Философско-методологические проблемы экономической науки.

В экономической науке, безусловно, действуют стратегии двух исследо­вательских программ — натуралистической и антинатуралистической. Но вместе с тем обнаруживается повседневное значение экономических учений в связи со способностью повлиять на реальный экономический процесс.

В разных аудиториях задавался вопрос, идущий от А. Смита и М. Вебера: «Если вы производите картошку по цене 6 руб. за килограмм, а вам пред­ложили продавать ее по 12, сколько картошки вы станете производить: больше, меньше, столько же?» В любой российской аудитории, включая бизнесменов, очень богатых бизнесменов, доминировал ответ: «Мень­ше», в исключительных случаях: «Столько же». Людей, которые говори­ли: «Больше», за несколько лет опросов было чрезвычайно мало, хотя следует признать, что их количество росло. Это значит, что в России от­сутствует буржуазный индивид, готовый на интенсификацию труда ради прибыли. Значит, и сама программа социальных исследований экономи­ческих процессов должна учитывать цели и ценности субъекта.

Попытки построить экономическую исследовательскую программу будут характерным кре­ном в экономический материализм, либо тягой к натурализму, либо обращением к индивидуаль­ным, исторически изменчивым экономическим мотивам (т.е. к культурцентристской ориентации).

Политико-экономические кон­цепции могут быть подразделены на те, в которых отрицается экономиче­ская роль государства и предполагается неизменным стихийный характер капиталистической экономики, и те, которые считают необходимым госу­дарственное вмешательство в экономику. Первые концепции предполага­ют действие в экономической практике методов товарного хозяйства, вто­рые — методов централизованного управления экономикой.

Однако в основных противостоящих друг другу подходах — стихийной или регулируемой экономики — можно найти ориентации как на натура­лизм, так и на культурцентризм. Вполне очевидно, что концепция сти­хийной экономической деятельности создает больше предпосылок для обоснования естественного характера экономического процесса и приме­нения к его анализу позитивистских подходов, а также математических моделей и методов. Можно отметить влияние Г. Спенсера на В. Парето, предложившего идею экономического равновесия.

Натуралистическая исследовательская программа в экономике приводила к повышенному вниманию к технике анализа.

Наряду с этими концепциями среди теорий неуправляемой экономи­ки получил распространение маржинализм, исходящий из субъективной теории ценностей и психологизма. Маржиналисты предполагали, что предприни­матель стремится максимально увеличить свой доход, а покупатель — приобрести максимально полезную вещь. Эти мотивы агентов экономи­ческих отношений представлялись маржиналистам столь очевидными, что их выявление не требовало какого бы то ни было анализа.

В теориях, допускаю­щих вмешательство государства в экономику, роль человека представлена в большей мере. Но и здесь встречают­ся натуралистические тенденции. Например, Дж. Кейнс ищет объяснение неравномерности экономического процесса в изменчивости психологиче­ских мотивов предпринимателя и покупателя. И все же при всей этой из­менчивости он находит «основной психологический закон»: люди увеличи­вают свое потребление с ростом дохода, но не прямо пропорционально его росту. Поэтому спрос зависит не столько от платежеспособности, сколько от психологической склонности к потреблению и сбережению, соотноше­ние которых является переменной величиной. Экономическая концепция Кейнса направлена на устранение этой переменчивости посредством мер государственно-монополистического регулирования (налоговой, инфля­ционной политики, субсидирования предпринимателей из госбюджета и др.).

Наряду с культурцентристскими концепциями государственно регу­лируемой экономики можно найти технико-центристские (Дж. Гэлбрейт и др.), знаменующие поворот от культурцентризма к сциентизму, своего рода новому натурализму.

Многие страны сегодня ставят экономику во главу угла общественных преобразований. М. Вебер не согласен с этим российским представлени­ем, прямо утверждая, что «экономические успехи ведут к возрастанию "не­свободы"».

Сегодня в России, как и прежде, демократия рассматривается как продукт экономического развития, экономика (сегодня рынок) ставится междисциплинарный синтез, что ведет к более правдоподобным эконо­мическим теориям, к отказу от натурализма и формализации неолибера­лизма, к преодолению односторонности модели экономического челове­ка, переносу более реалистической модели человека из других наук и др.

(Для ха­рактеристики взаимовлияния экономики и других дисциплин, можно привести в пример такие новые понятия, как «социальный капитал», «куль­турный капитал», «интеллектуальный капитал», «символический капи­тал». Социальный капитал сегодня рассматривается в качестве «третьего сектора» в сравнении с экономической и культурной деятельностью. Социальный капитал отличается от экономического тем, что он не может быть отделен от общества. Кроме того, экономический ка­питал вырастает на базе социального, а не наоборот. Он выступает индикатором действительных изменений в обществе. Если гражданское общество, соци­альный капитал более развиты, то и экономика функционирует более эф­фективно. С экономическим капиталом он связан тем, что сам имеет не­равное распределение и может быть подвергнут более натуралистическому толкованию, сближающему eгo с экономическим капиталом.)