетание начало употребляться для обозначения мест массовых смертных казней:

The survivors of Bosnia's killing fields begin to accept that justice. (Newsweek, May 13, 1996)of the mountainous province of Relizane were turned into killing fields. (The Economist, Jan. 10, 1998)

Именно такой выход словосочетания за границы первичного «узкого» контекста и оказывает содействие, как известно, его фразеологизации.

Даже кратковременная война США и их союзников против Ирака в 1991 году привела к появлению целого ряда неологизмов. Это, например, название самой войны - Gulf war, кодовое название главной операции во время этой войны - Desert Storm, последствия войны в Персидском заливе: патологические изменения, психологические заболевания ветеранов - Gulf war syndrome. Словосочетание friendly fire появилось еще в 70-е годы для обозначения потерь в людях, технике от своих собственных войск, но именно во время войны в Персидском заливе, подчеркивают составители словарей неологизмов, этот термин приобрел популярность. Действительно, и в последующие годы это словосочетание чаще всего встречается в контексте войны 1991 года:

Friendly fire hit the headlines with a vengeance after the 1991 war with Iraq. (National Journal, March 12, 1994)

Computers should help resolve the problem of the Gulf war friendly fire deaths. (US News and World Report, Jan. 20, 1997)

Отметим, что это устойчивое словосочетание прошло дальнейшую семантическую эволюцию и может употребляться в значениях «потери от своих сторонников; критика со стороны друзей, последователей»:almost 16 months of maintaining a lower profile than any of his recent predecessors, Anthony Lak is coming under friendly fire. (US News And World Report, May 16, 1994)

Период «холодной войны», гонки вооружений сменился в конце 80х годов периодом разоружения. Именно в это время широкое распространение получило выражение peace dividend, которое употребляется для обозначения финансовых и социально-экономических выгод от прекращения войны, гонки вооружений, сокращение затрат на военные цели [3, с. 201]: peace divident vanished years ago; now the costs of defence are becoming evident once more. (The Economist, Jan. 4, 1997)

Проблема ядерного разоружения нашла свое отражение в таких новообразованиях, как Glenn amendment «закон, предусматривающий прекращение помощи стране, которая проводит испытания ядерного оружия вопреки соглашению о его нераспространении»; proliferator «страна, нарушающая договор о нераспространении ядерного оружия»; threshold state «страна, имеющая научно-технический потенциал для владения ядерным оружием». Прилагательное nuclear (оно испытало субстантивации и может употребляться в значении «ядерная энергия») в этот период вступало в многочисленные словообразовательные и фразообразовательные связи: nuclear autumn, nuclear- free, nuclearphobia, nuclear port, nuclear winter.

Экологическое значение прилагательного green превратило его в активную базу создания лексических и фразеологических неологизмов. Целый ряд образований с новым суффиксом -friendly также связанный с экологическим движением, например: bio-friendly, есо-friendly, nature-friendly, fish-friendly, ozone-friendly. Вообще, абсолютное большинство экологических терминов возникло в последние десятилетия, поэтому новые единицы пронизывают любую информацию, связанную с экологическими проблемами, например: «Green-house warming, ozone-depletion, tropical deforestation: all are environmental watch-words of the 1990s» [65, c.262].notable global conventions since the Earth Summit in June ofl992 - on climate, desertification, biodiversity, the ozone layer... (Newsweek, Dec. 23, 1996)

В начале 90х годов окружающая среда считалась сферой наибольшего «лексического роста» [52, с. 96]. На протяжении последующих лет количество «экологических неологизмов» продолжает расти. Уже отмечалось, что за последние десятилетия сотни новых единиц были образованы с элементом есо-, центром многочисленных инноваций стало слово environment или его сокращенный вариант (enviro). Экологическая направленность присуща многим образованиям с элементом bio-, например: bioremediation «использование биологических агентов, микроорганизмов для ликвидации последствий экологических катастроф», bioregionalism «сосредоточение внимания на локальных, местных проблемах защиты окружающей среды», biosafety «мероприятия, направленные на защиту живых организмов, на ограничение генной инженерии».

С защитой окружающей среды связано также появление понятий «альтернативная технология» (alternative technology), то есть техника, которая не наносит ущерб природе, «альтернативная энергия» (alternative energy), то есть энергия, которая вырабатывается без истощения природных ресурсов; с защитой окружающей среды связана и проблема отходов индустрии и повседневной жизни. Эта проблема отражается, например, в целом ряде неологизмов, которые относятся к вторичной переработке отходов, мусора, в частности, в производных от слова recycle: recycling, recyclable, recycled, recycler, recyclability. Укажем, что слово recycled «утилизированный, сделанный из отходов» в 90-е годы стало употребляться в политических контекстах в значении «реформированный, изменивший взгляды, политику» (о человеке, партии) [26, c.200].

Концентрация неологизмов вокруг слова ozone отражает осознание другой экологической проблемы, связанной с деятельностью человека - разрушением озонового слоя, защищающего Землю от космической радиации. Примерами таких неологизмов являются ozone-depletion, ozone-depleting, ozone-benign, ozone- friendly, ozone-destroyer, ozone hole, ozone-safe, ozone-shield. В последние годы возникло, в частности, словосочетание ozone fatigue для обозначения того, что проблеме озонового слоя уже не уделяют внимания:problem is ozone fatigue. Governments tend to think of the ozone hole as yesterday's problem, and there may not be the resolve to finish the business. (The Economist, Sept. 13, 1997)

Неотъемлемой частью экологического движения стала защита живой природы, животных, с учетом того, что каждый день навсегда исчезает 10-20 видов особей [56, с.10]. Защита животных стала даже именоваться «движением за освобождение животных» (animal lib); именно с ним связаны такие популярные неологизмы, как animalist, animal rightist. Некоторые защитники прав животных выступают за создание системы «социальной защиты животных» (animal welfare), они называют себя «animal welfarists»: animal welfarists such as Carla Lane are interviewed by Mr.Morris. (The Times, Febr. 11,1997)

Актуальность вопроса защиты живой природы связывается также с распространением в последние года «биопиратства» (biopiracy), под которым понимают массовое уничтожение ценного биоматериала (растений, биоорганизмов) в погоне за прибылью, с проведением политики «биоимпериализма» (bio-imperialism) со стороны развитых индустриальных стран по отношению к развивающимся странам:day bio-piracy is not just the product of new science and corporate greed, but also of new law. The economic trigger for bioprospecting was provided by the 1980 US Supreme Court decision...To reverse the rapidly increasing biopiracy it is imperative that the current regime of bioimperialism be replaced by international structures based on biodemocracy. (UTNE Reader, March- April 1996)