Спасение голодающих – дело рук самих голодающих.

Второй вариант решения проблемы – «централизованное» перераспределение пищи в пользу бедного населения Африки, Азии и Латинской Америки – лучше сразу отбросить как утопичный.

Мировой продовольственный кризис 2007–2008 гг., когда цены на продовольствие за год выросли более чем в полтора раза, четко показал: уж если развитые страны дотируют свое сельское хозяйство, они лучше будут производить из зерна топливо, чем снабжать им – себе в убыток – жителей «развивающегося» мира.

Цитирую:

«С марта 2007 г. по март 2008 г. индекс цен ФАО на продовольственные товары (ИЦПП) вырос на 57% по сравнению с 9% ростом в 2005–2006 гг. Тенденция роста цен затронула почти все сельскохозяйственные товары
<…>
С учетом небывало высоких цен на нефть с 2006 г. по середину 2008 г. и предоставления правительствами разных стран субсидий фермерам для выращивания сельскохозяйственных культур для производства энергии, фермеры во всем мире в значительной мере перешли на производство сырья для биотоплива, особенно кукурузы, часто за счет производства сельскохозяйственных культур для потребления людьми. Подсчитано, например, что почти 30% произведенной кукурузы в США в 2008 году пойдет скорее на производство этанола, чем на мировые рынки продовольствия и кормов для скота».

(Колебание цен на продовольствие, политика в этой сфере и сельское развитие в Европе и Центральной Азии. Региональная консультативная встреча ФАО–ПРООН по вопросам Европы и Центральной Азии. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.fao.org/docrep/012/i1059r/i1059r00.pdf)

Иными словами, «спасение голодающих – дело рук самих голодающих», перефразируя крылатое выражение классиков. И единственное, что остается «развивающимся» странам, – пытаться увеличить производство пищи на своей территории. В противном случае множеству государств Африки, Азии и Латинской Америки будет совершенно необходимо всё больше и больше еды завозить извне.

При этом доставка грузов на большие расстояния потребует всё большего дополнительного расхода энергии и воды. Для того, чтобы развезти из США, Евросоюза и Австралии зерно в далекую Азию, Африку и Южную Америку. А перед этим – доставить из Азии, Африки и Южной Америки в США, Евросоюз и Австралию то сырье или ту продукцию, которыми жители «развивающихся» стран расплачиваются за зерно. (Если они такое сырье или такую продукцию умудрятся найти или произвести.)

В результате дополнительный расход и без того быстро тающих запасов «традиционной» нефти неизбежно поведет к росту ее стоимости, что в свою очередь увеличит стоимость импортного зерна, делая его всё менее доступным для жителей «развивающегося» мира.

Цитирую:

«Цены на энергию и на сельскохозяйственную продукцию становятся все более взаимосвязанными, как это следует из приведенного ниже рис. <…>, который основывается на недавних экономических данных ФАО и МВФ. /Рис. 20 – автор/.
<…>
Высокие цены на энергоносители также сделали сельскохозяйственное производство более дорогим, увеличив расходы на механическую обработку, на потребляемые факторы производства вроде удобрений и пестицидов и на транспортировку ресурсов сельскохозяйственного производства и произведенной продукции».

Рис. 20. Мировые цены на товары в 2000–2008 гг. Взаимосвязь между ценами на нефть и на продовольственные товары.

(Источник: Колебание цен на продовольствие, политика в этой сфере и сельское развитие в Европе и Центральной Азии. Региональная консультативная встреча ФАО–ПРООН по вопросам Европы и Центральной Азии. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.fao.org/docrep/012/i1059r/i1059r00.pdf)

Показательно, что рост цен на продовольствие практически совпал по времени с ростом цен на нефть и… – непосредственно предшествовал глобальному экономическому кризису 2008 года. Тому самому кризису, причину которого СМИ приписали финансовым спекуляциям и выдаче необеспеченных кредитов на покупку жилья в США.

Итак, единственным выходом из сложившейся ситуации остается наращивание производства пищи непосредственно на тех территориях, где население стремительно увеличивает свою численность – в Латинской Америке, Азии и, прежде всего, в Африке.

Однако именно там возможностей для интенсификации сельского хозяйства есть меньше всего.

Во-первых, у большинства «развивающихся» стран просто нет для этого необходимых средств. (Потому что все имеющиеся в их распоряжении ресурсы, словно пылесосом, выкачивает себе «развитый» мир.)

А во-вторых, именно в Африке, Азии и Латинской Америке возделываемые земли деградируют в 2–6 раз быстрее, чем в Северной Америке и Европе.

Вот что пишет о ситуации с земельными ресурсами на этих континентах профессор Йельского университета Пол Кеннеди:

«В Азии примерно 82% потенциальной пашни уже используются. Большие запасы ее имеются в Латинской Америке, однако в основном это малоплодородная почва, непригодная для основных культур, или же земли, занятые тропическими лесами вдоль Амазонки, которые следует защищать, а не уничтожать; в других регионах дополнительные земельные площади также можно отвоевать только у лесов, что быстро усугубит глобальное потепление и в конечном счете плохо отразится на мировом сельском хозяйстве.

В Африке, где ощущается огромная потребность в продовольствии, широкое выбивание пастбищ и ухудшение почвы приводят к полной утрате землей плодородия и лишь немногие районы получают достаточно влаги, чтобы выращивать на них зерновые культуры. Таким образом, дополнительные сельскохозяйственные возможности имеются главным образом в развитом мире, особенно в Северной Америке и Европе, а не в странах, которые наиболее остро нуждаются в продовольствии. Однако в научных трудах, где говорится об этом резерве почти как о потенциальном «роге изобилия», крайне редко рассматривается эта проблема с точки зрения мирового спроса и предложения».

(Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век: Пер. с англ./ Предисл. В. Согрина. — М.: Издательство «Весь Мир», 1997. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Kenn/04.php)

Похоже, что ситуация с обеспечением всего человечества пищей всё больше заходит в тупик.

Круг замыкается.

Чтобы интенсифицировать производство продуктов питания, нужно использовать еще больше энергоресурсов, прежде всего – нефти.

Чем больше нефти используется в сельском хозяйстве – тем быстрее тают ее запасы, тем тяжелее становится ее добывать, тем дороже она обходится.

Чем дороже обходится нефть, тем более дорогим становится сельскохозяйственное производство и соответственно – продукты питания.

Чем дороже становятся продукты питания, тем большему числу людей они становятся недоступны в нужном количестве.

Чем хуже люди питаются, тем меньше у них физических возможностей интенсивно трудиться.

Чем ниже интенсивность человеческого труда – тем ниже интенсивность любой человеческой деятельности. Будь то добыча полезных ископаемых, сельскохозяйственное или любое иное производство. И соответственно – тем ниже возможность интенсифицировать производство пищи или любой другой продукции, которую можно обменять на еду.

Не удивительно, что многие специалисты сельскохозяйственной отрасли смотрят в будущее с пессимизмом.

Цитирую:

«Нужно признать, что мировая продовольственная ситуация в перспективе будет только обостряться. В ближайшее десятилетие рост цен, по прогнозам российских и зарубежных экспертов, продолжится, следовательно, продовольствие может стать предметом роскоши для большинства населения мира».

(Иван Ушачев, академик, вице-президент Российской академии сельскохозяйственных наук, директор Всероссийского НИИ экономики сельского хозяйства. Ежедневное аграрное обозрение. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://agroobzor.ru/article/a-151.html)

«…мировое производство зерна на душу населения достигло максимума в 1980-х годах и с тех пор медленно уменьшается, несмотря на увеличение средних показателей урожайности» (GEO-4 UNEP. Глобальная экологическая перспектива: окружающая среда для развития, 2007. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.unep.org/geo/geo4.asp)

«Мир вступил в период долгосрочного (а не временного, конъюнктурного, как бывало ранее) снижения объемов производства продовольствия на душу населения. <…> В перспективе ожидается рост цен на все виды продовольствия, особенно на зерно». (Л. И. Алиева Тенденции и факторы развития мирового сельского хозяйства, производства продовольствия и продовольственных рынков. – Экономический журнал. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.economicarggu.ru/2008_2/02.shtml)

«…в числе факторов, спровоцировавших рост цен, было непрерывное снижение уровня запасов зерновых с середины 1990-х годов (составляющее, по оценкам, в среднем 3,4% ежегодно с 1955 года).

/Вероятно, «1955» год – это все-таки опечатка, и имеется в виду год 1995-й – примечание автора/
<…>
…прошедшие десятилетия были отмечены сокращением государственных и частных инвестиций в сельское хозяйство, особенно в производство основных продуктов питания.
<…>
По оценке ОЭСР, в 2006 году средства, выделенные на поддержку производства и применения биологического топлива в США, Европейском Союзе и Канаде составили порядка 11 миллиардов долларов США в год. В 2007 году почти 8% производимого в мире кормового зерна и 9% мирового производства растительного масла были использованы для получения разных видов биотоплива. По некоторым расчетам, эти объемы вырастут, соответственно до 12% и 14% в период с 2013 по 2017 годы.
<…>
Важно отметить, что хотя рост цен на нефть может предсказуемо улучшить рентабельность биотоплива, сопутствующее повышение цен на исходное сырье противодействует этой тенденции».

(Колебание цен на продовольствие, политика в этой сфере и сельское развитие в Европе и Центральной Азии. Региональная консультативная встреча ФАО–ПРООН по вопросам Европы и Центральной Азии. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.fao.org/docrep/012/i1059r/i1059r00.pdf)

«Ожидается ежегодное повышение мирового сельскохозяйственного производства в среднем на 1,7%, в отличие от 2,6% в предыдущем десятилетии. Ожидается замедление роста урожая большинства зерновых культур, в особенности масличных и кормовых, поскольку в этих отраслях наблюдается повышение производительной стоимости и снижение производственного роста.
<…>
Использование сельскохозяйственной продукции в качестве сырья для биотоплива продолжает свой бурный рост, в основном благодаря биотопливным мандатам и политике поддержания.

Предполагается, что к 2020 г. 13% мировой продукции кормового зерна, 15% растительного масла и 30% тростникового сахара будет использоваться для производства биотоплива.
<…>
Ожидается рост торговли до 2% в год. Это более медленное развитие, чем в предыдущем десятилетии».

(Сельскохозяйственные перспективы ОЭСР–ФАО 2011–11–20 (Резюме). [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.agri-outlook.org/dataoecd/10/51/48190549.pdf)

Подводя итоги, несложно заметить две основные тенденции, которые характерны для сельского хозяйства в начале 2010-х годов:

1. Снижение темпов роста в производстве продуктов питания;

2. Переключение с производства еды на производство биотоплива (за счет государственной поддержки в развитых странах).

Помогут ли такие изменения интенсифицировать производство пищи для растущего человечества?

Судите об этом сами…

Рыболовство и рыбоводство.

Когда-то люди связывали надежды на обеспечение человечества пищей с массовым производством продуктов из рыб и других обитающих в воде организмов.

Похоже, те времена канули в лету.

Вот данные из доклада GEO–4, опубликованного в рамках Программы ООН по окружающей среде:

«Сокращения в мировых морских и пресноводных рыбных запасах являются многозначительными примерами крупномасштабной деградации экосистем, связанной с постоянным переловом, загрязнением, а также ухудшением и утратой ареалов. /Рис. 21 – автор/.
<…>
Субсидии, которые составили 20 процентов от стоимости сектора рыбных хозяйств (WWF 2006), создали избыточные возможности для рыболовства, которое превышает доступные рыбные ресурсы. Подсчитано, что рыболовецкие предприятия мира обладают возможностями, на 250 процентов превосходящими необходимые, чтобы выловить все то, что океан способен непрерывно производить.
<…>
В середине ХХ века наблюдался стремительный рост численности рыболовецких флотов по всему миру, а также рост объемов пойманной рыбы. Эти тенденции сохранялись до 1980-х годов, когда общий объем морских уловов достиг немногим более 80 миллионов тонн в год, после чего эта цифра либо осталась прежней (FAO 2002), либо начала медленно сокращаться (Watson and Pauly 2001)».

Рис. 21. Эксплуатационное состояние морских рыбных запасов.

(Источник: GEO-4 UNEP. Глобальная экологическая перспектива: окружающая среда для развития, 2007. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.unep.org/geo/geo4.asp)

Итак, объем морских уловов перестал расти еще в восьмидесятых годах XX века. Несмотря на все достижения современных компьютерных и иных технологий.

Потому что никакие технологии не в состоянии вернуть те 30% живших в мировом океане популяций рыб, которые были полностью уничтожены еще к 2003 году.

А если учесть, что под аналогичный пресс к тому времени попали еще 40% популяций рыб, которые по всей вероятности повторят судьбу своих исчезнувших собратьев, становится ясно: на какой-либо рост вылова рыб в мировом океане нет абсолютно никакой надежды.

С пресными водоемами дела обстоят еще хуже.
Цитирую из того же доклада:
«С 1987 года многие прибрежные и морские экосистемы и большинство пресноводных экосистем продолжили деградировать. Некоторые из них были полностью утрачены, а некоторые – безвозвратно.
<…>
Пресноводные и морские виды сокращаются в численности стремительней, чем представители других экосистем
<…>
.Популяция пресноводных беспозвоночных сократилась почти на 50 процентов с 1987 по 2003 год, что более значительно, чем сокращения, которым подверглись земные или морские виды за аналогичный срок».

(GEO-4 UNEP. Глобальная экологическая перспектива: окружающая среда для развития, 2007. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.unep.org/geo/geo4.asp)

Понятно, что пресноводные беспозвоночные являются необходимой пищей для множества видов пресноводных рыб. И если еще к 2003 году их общая популяция сократилась наполовину, то… выводы напрашиваются сами.

С тех пор прошло еще десять лет, в течение которых ситуация продолжала ухудшаться. Потому что за это время общее потребление человечеством материальных продуктов и соответственно общий пресс на экосистемы планеты – еще более возросли.

По мере того, как рыболовецкие флоты всё больше опустошали мировой океан, люди начали переходить от рыболовства к рыбоводству.

На рубеже двух столетий «…объемы добычи видов аквакультуры (включая водные растения) росли с темпами 9,1 процента в год, достигнув в 2004 году отметки в 45 миллионов тонн».

Причем, значительную часть рыб в рыбоводческих хозяйствах откармливали рыбами, выловленными в дикой природе!

«В 2002 году на этот тип рыбы приходилось более 46 процентов рыбьего корма (Malherbe 2005) и более 70 процентов рыбьего жира, использовавшегося в аквакультуре».

(Источник: GEO-4 UNEP. Глобальная экологическая перспектива: окружающая среда для развития, 2007. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.unep.org/geo/geo4.asp)

Иными словами, рыбоводческие хозяйства развивались совсем не в качестве замены рыболовства. Наоборот, они во многом развивались за его счет!

И это не удивительно. Потому что в противном случае рыб пришлось бы откармливать не «произведенным» океаном «совершенно бесплатно» кормом, а «искусственно» выращенной продукцией сельского хозяйства. Что потребовало бы больших дополнительных расходов энергии… всё тех же ископаемых углеводородов.

На самом деле рыбная отрасль мирового хозяйства в точности повторяет тот путь, который до нее проделала отрасль мясная.

На других наземных животных люди тоже вначале охотились, затем стали выпасать их на пастбищах (выводя эти территории из естественного цикла возобновления жизни в «диких» экосистемах планеты) и, наконец, начали их откармливать зерном со своих полей.

Потому-то на производство каждого килограмма мяса, каждого литра молока сейчас и уходит столь много воды и «нефтяного эквивалента»!

Похоже, что переход от рыболовства к рыбоводству приведет в итоге к тем же самым последствиям. А именно – сделает пищевое хозяйство еще более водоемким и энергоемким.

Стоит ли удивляться, что рыбоводство (вслед за рыболовством) тоже быстро подходит к своему пределу.

Цитирую:
«В рыбодобывающем секторе, который впервые исследуется в этих «Перспективах», намечается увеличение мировой продукции ежегодно на 1,3% до 2020 г.. Это более медленный темп, чем в предыдущем десятилетии, в связи с более низким темпом роста рыбоводства (2,8% по сравнению с 5,6% для периода 2001–2010 гг.) и уменьшением или же стагнацией рыболовной отрасли.
<…>
По сравнению с периодом 2008–2010 гг. к 2020 г. намечается повышение средней цены в номинальном выражении до 20% на выловленную рыбу и увеличение до 50% на рыбу, выращенную в искусственных условиях».

(Сельскохозяйственные перспективы ОЭСР–ФАО 2011-11-20 (Резюме). [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.agri-outlook.org/dataoecd/10/51/48190549.pdf)

Как видите согласно прогнозу ОЭСР–ФАО темпы роста рыбоводства в 2010-х гг. должны снизиться вдвое по сравнению с предыдущим десятилетием…

Увы, но выращивание рыб в «искусственных условиях» обходится намного дороже, чем ловля диких рыб, «выращенных» мировым океаном. А если точнее – требует намного больших затрат энергии и чистой пресной воды. Поэтому, как только рыбоводство набирает достаточный масштаб, оно сразу же сталкивается с проблемой ограниченности этих базовых, ключевых ресурсов, которые никак нельзя перераспределить в его пользу, забрав у других, еще более важных хозяйственных отраслей.

Так где же выход из наметившегося продовольственного тупика?

ГЛАВА 8. ГЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: ОЖИДАНИЯ И РЕАЛЬНОСТЬ

«Каждое следующее повышение урожайности дается труднее и дороже, чем предыдущее, и происходит все медленнее. В США некоторые эксперты по сельскому хозяйству предполагают, что данные 1999 г. характеризуют выход кривой урожайности на плато.
<…>
Средние показатели урожайности маиса неуклонно растут, но максимальные достижения – лучшие возможные результаты – за последние 25 лет совершенно не изменились.
Кеннет С. Кассман (Kenneth S. Cassman), 1999

Я сам себя не могу убедить в том, что в следующие 50 лет урожайность будет расти.
Вернон Руттан (Vernon Ruttan), 1999

Максимальная урожайность риса за 30 лет ничуть не изменилась. В производстве биомассы мы вышли на плато, и этому нет простого объяснения.
Роберт С. Лумис (Robert S. Loomis), 1999».

(Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя / Пер. с англ. – М.: ИКЦ «Академкнига», 2008)

«Начиная с 1984 г., однако, темп роста мирового сельскохозяйственного производства значительно снизился <…>.

Вместо примерно 3%-ого ежегодного прироста урожаев зерна, имевшего место в 1950–1984 гг., в 1984–1989 гг. его общее производство ежегодно возрастало лишь на 1%.

Мировое производство корнеплодов достигло пика в 1984 г. и с тех пор уменьшается – из-за чрезмерного использования удобрений (которые, видимо, ускоряют рост культур лишь до определенного предела), появления новых болезней, ухудшения качества почвы и сокращения земель, пригодных для посевов.

Кроме того, последние цифры говорят о том, что урожаи некоторых культур, особенно риса, ныне также выровнялись, а время обильных урожаев, видимо, осталось в прошлом. Научные открытия могут повернуть эту тенденцию вспять, но сведение лесов и уничтожение мест естественного обитания эндемиков приводит к дальнейшей утрате видов растений и уменьшает биологическое многообразие, что подрывает надежды на создание улучшенных сортов».

(Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. М.: Издательство «Весь Мир», 1997. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Kenn/04.php)

«…резерв технологических нововведений оказывается в значительной мере исчерпанным, например, Англия повысила урожайность пшеницы до 70 ц/га, после чего рост прекратился. В Японии урожайность риса повышалась до 1984 года, затем начала снижаться.
<…>
Динамика ежегодного прироста продовольственных ресурсов на планете за период с 1950 по 2030 гг. резко снижается, так в 1950–1985 гг. прирост составил 30 млн. т, в 1985–1995 гг. – 12 млн. т, а по прогнозу на 1995–2030 гг. – около 9 млн. т».

(Л. И. Алиева Тенденции и факторы развития мирового сельского хозяйства, производства продовольствия и продовольственных рынков. – Экономический журнал. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.economicarggu.ru/2008_2/02.shtml)

«В мире практически исчерпаны ресурсы для создания дополнительных массивов пашни, а усилия по увеличению урожайности и наращиванию объемов производства (несмотря на небольшой «всплеск» в последние 5 лет) на протяжении последних нескольких десятилетий дают все меньшую отдачу».

(Юрий Шушкевич. Мировой продовольственный дисбаланс. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.webtvnews.ru/russia/russiamnenya/yuriy-shushkevich-mirovoy-prodovolstvennyiy-disbalans-2011-05-23.html)

«…потенциал таких традиционных путей интенсификации сельскохозяйственного производства, как механизация, электрификация, химизация и ирригация, в значительной степени уже исчерпан».

(Кайгородцев А. А. Глобальная продовольственная проблема. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.vestnik-kafu.info/journal/8/306/)

Похоже, что достижения «Зеленой революции» в мировом сельском хозяйстве подошли к своему естественному пределу. Всего лишь за несколько десятилетий. И для дальнейшей интенсификации производства еды нужен новый технологический прорыв. Причем он обязательно должен быть поддержан соответствующими энергетическими возможностями. Как в свое время технологии «Зеленой революции» опирались на изобильную энергию «легкой» нефти. Урожайность маиса, например, выросла на 60% именно между 1967 и 1997 гг., а риса – на 80% с 1960 по 1995 год – в то самое время, когда нефть стала основным энергоносителем мирового хозяйства.

(Источник: Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя. – М.: ИКЦ «Академкнига», 2008)

Новый революционный прорыв, в котором остро нуждается мировое производство пищи, связывают с возможностями новых биотехнологий:

«Перспективы интенсификации, в первую очередь, связаны с той технологической революцией, которую переживает сельское хозяйство экономически развитых стран Запада, прежде всего, США. Эта революция выражается в использовании достижений биотехнологии и информационной технологии в земледелии и животноводстве – для улучшения качества продукции, снижения издержек производства, выведения растений и пород животных, обладающих новыми свойствами, а также для управления и контроля над производством».

(Кайгородцев А. А. Глобальная продовольственная проблема. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.vestnik-kafu.info/journal/8/306/)

Вот что пишет об этой новой сельскохозяйственной революции профессор Йельского университета Пол Кеннеди в своей книге «Вступая в двадцать первый век»:

«Сегодня специалисты в области генной инженерии могут поместить в ДНК живой клетки новый ген, с тем, чтобы влить в организм новые качества, увеличить его параметры или сопротивляемость.

Учитывая доступность информации о биотехнологической революции в сельском хозяйстве, нам не надо описывать эти достижения детально. Они весьма разнообразны – от введения маточному поголовью крупного рогатого скота бычьего гормона роста для увеличения продуктивности молочного и мясного стада до генетических изменений репродуктивных клеток рыб, домашней птицы, овец и свиней; от выведения новых сортов зерновых, резистентных к вирусам или насекомым-вредителям, до «конструирования» культур, невосприимчивых к средствам против сорняков, что позволяет фермерам опрыскивать весь посев целиком; от создания тропических культур, растущих столь же быстро, как бамбук, до экспериментов по получению растений, способных накапливать собственный азот, что позволяет не применять азотные удобрения. Правда, такие открытия, когда о них рассказывают популярные средства массовой информации, очень часто подаются так, словно мы уже достигли нового уровня технологии и продуктивности и пожинаем результаты этого прогресса.

Ниже я постараюсь показать наивность подобных заблуждений. Биотехнология – это никоим образом не угроза, но она, как и все более ранние технологические революции, порождает своих победителей и побежденных».

(Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. М.: Издательство «Весь Мир», 1997. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/Kenn/04.php)

Звучит впечатляюще, не правда ли?

Однако даже из приведенной выше цитаты можно извлечь информацию о другой, скрытой стороне блестящей «генной» медали. А именно – об энергетической составляющей биотехнологического «прорыва».

Итак, специалисты в области генной инженерии меняют генотип организма, чтобы увеличить его параметры или сопротивляемость. Например, другим животным, которых откармливают на мясо, вводят гормон роста. Очевидно, для того, чтобы эти животные быстрее набирали вес, а может быть, и увеличили в итоге свою общую биомассу.

Когда читаешь вышеприведенный текст не задумываясь, невольно возникает впечатление, что весь этот дополнительный вес животные будут набирать как будто само собой. С помощью удивительной магии новых технологий, воплощающих чудесную «силу» человеческой мысли. Словно по мановению волшебной палочки, которой взмахнул Гарри Поттер.

Но стоит из мира иллюзий спуститься на землю, как ситуация оказывается принципиально иной.

Как вы полагаете, что нужно животному для ускоренного наращивания его биомассы?

По всей вероятности более интенсивно питаться и пить.

Но чтобы животные, которых люди откармливают на мясо в так называемой мясной промышленности, могли питаться и пить более интенсивно, совершенно необходимо поставлять им в единицу времени больше питательных веществ и воды.

За счет чего же могут быть достигнуты такие – более интенсивные поставки?

Очевидно, за счет более интенсивного использования энергии. Потому что использовать энергию в современном сельскохозяйственном производстве приходится на всех его этапах: от выращивания кормов до водоснабжения откормочных предприятий.

А из какого источника люди возьмут ту дополнительную энергию, которая понадобится для интенсификации процесса откорма?

В ближайшие 20 лет – на 85% из ископаемых углеводородов! И в первую очередь – из нефти. Из той самой нефти, которая и без того слишком быстро подходит к концу. (Во всяком случае, та «легкая» нефть, извлекать которую из недр энергетически целесообразно.)

Теоретически, конечно, можно допустить, что интенсивный набор животными веса будет происходить только за счет более полного усвоения питательных веществ, которые содержатся в корме. Тогда потребность в энергии останется неизменной. По крайней мере, на этапе откорма.

Однако интуиция подсказывает автору, что это потребует коренной перестройки функционирования всей сложной системы организма животного. Можно сказать, изменения «эволюционной основы» внутреннего функционирования организма, выработавшейся за сотни миллионов лет взаимодействия живых организмов с окружающей внешней средой.

Владеют ли современные «генные инженеры» столь сложной информацией во всей необходимой полноте?

Способны ли они спрогнозировать, к каким последствиям может привести такое вмешательство в саму базовую основу жизнедеятельности земных организмов?

Впрочем, на практике всё вероятно окажется куда прозаичней. И генно модифицированных животных будут попросту интенсивнее кормить и поить.

Без сомнения это может ускорить «бизнес-процесс» и увеличить прибыль, которую в единицу времени получат хозяева откормочных предприятий.

Однако столь же понятно, что это приведет к еще более интенсивному использованию внешних по отношению к мясной промышленности «природных ресурсов». Тех самых, которые и без того истощаются людьми слишком быстрыми темпами. Будь то чистая пресная вода, нефть или плодородный слой почвы.

С генетическими изменениями репродуктивных клеток рыб, домашних птиц, овец и свиней дело, вероятно, обстоит примерно также. Если в результате «Генной революции» все эти животные начнут размножаться более интенсивно, и соответственно их общая биомасса в пересчете на единицу времени количественно возрастет, их тоже придется более интенсивно снабжать водой и пищей, и интенсивнее удалять отходы их жизнедеятельности.

За счет каких источников энергии это будет осуществляться?

Очевидно, за счет всё тех же ископаемых углеводородов.

То же самое произойдет, если с помощью генных модификаций заставить других животных вырабатывать больше молока или откладывать больше яиц.

И с генетически модифицированными сортами растений, которые невосприимчивы к вирусам или насекомым «вредителям», ситуация будет аналогичной.

Понятно, что главная цель генетических преобразований состоит в том, чтобы биомасса этих «полезных» растений стала больше на единицу площади в единицу времени.

Однако все эти растения должны будут пить и питаться, чтобы расти.

Следовательно – для их выращивания потребуется дополнительный расход воды и питательных веществ.

Причем одновременно с интенсификацией полива и подкормки растений будет происходить и другой параллельный процесс.

Прежде, до генной модификации, растения поражались вирусами или поедались «вредителями». В результате эти растения заболевали и начинали меньше пить и меньше питаться, уменьшая нагрузку на плодородный слой почвы. А иногда и вообще умирали, переставая питаться полностью. В этом случае они удобряли почву продуктами своего распада.

(Вдобавок почву удобряли еще и насекомые «вредители» – продуктами своей жизнедеятельности.)

Теперь вирусы и насекомые «вредители» на полях останутся не у дел. К чему это приведет? Очевидно, к большей нагрузке со стороны «полезных» растений на плодородный слой почвы и к более быстрому ее истощению.

(Напомню, примерно половина обрабатываемых земель в мире УЖЕ эксплуатируется на истощение, с превышением предельно допустимых нагрузок.)

Конечно, автор не является специалистом в области сельского хозяйства, однако на основе обычного здравого смысла он всё же рискнет сделать одно принципиальное предположение. Если и без того чрезмерную нагрузку на плодородный слой почвы увеличить еще больше, это приведет к дополнительному снижению плодородия сельхозугодий. Чтобы компенсировать это снижение и тем более – увеличить урожайность в таких условиях, генетически модифицированные растения придется дополнительно снабжать питательными веществами за счет более интенсивной подкормки «извне».

За счет каких источников энергии будет осуществляться такая подкормка?

Вопрос становится риторическим…

Подобные по своей сути процессы будут происходить и в случае «конструирования» культур, невосприимчивых к средствам борьбы против сорняков, и в случае ускорения роста растений…

Честно говоря, автор этих строк просмотрел уже довольно много текстов, в которых речь шла о возможностях «Генной революции». Однако ни в одном из них не нашлось никакой информации об энергетической составляющей генетических преобразований. Вероятно, это и создает ту иллюзию «волшебной палочки», о которой было упомянуто в начале главы.

Увы, но как подсказывает автору интуиция, новое генетическое «чудо» вряд ли будет принципиально отличаться от прежних «волшебных палочек» всех предыдущих технологических революций. И в частности от того технологического прорыва, который в ходе революции «зеленой» позволил накормить дополнительные четыре миллиарда людей на Земле. А еще – привел к беспрецедентному истощению запасов чистой пресной воды, плодородного слоя почвы и доступных энергоресурсов. Не говоря уже о рекордно быстром загрязнении и разрушении самой основы человеческой жизни – естественной природной среды.

Итогом «Зеленой революции» стали неожиданные и быстрые глобальные изменения климата на планете.

Какой еще более стремительный результат последует за революцией «Генной»?..