Глава 7. Твоя прошлая жизнь – ссора.

В подобном ключе минула неделя. Для меня она была спокойной, для Масузу — скучной, для Чивы же — неделей без прогресса. Планы по повышению популярности разрабатывались каждый день, но вот выполнить их перед братом Сакагами или не было возможности, или мы выбирали неподходящее время, в итоге возвращаясь не исполнив их.

Но, на мой взгляд, это замечательно.

Через 2 недели начнутся семестровые экзамены. Хоть бы мне позволили это время провести мирно.

Жаль только эти мои мечтания не осуществились…

В одну из сред после занятий зарядил дождь — аккурат ко времени возвращения домой. Зонтика у меня не оказалось, так что я направился в клубную комнату, чтобы убить время до его окончания.

— … Другими словами, лучше будет, если ты будешь считать это сражением.

Сказала Масузу. Чива же, склонив голову набок, спросила:

— Зачем, мня? Почему, мня? За что сражаться, мня?

Нет, она не вернулась к плану «добавлять в конце ня», просто она жевала анпан[53], купленный в столовой. И из-за этого сейчас мне в лицо летят брызги пасты. Не разговаривай за едой!

— За что сражаться?.. Хм, посмотрим.

Слегка удивлённый взгляд Масузу почти сразу же сменился понимающим с кивком.

— Действительно. Вероятно, причина имеет большое значение.

Ты об этом даже не думала, что ли?

— Хм, пожалуй, необходимо продумать сеттинг. Великолепный, и чтобы от него зависела судьба страны.

— Сеттинг?..

Что это она говорит?

— То есть с кем сражаться?

— Э?

— Ну, кто враг-то? Противник. Родитель или наставник? Или же группа школьных хулиганов.

Масузу удивлённо вздохнула.

— У тебя бедное воображения, Эйта-кун, раз для слова «враг» у тебя только такие скучные ассоциации. Исходя из этого, предположу, что твой домашний туалет не смывного типа.

— Ничего подобного, смывной же.

И даже имеет функционал биде. И вообще, не нужны нам разговоры о различных туалетах.

— Говоря о врагах, первое, что приходит на ум, «человек со сверхспособностями из другого мира», не так ли? Люди, владеющие силой, превосходящей воображение, принадлежащие другому миру. Пожалуй, лишь сражаясь с таким противником, люди сияют сильнее всего.

— Ну засияешь и что?

— И стану популярной.

А, ясно, она сводит всё к этому. «Сражения ведут к популярности» — очередное клише.

— И вообще, где ты найдёшь такого противника?

Эта нереалистичная идея вызвала у меня лишь ироничную улыбку.

— Как бы сказать?.. Твои слова то ли абсурд, то ли заблуждение. Ты забываешь, что в реальности подобное не существует. Ты часом не перепутала мир с анимешным или манга-миром?

— Ты, безусловно, прав.

Я-то думал, она будет активно отрицать это, но Масузу согласилась со мной.

— В наши дни, когда смывной туалет распространён, да и туалеты с биде не редкость, туалет несмывной имеет некую историческую ценность… Так что неудивительно будет, если какой-нибудь младшеклассник выберет дом Эйта-куна для своего исследования по обществознанию.

— Да о чем ты говоришь-то?

— Итак, несмывной туалет-кун, как ты думаешь, с кем лучше сражаться?

— Прекрати! Пожалуйста, прости!

Если с её подачи это прозвище разойдётся — мне конец.

— Слушай, а почему обязательно надо сражаться? Сражайся и станешь популярным?

Чива спрашивала это с крайне грустным выражением лица, даже не доев и половины анпана. Оно и понятно. Если рядом обсуждают туалеты, у любого пропадёт аппетит.

— Потому что душа бойца познала самое прекрасное на земле: волнующий риск сражения на грани смерти с достойным противником. Будь ты хоть парень, хоть девушка, хоть красив, хоть уродлив, владей хоть смывным, хоть несмывным — став человеком, связанным «боем», выделишься своей аурой, освещая всех вокруг.

— В перечислении обязательно было поминать несмывной туалет?

Нацукава Масузу — на удивление настырная девушка.

— Как и сказала только что Харусаки-сан, причина сражаться тоже важна. Необходима какая-то прекрасная… Например, чтобы возродить разрушенную страну, необходимо достать кошелёк из несмывного туалета.

— Слушай, серьёзно, раздражает же! В каком это месте она прекрасна?! Впрочем, восстановление страны само по себе — прекрасная причина. Хоть в реальности такого и не бывает.

Масузу надулась.

— Да что ты повторяешь одно и то же то? Реальность то, реальность это. Раздражает твоё поведение, Эйта-кун, согласен? Если ты так любишь реальность, можешь разойтись со мной и жениться на ней.

— Не говори как ребёнок.

— И можешь умереть.

— Сразу после женитьбы, что ли?!

И реальность неожиданно станет вдовой.

Ну, если я не женюсь, то и умирать не обязательно.

— Слушайте, а в той тетради нет ли какого примера?

Чива заинтересованно шевельнулась. Видимо, ей понравилась мысль о сражениях.

— Ну что ж, давайте взглянем.

Масузу раскрыла сумку и вытащила из неё оную тетрадь, начав небрежно перелистывать.

Так, писал ли я что-то подобное?..

Я пробежался по воспоминаниям, но так и не смог ничего вспомнить. Ну оно и понятно. Как-никак в этой тетради я описывал лишь то, что существовало в реальности. А «возрождение страны» всё ж таки абсолютно нереально. Каким бы идиотом я не был в средней школе, но уж реальность-то от нереальных иллюзий отличать мог, Масузу-кун.

— О, нашла.

— Есть что-то?!

Я-времён средней школы, резко пал в глазах я-нынешнего. Я же верил в себя…

И вот Масузу начала зачитывать:

“Записи предвещанной победы. Фрагмент 47. ~История моего истинного я~”

Имя мне — Бёрнинг Файтинг Файтер [54]. Я сильнее любого мага ранга S, ибо наделён мощью класса ZZZ. Но покуда я сдерживаю её, ранг мой на уровне D.

※ Но даже так с простыми бойцами я расправляюсь одной рукой. Кстати говоря, разойдись я на полную, вселенной придёт конец. Тоже с одной руки.

В прошлой жизни я был драконом. Последним выжившим драконом. Принцем планеты Вальхалла. Увы, злобный драконий клан Виверн, с которым я сражался в тысячелетней [55] войне, одолел меня, и я переродился на этой планете.

Но, прознав о моём перерождении, злобные Виверны с помощью Врат перенеслись на эту планету. Они используют Огромную Иллюминацию [56], скрытно действуя из теней. Но мой взгляд им не обмануть. Приблизься они, и выгравированный на руке сигил обжигающей болью проинформирует меня, что враг мой близко, де гозару ё. И участь их — сгинуть в моём «Угольно-черном пламени Судьбы».

И стоит лишь мне собрать «Семерых драконов-правителей», как я непременно возрожусь на родной планете…

Покуда Масузу всё это читала, я катался по полу.

— Нееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееет!

Нет. Прекрати. Что я тебе плохого сделал, Нацукава Масузу? Неужели ты всё злишься за тот случай? Что я поставил под сомнение «одеты ли они»? Неужели это было столь непростительно? Неужто я за это должен вынести такие постыдные пытки? Да быть не может.

В мире нет таких грехов, что заслуживают столь тяжкого наказанияааа!

— Всё же «он» уникален.

Масузу, распахнув глаза, прижала тетрадь к груди.

— Столь огромный масштаб. Ведь цель — «звезда». То, что я называла идею с возрождением страны «великолепной», заставляет меня стыдиться.

Чива тоже округлила глаза в восхищении. Интересно, насколько она по-своему серьёзна?

— Кстати говоря, а что такое «Огромная иллюминация»? Устраиваемое ночью освещение — оно?

— Наверное, как и написано, это «очень дорогой камуфляж».

Извините, это ошибка в слове оптический камуфляж. В день, когда я написал это, я был под впечатлением от ночного фильма,в котором его использовало чудовище для скрытия, и мне показалось это крутым, вот и ввернул.

— И ещё, мне интересно, что значит «гозару ё». И почему только в одном предложении самурайское окончание?

— Это, наверное, особый код. Понятный лишь «Семи драконам-правителям».

Извините, я написал это поддавшись моменту.

— Мне больше интересна эта техника «Угольно-черное пламя судьбы».

— Я не очень поняла, но оно, наверное, абсолютно чёрное.

Извините.

— И потом, «сотня» значит же 100, так? Для 1000 есть «тысяча».

— На планете Вальхалла, наверное, наоборот.

— Уж извините, что я вообще родилсяаа!

Я уже неосознанно уселся в позу догеза[57].

Матушка, извини.

Отец мой, прости меня.

И всем детям этого мира… [58]

— Ты чего это сделал лицо как в последнем эпизоде[59]?

Яркий голос Масузу вернул меня в реальность.

— Я на всякий случай предупрежу: не думай, что ты с лёгкостью достигнешь последнего эпизода. Готовься умереть только через 10 недель.

— Ты что, редактор книги моей жизни?

— Вы можете прочитать, как выглядит Кидо Эйта-сенсей, сидящий в догезе, только в «Джамп».

— Ещё и по всем магазинам страны собираешься распространять?!

Абсолютно неумолчная девушка.

И вообще, разве стоит говорить своему парню, пусть даже и «фальшивому», такое… Я уж думал, Чива удивится такому странному общению между влюблёнными, но та вернулась к поеданию анпана. Видимо, она привыкла уже к тому, что мы всегда так.

— Но знай же, Масузу...

— Что такое, сидящий в догезе владелец несмывного туалета, чья жизнь кончится через 10 недель-кун?

— Ты их все собрала!?...

Терпение! Терпи! Я должен терпеть.

— Это же наверняка всего лишь его иллюзии. Наверняка он не сражался ни с кем.

— Как глупо, Эйта-кун.

Масузу хмыкнула, в её глазах отразилась улыбка:

— И впрямь глупо ты себя ведёшь-нари.

— Помолчи уж.

— Не узнал Коросуке-нари?[60]

— Я уже совсем не понимаю, о чём ты!

Сегодняшняя Масузу-сан крайне остра на язык-нари.

— Противник, против которого Харусаки-сан должна сражаться, ясно упомянут в только что зачитанном отрывке.

Не только я, но и Чива удивлённо округлила глаза.

— Э? С кем?

— С врагом из прошлой жизни. Достаточно сражаться с противником из твоей прошлой жизни.

— И моя прошлая жизнь?

— Надо же, неужели не помнишь?

— Да кто обычно такое помнит?

Масузу одарила меня долгим взглядом.

— Бедный Эйта-кун… Харусаки-сан забыла о днях, проведённых рядом с тобой.

— Э? Я что, и в прошлой жизни был другом детства Чивы?

— И в дождливые, и в ветреные дни ты был выводим на прогулку, кормим пищей, и тебе даже помогали управлять финансами.

— Я что, в прошлой жизни — собака?

— Нет, человек.

— …

Тогда всё звучит ещё печальнее. И вообще, откуда Масузу может знать о наших прошлых жизнях?

— Раз уж ты не помнишь прошлую жизнь, то просто придумай то, что тебе по нраву. Харусаки-сан, какое твоё любимое животное?

— Хм, панда наверное.

— Тогда, в прошлой жизни Харусаки-сан была пандой планария[61].

— Откуда взялось это собирательное? Так планария или панда?

— Тогда планария.

— Это перебор!

— Не будь столь эгоистичной, Харусаки-сан.

— Это потому что ты придумываешь гадости.

А эти двое вместе станут неплохим боке и цуккоми[62]. Чем больше я знаком с обеими, тем больше укрепляюсь в этом мнении.

— Да и вообще, идея, что я в прошлой жизни — животное, плохая шутка.

— Но тогда что тебе по нраву?

Чива кивнула, затем, подумав, сказала:

— Это, конечно, отличается от сказанного в книге, но почему бы не принцесса какой-нибудь страны.

— Понимаю. Высокородность — один из критериев прошлой жизни.

— Была любима всем народом, жила в белом замке. Климат в стране теплый, а рядом прозрачно-синее море, и всегда в наличии сладкие фрукты и различно приготовленное мясо.

Крутя маленькими пальцами, Чива говорила без передышки.

— И вот однажды, в час, когда я проголодалась, явился принц на корове из Кобе и сделал мне предложение: «Если ты выйдешь за меня замуж, то сможешь есть сколько угодно высококлассного телячьего мяса».

— И ты, не сходя с места, разделав корову, тут же съешь?..

Дикая история, однако. Или, скорее, это у тебя взгляд на мир дикий? Даже… злость берёт.

— Какой прекрасный мир, но врагов в нём нет.

— Да ладно, это же мирный мир.

Злит.

— Поскольку война причиняет много жертв, почему бы не решать всё в спортивных состязаниях? Быть соперниками вместо врагов разве не лучше?

Злит. Очень.

— А, противником можно сделать другого принца. И они решат всё в соревновании, где ставкой будет первоклассная мраморная говядина. Это же так романтично, когда тебе признаются во время сореновани…

Тьфу.

— Не умаляй прошлую жизнь!

Ударил я кулаком по столу.

— Пойми: прошлая жизнь тебе вовсе не «собрание мечт»! Ей нужны достойные страдания, проблемы, и непременно нужна драма, что заставит тебя перейти в новую жизнь! И ты говоришь, что «в прошлой жизни я была принцессой и жила в мире ☆»! Что по-твоему прошлая жизнь?! Твоя личность принцессы — притворство! Фальшь! Позерство! На самом деле принцесса — дева-рыцарь, сражающийся с неведомым врагом! Ну или хотя бы пусть под замком будет спрятан Нью-тайп, мобильный доспех, которым можешь управлять лишь ты![63]

На комнату пала тишина. Чива-то ожидаемо, но и Масузу застыла в изумлении. Я же, выдохнув, успокоился.

— Это, понимаешь ли…

Сорвался. Моё «я» сорвалось. Ведь всё же у фантазий тоже есть свои правила. Не мне, конечно, говорить, но не стоит излишне приукрашать свою прошлую жизнь. Ведь она тут же станет набором клише, отблеском какой-нибудь книги.

И в момент, когда я обдумывал свой срыв, Масузу…

— Эйта-кун прав.

Её глаза засияли.

— Воистину, «драма» — главное условие. Для преемственности прошлой жизни тебе надо быть воином, сражающимся с незримым злом. Подобные ситуации завораживают любого. Наверняка так станешь популярной. Непременно.

— Разве? А по мне и принц на корове из Кобе был неплох…

Чива не желала с нами соглашаться. Ну, так любой ответит, наверное.

— Но раз Э-кун настаивает, то с кем мне тогда лучше сражаться?

— С кем, говоришь?..

Иллюзиям лучше оставаться иллюзиями, без воплощения в реальность. Сражался ли я на самом деле с вивернами? Нет, конечно. К счастью, Масузу вовремя подхватила:

— Не волнуйся, по-настоящему ни с кем драться не надо.

— А?

— Достаточно лишь притвориться. Просто притворись, что сражаешься с врагом, — прямо выложила Масузу. Так же, как и в случае с гитарой.

— В экшен-манге бои с противником — не главное. Суть её — драма, предшествующая бою. Именно драма — то, что достаточно приковывает внимание к «воину».

— Да уж, ты и впрямь любишь аниме или мангу.

— Так и есть. Во время жизни за границей я увлекалась японской культурой. Крайне много.

Ясно. Так вот откуда это у неё.

— И, исходя из этого опыта, я напишу сценарий. Харусаки-сан, пожалуйста, как следует следуй ему. Эйта-кун, прошу, помоги ей с этим.

Вот как-то так. Сценарий, написанный Масузу за ночь, мы практиковали 2 дня. Словно для фестиваля. Стоит отметить, что, оказывается, уподобляться ребятам, которые с возбуждением обсуждают свою игру, не так уж и плохо. Да и Чива во время практики была мотивирована.

Нельзя сказать, что я жаждал прекращения практики. Ведь я ни в какую не хочу исполнять это перед одноклассниками.

◇

Суббота. После занятий.

Чива явилась в наш класс, где уже радостно обсуждали, как проведут выходные. И первое, что она произнесла, открыв дверь, было:

— Гея взывает ко мне!

Началось…

Как там было? Тревожная? Да.

— Какая тревожная атмосфера… Похоже, они даже и не подумали скрыть своё присутствие.

Жаль, что не скрыли они твою дурость! Впрочем, всё идёт согласно сценария Масузу.

— Э-кун, а ты ощущаешь? Эту зловещую атмосферу, что в тринадцати километрах к югу отсюда. Её сила, без сомнения, превышает 1 миллион.

— Н-нет, увы.

— А, точно. Э-кун же не принадлежит к расе способных контролировать силу в бою.

Расе? Вообще-то, я такой же японец, как и ты.

С появлением Чивы все в классе несколько занервничали. Все всё прекрасно усвоили с прошлого раза и теперь не приближались к ней ближе, чем на пять метров. Но класс не покинул никто, все словно узрели что-то пугающее, но вместе с тем завораживающее. К слову, младший брат Сакагами тоже застыл на своём месте, не в силах вздохнуть.

Масузу же смотрела на Чиву с лицом, на котором отражалось: «Надо же, надо же, удивительно». Каждый раз я поражаюсь её выдержке.

— Я ощущаю две сильные ки[64], две ещё более сильные, и одну слабую… эта исчезающая ки, неужели!?

— Что с тобой, Чива...

И у меня снова монотонный голос. Уж извините.

— Эта ки, она несомненно принадлежит моему лучшему другу из прошлой жизни.

— О, неужели ты вернула память о своей прошлой жизни…

— Именно. Я вспомнила всё, когда вчера вечером очищала ванную от плесени.

И, внезапно, описание повседневного момента. Масузу-сан утверждала, что подобная вставка добавит реалистичности.

— Всё или ничего — у меня нет иного выхода…

Со смешком Чива натянула слабую улыбку.

— Постой, не уходи. Ты в нынешнем состоянии будешь просто убита…

— Не останавливай, Э-кун. Есть моменты, когда для воина грубая битва — е-единственный выход. Битвы, когда на кон поставлена честь народа.

Ну вот, начала запинаться. Оно и понятно, ведь это слова далеко за пределами повседневного словаря.

— Да и не факт, что я проиграю.

— Да, чт…

— Вот устройство, способное отразить power держащего его. Смотри на цифры сил моїх.[65]

Говоря о себе, использовать «моїх» конечно странно, но таков сценарий.

Со звуком «Хааа!» она напряглась, на висках вздулись вены, а руки, сжатые в кулак, опали к бёдрам. Это, по идее, должно выглядеть как момент высвобождения силы, но… я не могу отделаться от мысли, что так выглядят те, кому в туалет невтерпёж.

Впечатления побоку — я, нацепив заранее принесённые солнечные очки, прокомментировал:

— Сила 10000…. 12000… Быть не может, она всё растёт.

— Хааааааааааааа!

— По-поразительно. Выходит, к тебе вместе с воспоминаниями вернулась и сила из прошлой жизни…

— Дейяяяяяя!

CHA-LA-.

HEAD-CHA-LA. [66]

— Гья-гья-гья-гья-гья-гья-гья-гья-гьяаа! Это моя истинная сила! Гья-гья-гья-гья-гья-гья!

Оный звук «гья» должен, по идее, обозначать силу, обволакивающую тело.

— Молодец, Чива! Теперь ты вполне можешь выиграть у них!

— Хе-хе-хе, гья-гья-гья. Я надеюсь, ты понимаешь-гья-гья-гья, что моя сила много выше высвобожденной за-гья-гья мгновение-гья-гья.

— Ого! Круто! Выходи за меня замуж!

Эх, ничего не поделаешь.

— Продержитесь до моего прихода! Допьюю!

Её последнее «допью» вовсе не означало влечения[67] — это она так имитировала звук взлёта в небо. Разумеется, взлететь она не взлетела — просто выбежала из класса. Выбежала, чтобы спасти лучшего друга из прошлой жизни. Смотря вслед ей, я прошептал:

— Не вздумай умереть, Чива.

Конец первой части.

Класс взорвался аплодисментами. Раздались крики, заставившие стёкла задрожать. Я ошеломлённо застыл, приоткрыв рот.

— Э? Чего? Успех? Серьёзно, что ли?

Все остававшиеся в классе одноклассники аплодировали стоя. Младший брат Сакагами-семпая, повторяя «потрясно, потрясно», тоже был среди них.

— Превосходно, Эйта-кун.

— Мы-то думали, что ты сухарь, а ты, оказывается, довольно интересный.

— Чивава с её серьёзным лицом была великолепна. Ещё бы раз посмотрел.

И иные подобные реплики слышались отовсюду.

— Ха-ха-ха-ха, вот как? — с застывшей улыбкой я нервно ответил брату Сакагами.

— Ну и? Как называется эта сценка? Где будете выступать?

—...

Не в силах придумать ответ, я взглянул на Масузу. Думал, она, как и в случае с гитарой, будет смеяться до слёз, но та, разочарованно скрестив руки и ноги, мрачно бормотала.

— Сценка?.. Мой сценарий, над которым я трудилась всю ночь… просто сценка, говорите!..

Аах, она в шоке. А я-то думал, что она лишь издевается над Чивой. Выходит, она по-своему серьёзно подходит к клубной деятельности.

[68] [69][70]