Проблемы развития современной риторики

 

Во второй половине ХХ в. происходит возрастание интереса отечественных и европейских ученых к риторике. Как отмечают исследователи, это во многом связано с увеличением интереса к языку. Для философии и гуманитарных наук ХХ в. характерен так называемый «лингвистический поворот», в результате которого представители самых разных наук, школ и направлений начинают уделять внимание языку и, шире, – символической деятельности как особой, специфичной черте человека. «В том, что это произошло, можно также «винить» и возросшую цену политических и идеологических проблем. Для исследователей ХХ века, как ни для кого, была очевидна связь между языком и властью» [66, 29].

Для современной риторики характерен прагматичный подход к проблемам вербальной коммуникации, укрепление связи со смежными отраслями знаний (логикой, философией, психологией, психолингвистикой, пара- и экстралингвистикой и др.) при одновременно более четком выявлении специфики риторических средств влияния на слушателей. Главным постулатом современной риторики можно считать изречение Дж. Остина «Слово есть действие», которое дает ясное представление о том, насколько тесно связана современная наука с классической риторикой античного мира и известным девизом того времени «Слово – вид дела». Обращаясь к историческому опыту, риторика восстанавливает понимание предмета науки как теории «о способах убеждения относительно каждого данного предмета» (Аристотель), выясняет роль и место смежных отраслей знания в формировании предмета риторики как междисциплинарной науки.

Пожалуй, самым характерным для развития современной теории речевой коммуникации является дальнейшее укрепление союза риторики с философией и логикой, причем этот процесс идет на фоне их взаимного обогащения. Еще в античные времена, в период Второй софистики, отмечают многие современные авторы, «философия одержала победу над риторикой, доказательство – над убеждением, предметная мысль – над достижением какой-то внешней цели». В современной ситуации происходит коренной перелом в отношениях между риторикой и философией, риторикой и логикой. Началом этого перелома стала вышедшая в 1958 г. книга бельгийских ученых Х. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки «Новая риторика», в которой речь идет о способах убеждения аудитории с помощью, в первую очередь, речевого воздействия. Благодаря идеям, изложенным в этой книге, современная риторика возвращается к своим истокам – идеям, которые отстаивали Сократ, Платон и Аристотель. Возрождается широкое (общелитературное, лингвистическое и даже философское) значение риторики как теории эффективной речевой коммуникации, как знания о приемах речевого убеждения и законах речевого воздействия на человека. В настоящее время «новая риторика» разрабатывается во многих странах – США (Г. Джонстон), Нидерландах (Р. Гроотендорст, Ф. ван Еемерен), России (А. А. Ивин). Значительный вклад в развитие неориторики вносят белорусские ученые – профессора В. И. Чуешов, В. Ф. Берков, Я. С. Яскевич и некоторые другие.

Одной из центральных проблем современной риторики является проблема аргументации. Х. Перельман и Л. Олбрехт-Тытека обратились к «Риторике» Аристотеля в связи с попыткой выявить ту особую логику, которая лежит в основе речей, нередко имеющих не только рациональный, но и иррациональный, интуитивный, ценностный характер. Такие рассуждения бывает достаточно трудно описать при помощи обычной логики. Исследуя многочисленные тексты речей, они отметили, что Аристотель в свое время описал два способа убеждения и аргументации: во-первых, способ демонстративного рассуждения, который он назвал аналитикой и представил в теории формальной логики, во-вторых, способ диалектического, вероятностного рассуждения и аргументации, изложенный им в «Риторике», «Топике» и «О софистических опровержениях». В «Риторике» Аристотеля, таким образом, были объединены процессы логические и внелогические, рациональные и иррациональные, что позволяет передать в речи творческую практику человека во всем ее многообразии.

Бельгийские ученые стремились разработать теорию аргументации как учение о таких техниках и стратегиях убеждения, которые используются людьми, когда они дискутируют по поводу различных ценностей и мнений. Согласно X. Перельману, аргументация отличается от логического доказатель­ства. Ее основной целью является повышение степени привязанно­сти аудитории к некоторому мнению. Аргументация, полагал Перельман, это неформальное рассуждение, предметом которого являются мнения, ценности. Для того чтобы она состоялась, должны иметься две стороны – субъект и объект убеждения. Для нача­ла аргументационного процесса в их распоряжении должен иметься определенный общий язык, позволяющий субъекту убеждения сообщать свое мнение, а объекту – вырабатывать реакции на него. По мысли бельгийских ученых, теория аргументации является содержательным расширением формальной логики путем включения в рассуждение психологических, этических и иных моментов. По их замыслу, наиболее подходящим для обозначения такой неформальной теории аргументации является термин «новая риторика»[64, 59–60].

Заслуга этих ученых состояла в том, что они способствовали возрождению инте­реса к античной аргументационной риторике в новых исторических условиях, дали сжа­тый очерк теории аргументациикак учения о неформальных аспектах взаимодействия оратора (писателя) с аудиторией. Важным достоинст­вом их концепции является также подробное описание более шестидесяти схем аргументации и исследование феномена аудитории как элемента коммуникативного акта. Согласно Перельману и Олбрехт-Тытеке,– подчеркивает В. И. Чуешов,– «схемы аргументации за­висят от целей аргументации: убеждения или одобрения, которые в свою очередь определяются типом аудитории – универсальной или частной. Посылки аргументации они делили на две группы: посылки, относящиеся к реальному, и предпосылки аргументации, относящиеся к предпочтительному, желаемому. В первую группу включались фак­ты, истины, предположения, во вторую – ценности, иерархии ценно­стей и схемы, или топосы, рассуждения, используемые в определен­ных целях. Для того чтобы аргументация состоялась, необходимо, чтобы аргументатор и его аудитория были согласны между собой отно­сительно статуса отправных посылок аргументации. Отправные посылки аргументации в реальной жизни чаще всего бывают невыраженными (имплицитными)». Это очень важное обстоятельство для построения риторической аргументации. В подтверждение этого автор приводит очень интересный пример об аресте в августе 1994 г. и обвинении международного террориста Карлоса Шакала, известного полициям многих стран мира. Газеты называли его не только террористом, но и революционером, и если между оратором и аудиторией нет согласия относительно того, что из этих утверждений является фактом или истиной, то аргументация окажется невозможной. Фран­цузская полиция, арестовавшая Карлоса, исходила из представления, что он террорист, тогда как адвокат, согласившийся защищать арестованного в суде, вполне мог считать Карлоса революционером, борцом за социальную справедливость. «Имплицитный характер ис­ходных посылок аргументации обусловливает важную роль в аргу­ментации речи оратора и языка аудитории. В самом деле, назвать того же Карлоса террористом или революционером – вопрос принципи­альный, а дискуссия по нему вполне может быть прологом к вердикту суда. Важно отметить, что и факты, и истины, и ценности, которые ста­новятся предметом аргументации, согласно Перельману и Олбрехт-Тытеке, всегда квалифицируются в качестве таковых не оратором, а ау­диторией. В этом положении выражено ядро теоретической модели аргументации, разработанной в новой риторике» [64, 60–61].

Вместе с тем, подчеркивает белорусский ученый, в этом положении следует ис­кать как сильные, так и слабые стороны перельмановской теории ар­гументации.

«С одной стороны, любой аргументатор (оратор, писатель) строит свои рассуждения и тексты, каким-то образом представляя себе ту ау­диторию, которая способна их понять, оценить или хотя бы прочитать. Это означает, что аудитория действительно определяет если не все, то почти все ходы и моменты процесса аргументации… Понятно также и другое. Оратор или писатель, создавая текст, т. е. предлагая аргументационную кон­струкцию, не может не создавать в своем сознании какую-то модель аудитории, модель, более или менее учитывающую тех реальных лю­дей, которые воспримут и оценят его сообщение. С другой стороны, если используемые в аргументации факты, истины, ценности будут с самого начала сориентированы на интересы, потребности, пред­почтения аудитории, то в этом нельзя не заметить чрезмерного преуве­личения субъективных сторон аргументационного процесса. В самом деле, в одной аудитории тот же Карлос будет считаться террористом, в другой – революционером и, следовательно, у нас вроде бы не будет никаких надежных критериев, согласно которым одну аргументацию можно назвать плохой, а другую хорошей. Сильные стороны перельмановской теории аргументации, – делает вывод В. И. Чуешов, – неотделимы от ее слабых сторон, эта теория в целом, однако, убедительно говорит нам о том, что риторика является важным компонентом многих процессов аргументации как способа существования человека разумного» [64, 61].

«Лингвистический поворот» в философии, возрастание интересов к проблемам речевой коммуникации дали существенный новый импульс развитию философии, логики и риторики. В структуре современной логики выделяются два основных направления (части) – формальная и неформальная логики. Первая часть является фактически ядром современной логической науки. Вторая – неформальная логика, получившая активное развитие во второй половине прошлого века и в наши дни, – фактически стала частью теории аргументации как «комплексной логико-риторико-диалектической науки об убедительном рассуждении.

К этому направлению развития науки нужно отнести также работы английского философа С. Тулмина, который независимо от Х. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки предпринял попытку разработать теорию аргументации, дополняющую формальную логику. Он развивает идеи о логичности и валидности как важном, но не единственном элементе человеческой рациональности, обосновывает необходимость умения рационально и критически защищать свою точку зрения и предлагать для этого оппоненту надежные аргументы. С. Тулмин рассматривает систему риторической аргументации с точки зрения прагматической приемлемости для слушателя определенных социальных ценностей, разрабатывает структуру такой аргументации. По его мнению, убеждающая речь должна соответствовать модели, включающей следующие элементы: данные, тезис аргументации, оправдание, ограничитель, квалификатор, поддержку аргументации.

Ряд отечественных и зарубежных представителей неформальной логики и риторики обращают внимание на исследование различных аспектов диалога и спора. Здесь можно выделить роль американских ученых У. Брокриди и Д. Эйнингера, которые создали в известной мере новую модель спора, объединив модель аргументации С. Тулмина с сугубо риторическими понятиями этоса, логоса и пафоса аргументации.

Значительный вклад в развитие неформальной логики и риторики внес брюссельский ученый М. Мейер, который предпринял попытку преодоления определенного субъективизма и конвенциализма перельмановской аргументации. Мейер стремился к обоснованию принципов и категорий такой риторики, которая была бы столь же влиятельной и авторитетной в современном мире, как и формальная логика. Он обстоятельно исследует, в частности, вопросно-ответную конструкцию спора, делает акцент в аргументации на позицию «вопрошания» и рассматривает саму аргументацию в диалоге как процесс, т. е. в развитии. На первое место в споре он ставит значение не ответа, как большинство его предшественников, а вопрос – отправную точку порождения речи. Концепция Мейера получила название проблематологической теории аргументации – теории вопрошающего языка и коммуникации.

Многие современные ученые пытаются сформулировать основные принципы и правила использования языка в практике риторической аргументации. В этом отношении вызывают интерес работы Дж. Остина, Дж. Р. Серля и ряда других ученых, разрабатывающих теорию речевых актов.

В отличие от концепции Х. Перельмана, представляющей собой проработку аргументации, в основном в плане интеллектуальной деятельности, на основе концепции «языка – действия» Дж. Остина и др. в неформальной логике и риторике появилась теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса. В соответствии с ней в аргументации выделяются три уровня: логический, риторический и диалектический. Логический уровень предусматривает соответствие аргументов требованиям внутренней и внешней согласованности значений понятий, употребляемых говорящим. Риторический уровень предусматривает соответствие аргументации условиям риторического процесса, за эталон которого Хабермас принимает идеальную речевую ситуацию, когда аргументация и попытки сторон достичь определенного соглашения не подвергаются какому-либо внутреннему или внешнему давлению и стороны имеют одинаковую возможность излагать свои доводы. Диалектический уровень аргументации рассматривается Хабермасом как особая форма взаимодействия сторон, при которой убедительность доводов должна выдерживать возможную критику и быть независимой от давления повседневного опыта.

Г. П. Грайс в работе «Логика и речевое общение» сформулировал один из основных принципов речевой коммуникации, названный им принципом кооперации: «Твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направление) этого диалога». Наряду с этим автор выделяет и более конкретные постулаты, соблюдение которых, по его мнению, соответствует выполнению этого принципа и которые он делит на четыре категории – Количества, Качества, Отношения и Способа. Категорию Количества он связывает с тем количеством информации, которое требуется передать. К этой категории относятся следующие постулаты: а) высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется для выполнения текущих целей диалога; б) высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется.

К категории Качества Г. П. Грайс относит общий постулат: «Старайся, чтобы высказывание было истинным», а также два более конкретных: а) не говори того, что считаешь ложным; б) не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований.

С категорией Отношения, по мнению ученого, связан постулат релевантности: «Не отклоняйся от темы», а категория Способа касается не того, что говорится, а того, как говорится. К ней относится общий постулат: «Выражайся ясно», а также несколько частных: избегай непонятных выражений; избегай неоднозначности; будь краток, избегай ненужного многословия; будь организован.

«Я сформулировал постулаты таким образом,– пишет Грайс, – будто целью речевого общения является максимально эффективная передача информации; естественно, это определение слишком узко, и все построение должно быть обобщено в применении к таким общим целям, как воздействие на других людей, управление их поведением и т. п.» [см. 19, 17–19].

Другие зарубежные исследователи (Вильсон, Лич и др.) описали еще один ведущий принцип коммуникации – принцип милосердия, представляющий собой совокупность ряда максим, которые состоят в следующем:

– максима такта. Это максима границ личной сферы. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определенную дистанцию между участниками. Следует соблюдать правило: «Делать коммуникативную цель собеседника предметом обсуждения допустимо лишь в том случае, если цель эта им эксплицитно обозначена». Не следует затрагивать тем, потенциально опасных (частная жизнь, индивидуальные предпочтения и т. д.);

– максима великодушия. Это максима необременения собеседника, она предохраняет его от доминирования в ходе коммуникативного акта. Например, предложение должно быть сформулировано таким образом, чтобы его можно было отложить. Не следует связывать партнера обещанием или клятвой. Хороший коммуникативный акт не должен быть дискомфортным для участников общения;

– максима одобрения. Это максима позитивности в оценке других («Не судите, да не судимы будете»). Атмосфера, в которой происходит речевое взаимодействие, определяется не только позициями собеседников по отношению друг к другу, но и позицией каждого по отношению к миру и тем, совпадают ли эти позиции. Если оценка мира (позитивная или негативная) не совпадает с оценкой собеседника, то это сильно затрудняет реализацию собственной коммуникативной стратегии;

– максима скромности. Это максима неприятия похвал в собственный адрес. Одним из условий успешного развертывания коммуникативного акта является реалистическая, по возможности объективная самооценка. Сильно завышенные или сильно заниженные самооценки могут отрицательно повлиять на установление контакта;

– максима согласия. Эта максима предполагает отказ от конфликтной ситуации во имя решения более серьезной задачи, а именно – сохранения предмета взаимодействия, «снятия конфликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников;

– максима симпатии. Это максима благожелательности, которая создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Неблагожелательность делает речевой акт невозможным. Определенную проблему представляет так называемый безучастный контакт, когда собеседники, не будучи врагами, не демонстрируют доброжелательности по отношению друг к другу. Максима доброжелательности дает основание рассчитывать на положительное и бесконфликтное развитие речевой ситуации.

Принцип кооперации, сформулированный Грайсом, и принцип милосердия, описанный Вильсоном и Личем, составляют основу так называемого коммуникативного кодекса, регулирующего поведение сторон в ходе общения. Конечно, их кодекс не имеет абсолютного значения. Его применение зависит от реальных условий общения. Но надо признать, что применение описанных принципов и правил позволяет успешнее организовать процесс вербальной коммуникации, повышает эффективность и действенность речевого общения.

Голландские ученые Э. Барт и Э. Краббе изложили теорию аргументации как теорию формальной диалектики, тяготеющей к нормативной и предписательной модели аргументации. Во многом идеи формальной диалектики Барта и Краббе послужили основой для возникновения в последние годы концепции критического мышления, которая тяготеет к неформальной теории аргументации. «По мнению одного из наиболее известных представителей движения критического мышления в США Р. Пола, важнейшим элементом и важнейшим теоретическим источником концепции критического мышления является сократовская диалектика. Целью школы критического мышления – важно подчеркнуть, что это не только теория, но и исследовательский проект, а также журналы, преподаватели – является превращение современного специалиста в критически мыслящую личность.

В теории критического мышления утверждается, что сложный ха­рактер проблем, с которыми сталкивается современный специалист, предполагает умение пользоваться не менее сложным и мультивалентным мышлением, каноном аргументации. В ней с точки зрения методов решения вопросов образования, воспитания, социализации личности резкопротивопоставляются традиционная, или некритиче­ская, и новая, т. е. критическая, теории. Р. Пол подчеркивал, что кри­тическая теория аргументации базируется на использовании принци­пов независимости мышления, развития интуиции и понимания своей эгоцентричности или социоцентричности, подкрепления эмоции мысля­ми, развития стремления к интеграции и др. Приведенные принципы критического мышления и другие, аналогичные им, дополняются в теории Р. Пола постулатами, указывающими необходимые для уме­ния мыслить критически когнитивные (познавательные) способно­сти индивида на макро- и микроуровнях. Например, важной макро­способностью индивида является умение критической личности сопоставлять разные жиз­ненные или учебные ситуации. Еще одной важной макроспособно­стью индивида выступает прогнозирование новых контекстов мыш­ления, тогда как одним из принципов микроуровня является умение сопоставлять и противопоставлять идеалы и реальные практические ситуации.

Р. Пол выделял 35 параметров эффективного критического мышле­ния, призванных способствовать развитию аргументационных спо­собностей современного специалиста [64, 68–69].

В развитие риторики в наши дни большой вклад вносит также теория информальной логики, где в ряде научных концепций аргументация рассматривается как диалогический процесс, элемент дискуссий и споров, понимание сущности которых во многом связано с идеями диалогической философии М. М. Бахтина. Здесь надо назвать прагма-диалектическую теорию аргументации голландских ученых Ф. ван Ееремена и Р. Гроотендорста. Суть прагматического аспекта их теории состоит в том, что действия и дискуссии людей рассматриваются как речевые акты, а диалектического (диалогического) аспекта – в признании стремления сторон разрешить различие во мнениях посредством методичного, развивающегося процесса обмена словами. Авторы этой теории предложили четыре основных принципа исследования аргументации: экстернализации, функционализации, социализации и диалектификации.

Принцип экстернализации, с точки зрения авторов концепции, предполагает рассматривать аргументацию с точки зрения использования вербальных средств; принцип функциализации – с точки зрения целенаправленности развития аргументации; принцип социализации – с точки зрения понимания аргументации как стороны коммуникации и взаимодействия людей; принцип диалектификации – с точки зрения понимания аргументации как средства критического убеждения.

С точки зрения диалектификации спор не может быть закончен нулевым результатом и должен получить свое завершение путем последовательного преодоления сомнений разумного оппонента. Аргументация, по мнению авторов указанной теории, проходит четыре стадии: конфронтации, открытой дискуссии, аргументации и заключительную стадию, на которой устанавливается результат разрешения спора.

Среди достоинств данной научной концепции современные ученые отмечают сочетание в ней лингвистических, риторических, логических, дискриптивных и нормативных аспектов теории аргументации и соединение в теории аргументации философских оснований, теоретических моделей и трезвого эмпиризма. «Сильной стороной аргументации амстердамской школы является последовательное проведение мысли о том, что аргументация является вербальной и диалогической деятельностью людей. Вместе с тем тот тип диалогизма, на который ориентированы построения теоретиков прагма-диалектического подхода, является, по большому счету, разновидностью синхронического, но не диахронического диалогизма. Во многих реальных контекстах человеческого общения мы можем, конечно, абстрагироваться от динамики защищаемых (или опровергаемых) мнений, их обусловленности временем и обществом. В некоторых случаях такое абстрагирование (отвлечение) неоправданно и прагма-диалектическая теория аргументации оказывается неэффективной» [64, 73].

В различных теориях аргументации, разработанных в последние десятилетия, говорится в «Основах современной логики», преимущественное внимание обращается на различ­ные аспекты аргументации: социальный и интеллектуальный, ком­муникативный и логический, риторический и психологический. Это означает, что современные теории аргументации, не совпадая друг с другом в деталях и частностях, взаимодополня­ют друг друга, а теория аргументации представляет собой комплексную дисциплину. Для того чтобы, сравнивая между собой различные теории аргументации, выделить среди них оптимальную, нужно руководствоваться известными требованиями, предъявляемыми к научной теории: установить, насколько некоторая теория аргументации адекватна своему объекту, определить предсказательные и прогностические возможности данной теории.

Критически обобщая результаты изучения современных теорий аргументации, белорусский автор указанного пособия по логике утверждает, что трехуровневая теоре­тическая модель аргументации, как модель процесса логического, риторического и диалогического одновременно, является наиболее обоснованной в наши дни. Такая модель культуры аргументации личности соответствует принципам философского диалогизма Бахтина. При этом, рассматривая культуру аргументации личности, она оперирует развитыми в рамках других подходов понятиями и принципами.

Теоретические положения европейских и американских авторов во многом восприняты и творчески развиваются представителямибелорусской и российской риторики и современной логики. В современной российской риторике можно условно выделить две школы, которые несколько отличаются между собой в понимании предмета и назначения риторики. К первой из них, которую можно назвать школой публичной речи, можно отнести теоретические сочинения таких ученых, как Т. В. Анисимова, Е. Г. Гимпельсон, Г. Г. Хазагеров, И. Б. Лобанов и др. Исследования этих авторов возвращают нас к аристотелевскому пониманию сущности риторики как науки об убеждающей речи. Они во многом опираются на положения неориторики и достижения современной логики, психологии и других смежных наук, рассматривают риторику как науку, помогающую научиться разумно и убедительно выражать свои мысли, воздействовать на аудиторию при помощи речи. Учебные пособия указанных авторов ориентированы на воспитание как хорошего оратора, так и подготовленного слушателя, содержат последовательное описание шагов человека, готовящегося произнести ответственную публичную речь, т. е. стремятся дать ему развернутое руководство к действию по подготовке и произнесению выступления.

Одним из основателей второй школы, которую условно назовем филологической, является российский ученый Ю. В. Рождественский. Известный исследователь риторики В. И. Аннушкин называет его «восстановителем риторики в России», «главным русским ритором ХХ в.». «Ю. В. Рождественский принципиально расширяет понимание риторики, – пишет Аннушкин. – Если большинство современных авторов риторик по-прежнему спорят, о какой речи риторика: убедительной ли, целесообразной ли, эффективной и т. д., и по-прежнему ограничивают ее предмет устной публичной речью, Рождественский, не отрицая классических определений, неоднократно подчеркивал, что недостаточно понимать риторику лишь как «учение об элегантной речи». Риторика есть «искусство управления общественными процессами», поэтому риторика связывается сегодня со всеми видами словесности, а не только с ораторской речью, как это было в период античности, а само развитие риторики предполагает не только усовершенствование речи частного лица, но развитие речи в обществе, которое является залогом успеха и благоденствия общества» [58, 10].

По мнению Рождественского, риторика ХХ в. отличается тем, что она адресована массовой коммуникации. Поэтому ее предметом является изучение новых речевых коммуникаций и законов общественного диалога. Классическая книжная, письменная и устная речь развивается под воздействием новых технических средств языка, включающих рекламу, массовую информацию и информационные системы. Соответственно в мировоззрение людей вводится новый пласт осознания мира и самопознания.

В книгах Рождественского риторика представлена как теория эффективной и целесообразной речи развитого информационного общества, искусство разрешения культурно-идеологических противоречий. Риторика понимается как «учение о речи» вообще, дисциплина, формирующая принципы новой философии языка, инструмент создания стиля жизни и стилевых устремлений современного общества. «Если риторикой пренебрегают, – пишет Рождественский, – то общество стагнируется» [58, 90].

Стиль жизни, по мнению Рождественского, характеризуется через стиль речи, а стиль речи выражается в устройстве речевых коммуникаций, отношениях диалога и взаимопонимания. Устроить же общественную и личную жизнь невозможно без системы ценностей, которые проявляются в системе общих мест (топов), прежде всего моральных. Автор выявляет в своих книгах общие места как основные риторические категории общественно эффективной речи, как основные категории смысла, этические и моральные суждения, через которые ведется риторическое убеждение. Показана роль духовной морали как основы разрешения конфликтов. «Современные задачи риторики, как и в античности, – подчеркивает Рождественский, – состоят в том, что риторика есть искусство управления общественными процессами. Риторика объясняет категории политологии и является инструментом развития экономической деятельности, образования и культуры…» [58, 99].

Несмотря на известные разночтения в понимании предмета и предназначения риторики, оба направления исследований российских авторов представляются во многом перспективными и взаимодополняющими. Невозможно построить эффективный общественный диалог и добиться высокой его культуры вне обучения речевому мастерству каждого человека точно так же, как нельзя воспитать оратора, не посвятив его в знание закономерностей речи – смысловой основы достижения общественного согласия и продвижения социальных проектов речевыми средствами.

Таким образом, современная риторика приобретает новое качество. Она развивает лучшие исторические традиции, успешно освобождается от «завалов» старого и не оправдавшего себя, последовательно преодолевает «перекосы», приведшие ее к кризису. Во второй половине ХХ в. идет активный процесс возрождения риторики как науки. Особенно большой размах получили научные исследования, укрепляющие связи риторики, логики и философии, ставшие основой взаимообогащения и дальнейшего развития этих наук. Возрождение и дальнейшее развитие риторики на современном этапе связано главным образом с развитием традиционно-нового направления, начало которому положили исследования Х. Перельмана и Л. Олбрехт-Тытеки и главным содержанием которого является научная разработка теории аргументации – ядра риторики.

Актуальной остается также задача укрепления связи развивающейся риторики с такими науками, как психология, социальная психология и педагогика, психолингвистика, теория информации и др., что позволит в дальнейшем более глубоко исследовать проблемы речевого поведения современного человека. Психологи, в частности, все больше и больше акцентируют внимание на том, что в процессе речевого взаимодействия важную роль играют не только рациональные, но и иррациональные компоненты; наряду с убеждением – психологическое внушение, которое входит в сознание как бы «с черного хода», но существенно влияет при этом на восприятие речи и формирование убеждений. О серьезном влиянии бессознательных установок свидетельствуют и достаточно широко применяемые в современной медицине суггестивные методики мыслеречевой коррекции сознания и социальных качеств человека.

Вопросы для самопроверки

 

1. Что такое риторика? Дайте определение этой науки.

2. Охарактеризуйте предмет риторики и ее место в системе гуманитарных наук.

3. Что такое общая риторика и частная риторика?

4. Назовите и охарактеризуйте особенности основных родов, видов и жанров красноречия.

5. Назовите и охарактеризуйте основные понятия, которыми оперирует риторика.

6. Какова цель риторики как учебной дисциплины?

7. Каковы социальные предпосылки рождения риторики в Древней Греции?

8. Кого вы знаете из великих ораторов и теоретиков риторики Древней Греции и Рима? Чем они прославились?

9. Охарактеризуйте содержание этапа софистики в развитии риторики.

10. Софисты и Сократ.

11. Охарактеризуйте особенности развития риторики эпохи Средневековья и Возрождения.

12. Риторика Нового и Новейшего времени.

13. Кого из выдающихся белорусских и российских судебных ораторов вы запомнили? Чем они прославились?

14. Кого из авторов белорусских и российских учебников по риторике вы можете назвать?

15. Каковы причины кризиса риторики и в чем состоят основные уроки ее истории?

16. Охарактеризуйте особенности развития современной европейской риторики. Кого из европейских авторов неориторики вы можете назвать?

17. Кого из белорусских авторов традиционно-нового направления в риторике вы можете назвать?

18. Каковы особенности и перспективы развития современной русской и белорусской риторики?

 

 

Глава 2. ПУБЛИЧНАЯ РЕЧЬ

И ЕЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ