Сексуальные отклонения по объекту влечения

Фетишизм является одним из наиболее распростра­ненных сексуальных отклонений, причем существуют значительные трудности при разграничении форм, при­числяемым к нормальным, с теми, которые представля­ют собой отклонения. Слово feitico по-португальски оз­начает чары, очарование, привлекательность. Фетиш оз­начает предмет, особо желанный, от которого исходят волшебные силы, в связи с чем его следует почитать (предмет религиозного культа). Название «фетишизм» ввел Binet (1887).

Фетишизм (сексуальный символ, сексуальный парциа- лизм) заключается в том, что часть тела, одежда или ка­кой-либо иной предмет символизируют сексуального партнера и являются его эквивалентом не только доста­точным для достижения сексуального возбуждения и оргазма, но и предпочтительным для этой цели.

Таким образом, для достижения сексуального удов­летворения нет необходимости в присутствии сексуаль­ного партнера, поскольку имеется исключительно прочная связь между сексуальным возбуждением и отдельными частями человеческого тела или определенными неоду­шевленными предметами.

Фетишизм является отклонением в сексуальном поведе­нии, при котором все сексуальные переживания обусловли­ваются контактом с неодушевленным объектом, доставля­ющим сексуальное удовлетворение (характеристика ВОЗ).

Практически любая часть человеческого тела и лю­бой предмет могут стать фетишем. Это могут быть длин­ные красивые ноги женщины, колени и голени, грудь, ягодицы, волосы и даже половые органы (например, при культе фаллоса предпочитается половой член в состоянии эрекции). Все это относится к норме, если части тела партнера страстно желаемы и даже совершенно необхо­димы для возбуждения сексуального интереса, но все же они остаются «фрагментами» самого партнера, входящего в партнерскую пару. Таким образом, до тех пор, пока длинные женские волосы играют роль фетиша, необходи­мого для достижения более выраженного сексуального возбуждения, оргазма, но сексуальный контакт осуществ­ляется с женщиной или партнером, нет основания гово­рить о девиантной форме сексуального поведения. Деви­антным поведение становится тогда, когда для достиже­ния сексуального удовлетворения достаточно лишь волос (причем отрезанных без присутствия их обладательни­цы), когда описанная ситуация к тому же предпочитает­ся и, кроме того, является не спорадической, а привыч­но повторяющейся, становясь основным источником удовлетворения сексуальных потребностей.

В некоторых случаях механизм формирования фети­шизма удается выяснить при помощи психоанализа. Ав­торами описан случай, когда была привлечена к суду жен­щина за растрату около полумиллиона марок, причем использовала она эти деньги весьма необычно. Она соби­рала новые банкноты достоинством в 100 и 1000 марок, скручивала их в трубки и мастурбировала с помощью этих суррогатных половых членов, после чего она уничтожала их в порядке ананкастного ритуала. Необычный выбор объекта (деньги), как и многие другие детали, удалось объяснить лишь посредством психоаналитической ин­терпретации.

Особые формы фетишизма возникают тогда, когда в его формировании участвуют не только зрение, но и другие органы чувств (слух, обоняние, вкус, тактильные ощуще­ния), а также в тех случаях, когда фетишистские наклон­ности проявляются в сочетании с другими девиантными наклонностями, создавая целый калейдоскоп симптомов сексуальной девиации:

Пигмалионизм (иконолагния, монументофилия) являет­ся особой формой фетишизма. Это вид фетишизма, соче­тающийся с вуайеризмом. При этом фетишами являют­ся картины, фотографии или статуэтки, которые могут быть гетеросексуальными, гомосексуальными, педо- фильными, геронтофильными или зоофильными. При рассматривании фетишей (или обнимании их, например, статуэток) возникают сексуальное возбуждение и оргазм. Акту пигмалионизма часто сопутствует мастурбация. Название девиации происходит от имени Пигмалион, так звали юношу, который, согласно греческой мифологии, влюбился в изваянную им статую женщины, и по его просьбе Афродита оживила статую. Дендрофилия (при которой фетишем являются деревья), вероятна, родствен­на пигмалионизму.

Нарциссизм (аутофилия, аутоэротизм, аутоэрастия) также является разновидностью фетишизма, при которой фетишем является собственное тело. Название происхо­дит от имени прекрасного греческого юноши Нарцисса, который, согласно греческой мифологии, влюбился в са­мого себя, когда увидел свое отображение в воде.

Нарциссизм является девиацией, которая при наличии многих других механизмов, ведущих к ее формированию, может рассматриваться как нарушение развития, основан­ное на недостаточно сформировавшейся способности лю­бить другого человека. Нарцистическая любовь является характерным признаком детского возраста, который, ве­роятно, никогда полностью не исчезает, но в нормальных условиях не препятствует удовлетворению сексуальных потребностей с другим человеком и возможности силь­ной эмоциональной привязанности к нему. Нарциссизм же проявляется лишь способностью к любви, ограничи­вающейся собственной особой.

Человек, страдающий нарциссизмом, относится к собственному телу или его отражению в зеркале пример­но так же, как к реально существующему другому челове­ку. Следствием нарцистических наклонностей является скудность контактов с другими людьми, социальная изо­ляция. Это обусловлено не только невозможностью глу­бокой эмоциональной увлеченности другим человеком, но и способом существования человека, страдающего нарциссизмом, убежденного в своей исключительности и необычной ценности, что рассматривается как кичли­вость, ничтожность и является фактором, затрудняющим межличностные контакты, а в особенности препятствую­щим созданию глубоких эмоциональных связей.

Аутомоносексуализм представляет собой девиацию, при которой роль фетиша играет собственное тело, имеющее сходство с телом женщины, достигаемое при помощи одежды и соответствующих манер. Собствен­ное обнаженное тело (или одетое в платье противопо­ложенного пола) в соответствующей приданной ему позе перед зеркалом может имитировать тело человека противоположенного пола и вызывать сексуальное воз­буждение. Сексуальное наслаждение при этом достигается посредством мастурбации с одновременным пред­ставлением себе полового акта с «партнером» противо­положного пола, видимым в зеркале. Аутомоносексуа­лизм, наряду с чертами фетишизма, включает в себя так­же элементы трансвестизма и нарциссизма, а в плане сексуальных действий характеризуется навязчивой мас­турбацией.

Гетерохромофилия является разновидностью фети­шизма, при которой иной цвет кожи партнера по сексу­альным контактам играет роль фетиша. Например, белая женщина испытывает выраженное сексуальное возбужде­ние и наслаждение только при сексуальных контактах с чернокожим или желтокожим мужчиной.

Ретифизм представляет собой разновидность фетишиз­ма, сочетающегося с мазохизмом, при которой роль фети­ша играет обувь. Название происходит от имени француз­ского писателя Никола Ретиф де ла Бретона, который опи­сал в своих произведениях эту разновидность фетишизма. Это особая форма «кожаного» фетишизма, когда для сексу­альных действий необходимы предметы их кожи (обувь, ко­жаные брюки, перчатки, кнут, ремни, поводки).

Фетишизм деформации заключается в том, что фети­шем становятся повреждения или уродства тела, напри­мер послеампутационные культи, а также всевозможные нарушения органов чувств. Эта форма фетишизма харак­теризуется сочетанием с элементами садомазохизма.

Экскремептофилия (цикацизм) является разновидностью фетишизма, сочетающегося с мазохизмом, при которой че­ловеческие выделения (моча, кал, пот, слюна, семенная жидкость, менструальные выделения) играют роль фетиша. Сексуальное возбуждение при этом вызывает обнюхивание их, прикосновение к ним, обмазывание себя ими или про­глатывание их, что вызывает наступление сексуального удовлетворения.

Некрофилия (некромания, ликантропия, вампиризм) яв­ляется исключительно редкой разновидностью фетишиз­ма, при которой роль фетиша играет мертвое человечес­кое тело. Эта девиация может сочетаться с садистскими наклонностями и проявляться вампиризмом. Черты не­крофилии могут проявляться в наклонности к сексуаль­ным действиям со спящими людьми, с лицами в бессоз­нательном состоянии или умирающими. Социально более приспособленная форма некрофилии может выражаться сексуально окрашенной повышенной заинтересованнос­тью кладбищами и умершими, но без обесчещивания тру­пов. Для большинства некрофилов мертвое тело являет­ся объектом влечения потому, что сексуальные действия с ним допускают свободу, которая немыслима в отноше­нии живого человека. Специфической формой некрофи­лии является принуждение сексуальной партнерши (или проститутки) к «изображению» умершей, что обусловлива­ет особое наслаждение при сексуальных действиях.

Трансвестизм (эонизм, метатропизм, cross-dres-sing) заключается в переодевании в одежду противоположен­ного пола, что вызывает половое наслаждение. В этом смысле вся одежда, относящаяся к противоположенному полу, играет роль фетиша. Во многих случаях транвестизм смешивался с транссексуализмом, одним из проявленией которого также является переодевание в одежду противо­положенного пола. Однако это лишь часть более обшир­ного комплекса симптомов, в состав которого входят так­же чувство психического пола (не соответствующего строению тела и половых органов), стремление к тому, чтобы общество воспринимало их как лиц противополо­женного пола, а также стремление к изменению своего пола путем операции.

Ношение одежды противоположенного пола не обя­зательно обусловливает состояние постоянного сексуаль­ного возбуждения, особенно, если эту одежду носят в те­чение всего дня, однако сам этот факт является источни­ком удовлетворения. Трансвеститами следует считать только тех людей, которые надевают одежду противопо­ложного пола по сексуальным мотивам, поэтому лишь они могут быть причислены к сексуально девиантным лицам. Трансвеститные наклонности нередко сочетаются с другими девиантными проявлениями. Чаще всего встре­чается гомосексуальный трансвестизм, а также трансвес­тизм нарцистинеского происхождения, аутомоносексуалъ- ный трансвестизм и др.

Патогенез трансвестизма характеризуется большой сложностью и не всегда удается четко его выяснить. Для существования трансвеститов в обществе большое значе­ние имеют приятие или терпимость их сексуальной жиз­ни со стороны партнера и «вмонтирование» таких форм сексуального поведения в партнерство.

Цисвестизм является разновидностью трансвестизма. Он заключается в стремлении надевать одежду не проти­воположенного пола, а своего же, но характерную для иного возраста или иного общественного слоя.

Гомесвестизм является особой разновидностью транс­вестизма и фетишизма. Сексуальное возбуждение и наслаж­дение достигаются при надевании одежды, характерной для того же пола, но принадлежащей другому человеку.

Педофилия (инфантосексуализм, падерозия) представ­ляет собой сексуальное отклонение, проявляющееся стремлением к сексуальным действиям с детьми. В этом смысле пол ребенка не имеет значения, поскольку тело ребенка, т. е. тело с признаками незрелости, составляет истинный сексуальный стимул, роль которого подобна роли фетиша.

Геронтофилия (пресбиофилия) представляет собой редко встречающееся сексуальное отклонение, заключающееся в сексуальном влечении к партнеру старческого возраста. При этом старческое тело играет роль своеобразного фе­тиша. Геронтофилия обращает на себя внимание лишь у молодых мужчин, которые подыскивают себе сексуаль­ную партнершу значительно старше себя и именно по сексуальным мотивам. Обратное соотношение встречает­ся значительно реже.

Зоофилия (зооэрастия, бестиофилия, зооступрум) явля­ется редким сексуальным отклонением, в основе которо­го лежит сексуальное влечение к животным. Животное определенного вида, которое вызывает особое сексуаль­ное возбуждение, можно рассматривать при этом как своеобразный фетиш, в связи с чем некоторые авторы предлагали даже называть это сексуальное отклонение зоофетишизмом. Термином «содомия» обозначают обыч­но любые сексуальные действия с животными, независи­мо от мотивации, чаще всего при этом речь идет о заме­стительных сексуальных действиях, о своеобразной форме «мастурбации с животными», практикуемой при наличии высокой сексуальной возбудимости и отсут­ствии человека как сексуального партнера, а также в сре­де, в которой животные легко доступны.

Разновидностью зоофилии, сочетающейся с садиз­мом, является зоосадизм, заключающийся в том, что при избиении и истязании животных возникают сексуальное возбуждение и наслаждение.

Я. Гилцнский предлагает следующую классификацию «отклонений в сфере сексуального поведения»:

- Проституция.

- Гомосексуализм.

- Эксгибиционизм.

- Фетишизм.

- Вуайризм.

- Садизм.

- Мазохизм.

- Некрофилия.

- Зоофилия.

- Геронтофилия.

- Педофилия.

Из всех перечисленных «отклонений» в отличие от ос­тальных классификаций Гилинский вводит такой вид сек­суальной девиации, как проституция', он считает, что под определением проституция (от лат. prostar — продавать­ся публично) обычно понимается вступление за плату в случайные, внебрачные сексуальные отношения, не ос­нованные на личной симпатии, влечении. В литературе отмечаются такие признаки проституции, как неопреде­ленная множественность партнеров, систематичность сексуальных контактов, «публичность», достоверная из­вестность о ремесле проститутки; доступность лица, за­нимающегося проституцией, каждому желающему удов­летворить сексуальную потребность за плату; специфи­ческий образ жизни и др., однако существенными, принципиальными для проституции остаются два при­знака: безличный (отчужденный) и возмездный (плат­ный) характер сексуальных отношений. Совокупность этих двух признаков позволяет ограничить проституцию как от корыстных супружеских отншений, брака по рас­чету, так и от внебрачных сексуальных связей, основан­ных на личных симпатиях и влечениях, а также от полу­чающих все большее распрастранение в подростковой и молодежной среде безличных, отчужденных, но бескоры­стных контактов. Проституирование возможно как при гетереосексуальных так и при гомосексуальных отноше­ниях. Не имеет значения способ удовлетворения половой потребности.

Сексологи обозначают следующие причины обращения к проституткам мужчин:

1. Сексуальные желания многих мужчин содержат не­что странное, не вполне обычное. Признаться в этом жене или любовнице стыдно, а с проституткой все можно, и никто об этом не узнает. До тех пор пока секс считается «грязным», «плохие» женщины всегда будут для некоторых мужчин соблазнитель­нее «хороших», ибо «порядочность» ассоциируется с монотонностью и скукой.

2. Существует и проблема возраста. Стареющих муж­чин (после 50 лет) влекут молодые женщины, но их собственная привлекательность с возрастом умень­шается. Власть, богатство или престиж вполне спо­собны компенсировать это; Генри Киссинджеру приписывают слова: «Власть — это последний аф­родизиак» (то есть сексуально возбуждающее сред­ство). Тем, у кого ни власти, ни денег, ни престижа нет, приходится довольствоваться законным браком или обращаться к проституткам.

1. Проституция — особая форма общения. Нередко мужчина ищет в проститутке не только сексуально­го партнера, но и собеседницу, которой он может изливать свои обиды, изображать из себя более зна­чительного человека, чем он на самом деле являет­ся, и т. п. Не всегда жена и близкие позволяют ему это, а наемная женщина, если она действительно профессионалка, будет терпеливо слушать и изоб­ражать сочувствие.
2. Проституция — это секс вдали от дома. Недаром она процветает в больших городах, вблизи военных учреждений и т. д. Самые частые клиенты прости­туток — приезжие и командированные, которые чувствуют себя одинокими и неухоженными.

5. Проституция — последнее убежище для несчаст­ных, уродливых, больных, тех, кто — спра ведливо или несправедливо — считает, что не может при­влечь женщину иначе как за деньги. Кто осмелит­ся бросить в такого человека камень?

Тем не менее проституция в сфере сексуальных отно­шений столь же безнравственна и заслуживает морально­го осуждения, как и любая продажность. Я. Гилинский считает, что такого же морального осуждения заслужива­ют и «проституирующие» писатель, политик, публицист, ученый и что занятие проституцией будет сокращаться по мере преодоления стимулов к аморальным формам стя­жательства, наживы, по мере вытеснения потребитель­ства более высокими ценностными ориентациями, по мере формирования у людей чувства гордости, собствен­ного достоинства, значимости собственного существова­ния, когда любая форма продажности будет вызывать чувство брезгливости, а не скрытой зависти к доходному ремеслу.

Изучая особенности девиантности в сексуальном по­ведении у старшеклассниц, мы считаем необходимым рассмотреть критерии нормативного сексуального пове­дения в юношеском возрасте. И сразу сталкиваемся с проблемой возрастной периодизации (о которой мы упо­минали выше), так как в медицине (а только там изучают-' ся проблемы как сексуальных отклонений, так и нормы) принято разделение на младших и старших подростков [Ка­ган, О сексологии, с. 139]. В. Е. Каган отмечает, что при этом организация медицинской помощи руководствует­ся скорее психолого-педагогическими, чем медицински­ми критериями (младшие подростки посещают детскую поликлинику и лечатся в детской больнице, а старшие наблюдаются и лечатся в подростковых отделениях уч­реждений для взрослых), а педагогика может опираться на критерии медицинские (так, литература о половом воспитании подростков имеет в виду возраст 12—18 лет).

В американской литературе утвердился термин «ти­нейджер» (от англ, teen — окончание числительных от 13 до 19 лет — и age — возраст), которым обозначают всю эту возрастную группу. Предлагаются и разные определения границ этого возраста. Медико-биологические критерии отталкиваются от показателей созревания биологических функций. Но и здесь не обходится без разногласий: пер­вые менструации у девочек и эякуляция у мальчиков рас­сматриваются то как начало, то как пик, то как конец полового созревания.

Разногласий может быть меньше, если выделять: а) пре- пубертатный период — от начала полового оволосения и ус­корения роста до первых менструаций и эйкуляций; б) соб­ственно пубертатный — от первых менструаций и эйя- куляций до остановки роста; в) постпубертатный (юношеский) — от остановки роста до полной репро­дуктивной и психологической зрелости. Отсюда следу­ет, что интересующий нас юношеский возраст уместно обозначить как постпубертатный.

Но все тот же В. Е. Каган возражает против такого подхода, так как процессы созревания протекают не­одновременно и неравномерно. В одном и тот же паспорт­ном возрасте подростки могут очень широко различать­ся по степени созревания: один будет выглядеть юно­шей, а другой ребенком. Да и разные системы организма так же созревают неравномерно и неодновременно, так что репродуктивная зрелость (завершение физической реорганизации, регулярные овуляторные циклы у деву­шек и регулярная продукция зрелых сперматозоидов у юношей) достигается намного раньше зрелости психо­логической (достаточно вспомнить, что созревание лоб­ных долей головного мозга, с которыми связывается пла­нирование поведения, завершается у женщин примерно к 18-19 годам, а у мужчин к 21 году). В. Е. Каган, рассмат­ривая этот период по правилу «сексологического тре­угольника», т. е. стремясь достичь в его рассмотрении единства биологического, социального и психологичес­кого аспектов созревания человека, предлагает обозна­чить возрастные рамки 12—15 и 18—19 годами.

В педагогической литературе стало традиционным связывать возникновение полового влечения с подрост­ковым возрастом, что в принципе неверно, так как в это время возникает не само влечение, а осознаваемое влече­ние к сексуальному взаимодействию. Строго говоря, оно возникает уже в предподростковом (препубертатном) возрасте, достигая затем — уже у подростков — макси­мальной выраженности. Индивидуальную выраженность силой сексуального влечения можно прогнозировать по конституциональному типу, проявляющемуся в структуре характера (А. Е. Личко), по половой конституции (Г. С. Ва­сильченко, 3. В. Рожановская, А. М. Свядощ). Сексуаль­ные проявления также зависят от культурных стандартов и Норм, групповых установок, ценности жизни и т. д.

Половое развитие, по точному замечанию И. С. Кона, — это стержень, вокруг которого структурируется самосоз­нание подростка. А. Кинзи подчеркивал, что взрыв сексу­альной активности в подростковом возрасте намного бо­лее резок, чем довольно ровное повышение андрогенов, определяющих силу влечений. Он указывал и на то, что при одинаковом уровне андрогенов у мальчиков и дево­чек формируются резко отличающиеся друг от друга сте­реотипы сексуального поведения. Дж. Ганьон отмечает, что сексуальная активность в разных культурах может различаться в два-три раза, и вполне обоснованно сомне­вается в том, что эта разница определяется такими же различиями уровня гормонов. Даже примиряющее мне­ние о том, что пубертатные гормоны определяют интен­сивность, энергетику сексуальности, а среда, направленияи стиль сексуальной активности объясняют далеко не все; сексуальная активность может опережать сексуальную зрелость. Затрагивая тему сексуальной активности юве­нального возраста, подчеркнем несколько обстоятельств, важных для понимания ее как явления.

Во-первых, интенсивность полового влечения в этом возрасте чрезвычайно велика — его часто именуют пери­одом подростково-юношеской гиперсексуальности, а в быту описывают словами «сексуальная озабоченность». Но те, кто ведет отсчет не от взрослых, а от самих под­ростков, говорят о постепенном угасании сексуальной активности после 17—18 лет.

Во-вторых, сексуальная активность носит характер прежде всего экспериментирования с новой для подро­стка функцией, резко вмешивающейся в его пережива­ния, отношения.

В-третьих, переживание сексуального влечения в этом возрасте только отливается в форму зрелой эротики, которая поначалу чрезвычайно насыщена и напряжена. Неограниченные возможности эротических представле­ний и фантазий при ограниченных возможностях их ре­ализации могут создавать мощно заряженное эмоцио­нальное поле, порой подталкивающее к экстремальным формам сексуального поведения.

В-четвертых, реальность такова, что взрыв пубертатной сексуальности происходит при крайне неподготовленном сознании (из-за отсутствия должного полового воспитания и просвещения на более ранних этапах развития). Впервые получаемые в этом возрасте сведения о реальных сексуаль­ных отношениях производят эффект «разорвавшейся бом­бы» и вызывают крайние формы эмоционального реагиро­вания (неприятие, возмущение, отвращение, потрясение).

Наконец, в-пятых, сексуальность в этом возрасте, по крайне мере на начальных его этапах, еще изолирована от других составляющих любви: сексуальное сознание толь­ко формируется, и сексуальность ищет в нем место.

Сексуальное поведение в данном возрасте может иметь свои особенности, характерные для данного этапа развития. Сюда относится пубертатная мастурбация, сек­суальные игры, петтинг, которые являются своеобразной подготовкой к вступлению в сексуальные отношения и началом половой жизни. Поскольку эти формы сексуаль­ного поведения играют определенную роль при формиро­вании сексуального поведения, рассмотрим их подробнее.

Пубертатная мастурбация — это, по определению Г. С. Васильченко, суррогатный способ снятия или смяг­чения проявлений физиологического дискомфорта, ко­торый порождается не находящей адекватного удовлетво­рения биологической потребностью. Но на человеческом уровне это и способ познания новых для подростка фун­кций и связанных с ними ощущений, и средство испыта­ния их, подтверждающее для подростка его созревание. Хотя еще в 1786 г. Дж. Хантер подчеркивал ее физиологи­ческую безвредность, миф о подростковой мастурбации как о «мужской болезни» или «мужской распущенности», приводящей к болезням (такие взгляды можно встретить даже в литературе 80-х годов), оказывается поразительно живучим. В опросах А. Кинзи о мастурбации в подрост­ковом возрасте сообщили 96 % мужчин и 62 % женщин. Частота и способы подростковой мастурбации крайне вариативны. Девочки чаще мальчиков открывают мастур­бацию самостоятельно, а благодаря укоренившимся представлениям о ней как о сугубо «мужской привычке» (или болезни) не всегда отдают себе отчет в том, как на­зываются их действия. Связанные с мастурбацией психо­логические конфликты присущи в гораздо большей сте­пени мальчикам, чем девочкам, может быть, потому, что женщина при мастурбации (в самом буквальном смысле) ничего не теряет, а «растрата семени» в христианской морали расценивалась как грех, причем даже более тяж­кий, чем прелюбодеяние.

Сексуальные игры происходят вдали от глаз взрослых. Хотя большинству взрослых, в принципе, известно, что они существуют, сталкиваться с ними вплотную прихо­дится нечасто. В ряде сельских районов подростки прибе­гают к сексуальным контактам с животными. Пик таких контактов приходится на возраст 12-15 лет. В некоторых культурах, например, в одном из районов Колумбии, та­кие игры поощряются и мальчикам для этих целей реко­мендуются ослы; в других — на них смотрят сквозь паль­цы; в третьих они кажутся неприемлемы. Но, так или иначе, они существуют, и в опросах А. Кинзи о наличии такого опыта в подростковом возрасте сообщили 22,4 % мужчин и 5 % женщин.

Чаще, чем принято об этом думать, сексуальные игры происходят между детьми в семье. И. С. Кон приводит та­кие данные американских исследований. Эти игры отме­тили в своем опыте 15 % девушек и 10 % юношей. В ¹/3 слу­чаев они сами или их партнер по играм были старше на 12 лет, а в остальных случаях участники были младше. 75 % игр приходятся на разнополых участников (брата или сестру). У 1/₃ участников игры были однократными, и у 1/3 они продолжались до года. '/₃ опрошенных оценили опыт этих игр, простирающийся до имитации или попыток со­вершения полового акта, как отрицательный, положитель­ный или безразличный. В 25 % случаев подростки (маль­чики и девочки) применяли насилие к младшим сестрам и братьям, обычно не жалующимся на это взрослым.

Самая частая форма — сексуальные рассказы и небы­лицы, подглядывание за представителями другого пола, рисунки сексуального содержания в местах обычного пребывания своего и противоположного пола и т. д.

Какими бы ни были сексуальные игры, основное их содержание — экспериментирование в контексте обще­ния, что отличает их от мастурбации как таковой.

Петтинг (от англ, to pet — ласкать, а в американском варианте — целоваться, обниматься). Этим термином описывают взаимные сексуальные ласки, приводящие к сексуальному возбуждению и включающие в себя любые действия, кроме узко понимаемого полового акта. Он может быть завершенным (приводящим к оргазму) и не­завершенным; глубоким (тяжелым) — ласки обнаженно­го тела, ласки ниже пояса и т. д. или поверхностным (лег­ким) — от объятий и поцелуев выше талии и через одеж­ду; осуществляться с партнером противоположного или своего пола. Петтинг, по содержанию сходный е «предва­рительной любовной игрой» в зрелых сексуальных отно­шениях, является заместительной формой сексуальной жизни и распространен более всего там, где высока цен­ность добрачной девственности. Петтинг обычно рас­сматривается как форма удовлетворения сексуального влечения, причем более зрелая, чем мастурбация или сек­суальные игры. Но вопрос о его значении для поло- и сексуально-ролевого развития практически не ставится.

Между тем петтинг — это школа сексуального обще­ния и феномен прежде всего психологический. Этой школе предшествует своего рода «детский сад» сексуаль­ного общения: первые робкие касания, рукопожатия, мимолетные и неумелые поцелуи, легкие объятия и т. д. Те, кто не бывал в этом «детском саду», ив 16—18 лет ча­сто выражают свои симпатии выламыванием рук или провоцированием агрессии юноши. Свой путь есть и в петтинге: от очень легкого и незавершенного до глубоко­го и завершенного — ступень за ступенью. Петтинг дает практические уроки того, что будет необходимо для зрелой сексуальности как общения партнерам: умение понимать другого и проявлять себя не только на уровне слов, но и на уровне действий. Он учит чувствовать и понимать партнера, выражать свои чувства и предпочтения на «языке ласк», улавливать границы желательного и допу­стимого для партнера и помогать расширять эти границы, обогащать диапазон ласк. Позже техника петтинга станет основой «любовной игры», отсутствие которой превра­щает половой акт из любовного общения в «сексуальное потребление». Иными словами, в петтинге происходит объединение платонического и чувственного компонен­тов любви, когда эмоции свободно, легко и точно пере­водятся на язык ласк. Пользуясь выражением С. С. Либи­ха, подростково-юношеский петтинг можно рассматривать не только как заместительную форму сексуального поведе­ния, но и как введение в «этикет сексуального общения».

Начало половой жизни часто притягательно для под­ростков именно как посвящение во взрослого человека и нередко становится крайним выражением эмансипаци­онных мотивов. В сложном мотивационном комплексе начала половой жизни называют также любовь, потреб­ность в доверительном общении, любопытство, настоя­ния партнера, сексуальный импульс, пример сверстников, совращение, а в юношеском возрасте — комфортность, по­требность «быть как все». Есть мотивы, расцениваемые как «женские», но являющиеся по сути коммуникативными: доказательство любви, доверие как к будущему супругу, сочувствие заявлениям о тяжести воздержания, страх ли­шиться партнера, проверка своей «ценности». В связи с акселерацией часто говорят о все более раннем начале половой жизни. На самом деле, на сроках сказывают­ся гораздо больше социокультурные характеристики сре­ды, в том числе семейной. Достаточно часто за началом половой жизни стоят реакции эмансипации, протеста, неудовлетворенности «эмоциональным голодом» в родитедьской семье, недостаточная коммуникативная компе­тентность и т. д.

Рассматривая понятие нормы относительно сексуаль­ного поведения, следует учитывать положение нового клинического руководства «Модели диагностики и лече­ния психических и поведенческих расстройств» МКБ-10, которое гласит, что «критериями сексуальной нормы явля­ются: парность, гетеросексуальность, половозрелостъ партнеров, добровольность связи, стремление к обоюдному согласию, отсутствие физического и морального ущерба здоровью партнеров и других лиц. Расстройство сексуаль­ного предпочтения означает всякое отклонение от нормы в сексуальном поведении, независимо от его проявлений и характера, степени выраженности и этиологических факторов. Это понятие включает как расстройства в смысле отклонения от социальных норм, так и от норм медицинских». Но в то же время мы не можем не брать во внимание, что ювенальный возраст — период становле­ния сексуального поведения, который имеет свои особен­ности, являющиеся нормальными и естественными. К таким особенностям сексуального поведения ювенально­го возраста мы относим гиперсексуальность, стремление к экспериментированию в сексе, эротическую напряжен­ность (также стимулирующее сексуальное эксперименти­рование), неподготовленность, неинформированность или искаженные представления о реальных сексуальных отношениях, изолированность, оторванность сексуаль­ного поведения от других составляющих любви (духов­ную незрелость). Кроме того, в данный возрастной пери­од многие формы сексуальных проявлений — мастурба­ция, петтинг, сексуальные игры (где социальные нормы некоторых культур допускают такую форму сексуально­го поведения, как половой контакт с животными), ран­ние половые контакты — не только относятся к понятию нормы, но и являются необходимым этапом в становлении и формировании гармоничного сексуального поведения.

Ряд авторов (В. Е. Каган, Г. С. Васильченко, Э. Эрик­сон и др.) подчеркивают, что в становлении сексуально­го поведения доминируют не биологические факторы, а социально-психологические. В данном аспекте В. Е. Ка­ган выделяет такое понятие, как сексуальное сознание, которое определяет как «специфический аспект поло­вого сознания, связанный с сексуально-эротическими переживаниями и установками, направляющими поведе­ние». Зрелое сексуальное сознание, по мнению Э. Эрик­сона, предполагает совместимость сексуально-эроти­ческих переживаний с любимым партнером другого пола, которому человек доверяет и на чье доверие спо­собен отвечать, с которым он хочет и может разделять ответственность, за совместный труд и отдых, продол­жение рода, чтобы обеспечить возможности благопри­ятного развития детей.

По мнению Г С. Васильченко, этапы становления зре­лого сексуального (он называет его «половое») сознания у мужчин и женщин различаются. У мужчин это становле­ние проходит 4 стадии.

1-я стадия — понятийная. Она протекает в детстве и характеризуется отсутствием чувственно-эротической окраски сексуальных реакций и опыта, связанного с по­лом и отношением полов. 2-я стадия — романтическая, иначе платоническая. На ней эротичность еще не связы­вают с сексуальностью, она реализуется в сфере несек­суального общения, часто воображаемой и, как прави­ло, возвышаемой и поэтизируемой. «Значение платони­ческой стадии, — пишет Г. С. Васильченко, — очень велико: именно платонический компонент возвышает физиологи­ческий инстинкт до истинно человеческой Любви». 3-я ста­дия — сексуальная. Она описывается как стадия подростко­во-юношеской гиперсексуальности. 4-я стадия — зрелого сексуального сознания, которое Г. С. Васильченко харак­теризует как гармоничное индивидуально-вариативное единство понятийного, платонического и сексуально­эротического компонентов, с одной стороны, и образу­емого ими комплекса и системы ценностей, морально- этических ориентаций личности, с другой. У женщин, по мнению Г. С. Васильченко, вслед за понятийной и роман­тическими стадиями обычно формируются (в отличие от сексуальной стадии и стадии зрелости у мужчин) тре­тья, и последняя, стадия — пробуждение сексуальности, хотя у многих женщин этого вообще не происходит. В. Е. Каган считает, что такое представление о женской сексу­альности рассматривается как типичное отражение мас­кулинной ориентации, в свете которой женское представ­ляется как «недоразвитие» мужского, а все психосексу­альное развитие и поведение рассматривается под сугубо мужским углом зрения. Возможны и иные подходы, вы­текающие из исследования женской сексуальности.

Тот же Г. С. Васильчинко отмечает, что динамика развития сексуального сознания у мужчин более прямо­линейна, сексуальные реакции более инструментальны и определенны (эрекция полового члена), а первый оргазм возникает автоматически, без предварительной выучки и всегда связан с чувством удовлетворения (пос­ледние две особенности отличают мужской оргазм от женского).