Развитие и совершенствование гуманистических идей

В период Просвещения

 

Эпоху Просвещения в Западной Европе предваряет широко развернувшийся в XVII веке общественный прогресс реальных знаний, необходимых для нужд материального производства, торговли и мореплавания. Научная деятельность Г. Гоббса, Р. Декарта, Г. В. Лейбница, И. Ньютона, Б. Спинозы и голландских картезианцев знаменовала новый этап в освобождении науки от духовной власти религии, буржуазный рост точных и естественных наук – физики, математики, механики, астрономии, становления материализма Нового времени.

Возникнув в XVII веке в Англии (Локк), просветительская идеология получает широкое распространение во Франции XVIII века (Монтескье, Гельвеций, Вольтер, Гольбах, Руссо). Во второй половине XVIII века и первых десятилетиях XIX века антифеодальная идеология Просвещения развивается в Северной Америке (Франклин, Купер, Пейн), Германии (Мессинг, Кант), России (Радищев, Новиков, Козельский) и странах Восточной и Юго-Восточной Европы (Польша, Югославия, Румыния, Венгрия).

Известный российский и советский историк А.Г. Вульфиус называл Просвещение XVII и XVIII веков третьим великое ду­ховным движением в новой истории Западной Европы, которое «идет на смену религиозным потрясениям и смутам, связанным с реформацией, но как движение философское, научное и литературное своим общим характером гораздо ближе стоит к гуманизму» [Вульфиус 1923: 7]. По мысли данного ученого «с гуманизмом Просвещение сближается, в первую го­лову, высокою… оценкою человека, его разума и воли, и затем стремлением освободиться от традиционных, преимущественно богословских авторитетов, при разрешении проблем, выдвигаемых окружающей действительностью» [там же]. Действительно, если сравнивать ренессансный гуманизм с Просвещением, можно отметить, что в обоих движениях видное место занимает вопрос об античной древности, как материале для разра­ботки нового мировоззрения. Кроме того, и Ренессанс, и Просвещение ставили перед собой задачи переосмысления традиционных форм религии и церкви. И, наконец, оба движения богаты новыми достижениями в области научного знания. Поэтому, если посмотреть на проблему с точки зрения гуманистической концепции, то Просвещение можно рассматривать, как продолжение гуманизма.

Итак, важнейшими идеями Просвещения являются идея знания и идея здравого смысла, не подчиненного религии. Деятели Просвещения противопоставляли христианско-религиозной морали с присущей ей идеей отрешения от мирских благ идеи эмансипации личности, индивидуалистические теории «разумного эгоизма», мораль, основанную на здравом смысле. Но в эту же эпоху, особенно накануне Великой Французской революции, получили развитие и иные принципы – возникла идея новой гражданственности, требовавшей самоограничения личности. В результате благо государства, республики, как и в античные времена, ставится выше блага отдельного человека. Таким образом, Просвещение явилось не только этапом в истории европейской философской мысли, но и заложило основы для формирования свободного человека Нового времени.

Проблема человека занимает одно из центральных мест в философии Просвещения. Так, одной из главных проблем, которые исследует Руссо, является проблема человека, его истинной сущности.

По природе человек, согласно Руссо, незлобив, скорее даже добр, он становится добродетельным, когда, любя добро, еще и осуществляет его через борьбу и преодоление в себе противоборствующих наклонностей. Выполнение долга является внешней формой добродетели по сравнению с поступками, вытекающими из естественного стремления к добру, на основе которых чувство долга формируется и закрепляется в качестве привычки к добродетели, привычки, доставляющей удовлетворенность и наслаждение.

В человеке цивилизованном Руссо фиксирует два разных принципа, из которых один влечет к любви, справедливости, моральному благу, а другой тянет вниз, подчиняет власти внешних чувств и порождаемых ими страстей.

По мысли Руссо, сущ­ностью человека является свобода. Свободное существование – глав­ное отличительное свойство природы человека. По­чему это его природное состояние нарушено? – за­дается вопросом мыслитель. Он изучает «первоначальное» состояние чело­века и находит, что в нем люди были независимы друг от друга, были не закабаленными друг другом, жили в соответствии со своей и окружающей их при­родой. Коренной перелом в развитии человеческой природы Руссо связывает с появлением частной собственности. Появилась собственность и исчезло ра­венство. В этом новом состоянии свобода, как сущ­ность человека, претерпела изменение, приняла от­чужденную форму, утратила первоначальную целост­ность, распалась на противоположности господства и подчинения. Таким образом, общественная природа закабалила человека, в результате чего самосовер­шенствование стало уже невозможным. Это и есть один из главных тезисов Руссо о том, почему развитие наук, искусств и ремесел не способствует улучшению нра­вов. Природа человека как существа свободного на­чинает мстить природе общественного закабаления, и это становится тем фактором, вследствие которого общественный прогресс принимает антагонистичные самому себе формы, создающие такие условия, что человек закабаляется еще больше.

В трактате «Об общественном договоре, или Принципах политического права» Руссо разрабаты­вает концепцию такой организации общества, кото­рая предполагает свободное вступление в договор­ные отношения, равенство всех людей. Этот обще­ственный договор является всеобщим и имеет обя­зательный характер. На основании этого обществен­ного договора образуется сообщество, которое мо­жет рассматриваться как коллективное разумное су­щество. Это разумное существо (народ) является гарантией против эгоизма отдельных членов этой ассоциации, злоупотреблений властью, корыстью, частным интересом перед общим.

Развивая идеи общественного договора, Руссо утверждал, что в «естественном состоянии» не только не было «войны против всех», но в отношениях между людьми господствовала дружба и гармония. Поэтому он смело восстал против современной ему цивилизации как цивилизации неравенства. Его негодование было направлено против такой культуры, которая оторвана от народа и которая освящает общественное неравенство. Руссо различал два вида неравенства: физическое, проистекающее из разницы в возрасте, здоровье, даровании и т.п., и политическое, выражающееся в различных привилегиях.

Итак, Руссо полагал, что в обществе должны царить мир и гармония. Все, что нарушает единство обще­ства, должно быть исключено общественным дого­вором. В основе главной конституирующей силы должен лежать дух установления всего – нравствен­ность. Законы нравственности, считает Руссо, име­ют высшую ценность.

Просветительское движение разнородно, но в нем есть общие черты, Просве­тители убеждены в «разумности природы», а потому и в «разумности человека». Они утверждали, что люди одинаковы по природе; все бедствия человечества проис­текают из его заблуждений. Поэтому просветители убеждены в особой, решающей роли знания и просвещения в социальном развитии. Просветители культивирова­ли здравый смысл – умение человека самостоятельно рассуждать о событиях в своей жизни, принимать самостоятельные решения.

Вольтер утверждал, что «нет ни врожденных идей, ни врожденных принципов» [Вольтер 1988: 359]. В «Основах философии Ньютона» Вольтер со всей определенностью отмежевывается от концепции прирожденности человеку нравственного чувства. Со ссылкой на авторитет Ньютона он полностью поддерживает локковское отрицание каких бы то ни было врожденных идей или принципов поведения: «Ньютон действительно не допускал у нас никаких врожденных знаний, идей, чувств или принципов. Вместе с Локком он был убежден в том, что все идеи мы получаем посредством чувств по мере того, как [органы] чувств развиваются...» [Вольтер 1988: 292].

Вольтер никогда не принимал религиозного фанатизма. В отличие от гуманистов Возрождения, которые сочетали веру в разум с верой в Бога, он в религии видел ущемление свободы человека, попрание одного из важнейших прав личности, сопровождающееся, как правило, проповедью непримиримой враждебности по отношению к инаковерующим. И в то же время неприятие религии сочеталось у Вольтера с разработкой вопроса о том, что такое душа. Этот вопрос, поставленный еще на заре философии, Вольтер решал в контексте проблемы субстанции, соглашаясь с мнением Декарта о том, что «душа человека – это субстанция, сущность которой — мышление...» [там же, с. 115].

    Считая целесообразным «именовать „душой способность думать и чувствовать, подобно тому как мы именуем зрением способность видеть, волей – способность желать и т. д.» [там же, с. 16], т. е. «ставя в центр внимания основные психические функции, реальность которых очевидна, Вольтер затем задается вопросом, как они связаны с телесной организацией чувствующего и мыслящего существа, которая столь же несомненно является материальной» [Кузнецов 1988: 26 – 27].

    О душе говорили и спорили также другие ф ранцузские материалисты. Они ставили перед собой задачу преодоления дуали­стической трактовки человека, считая его целостным материальным существом. Врач и философ Ж.О. де Ла­метри, к примеру, считал несостоятельными попытки рассматривать сознание, душу как особую субстанцию. Согласно его точке зрения, для решения вопроса о том, что представляет собою душа, нужно исследовать, в каком отношении к телесной организации человека нахо­дятся те разнообразные проявления психики, которые подводились под понятие «душа».

    Такую же позицию занимает и П.А. Гольбах, который считал, что душа – это то же самое тело, но рас­сматриваемое в отношении некоторых его функций или способностей. По мысли Гольбаха, «человек есть чисто физическое существо, но духовный человек – это то же самое физическое существо, только рассматриваемое в аспекте других особенностей его организации [Гольбах 1963].

    Такая постановка вопроса наводит на мысль о том, что концепция человека французских материалистов предполагает сочетание в нем телесных и духовных сил, что соотносится со взглядами античных гуманистов и гуманистов эпохи Возрождения.

    Эпоха Просвещения была тем периодом, когда, по выражению А. Швейцера, «духовное начало еще было органически присуще культуре» [Швейцер 1973: 101]. Этой эпохе было свойственно «превознесение и утверждение разума», который воспринимался «как высшая творческая сила человеческого гения» [Обломиевский 1968: 30].

    Роль мыслителей-материалистов эпохи просвещения для всей последующей европейской культуры состоит в том, что они выдвинули идеалы совершенствования как отдельного индивида, так и всего человечества в целом. Конечно, и античный гуманизм, и гуманизм культуры Ренессанса достиг более крупных результатов в процессе накопления огромного запаса знаний в различных областях науки, в искусстве и литературе, религиозной философии и политической мысли. Однако он не свел этих результатов к сколько-нибудь удовлетво­рительной системе, не разработал общего научно-методиче­ского подхода к ним и не довел их до отчетливых и ясных, общих и принципиальных положений. Просвещение заполнило этот проблем.

    Гуманистический образ мыслей является для просветителей тем идеалом, изменить которому их не заставят никакие соображения. На рубеже XVIII и XIX столетий началась реакция против рационализма и он стал подвергаться критике, его оптимизму приписывалась примитивность, а его этике -- сентиментальность. Но «тем не менее рационализм при всем своем несовершенстве сделал для приобщения людей к основанным на разуме идеалам культуры столько, сколько не могло сделать ни одно из критиковавших его последующих идейных направлений». [Швейцер 1992: 95]