Ментально-ценностное ядро античной культуры

Культурная картина мира.

Представление Античности о бытийном универсуме было заложено в древнегреческой культуре и связывалось с идеей порядка, поскольку передавалось понятием «Космос». В этом понятии заключалось видение мира как определенным образом упорядоченной системы (греч. kosmos означало и «вселенная», и «царящий во вселенной порядок»).

«Изначально оно [слово «космос» – Ред. ] прилагалось либо к воинскому строю, либо к государственному устройству, либо к убранству «приведшей себя в порядок» женщины и было перенесено на мироздание Пифагором, искателем музыкально-математической гармонии сфер»[7].

Не случайно мифология греков трактовала появление мира, всего сущего, из Хаоса – неопределенной, туманной зияющей бездны, лишенной всякого упорядочивающего начала. Тем самым Космос не только возникает из Хаоса, но и противопоставлен тому как установленный порядок и организация – беспорядку и стихии.

Космос понимался как нечто видимое, слышимое, осязаемое – т.е. как чувственно воспринимаемое, материальное, постоянно пребывающее в изменении. Но помимо этого Космос также одушевлен и разумен, что, как видно, уподобляло его человеку, субъекту. Как мы еще не раз убедимся далее, «человеческое измерение» - одна из коренных черт всей античной культуры.

Разумное начало, присущее Космосу, передается древнегреческим понятием Логос, означавшим также законы, управляющие Космосом имманентно (изнутри). Разумность Космоса, неразделимость (синкретичность) Космоса и Логосаозначает космологизм античного бытия. Рождение космологических представлений знаменовало собой зарождение всего европейского рационализма.

Античной ментальности свойственно абсолютизировать Космос, т.е. рассматривать его как единственное вечное и независимое сущее. Выше и совершеннее природы ничего нет. Обожествление Космоса (пантеизм) не исключало политеизма - представления о пантеоне богов, которые не стоят выше Космоса, напротив – олицетворяют собой его отдельные идеи, законы, «частные случаи» (как говорят сегодня – законы природы). В этой картине бытия не столько боги создают мир, сколько мир создает богов. Античные боги – это посредники между Космосом и человеческим миром.

Законы Космоса, спроецированные на мир людей, суть их судьбы. Одна из важнейших категорий античной европейской культуры – категория Судьбы, Рока (греч. tuche, лат. fatum). Через них античный человек осмыслял действие в его жизни законов объективной необходимости. Однако Рок управляет не только людьми, но и богами: именно повинуясь ему, боги определяют индивидуальные судьбы людей. Сами боги не властны над Роком и не могут знать всего того, что ожидает род человеческий и их самих. Богам, включая Зевса, неведомы до конца все перипетии бытия, они, в сущности, почти так же слепы, как и люди. Следование своим слабостям зачастую делает их рабами многих страстей и приводит к нежелательным последствиям. Итак, античное понимание Космоса фатально.

Античному хронотопу свойственно представлять бытийное пространство как огромное, самодостаточное, самозамкнутое, «сферически» завершенное, а время – как исторически изменчивое и вместе с тем циклически повторяющееся бытие. Экстраполяцией понятия космического пространства в человеческий мир является древнегреческое понятие ойкумены и его римского коррелята – «великая империя». И в том, и в другом случае освоенное, «оформленное» пространство противопоставляется некому «варварскому» миру, где царит неконтролируемая стихия.

Бесконечность бытия подразумевала бесчисленный ряд изменений, претерпеваемых Космосом, и в то же время - незыблемость царящего в нем порядка. В конечном счете «мир представлялся человеку состоящим из некоторой неподверженной влиянию времени, онтологически консервативной основы, отодвинутой в глубины прошлого или истинного бытия, и пестрой оболочки, постоянно сменяемой в беге времени, обусловленной сегодняшними вкусами и потребностями»[8]. Поиски первоисточника, первотолчка движения чужды античному культурному сознанию, как недоступна ему и идея абсолютной временнóй точки отсчета. Как и в архаическую эпоху, во времена Античности точкой для линейного отсчета времени могло стать в принципе любое исторически зафиксированное и значимое событие. Так, в греческой традиции летосчисление велось чаще всего по правлениям архонтов (царей), иногда – по Олимпийским играм, у римлян – соотносилось с тем или иным консульством, а позднее все чаще с датой мифологического основания Рима (753 г. до н.э.). Однако эти принципы летосчисления так и не приобрели общекультурного характера.

В целом культурное сознание античных европейских народов, сохраняя такую черту, как традиционализм, обогащается рефлексией. Это приводит к тому, что дорефлексивное мифологическое сознание уступает место рефлексивно-мифологическому (историческому, философско-научному, религиозному, художественному).

Модель человека.

В античной картине мира человек не занимал того привилегированного положения, которое позднее определила ему новоевропейская культура; здесь не Космос «служит» человеку, но человек – Космосу, точнее – тем надындивидуальным и надчеловеческим принципам, которые вечны и объективны. Иначе говоря, античная культура имеет не субъектную, а объектную ценностную ориентацию.

Античная личность – еще не личность в привычном нам значении этого слова. Она строит себя не по принципу соотнесения с другими, духовно неповторимыми личностями, а по принципу соотнесения себя как части с коллективным целым. Иначе говоря, в Античности личность понимается не духовно, а телесно, природно, как живое человеческое тело (А.Ф. Лосев).

Люди суть порождение (эманация) Космоса и космического эфира. Умирая, они вновь растворяются в нем, как капля в море… Жизнь подобна театральной сцене, люди – актерам, играющим роли в пьесе, сочиненной Космосом. Однако на фоне цивилизованности архаического и восточного типа европейское представление о субъекте выглядит принципиально иным.

Если культурными героями архаики были боги и цари, то культурным эталоном античной эпохи становится человек, отстаивающий свое право на относительную индивидуальную свободу. Античный герой имеет наполовину божественное происхождение, но ему уготована судьба не бога, а человека.

Фатализм в понимании Космоса не исключает активности субъекта, а, наоборот, предполагает ее. А.Ф. Лосев приводит следующую цепочку рассуждений: «Все определяется судьбой? Прекрасно. Значит, судьба выше меня? Выше. И я не знаю, что она предпримет? Не знаю. Почему же я тогда не должен поступать так, как хочу? Если бы я знал, как судьба обойдется со мной, то поступил бы по ее законам. Но это неизвестно. Значит, я все равно могу поступать как угодно. Я – герой. Античность основана на соединении фатализма и героизма»[9].

Активность субъекта предполагает яркое творческое начало, с помощью которого Разум организует и подчиняет себе деструктивные хаотические силы. Человек Античности готов не только созерцать, но и действовать. Его деятельность направлена на преобразование, совершенствование, «возделывание» бытия. Именно тогда появляется идея «культуры» (функциональный эквивалент – древнегреческая «пайдейя»).

Благодаря своему разумному и творческому началу человек в Античности фактически обожествляется, а Космос очеловечивается, т.е. два начала – субъективное и объективное – стремятся навстречу друг другу, они уравновешены и гармонизированы. Эта сбалансированность универсально-всеобщего и индивидуального и сделала Античность «нормой и недосягаемым образцом» (К. Маркс), столь притягательным для последующих культур.