Глава 4. Создание нового клуба – к ссоре.

Со всей этой суматохи минуло 3 дня.

Чива в итоге ни разу так и не пришла на ужин. Интересно, чем она питается? Магазинными обедами? Или рекламными обедами супермаркетов? Готов поспорить: наша Чивава-тян, любящая мясо, только им и питается.

Слегка…

Слегка и даже меньше, но я всё же беспокоюсь. Потому и приготовил для неё ужин. Принеси его я лично, она бы, наверное, отказалась, поэтому я оставил его на скамейке перед её домом.

Следующим утром. Поверх пустой коробки была приложена записка: «Недостаточно мяса». Она потопталась на моих, схожих с родительскими, чувствах. Впрочем, ужин всё-таки съела. А раз так – с ней всё в порядке. Или по крайней мере мне так думалось… Вплоть до обеденного перерыва.

– Эйта-кун, слышал? Новый слух про Чиваву-тян.

Поднял эту тему обедавший со мной в классе Каору.

– Что? Её опять вызывали в учительскую?

– Да нет... Ребята из пятого параллельного говорили, что она какая-то странная сегодня.

Ну, она всегда странная.

– А в чём именно странность-то?

– Она, держа булку во рту, опоздала на занятия.

– Что?

Это ещё что?

– И ещё: она в конец слов «ня» добавляет.

– Для старшеклассницы это ненормально…

Хотя и для среднеклассницы тоже.

Ныне так прямо подражающих аниме- и игровым персонажам уже «нет», наверное. По крайней мере так утверждала Саэко-сан.

– Ну и последнее: она пришла в школу с огромными, как у героинь кодомо-аниме, ленточками и сильно накрашенная. За это её даже отругал учитель.

Ленточки-то ладно, а вот макияж...

До сегодняшнего дня Чива о нём даже и не слышала.

– Эйта-кун, у тебя нет догадок о причине всего этого?

Есть. Ради того, чтобы стать «популярной», она применила все свои знания, полученные из сёдзё-манги и популярных журнальчиков. Вот только всё впустую.

– Может, будет лучше что-нибудь с этим сделать, как думаешь?

– Д-да зачем оно мне?

– Так ведь наверняка это из-за тебя всё.

– Ну…

Возразить я не смог.

Каору оглянулся на класс и уже тише сказал:

– Впрочем, я тоже был крайне удивлён, когда услышал, что Эйта стал встречаться с самой Нацукавой-сан.

Кстати, Масузу сейчас в классе не было. Она вечно куда-то уходит из класса во время обеденного перерыва.

– Но всё же, я думаю, тебе стоило выбрать Чиваву-тян.

– Ты так говоришь, будто между мной и Чивой что-то было.

К слову, этот ищущий подвох в наших с Чивой отношениях товарищ тоже учился с нами в одной школе. Но я всегда думал, что Каору понимает реальное положение вещей: что мы с ней не в таких отношениях.

– Было ли что, или нет – какая разница.

И, посерьезнев, Каору сказал:

– Чивава-тян ведь для тебя словно семья, не так ли?

– Ну, можно сказать и так.

Сейчас моя семья – Саэко-сан. И Чива тоже… наверное. Мы и едим каждый день вместе. Она даже больше похожа на семью, чем Саэко-сан, вечно пропадающая на работе.

– То есть в любом случае она тебе не чужой человек.

– Ну да.

Правда, я хотел подождать пока всё поуляжется. Ведь иначе окружающим покажется, что я популярен. И выйдет отличная такая любовная ссора. Но… я и так уже выгляжу именно так в глазах остальных… Хотя всё иначе.

Мы с Масузу лишь товарищи «по обману», а Чива зря упорствует.

– Ну, удачи тебе в этом, «Э-кун».

Закончивший обед Каору хлопнул меня по плечу, вставая с места. Наверное, дальше он пойдёт заниматься делами школьного совета. Ведь за ним зашла девушка из третьего параллельного, тоже состоящая в ученическом совете. Вслед ей послышались восторженные присвисты парней и приглушённые обсуждения. Та, увидев, как Каору со вздохом направился к ней, цветом лица сравнялась с яблоком. Говорят, она влюблена в него.

Каору тоже популярен, впрочем, не до такой степени, как Масузу. Так было ещё со времён средней школы. Вот только, к удивлению, я никогда не слышал, чтобы он с кем-то встречался.

Может, у него есть любимая?

– Может, даже Чива, хе.

Вслух произнёс я то, что пришло на ум.

Нетнетнетнет.

Быть не может-не может-не может. Каору не похож на того, кто способен влюбиться в Чиву.

◇

И сегодня оно вновь настало.

Время моего весёлого-весёлого возвращения домой с Нацукавой-сан.

Ура. Как же я рад. Эхх.

Ну, думаю, стоит попробовать попросить её.

– Слушай, Масузу...

– Нельзя, – немедленно ответила та. Я даже не успел ничего сказать.

– «Слушай, Масузу, может скажем только Чиве, что мы притворяемся?» Ты это хотел спросить?

– А, да.

Всё-таки она поразительна. Уж не владеет ли она телепатией?

– Впрочем, могу понять. Это вполне ожидаемый ход мысли от доброго Эйта-куна. Ты ведь ощущаешь себя виноватым за эксцентричное поведение Харусаки-сан?

– Ну да.

Похоже, про Чиву слышала даже Нацукава.

– И что ты будешь делать, если Харусаки-сан расскажет об этом кому-то ещё? Как только раскроется наше притворство, его уже не использовать в качестве «барьера».

– Я скажу ей, чтобы она тщательно хранила это в секрете.

– Нет уж. «Слушай, только это секрет», «Знаешь, это секрет, но на самом деле», – такие слова ведут к тому, что секрет теряет всю секретность. Звучит слегка странно, но такие слова – величайшая угроза для тайн.

– …

Даже возразить не могу. Полностью с ней согласен.

– Прости, я ошибался.

– Я люблю в тебе то, что ты так честно извиняешься, – с улыбкой произнесла Масузу. Сколько уже парней, интересно, пало перед этим прелестным до невозможности улыбающимся лицом?

– Тогда надо будет придумать что-то другое.

– Я со своей стороны тоже обязуюсь приложить все усилия к решению.

Проходящие мимо ребята из нашей школы проводили нас взглядами. Мы по-прежнему в центре внимания.

В отличие от нервничающего меня, Масузу спокойно шагала под взглядами остальных. Оно и понятно, ведь моя жизнь так отличается от её.

– На всякий случай хочу подтвердить свои догадки. Харусаки-сан действует так потому, что хочет «стать популярной», я верно понимаю?

– Скорее всего, да.

– То есть, получается, у неё есть кто-то на уме?

– Нет, не думаю.

Ни разу не слышал от неё слов в духе «такой-то одноклассник привлекателен» или «такой-то семпай замечателен».

– Точно?

Масузу серьёзно взглянула мне в лицо. Определённо, сомневается.

– В чем мне прок с такой лжи? Я знаком с ней с первого класса младшей школы, но ни разу не слышал, чтобы она говорила о каком-нибудь парне.

– Да нет, я не о том.

– Тогда что ты имеешь в виду?

– Ничего? – пожала она плечами. – Раз уж Эйта-кун так ничего и не понял, то это и к лучшему.

– Да о чем ты?

Крайне подозрительное поведение.

– Подытоживая, Харусаки-сан действует по принципу «У меня нет любимого, но я хочу стать популярной», так?

Масузу хмыкнула, кивнув.

– Шлюха, однако.

– Не говори «шлюха»!

Она… Что она такое говорит о чужой подруге детства?

– Как бы там ни было, я полагаю, что, как только Харусаки-сан заведёт себе парня, проблема будет решена. Так, выходит?

– Ну да, наверное.

Она – парня? Совсем не могу представить себе это.

– Тогда почему бы нам ей его не сделать?

Не говори так, будто это так же просто, как сделать чашку рамена.

– Я обдумаю план до завтрашнего дня. Эйта-кун, завтра после школы приди пожалуйста с Харусаки-сан ко мне, – уверенно произнесла она.

– Эй, ты что задумала-то?

– Пока ещё не решила. С нетерпением жду завтрашнего дня. Хе-хе-хе.

Ответила Масузу, напевая себе что-то под нос.

И всё же интересно, что она задумала…

◇

Итак, следующий день после школы.

– Гав, гав, гав, гав! Грррррррр!

– Ай, больно, больно, больно! Не кусайся! Не щипайся! Не царапайся!

Мой рукав закусили и не отпускают. А ещё щипают щёки и царапают руки.

Вот так вот мы с Чивой дошли до комнаты, которую Масузу сегодня должна была забронировать.

– Чего-ня? Зачем ты притащил меня в это место-ня? Разве вам не стоит забыть обо мне и вдвоем возвращаться домой-ня?

Масузу на её слова холодно улыбнулась.

– О-хо-хо, так ты собака или кошка что ли теперь?

– Нет. Человек... наверное.

Впрочем, я уже тоже начал сомневаться.

Было ли хорошей идеей привести её сюда?

Сюда – это в восточное крыло на третьем этаже школьного здания. Здесь в основном располагаются комнаты клубов культуры. Мы сейчас в пустой клубной комнате размером где-то 10 татами[26] в южном его конце. В ней есть лишь стол и стулья. Ещё в углу есть коагари[27] размером около 4 татами[28], что слегка необычно.

Вот на нём и сидела Масузу в позе сэйдза[29]. Перед ней зачем-то находился набор кистей для письма, готовых к использованию.

– Добро пожаловать, Харусаки Чива-сан.

Где и когда она успела переодеться? Сейчас на Масузу было украшенное цветами кимоно алого цвета. Длинные волосы были собраны вместе, приоткрывая стройную шею. Ей очень идёт одежда в японском стиле, создавая вокруг некую атмосферу изысканности. Даже я, постоянно находящийся рядом с Масузу, не мог вздохнуть. Увидь это другие парни, уверен, в полку поклонников Масузу прибыло бы.

– Чего тебе от меня надо-ня? Я очень занята-ня!

– Мы пригласили тебя, Харусаки-сан, чтобы предложить вступить в клуб.

– Клуб?

Мы с Чивой спросили в один голос.

– Эй, Масузу, первый раз слышу. Ты о чём это?

– Ты же ведь не состоишь в клубах-ня? Так о каком клубе говоришь-ня!

– Харусаки-сан, ты в последнее время стараешься завоевать внимание парней, ведь так? И даже этот стиль речи, имитирующий голос кошки в течку, ты выбрала для того, чтобы стать популярной, правильно?

– Кто это кошка в течку-ня?

– Впрочем, результат почти нулевой.

– Он приносит плоды постепенно-ня!

Я не думаю, что он даже через год даст эффект.

– Харусаки-сан.

Масузу устремила на неё взгляд, который, казалось, был способен заморозить.

– Я прошу: прими, пожалуйста, реальность.

– Чт-что ты такое говоришь-ня?

– У тебя небольшой рост, детское лицо, да и всё остальное маленькое… Проще говоря, ты с виду – ребёнок.

– Это просто у тебя большие-ня!

– Да и разума у тебя как у игрушки для взрослых.

– Не пойму о чём ты-ня!

– В общем, весь твой внешний вид слишком детский. Даже через 100 миллионов лет, ты не сможешь завести парня, соответственно, и мечты о популярности – лишь мечты.

– Ну и что ты тогда предлагаешь-ня?!

– Мне, конечно, не стоило бы о себе так говорить… – откашлявшись, Масузу продолжила, – но я популярна.

– …

– Я популярна. Популярна настолько, что мне самой от этого уже противно, но ничего не поделать: мой вид привлекает всех встречных.

Чива даже позабыла обозлиться, замерев с полуоткрытым ртом.

– Но стоит отметить, что я не была столь популярной изначально.

– Ого… – прошептал я удивлённо. Даже Масузу была когда-то не популярной.

– Но, приложив усилия и пройдя через множество проб и ошибок, я… не могу отрицать, что некоторое влияние на меня оказало это.

И Масузу взяла лежащую перед ней обычную ученическую тетрадь.

Минутку. Почему-то мне эта обложка знакома. Это пятнышко на ней, у меня от него дежавю. Если я правильно помню, оно появилось, когда я пролил на тетрадь колу.

Хе-хе-хе.

А-ха-ха.

– Эй, стоять, Масузууууууууу!

– Я стала популярной благодаря этой тетради.

– Ты что удумалаааааа!?

– Э-кун, ты чего шумишь! И? Что? Правда что ли благодаря этой тетради?

Всё, Чива заинтересовалась. Даже забыла добавлять «ня» в конец предложений, и, приблизившись, начала рассматривать обложку, любопытствуя. Она из тех, кто легко обманывается завлекающими предложениями торговых центров.

– Эта тетрадь была оставлена мне на память «моей первой любовью». Что есть человек популярный? Что и как делать, чтобы привлечь противоположный пол? Эти и подобные им вопросы рассмотрены в форме дневника здесь. Мы будем использовать её в клубе как учебник по теории обретения популярности и для практических занятий.

– Т-твоя первая любовь. Что с ним стало?

– В марте этого года со словами «Вот и начался наш бой» он ушел в магазин… И не вернулся.

Масузу закрыла лицо рукавом кимоно и в слезах опала.

Дура она что ли? Будто найдётся кто-то, готовый поверить этой бредовой истории и твоему фальшивому плачу…

– И-извини. Я спросила не подумав. Пожалуйста прости.

– …

А, ну да. Чивава-тян.

Эту твою наивную прямоту. Я люблю её.[30]

– Если предо мною страдающий от непопулярности человек, то как я могу пройти мимо него, не попробовав спасти. «Он» бы, наверное, так и сказал, я уверена. А поскольку ты подруга детства Эйта-куна, я тем более не могу пройти мимо. Потому я и создаю этот клуб.

– Э, что? – моргнула Чива, растеряв весь свой пыл.

– Я умоляю тебя, Харусаки-сан, позволь мне помочь тебе стать популярной, прошу.

С наигранно серьёзным выражением лица Масузу смотрела на Чиву. Но та отвела взгляд:

– Я поняла твои причины, но... Но вот так легко сказать: «Тогда пожалуйста, научи,» – я не могу.

Ну, оно и не удивительно.

Учитывая всё услышанное, всё же можно заподозрить подвох: слишком уж резкий поворот событий. Видимо, Чива не настолько уж и наивна.

– Хм, то есть ты убегаешь? – фальшивые слёзы отброшены. На лице у Масузу цветёт провокационная улыбка.

– В-вовсе не убегаю. Это абсолютно никак не связан…

– Ради победы стоит приложить все усилия, разве не так?

– Т-так и есть!

– Отбрось бесполезную гордость: стыдно лишь проиграть. Разве не так?

– У… – Чива закусила губы, склонив голову в смущении.

Плохо дело. Убеждение, построенное в ключе «где есть сила воли – там победа» работает против Чивы, которая до мозга костей пропитана «соревновательным духом», крайне эффективно.

– Послушай, Чива. Как следует подумай. Ты – это ты, и если продолжишь делать, что уже начала…

– А, и ещё, – прервала Масузу мою речь. – Эйта-кун состоит в клубе на должности советника. Раз уж ты, Харусаки-сан, не желаешь вступать, тогда клуб будет принадлежать лишь нам двоим… Точно уверена, что не хочешь вступить?

В глазах услышавшей это Чивы заполыхал огонёк:

– Вступлю. Так и быть, поддамся твоим уговорам.

– Э-эй, Чива.

– Чего тебе, Э-кун! Ты так хочешь остаться с ней наедине!?

– …

По правилам нашей школы для создания клуба необходимо минимум пять человек. Для регистрации заявки надо минимум три человека. Проще говоря: лишь мы вдвоем не смогли бы создать клуб, это же очевидно. Но не рассказывать же теперь это Чиве, которая всерьез загорелась идеей.

Мне уже всё равно, что будет…

– Тогда решено. Клубная деятельность обещает быть интересной, хе-хе.

Кашлянув, Масузу свела руки вместе, улыбаясь от уха до уха.

– И? Если клубная комната – здесь, то как называется клуб?

Вместо ответа Масузу взяла в руки лежавшую рядом кисть. И с шелестом провела ей по белоснежному свитку, легко вырисовывая надпись.

– «Объединение девушек для самосовершенствования».

Да уж, Масузу придумала название, звучащее благородно. С примесью великосветскости.

– Ка-какое прекрасное название.

С сияющим взглядом сказала Чива. Ну, раз ей понравилось, то ладно.

Я уж хотел расслабиться, когда Масузу сказала слышным лишь мне голосом:

– Сокращённо – «Саморазвлечение», [31] как-то так ♪.

Воистину.

Без сомнения.

Она – демоница.

Глава 5. В поп-музыке таится… ссора.

Обеденный перерыв следующего дня. Когда я, поедая бенто, рассказал о вчерашнем Каору, тот округлил глаза.

– Хее. Крайне неожиданный поворот событий вышел.

Вот уж точно. Уже само то, что у меня появилась девушка, – странно. И тем более неожиданно, что я – мастер возвращения домой в одиночку – вступил в клуб.

– Кто куратор-то? Ведь без него же нельзя создать клуб?

– Преподаватель классической литературы госпожа Итогая. До этого года она курировала клуб чайной церемонии, но после выпуска третьих классов клуб распался, и ей, видимо, было скучно. Клубная комната тоже раньше принадлежала клубу чайной церемонии.

– И как была подана причина создания клуба?

– Это собрание девушек, желающих ещё раз пересмотреть способы становления прекрасной японской девушкой, стать достойными учениками Старшей школы Ханенояма: прекрасными, справедливыми и красивыми девушками – и изучить подобающий этикет.

Таким было объяснение Масузу сенсею. Для меня же оно прозвучало как абсолютный нонсенс. В любом случае это лишь официальное прикрытие.

Ну не могу же я ответить: «Это клуб, созданный для увеличения популярности и развлечений, те-хе-хе ☆».

Что более важно: необходимо удостовериться, что «Владелец тетради» останется Чиве неизвестен. Я же ведь спросил её потом, зачем она наговорила всё это Чиве, но…

– Особой причины нет. Просто так интереснее. Этот дневник полон крайне интересного контента… От него так и веет крайне выдающейся аурой [талантом] Эйта-куна. Но не волнуйся. Я не покажу Харусаки-сан содержания тетради, так что она не сможет понять, что её писал ты. Если всё же такое произойдёт, я отменю наше соглашение о «притворстве», обещаю.

Ну, раз она пообещала такое, всё же стоит ей поверить, но… Всё-таки я волнуюсь. Очень волнуюсь.

– И всё же Нацукава-сан показала выдающуюся способность к действиям.

– Да, тоже удивлён.

Всего за один день найти куратора, комнату, втянуть Чиву и создать клуб. Эта барышня невероятна.

Кстати, виновницы-Масузу сейчас опять нет в класе. Я ни разу не слышал о том, чтобы она ходила в школьный кафетерий, так что даже интересно, где она обедает-то.

– И? Реакция Чивавы-тян?

– Крайне агитирована. До высшей степени.

Вчера она впервые с того дня пришла на ужин. Уплела почти всю свинину с имбирём и три полных тарелки риса, прося добавки.

– Конечно, раздражает, что мне надо учиться у неё, зато я услышала, как она умоляет меня. Вызнав всё, я стану более популярной чем Нацукава, и всё ей припомню.

Чива выглядела довольной, пока говорила это, не обращая внимание на вылетающие изо рта кусочки пищи.

Её поведение объяснимо. После того как ей запретили занятия кендо, ей некуда было приложить свою энергию – так я думаю. Хорошо, что она нашла себе новое увлечение. Хе-хе-хе.

– Эйта-кун, ты как-то счастливо выглядишь.

– Не говори глупостей. Будто я могу радоваться тому, что времени на учёбу стало меньше.

Так я ответил. Впрочем, Каору прав… я слегка счастлив.

Нет, не тому, что буду ходить в клуб. Не так уж и плохо наблюдать за выкладывающейся на полную Чивой.

– Хотя да, ты всё правильно понял.

– Разумеется. Мы же лучшие друзья.

Хочется, чтобы меня так же понимали «девушка» и «подруга детства». Очень хочется.

◇

Итак, после занятий.

В клубной комнате, на двери которой теперь висит вырисованный Масузу свиток. Наконец-то мы, «Саморазвлечение», начали свою деятельность.

– Харусаки-сан, готова ли ты начать? – спросила Масузу.

Поверх её школьной формы сейчас непонятно откуда взявшееся белоснежное хаори[32], в руках – моя тетрадь, пытается походить на учителя. Ей и этот наряд чертовски идёт; вот они – плюсы природной красоты.

– Не надо ненужных слов, начинай уже.

Столь грубо высказавшаяся Чива сейчас в позе сэйдза[33] сидит на дзабутоне[34], расположенном на том самом коагари.[35] Как и ожидалось от занимавшейся кендо – прямая спина и превосходная поза.

Я же, скрестив ноги, сижу на складном стуле в отдалении от этих двоих.

– Для начала нам стоит установить цель.

– Цель?

– Кого ты хочешь победить.[36]

– А просто «хочу стать популярной» недостаточно?

– Если обозначить цель, то и практика быстрее даст результаты – я уверена.

– Вот так вот сразу и не ответишь…

С этими словами Чива украдкой взглянула на меня.

С чего бы? Неужели ждёт моего мнения?

– Согласен. Когда цель ясна – проще. Неужели у тебя нет никого, кто бы тебе нравился?

– Нет… Да и откуда ему взяться.

Ответила Чива, в смущении склонив голову.

Хмм… У неё нет никого на примете, и она всё равно хочет стать популярной. Средство достижения стало целью.

– Не стоит так уж сильно беспокоиться об этом. Для начала достаточно просто подружиться с кем-то.

Чива ещё некоторое время не поднимала головы, а затем со словами «Тогда...» дала ответ.

– … Саката из мужского баскетбольного клуба. Он семпай, вроде. Девчонки в нашем классе только и твердят о том, какой он стильный и классный.

Саката? Разве в мужском баскетбольном клубе есть такой?

– Ты наверное о Сакагами-семпае? Тот, что на третьем году.

– А, да, да. О нём.

А, ясно. Сакагами-семпай. О нём слышал даже я. Постоянный участник межшкольных соревнований, ас баскетбольного клуба Хане-старшей. Крайне не обиженный ростом, красавчик, в общем, – «сама популярность».

– Пожалуй, эта цель тебе не по зубам. Ты уверена?

– Да уж. Твой выбор… не рекомендую его.

Не ожидал таких слов от Масузу. Даже удивлён. Я думал, она скажет что-то в духе: «Чем выше цель, тем лучше».

– Хотя, пожалуй, так удобнее, – с этими словами, Масузу кивнула, отбросив сомнения.

– Кстати, о Сакагами-семпае: в нашем классе учится его младший брат. Думаю, через него всё получится.

– Ясно. «В нашем классе есть такая-то милая девочка,» – если он услышит такое от брата.

Чива была мрачна лицом, несмотря на то, что определилась с целью.

– Да. Пожалуй, всё же Сакашита-семпай.

– Сакагами же.

– А, ну да. Сакагами-семпай.

И куда делось её рвение? Она же вчера так пылала им.

– Раз цель обозначена, думаю, пришло время первой лекции.

Масузу встала, держа в руках непонятно откуда взявшуюся шариковую ручку.

– Для начала я зачитаю выдержку из дневника моего «парня». Слушай внимательно, хорошо?

Что? Я в удивлении подал голос, но Масузу взглядом показала «Всё в порядке» и улыбнулась.

Ну, пожалуй, поверю ей…

Мая. Ясно.