Теперь, после критики и утверждения основных положений, перейдем к историческим перспективам.

Общеизвестно, что глубокие изменения в истории всегда сопровождались грандиозными революциями в человеческом сознании. По мере того как развивался человек, развивалось и его религиозное чувство, как квинтэссенция вех чувств. В культурологии Карла Ясперса существует такое понятие, как "осевое время" – это время, когда были заложены основы всех великих религиозных концепций. Сходное понятие мы обнаружим и в концепции выдающегося этнографа Льва Николаевича Гумилева, который грандиозные трансформации человеческого духа в узловые моменты истории называл "пассионарными толчками". Во время возникновения основных религиозных доктрин на многие века вперед была определена тогда базисная структура человеческого мировосприятия.

Но время прошло, и старые системы ценностей уже не отвечают диапазону мыслей, действий и надежд современного человека. Мир вновь приблизился к очередному "осевому времени", времени новых "пассионарных толчков", износив до дыр старые законы и эталонные ценности. Все реалии нашей стремительной действительности все активнее требуют вмешательства на высшем уровне культурной мифологии. Тотальная смыслоутрата всегда чревата обретением новых духовных ценностей. Альбер Камю сказал однажды: "Если бунтарь богохульствует, то он поступает так в надежде на нового Бога". Глядя на нашу страну сейчас, можно сказать, что она мучительно рожает нового великого пророка.

Старое, отжившее активно пытается нарумяниться и выглядеть молодо и свежо, но все это тщетные попытки гальванизировать труп. Христианский модернизм, слияние его с марксизмом, либерализация, заигрывание с молодежью, холеные попы-проповедники по телевидению, детские евангелия с комиксами из жизни Христа – это уже агония.

Мир изменился, и это стало видно даже в окостеневших богословских писаниях, ибо буквально с первых же страниц новейших помпезных монографий или бульварных душеспасительных брошюр, предназначенных для чтения в мирской суете, Вы без труда можете сыскать не просто сетования, но именно неприкрытый ужас по поводу приближения царства антихриста.

"И в наши дни открывается снова восстание мира против Христа. Если еще совсем недавно многие этого не видели и не понимали, то только потому, что не хотели или боялись видеть. Противохристианское движение прорвалось силой на историческую поверхность и оказалось у власти", – эти слова принадлежат отцу Георгию Флоровскому, а вот деяния цеха богословов-протестантов рангом пониже: "В грядущих событиях огромную роль призваны сыграть лжерелигии. Их задача не только в том, чтобы прельстить, но и подготовить сердца людей к воцарению антихриста... Мы живем в последнее время. Многие признаки говорят нам о близости конца". Далее, рассуждая о "лжерелигиях", бригада философов заявляет, что в основе их формирования лежит оккультизм, под которым в свою очередь понимается "любое учение о потустороннем мире, полученное вне веры в Иисуса Христа и имеющее своим источником скрытые человеческие способности к сверхчувственному познанию".

Вот теперь все ясно. Будем отныне знать, что почтенный японец-синтоист, поклоняющийся у семейного алтаря духам предков, современный религиозный реформатор Индии – борец движения за секуляризацию, вдохновенный зороастриец, всеми силами души противостоящий натиску зла, темпераментный африканец, не мыслящий себе Божества вне природного ритма, и автор данного труда – робкий умозрительный поклонник неугасающего арийского миросозерцания – все мы, конечно же, "антихристы". Право, в такой компании не скучно. Мы еще, чего доброго, объявим конкурс "Антихрист года", и если нас так боятся, то отчего же не покрасоваться этим скандальным титулом?

Как и прежде, богословы всех мастей источник Сатанизма видят в гордости и силе самоутверждения. Вот она, печать зверя – способность к познанию сверхчувственного мира и управлению им. Восхитительное античное желание стать подобным Богу, подчинить себе не только физический, но и духовный мир. И только духи зла способны помочь нам в этом – считают "святые радетели" рода людского. На чем же основываются их "благие" рассуждения? Конечно же, как и прежде, на идеологически отшлифованных отредактированных канонах, на "богооткровенных" писаниях. И не пробуйте сдвинуть их с этого насиженного места: они тотчас же поскользнутся на ровном месте и вся эта ряженая хламида из непорочных зачатий, ангельских наущений и непростых отношений Отца с Сыном разобьется вдребезги. Если мозги определенного сорта не могут работать без Библии, то их лучше не трогать вовсе. Идейный простор вреден для них, ибо это наипервейшая "дьявольская кознь".

Не нужно быть тонко устроенным метафизиком или очень изощренным историком религии, которому даже во сне приходят на ум постановления Тридентского собора, чтобы понять, что все подобные "наихристианнейшие" рассуждения питаются особого рода током, что по невидимым проводам бежит во все концы мира с единого распределительного щитка, которым является совокупность священных мест этой религии, жестко зафиксированных во времени и пространстве. Невооруженным глазом видно, что напряжение в цепи падает, и очень скоро погаснут все огни, замрут рычаги и иные приспособления, а сложнейшие датчики, омертвев, перестанут чувствовать настоящее время, и религия эта перестанет существовать. Вопрос, заданный Максом Штирнером в первой половине XIX века: "Должно ли с христианским миром произойти то же, что произошло и с язычеством?"- давно уже стал риторическим.

Однако, оставим на время в покое динозавров от Единобожия и плотнее займемся будущим. Выдающийся немецкий философ итальянского происхождения Романо Гвардини в середине XX века, глядя на сгущающиеся массивные своды нового тысячелетия, словно через тонкую расползающуюся пленку, провидчески изрек лучше любого астролога, ибо ни один звездный пастырь не способен так передать вкус обнимающего нас будущего:

"Остается ответить на вопрос: какой будет религиозность грядущей эпохи? Не ее откровенное содержание – оно вечно, – а историческая форма ее осуществления, ее человеческая структура?