Философско-антропологическое понятие ценностного самообраза

Педагогическая деятельность осуществляется в рамках определенных представлений и ее возможных результатах и эффектах. При этом сам «продукт» педагогической деятельности может осознаваться с различной степенью оформленности и детализации. Представления о том, каким должен быть воспитанный человек, могут быть взяты из культурных образцов прошлого, а могут быть представлены как определенная перспектива человека.

Для современной культурно-исторической ситуации характерен высокий уровень социальной и культурной динамики, когда за время жизни одного поколения происходят значительные изменения в ценностных ориентациях и социальном устройстве общества. Именно поэтому для современной педагогики становиться важным ориентация на вырабатываемые в философской антропологии представления о перспективе человека.

В дипломной работе мы опираемся на оценку культурно-антропологических перспектив личности характерных для современного общества сделанную О.И. Генисаретским в своей работе «Культурно-антропологическая перспектива» [5]. Основной целью автора было вычленение особого культурно-антропологического измерения процесса социальных изменений, протекающих - в разных исторических фазах и культурных контекстах в нашей стране. При этом О.И. Генисаретский отмечает, что «процессы ценностных изменений в структурах образа жизни и культуры, а также о том, как эти изменения выражаются в психологической культуре личности или различных социальных групп и осваиваются в практиках личностного роста, самоактуализации и самореализации человека» [5]. Сформулированное О.И. Генисаретским понятие практики личностного роста, в которых реализуется становление человека, происходит его самоактуализация и самореализация, является значимой для всей современной педагогики. Данной понятие задает новую единицу рассмотрения, в которой акцент делается на собственную личностную активность человека, на его способность ориентироваться в существующих культурных мирах, и сознательной выбирать и осваивать мир своего обитания.

Необходимость такого выбора связана с тем, что в большинстве своем перестали существовать стабильные, сравнительно замкнутые социально-культурные миры, которые служили естественной культурной средой обитания человека. Общественная жизнь становиться ареной борьбы различных идеалов и образов жизни, что требует обязательного включение человека в один из существующих культурных контекстов. Это определяется в первую очередь изменением границ информационного пространства, экспансии в Россию других образов жизни, систем ценностей и принадлежит самой социальной практике. О.И. Генисаретский отмечает, что особенностью современной социальной и культурной ситуации является:

· публичное признания реальности духовной жизни как таковой, ценности свободного духовного самоопределения и самореализации личности;

· появление большого числа новых субъектов культурно-ценностной деятельности (ассоциаций, независимых учреждений, каналов массовой информации, клубных структур и т.д.);

· появление на публичной арене и признанием авторитета ранее вычеркнутых из истории или вновь зарождающихся институтов и традиций, культивирующих те или иные духовные практики;

· борьба различных культурно-ценностных элит за духовное лидерство в обществе, за публичное принятие предлагаемых ими культурных проектов, стилей духовно-творческой и практической деятельности.

Признаками выше названных процессов можно считать появление на публичной российской арене различных сообществ, каналов информации, культурологических, антропологических, религиозно-мистических, оккультных и прочих концепций и программ, ставящих перед собой вполне конкретные духовно-практические цели и свидетельствующих об актуальности поисков обществом различных вариантов «перспективы» человека и определение актуального наполнения его «жизненного мира».

В индустриальном или раннем постиндустриальном состоянии общества, его интегрированность и стабильность обеспечивается принятием достаточно стабильной и однородной системы ценностей. Новые условия информационного общества - поток научно-технических инноваций, неопределенность будущего и связанная с ней рисковая динамика, обнаруживающаяся несостоятельность социальных институтов и практик, сложившихся в индустриальную эпоху, - приводят к дестабилизации и дезинтеграции общественной жизни. Причем одной из предпосылок таких разрушительных тенденций, оказывается неосознаваемое следование императивам прежде принятых ценностных систем. Достижение состояния интегрированности и стабильности в радикально новых условиях информационного общества требует столь же радикальных ценностных изменений.

В новых социальных и культурных условиях человек начинает утрачивать свои собственные витальные и смысложизненные корни, которые раньше основывались на стабильности жизненного уклада, однородной системе ценностей, ясности социальной перспективы человека. В новых условиях, для ориентации в поликультурном мире, несущим в себе различные идеалы, образы и стили жизни, для основания своего собственного жизненного мира современному человеку необходимо «вырастить» новый «психический орган» как особую конструкцию образа себя и своей деятельности для соотнесения с окружающей действительностью и определения своей принадлежности к той или иной субкультуре.

Таким новым элементом психической реальности, задающей единство внутреннего мира человека, О.И. Генисаретский считает ценностной самообраз человека, фиксируя три его основные особенности:

· во-первых, с его помощью выражаются основные качества выполняемой человеком деятельности и качества проживаемой им жизни (такие, например, как самоценность, подлинность, привлекательность, посильность и т.д.). Причем они выражаются целостно, в непосредственности и непрерывности переживания, как его основная ценностная интонация.

· во-вторых, в отношении к текущей жизни и деятельности человека именно его самообраз обладает функцией инициировать спонтанную поисковую активность (в любых социокультурных контекстах). Эта активность непроизвольна, естественна и самоценна. Если самообраз человека достаточно выражен в его сознании, он инициирует поисковую активность, переживаемую как самоцель, доставляющую удовлетворение независимо от ее полезности; и напротив, отказ от поисковой активности, в том числе и по причине невыраженности самообраза, формирует опыт беспомощности и безынициативности.

· в-третьих, каждый самообраз человека - это одна из его личностных идентификаций. В самообразах символизируются собственно личностные качества бытия и деятельности [5].

Вместе с тем каждый самообраз есть образ человека в его личностной целостности. Такова природа личностной идентичности, сохраняющей эту целостность в любых средах, где она укореняет человека, в любых процессах изменения, протекающих в них. И напротив, обладание в достаточной мере личностно выраженным самообразом в какой-то данной среде есть условие сохранения человеком его личностной идентичности с ней. Причем самообразы, кодируют индивидуальную практику личностного роста, а на коллективном уровне, в свою очередь, они кодируются личностными образцами, явно выраженными в публичной культуре или снимаемых с поведения людей.

В социальной психологии и социологии для личностных образцов считаются значимыми следующие их характеристики:

· реальное или вымышленное лицо, которое побуждает или должно побуждать к подражанию;

· образ человека, который фактически служит или должен служить для данного индивида или группы объектом притязаний;

· образ человека, выражающий стиль жизни и деятельности какой-то социальной группы, общую ценностную направленность, аксиоматику какой-то культуры [32].

Перечисленные характеристики означают, что в социальной психологии и социологии личностные образцы наделяются функцией социально-культурной детерминации жизнедеятельности людей, данной группы или общества.

Под л ичностными образцами здесь понимаются элементы психологической культуры группы, этноса, общества, которыми кодируются внутренние состояния, соотносимые с ценностями культуры и входящие в ядро самообраза. Это означает, что пространство культуры включает в себя набор личностных образцов, что задает человеку возможность свободного их выбора.

Вводя понятие «личностного образца» О.И. Генисаретский определяет взаимосвязь и взаимообусловленность самообраза и личностных образцов как взаимосвязь и взаимообусловленность человека и культуры. При этом он отмечает, что «для практики личностного роста существенно соподчинение самообразов, личностных образцов и схем практического опыта» [5].

При этом аналитическую схему «вынуждающий порядок - ценностные изменения» не следует понимать как прямую детерминацию ценностей социальными процессами или структурными условиями. Поскольку ценности являются культурно-психологическими основаниями актов человеческого самоопределения (целе- и смыслополагания), утверждение о детерминирующем влиянии социальных обстоятельств на изменение в ценностных системах не только исключало бы свободу самоопределения, но лишало бы человека достоинства свободного существа.

Для содержательного понимания связи между внешней культурной обусловленностью ценностных ориентаций человека и личностной свободой О.И. Генисаретский использует теоретическую конструкцию «поиск - выбор - устроение - обитание», описывающей последовательность фаз ценностного самоопределения и укоренения в различных жизненных мирах.

Под поиском в данном случае понимается поисковая активность, предшествующая ценностному (а в пределе - экзистенциальному) выбору. Хотя поиск и задан предварительно ценностными ориентациями человека, он не всегда сопровождается рефлексивными актами целе- и смыслополагания, осознанием заданной предметности. Поисковая активность, как правило, непроизвольна, спонтанна и бессознательна, она переживается как самоцель, независимая от своей утилитарной полезности.

Выбор - наиболее очевидная ценностная функция. Выбирают из найденного, замеченного ранее, среди возможностей поступить так или иначе. Это уже акт самоопределения, в ходе которого проясняются цели и смыслы действий, производные от ценностей, участвовавших в выборе.

Следующая фаза реализации ценностного самоопределения - устроение. В выборе ранее уже наметились те ситуации целе- и смысло-достижения, которые должны быть приведены к виду, соответствующему этим ориентирам. Многообразие возможных ситуаций при этом устраивается, упорядочивается для осуществления намеченной выбором деятельности, на них наводится порядок, инициируемый этой деятельностью. Если она непрерывна и достигает своих целей, она устанавливает заданный ценностный смысл, и тогда обустроенный ею порядок будет устойчивым. Но на этом процесс осуществляемого самоопределения не заканчивается. Устанавливаемый деятельностью порядок должен быть еще обжит и принят человеком как свой, естественный и свободный, удовлетворяющий исходным ценностным предпосылкам. Тогда только он становится средой обитания … и плацдармом для новой поисковой активности.

Замыкание фаз обитания и поиска в полной цепи говорит о том, что обитание также является энергетической реальностью, причем значительная часть этой энергетики как раз уходит на постоянную поисковую активность.

Фазовая модель самопределения и обустройства человека, позволяет понять содержание несвободы и свободы человека. Структурные порядки социальной среды отрабатываются в этом сквозном, самозамкнутом процессе таким образом, что человек вовсе не принуждается принимать ценностные изменения как бы со стороны; напротив, он сам их сознает и замечает, принимая в свое самосознание. Готовность к принятию ценностных изменений первоначально формируется опытом участия в спонтанном поиске ситуаций жизни, проб действия, отвечающих наличным ценностным ориентациям. Лишь активная вовлеченность в следующий за поиском опыт достижения ценностно удовлетворительных состояний обитания дает ориентиры и мотивационную энергию к новому поиску, а значит, дает возможность ощутить состоявшиеся ценностные сдвиги и осознать их.