Впрочем, начнем с самого начала.

Общеизвестно, что Моисей был выгнан из коллегии египетских жрецов за убийство, однако же это не помешало ему популяризировать полученные им эзотерические знания и преобразовать их в совокупность своих поучений, которые ему "внушил сам Бог". Кроме того, история о его происхождении на свет больше напоминает сюжет детективного романа. Целью же его жизни, по собственному признанию, было выкрасть высшие знания, заключенные в храмах Египта, что ему и удалось. А государство, являвшее собой образец политического долголетия (около 5500 лет), прекратило существование как единое целое после того, как таинства мистерий Озириса легли в основу спасения избранного народа. В чем Моисею принадлежит бесспорное авторство, так это запрещении смешанных браков и широкомасштабном использовании страха в религиозных целях: "Народ пусть ждет и дрожит". Общеизвестно, что Моисей поклонялся Элохиму. Но беда как назло заключается в том, что это слово обозначает множественное имя Бога, то есть "Боги", в то время как Бог в единственном числе, в каковом и полагается быть Единому Богу – Эл. В Библии Бог постоянно путается, упоминая себя то в множественном, то в единственном числе. Получается, что Моисей был "мерзким многобожником", в адрес которых вылито столько грязи им же, не говоря уже о том, что по торжественным случаям он приносил обильные жертвы – тоже совершенно языческий обычай. Почитайте повнимательнее Библию, и Вы ясно увидите генезис идеи Единого Бога как идеи чисто политической, особенно оформившейся во время вавилонского рабства. Тезис о пресловутом богоизбранничестве народа также вызывает сомнения, ведь этимологическое происхождение слова Израиль означает – борющийся с Богом. Тогда получается, что народ, выбранные Богом, с ним же и борется. Ну, это ж слишком.

Справедливости ради нужно заметить также, что Моисей – это всего лишь собирательный литературный образ, который складывался с IX по V века до н.э. Образ, испытавший сильное влияние, в первую очередь, египетской традиции и не только ее одной, как мы покажем далее. Легенда о рождении Моисея во многих деталях повторяет предание о рождении аккадского царя Саргона. Папирус "Весткар" помогает полнее понять происхождение не только Моисея, но и всей иудейской религии в целом. Знаменитый мотив состязания двух религий по тексту Библии изобилует многими любопытными подробностями, для того чтобы можно было понять генезис образа Моисея. Так, едва Моисей предложил показать фараону свои чудеса, якобы происшедшие с ним на горе Синай, как последний мгновенно рассердился и назвал его гнусным обманщиком, который бежал когда-то от египетского рабства, а теперь хитро обставил свое возвращение и пытается фокусами и магическими представлениями ввести людей в заблуждение. С этими словами одновременно царь отдал приказ жрецам продемонстрировать Моисею те же самые "чудесные вещи", чтобы он убедился, что и в этой науке египтяне достаточно сведущи. Затем жрецы бросили свои посохи наземь, и они обратились в змей. Из чего следует, что вся премудрость Моисея не считалась оригинальной еще при его жизни, даже если и предположить, что он жил в действительности. Другое знаменитое чудо, когда Моисей ударил посохом по морю и оно раздвинулось, отступив перед евреями и дав им возможность удалиться по сухому пути, явно изобличает свое происхождение из другой сказки папируса "Весткар". В ней некий царевич Бауфра повествует о чародее Джаджаманхе, который, чтобы достать упавшую в озеро подвеску одной из гаремных див фараона, поднял половину вод и положил на другую, обнажив таким образом дно. Кода подвеска была найдена, по его заклинанию озеро приняло прежний вид.

Исследователь П. Монте справедливо показывает, что некоторые "казни", которым согласно Библии Бог Яхве подверг фараона и его подданных, имеют параллели в более ранней по происхождению египетской литературе, а именно: во втором сказании о царевиче Сатни-Хемуасе (сыне Рамзеса II). Так, окрашивание вод Нила в красный цвет заставляет вспомнить слова эфиопского чародея Гора, сына негритянки, предрекающего своей матери: "Если меня победят, вода, которую ты станешь пить, сделается красной, как кровь, и пища, которую ты станешь есть, сделается красной, как кровь, и небо над твоей головой станет красным, как кровь". В том же сказании один из трех чародеев-эфиопов, разговор которых подслушал царь Менх-па-Ра, говорит своим друзьям: "Если бы дозволил Амон и если бы владыка Египта не мог меня покарать, я бы напустил свои чары на Египет и оставил народ Египта на три дня и три ночи без света". Таким образом получается, что "изобретатели" Библии просто приписали Моисею чудеса, которые были обычным делом для чародеев Египта.

Из "Истории Синухета" видны другие факты биографии Моисея. Герой повести Аменемхет I, объятый страхом, покидает родину. Моисей также, боясь кары за убийство египтянина, обращается в бегство и направляется в Мадиан. Оба литературных героя, египетский и библейский, встречают радушный прием у бедуинов, оба берут в жены иноземок, с которыми живут счастливо и от которых имеют детей. Отечественный исследователь И.С. Кацнельсон остроумно резюмирует: "Таким образом, в некоторых эпизодах Библии Моисей, а затем и все постепенно сменяют сказочных волшебников папируса "Весткар", а сюжеты и мотивы их сказаний, развлекающих подданных фараонов, вошли, хотя и в значительно переработанном виде, в канон ветхозаветных книг".

Вот это действительно шок! Сказки, которыми фараон развлекал скучающих придворных, кому-то взбрело на ум превратить в целую религию, да еще и симулировать акт боговдохновленности: якобы сказки придумал сам Бог. И всем этим нам морочат голову вот уже две с половиной тысячи лет! Бедный род людской. Поэтому, если вдруг к вам явится энергичный молодой человек с журналом для мужчин типа " PLAYBOY " и скажет, он принесен ему самим Богом, – не смейтесь над ним. Ведь все это уже было. Пикантные фотографии девочек – это повествование о двух похотливых старцах, пришедших совращать Сусанну; сексуальная диета для мужчин – это нравоучение о пророке Данииле, которого за отступление от закона заставили есть хлеб, приготовленный из его же кала; реклама автомобилей – это чудесное освобождение из вавилонского плена; комиксы о незатейливых любовных приключениях – это угроза Единого Бога: тот, кто не имеет "детородного члена и у кого раздавлены ятра, не войдет в Царство Небесное".

Не только факты для биографии Моисея были заимствованы из других литературных источников, но и основные идейные доктрины Ветхого Завета. Ранние аналогии принято искать у ассирийцев, вавилонян, греков и египтян, но был и еще более ранний источник, который именно в вопросе идейных заимствований принято почему-то вежливо обходить стороной, – зороастризм. Известная исследовательница этой древнейшей арийской религии Мери Бойс пишет: "Некоторые книги иудаизма, составленные в ту эпоху, отражают зороастрийские представления. Из иудаизма, обогащенного в течение пятисотлетних контактов с зороастризмом, и возникло в парфянский период христианство – новая религия, уходящая своими корнями в обе эти древние веры: одну – семитическую, другую – иранскую. То, чему учил Зороастр за полторы тысячи лет до этого, обрело, таким образом, новых приверженцев. Но так же, как и в иудаизме, учения Зороастра, приспособленные к иному вероисповеданию, частично утратили свою логичность и последовательность. Ведь учения иранского пророка о сотворении мира, о небесах и аде, о Дне Суда были менее логично взаимосвязаны, когда они стали частью религии, провозгласившей существование одного всемогущего Бога, чья неограниченная власть основывается не на справедливости, а на любви. Несмотря на это, даже в новом оформлении эти идеи продолжали оказывать огромное воздействие на стремления человека к добру".

Так, еще Зороастр за много лет до Моисея и всех ветхозаветных пророков считал, что истина, справедливость, верность и смелость - качества, присущие человеку изначально. Добродетель – естественный порядок вещей, а зло – его нарушение. Ему принадлежит и религиозная клятва на верность своему Богу в том виде, в каком мы привыкли ее понимать и поныне. Еще до рождения Зороастра древние индоарии считали, что мир создан Богами в семь приемов. Семь дней творения затем, спустя века, будут приписаны и Единому Богу. Деление загробного существования на два отделения: Рай и Ад – со всеми соответствующими атрибутами благоденствия и мук, включая даже жарение на сковородках в кипящем масле, также изобретены не в Ветхом Завете, а еще арийскими жрецами. Время религиозного возмужания Христа было аккуратно переписано с жизни самого Зороастра вместе со всеми деталями откровения, что беспрестанно дублировалось после во всех священных книгах всех времен и народов. Вообще откровение свыше – это не семитическое, а сугубо арийское религиозное явление со всеми вытекающими последствиями. Великий пророк опустил кувшин в середину реки, чтобы зачерпнуть чистой воды, и увидел свою Авесту, а спустя две с лишним тысячи лет Мохаммед уронил свой кувшин и, пока он падал на землю, увидел свой Коран. Комментарии, как говорится, излишни. Однако, цели этих великих религий были различны, и если Зороастр считал, что первое доматериальное творение мира было хуже и только в физическом исполнении мир получил божественную законченность и выразительность, то ранний иудаизм бросил ком грязи в материальный мир, объявив его исчадьем греха и средоточием нечисти. Даже само понятие чудотворства измыслил древний индоарий Зороастр, равно как и всю эсхатологическую концепцию мира с окончанием времени, Страшным Судом, наказанием сил зла и установлением царства благоденствия. Им же заложены и основы мессианской идеи – мечты о сыне пророка, искупающего все грехи человечества. Отсюда и следует, что сама миссия Кришны, Будды и Христа была предначертана еще Зороастром, не говоря уже об учении о трех конечных замкнутых эрах мироздания. Первой – "Творении" – создании мира из небытия, Второй – "Смешении" – борьбы сил зла и добра, и Третьей – "Разделении" – судном дне и окончательной победе добра. Основные черты к портрету Единого Бога и Единого дьявола списаны с зороастрийских Ахура-Мазды и Аримана. Но если в Ветхом и Новом Заветах спасение человека зависит от покаянного безволия и капризов Создателя, то согласно авестийской традиции каждый человек мог заслужить спасение в зависимости от совокупности мыслей, слов и дел, в которые не смеет вмешиваться и изменять по своему усмотрению ни одно Божество. Мохаммеду принято приписывать изобретение сложного религиозного ритуала очищения и пятиразовой ежедневной обязательной молитвы, но и этому автор – Зороастр, равно как и самого понятия "символа веры" и сложной системы культовых ценностей, способствующих закреплению и генерации религиозного чувства от поколения к поколению. Молитвы, литургии, психическая и магическая концентрация сверхчувственной воли на образе, заклинания против демонов – все это снова он. И что уж всего прискорбнее для христианства, так это то, что древний индоарийский пророк за полторы тысячи лет до Христа изобрел и Троицу, и Святого Духа. Откровенное списывание Всемирного потопа и Ноева ковчега у вавилонян, таким образом, дополнило художественные достоинства Ветхого Завета. А чтобы довершить ниспровержение канона, нужно еще отметить, что сама традиция апокалиптической литературы в Иране была известна раньше, чем на берегах Мертвого моря, и если библейская школа нагнетала страхи вокруг падения Иерусалима, то авестийская школа сгущала мрачные тона своего эсхатологизма вокруг завоевательных походов Александра Македонского, что опять же имело место несколькими веками раньше.

Иерархическое устройство церкви, сложная ритуальная часть, календарные праздники, институт жречества – и здесь зороастризм был первым. Даже ранние формы индуизма не могут соперничать с ним в первенстве по многим принципиальным вопросам теории и практики. Зороастризм был первой настоящей религией в полном смысле этого слова вообще, и все остальные: индуизм, иудаизм, христианство, ислам – это лишь более поздние искажения оригинала, который, кроме того, отличался от всех последующих версий и большим оптимизмом, жизненной энергией, мужеством, несравненно большей способностью творить добро вопреки обстоятельствам. "Око за око, зуб за зуб", – ничего подобного это высказыванию "наигуманнейшего" Христа Вы не встретите в Авесте. И та же Мери Бойс с женской подкупающей откровенностью заявляет, что зороастризм – это "благородная религия", давая нам понять, что ни иудаизм, ни христианство, ни ислам современной женщине таковыми не представляются, а уж в чем в чем, а в благородстве современные женщины разбираются ввиду неизбалованности им.

Единственное, в чем изобретатели Ветхого Завета могут претендовать на абсолютное авторство, так это в изобретении самого понятия "религиозной", "священной" войны, методология которой весьма подробно дана во "Второзаконии", а затем еще более скрупулезно отработана Кумранской общиной в таких документах, как "Кодекс войны", "Книга Тайн" и "Устав для всего общества Израиля в конечные дни". Ни в одной другой религии мира ранее подобная методология столь тщательно не отрабатывалась, и лишь позднее в данном деле преуспел ислам, да знаменитые Крестовые походы также имели недюжинную теоретическую базу.

Последнее же чудо чудесное заключается в том, что знаменитые десять заповедей существуют в двух вариантах: первый – для всего "стада Божия", второй же – только для пастухов. Двойное контрабандное дно морали для одних и для других с тех пор стало нормой во всех монорелигиях, в которых Единый Изобретенный Бог – соучастник всех преступлений.

Итак, используя адогматическую технологию в обход священных авторитетов, рассматривая лишь пустые исторические факты, не нагруженные никаким идеологическим содержанием, мы без особого труда и душещипательного инфернального трепета легко преодолели первое серьезное препятствие на пути к подлинной свободе, но впереди уже виднеется следующее внушительное препятствие. Что ж, соберемся с силами, дабы оставить позади и его.

4

Ни из одного канонического евангелия Вы не получите информации о том, что делал Христос первые тридцать лет, хотя данный вопрос должен возникать сам собою, вне зависимости от того, что Вы читаете: биографию политического деятеля или чудесное описание бытия Мессии. Интересоваться биографией великих людей – это нормально, но именно от этого и хочет отучить нас церковь, ибо если бы у Христа была совершенно чистая анкета, никому не пришло бы в голову утаивать целых тридцать лет из жизни Единственного любимого сына Единого Бога. Косвенные источники, в том числе апокрифы, естественно, выведенные за пределы "научных" исследований о жизни Христа, все же помогают нам утолить не праздный интерес, и во всех биографиях "Божьего посланника" пустое место должно быть занято приблизительно следующей краткой записью.

Перед тем, как объявить себя сыном Божиим, Христос проходил стажировку в загородной резиденции ессеев, в центре подготовки пророков, в результате чего и был посвящен в пророки высшей – четвертой ступени, а само посвящение происходило в узком кругу главы ордена ессеев и его старейшин. Одним из непосредственных предшественников Христа среди выпускников специальной школы по подготовке религиозных реформаторов был и Иоанн Креститель. Когда учение последователей Иисуса Христа, тщательно распланированное и подготовленное, стало принимать исторически законченные формы, ессеи незаметно влились в христианство в качестве информационно-методического центра.

На все последующие "чудеса" эта информация подействует отрезвляюще, и запал фанатизма сторонников так называемой богооткровенной технологии несколько поиссякнет.

Античные критики христианства, такие, как Цельс, Цецилий, Порфирий, Юлиан, будучи современниками утверждения христианства, а также и более поздние исследователи заостряют наше внимание на том, что Христос был крайне необразованным человеком, не имевшим никакого представления о доминировавшей в то время греко-римской культуре. Палестина была самой непросвещенной и отсталой провинцией Империи. Неужели Единственный Бог не мог дать своему возлюбленному сыну соответствующее образование и наделить телом, достойным его величественной миссии? Логика цивилизованных людей, непредвзято разбирающих нюансы общественно-политической атмосферы тех лет, а также очевидные нелепости культурной мифологии позволяют и нам по-новому рассмотреть священную историю. Ни Иисус, ни его последователи-апостолы не владели иностранными языками, без особой цицероноречивости изъясняясь лишь на арамейском – вульгарной мешанине нескольких языков и диалектов, и, следовательно, не могли проповедовать в тех многих странах, что фигурируют в писании. Отцы церкви поспешили, однако, объяснить все вмешательством "священного духа". Хорошо, пусть, умерим гордыню и будем знать отныне, что в Троице он выполняет функции информационного координационного центра. Кроме того, вышеозначенный "святой дух", помимо полиглотства, обладал еще и недюжинными паранормальными мужскими способностями, специализируясь на осеменении бесплодных женщин или жен, "не познавших мужа своего", что в силу чисто библейского однообразия превращает Священное писание в своего рода шедевр физиологической фантастики.

Много места в евангелиях уделено чудесам, содеянным Христом. Однако при более детальном исследовании выясняется, что они носили сугубо избирательный характер и далеко не каждый мог получить желанное исцеление. Так, например, в повествовании Матфея женщина просила Иисуса освободить ее дочь от беса, "но он не отвечал ей ни слова. И ученики его, приступив, просили его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: я послан только к погибшим овцам дома Израилева". Комментарии, как говорится, излишни, и все заезженные тезисы о любви к "ближнему" растворяются сами собой.

Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что открывается далее. Оказывается, Христос мог родиться когда угодно, только не в тот приснопамятный год, с которого мы привыкли отсчитывать "нашу эру".Сопоставляя благовествования четырех евангелистов с подлинно историческими событиями, такими, как: указания Иосифа Флавия, астрономические сведения о затмении луны, смерть царя Ирода, всеобщая перепись населения при великом императоре Августе, прокураторство Квириния в Сирии, дата построения Иерусалимского храма, сведения об иудейских праздниках, прокураторство Понтия Пилата – можно сделать вывод, что Христос родился за 4-6 лет до означенного срока.

Возможны и другие варианты, однако никак не тот год, к которому мы привыкли, точнее приучены. Остается узнать, что же за событие было канонизировано и прикрыто Иисусом как начало "новой эры", эры безраздельного засилья Монотеизма?

Второй шокирующий факт поджидает нас при изучении географии жизни Мессии. Оказывается, что идеологи просто придумали его родной город Назарет. Ни в одном из светских исторических источников это название не упоминается. Ни Иосиф Флавий, ни авторы Ветхого Завета, ни толкователи Закона Моисеева, ни римляне, ни греки и слыхом не слыхивали о таком городе! Кроме того, в талмудической литературе строжайшим образом перечислены все мельчайшие населенные пункты, где действовали школы или синагоги, а из тех же канонических евангелий мы знаем, что Иисус был обрезан на восьмой день согласно закону и ходил в синагогу. Так что, со всех точек зрения снова получается элементарный подлог.

Не мало встречаем мы и иных географических казусов. Например, один из евангелистов в проповедовании упоминают гору, другой – "ровное место". Знаменитое преображение Христа произошло на горе Фавор, но по описанию местности видно, что речь идет о Кесарии, в то время как гора Фавор находился в Галилее. После воскресения Учителя его ученики направились в селение Эммаус, но выясняется, что в то время в стране было целых три населенных пункта с таким же названием. А когда спустя века со своей миротворческой миссией сюда явились вооруженные крестоносцы, то они умудрились найти четвертый Эммаус. Родиной Иосифа, который позаботился о погребении Иисуса, была Аримафея, но ее тоже почему-то нет ни на одной карте и ни в одном упоминании.

Христос дважды кормил пять тысяч человек пятью батонами хлебы и первый раз совершенно точно на пустыре возле Вифсаиды, на берегу Генисаретского озера, в устье реки Иордан. Но, кроме Луки, это место никто больше не называет так. Марк и Лука говорят об одном и том же чуде с той лишь разницей, что у Луки чудо происходит на пустыре, а у Марка ученики после чуда садятся в лодку и отправляются на другую сторону озера, опять же... в Вифсаиду. Получается, что на западном берегу Генисаретского озера была еще одна.

Не слишком ли беззастенчиво Вы морочите нам голову, дражайшие господа-евангелисты, причем уже две тысячи лет? Но в этом виновато лишь наше "стадо тихих овец Божьих".

В каноне Нового Завета Евангелие от Матфея стоит на первом месте, ибо подразумевается, что среди прочих оно было создано первым. Однако же, в тексте автор его нигде не указан и лишь церковная традиция приписывает его Матфею. Кроме того, автор не был свидетелем описываемых событий, а оригинал был создан отнюдь не на арамейском языке, как принято считать. Это просто не совсем точная перепись одного из первых вариантов Евангелия от Матфея. Мало того: неизвестно даже, где точно воспроизведенная. Специфика данного текста позволяет уточнить, что он был задуман и создан как пособие для новообращенных в христианскую веру иудеев.

Несомненно, приоритет в написании принадлежит Марку, но его благовествование самым странным образом вообще нигде не упоминается до III века, хотя принято считать, что и он был живым свидетелем событий. Однако же по всему чувствуется, что автор пользовался чужими стандартными базовыми заготовками, плохо разбираясь в иудейских обычаях, имея крайне отдаленные представления о Палестине, ее территории, народе и конкретной исторической обстановке. Поэтому, как нечто само собой разумеющееся, Марк старается придать Иисусу человеческие черты, отходя от сухой дидактики других благовествований, насыщая все и вся элементами художественной литературы.

Лука, по крайней мере, имеет отвагу сознаться в том, что не имел чести быть лично знакомым с Мессией, ибо он также самым непростительным образом для проводника божьего откровения путается в географических названиях, не разбирается в текстах Ветхого Завета, всячески избегая их толкований. Зато, в отличие от беллетриста Марка, блещет своей образованностью и поразительно точным применением медицинской терминологии при описании болезней, чего нет и в помине у других. Кроме того, чаще остальных уделяет внимание женщинам. Но самое изумительное заключается в том, что отцы церкви пытаются выдать его за друга и соратника апостола Павла, а это противоречит действительности ввиду того, что между посланиями апостола и третьим Евангелием нет никакой внутренней связи, сам труд посвящен некоему Феофилу, о котором неизвестно ровным счетом ничего. Хотя, возможно, только нам?

Но если первые три Евангелия так или иначе по духу и стилю плотно соприкасаются друг с другом, оттого называясь синоптическими, то четвертый пропагандист "благой вести" Иоанн предстает перед нами сущим основателем борьбы за строгую линию своей партии. Его мало интересуют обычаи, пренебрегая фактами, он борется с "еретиками", полемизирует с гностиками, занят глобальными идеологическими вопросами, а также увлечен новациями в области филологии (знаменитый пролог Евангелия посвящен воплощению Слова).

Можно, без сомнения, простить любые прегрешения в области фактографии, временные несоответствия, можно публично, не стесняясь, покаяться при всех в пошлом бездуховном скептицизме, ведь и впрямь речь идет о стержневом явлении человеческой культуры. Но давайте внимательнее присмотримся к личности Христа и тем силам, что стоят за ним, ведь мы судим его не с позиции псевдонаучного атеизма, но опираясь на фундамент религиозного опыта, который Мессия методично опровергал всей своей жизнью и смертью.

Ни одного человека, стремящегося постичь возвышенные тайны милости и любви, не может не заставить содрогнуться рассказ о грешнице. Вникайте, утонченный образованный знаток женщин Лука будет нам помогать.

Иисус получил приглашение в дом некоего фарисея, по имени Симон, однако отдых и мирная беседа были прерваны вторжением несчастной, падшей женщины. Будучи уже наслышана о непорочной чистоте молодого пророка, та, проникшись его мудрыми речами, начала плакать, и слезы ее падали на босые ноги Христа, а затем начала своими волосами вытирать их. Увидев, что Христос не отстраняет ее, она принялась целовать его грязные ноги, потому что целый день перед этим он ходил, а после начала умащать их драгоценным миром. Фарисей пришел в искреннее замешательство, а Мессия для усиления общего психического эффекта вознамерился протестировать хозяина дома с помощью притчи о заимодавце, ибо падшая женщина своими действиями подала блестящий повод для оттачивания литературного дарования. Размотав нехитрую интригу в свою пользу, Христос пристыдил Симона и отпустил женщине все грехи, произнеся коронную фразу: "Ей будет много прощено, ибо она много любила".

О какой любви вы говорите, господин пророк, ведь вся округа и Вы в том числе знали, что женщина-то падшая. Да Вы просто циник. Хотя циник – это не определение, а просто фамилия Деметрия Циника – Вашего современника. Спросите любого нормального мужчину, как он будет вести себя в тот момент, когда отчаявшаяся экзальтированная женщина под влиянием аффекта вдруг начнет целовать его грязные босые ноги? Вернее всего, он не склонен будет к абстрактному моралетворчеству.

Впрочем, с уст сына Бога срывалась масса перлов: "Иго мое – благо и бремя мое – легко". Насколько легко его иго наглядно показывает нам кровавая история христианства. "Кто близ Меня, тот близ огня; и кто далеко от Меня, тот далеко от Царства Небесного".

В Нагорной проповеди, помимо этических высказываний типа "... пусть левая рука твоя не знает, что делает правая", присутствуют и постулаты политэкономии социализма: "Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы". Замечательна также Притча о Царствии Небесном, где, как выяснилось, Верховный хозяин будет нанимать на работу в шесть, девять и одиннадцать часов, а платить вечером всем одинаково, потому что Ему так хочется. Конец же света отождествляется с утверждением этого Царства на земле, причем делить на плохих и хороших для прихода в Рай доверят ангелам. Как нам все это знакомо по нашей недавней коммунистической бытности, иго которой тоже изначально мыслилось как благо!

Общеизвестно, что Иисус на протяжении всей своей пропагандистской деятельности не уставал метать громы и молнии в адрес язычников, заявляя, что нет греха больше, чем идолопоклонство и нужно отрекаться от матери и отца, если они многобожники. Поразительно, но факт остается фактом, что когда шовинистически настроенный пророк уставал вести идеологическую борьбу с непримиримыми иудаистами, в "отпуск" он отправлялся именно к язычникам, удаляясь в страны Тирские и Сидонские. Будучи проклинаем на родине ортодоксами закона Моисеева, он был встречаем с восторженным почтением бедными язычниками, дозволившими хулить свои обычаи и веру сколько угодно.

Вообще отношения Христа с язычниками весьма поучительны. Так, например, в Капернауме он проповедовал в синагоге, построенной римским сотником и, естественно, на римские "поганые" деньги. Другой представитель ненавистного рода – Понтий Пилат – дважды созывал заседание синедриона, стараясь всячески отменить смертную казнь пророку и перебрав все возможные способы, когда уже все свершилось, по первому требованию выдал тело, дал возможность нормально похоронить Иисуса, а также устанавливал стражу, чтобы фарисеи не выкрали его.

При чтении канонических книг у любого мало-мальски здравомыслящего человека непременно возникает масса вопросов, ибо брать все на веру становится уже просто невозможно, ввиду того, что та обширная зона в душе человека, терпящая бессилие интеллекта, сужается до предела. А потребность в ответах на проклятые вопросы растет, и удовлетворена она может быть лишь с помощью той информации, которая сознательно скрывается отцами церкви. Итак, апокрифы – лучшая проверка на выносливость любого легковерного разума. В следующем параграфе мы позволим себе больше цитирования, дабы никто не посмел обвинять автора в кощунственной клевете на святой образ. Кроме того, первоисточник позволит легче передать сам нескрываемый пафос религиозно-политического заговора, и все последние иллюзии отпадут с меньшей болезненностью.

5

Засилье общей культурной традиции, насаждающей нам вот уже почти две тысячи лет один и тот же кроткий Христа, несомненно, сделало свое черное дело, и вышеприведенных рассуждений, равно как и фактов из священных боговдохновенных писаний, явно недостаточно для того, чтобы усомниться в выдающейся миссии Христа. Его чудеса и проповеди все еще источают возвышенный фимиам неповторимого религиозного воодушевления. Особенно нагнетают благие страсти многочисленные теологические трактаты и витиеватые толкования жизни пророка, но вся их беда заключена как раз в том, что, формируя Ваше религиозное мнение, конечной целью которого является безоговорочное подчинение догме, они вообще не заслуживают внимания и сколько-нибудь вдумчивого отношения. Все богословы, рассуждая о Христе, вере и церкви, согласно установленному канону рассматривают и ссылаются лишь на четыре классических Евангелия, ответственность за которые (со всеми несоответствиями и путаницей) берет на себя сам Бог. Ведь только эти четыре труда принято называть богооткровенными, все же остальные версии "чудесной" жизни и смерти отлучены под общим, полубранным в известных кругах, словом "апокриф". Вот именно здесь и проступает ярко выраженный политический умысел всей этой "богооткровенной" затеи. Впитывая нравственный облик Мессии, мы усваиваем лишь конечный продукт деятельности церковных соборов, которые буквально устраивали конкурсы на выявление сочинений, более всего соответствовавших конъюнктуре религиозного спроса, в заданных идеологических рамках, естественно. Многие сочинения, доступа к которым лишены нынешние верующие, являлись священными и безоговорочно принимались на заре христианства, когда оно было много чище, по признанию святых отцов, а многие нынешние канонические тексты, напротив, объявлялись злыми ересями.

Вот именно этим апокрифы и позволяют нам совершенно иначе взглянуть на Христа. Именно здесь, в этой полузапрещенной и нерекламируемой литературе, он выступает во всей своей отнюдь не боголепной красоте. Сценарий изощренного политического умысла вселенского масштаба сквозит здесь всюду. Многие откровения Божьего сына вызывают шок и внерелигиозную оторопь, так словно принадлежат не Богу, живому, а циничному злоумышленнику. "Неужели это Он?" – возникает коварный вопрос, неустанно подтачивающий постамент одного из самых могучих мифов истории.

Этих запретных евангелий дошло до нас великое множество, но еще больше было уничтожено. От Петра, от Андрея, от Варфоломея, от Никодима, целых три Евангелия от Марка, причем одно из них было создано для узкого круга посвященных, Евангелие Истины - злостных еретиков валентиниан, Евангелие Варнавы и т.д. Мы не имеем морального права не доверять этим людям, ведь они тоже были Его любимыми учениками и последователями.

На что невольно обращаешь внимание сразу же, так это на то, что все происшедшее было далеко не случайно, и если "Божественный промысел" и выполнил функцию катализатора событий, то лишь в очень малой степени. В "Дидахе" (Учении двенадцати апостолов) ясно читаем: "Всякий апостол, приходящий к вам, пусть будет принят как Господь. Пусть он не останется больше одного дня; а если будет надобность, то и другой день; но если он пробудет три, то он лжепророк... Уходя, пусть апостол ничего не возьмет, кроме хлеба да места ночлега".

Эти слова ясно свидетельствуют о регулярной идеологической обработке населения, а также о некоей посторонней воле, которая позднее, сообразуясь с нюансами развития процесса, должны была указать нам избранника. Христианство, ничуть не отличаясь ни по смыслу, ни по деталям, могло иметь совершенно иное название по имени распятой жертвы. Апостолов, пророков, мессий с общепринятым к ним обращением "Господь" было такое множество, что даже были разработаны соответствующие методики проверки их истинности, что явствует из вышеприведенного текста.

Да и сам Христос был не так наивно прост и "работал" на разные аудитории, так передает Фома: "Блаженны единственные и избранные, ибо вы найдете царствие. Ибо вы от него, и вы снова туда возвратитесь". И это в то время, как проповедники всех калибров цитируют сходный канонический текст о бедных и страждущих. Хотелось бы поэтому ознакомиться с поименными списками "единственных и избранных".