Сиро-Месопотамское Монашество.

Основателями его считаются прп. Иаков Низибийский († 340-е гг.; память 13 янв.) и прп. Авраамий Затворник († ок. 360 г.; память 29 окт.) — учителя прп. Ефрема Сирина († 373).

Известно, что Сиро-месопотамское монашество было наиболее строгим и вычурным. Здесь практиковались экзотические виды подвижничества: столпничество, затворничество, воскизм (житие под открытым небом). Воскитом был прп. Иаков Низибийский, прп. Марон (14 фев); его ученик прп. Иаков Великий († 437; память 26 нояб.) и даже женщины — Марина и Кира. Аскет Фалалей заключил себя в ящик. Аскет Варадат подвесил себя в колесе. И т. п.

Все это, были индивидуальные способы преодоления своего естества. То есть Сирия — родина монашеского индивидуализма и может показаться, что здесь невозможен никакой устав. Но это не так. Уже прп. Авраамий ок. 330 г. основал первый пещерный монастырь Бейт-Абе на горе Изле, а прп. Юлиан Савва († ок. 370) учредил в глубине Озройской пустыни первую лавру. В 360-е гг. прп. Аммиан устраивает Теледский монастырь, прославившийся подвижничеством прп. Евсевия и ставший базой для монашеского освоения Коринфской горы близ Антиохии.

Но наибольшее значение для нас имеет т.н. “монастырь Неусыпающих,” основанный прп. Александром († 430 г.; память 23 фев). Выходец из КПля, он принял постриг в одном из монастырей Антиохии (ок. 380 г.), просвещал жителей Озроина и Эдессы, а затем из своих учеников устроил обитель на Ефрате (между Зевгмой и Самосатой) с непрерывным псалмопением: 300 иноков различных наций, разделенные на 24 смены час за часом непрерывно воспевали псалмы. Эта экзотическая идея называлась “акойметон” — молитва, освящающая все время.

Идея “акимитов” получила широкую известность. Ок. 405 г. прп. Александр перешел в Антиохию, где учредил второй подобный монастырь. Затем ок. 420 г. он основал третий монастырь “Неусыпающих” в КПле (возле церкви св. Мины). Преемник Александра игумен Маркелл († 485) основал такой же монастырь в Вифании. В 4 в. подобные монастыри упоминаются близ Халкидона.

Однако именно КПльская община “акимитов” связала свою судьбу со знаменитым впоследствии Студийским монастырем. Византийский хронограф под 462 г. упоминает: “в том же году Студий построил храм Предтечи и населил при нем монахов из монастыря Неусыпающих.”

В позднейшем житии Феодора Студита (составленном его учеником прп. Михаилом) находим некоторые подробности об этом Студии, который был “латинянин”: “...пришел из города Рима муж знатного рода и богатый, именем Студий, достигший уже звания патриция и консула. Поселившись в нашем городе, он основал славный сей храм великому Предтече,” т.е. главный храм Студийского монастыря.

Так возник первый центр формирования будущего Устава в его т.н. Студийской редакции. Однако, само это формирование началось только после 726 г. (после начала иконоборчества) и связано главным образом с деятельностью прп. Феодора Студита († 826).

Малоазийское Монашество.

Монашество в Малой Азии (вначале совершенно дикое) получило Устав от свт. Василия Великого († 379 г.). Василий был верным продолжателем дела Великого Афанасия и большим утешением его в старости. Более углубленный философ, более одаренный писатель и, конечно, гораздо более гибкий церковный политик, Василий не обладал алмазной твердостью “Отца Православия,” но всю жизнь стремился к аскезе и подвижничеству. В поисках своего устава он посетил Сирию, Палестину и Египет. Он пришел к выводу, что общежительное монашество вернее ведет к цели, чем отшельничество, и с этой идеей основал в Понте на берегу Ира свой монастырь (рядом с женской обителью, основанной его матерью и сестрой). Сюда он пригласил друга своей юности — будущего свт. Григория Богослова († 390) и из писем к нему родились знаменитые “Правила монашеские.”

Более конкретно это: 55 “Правил в вопросах и ответах” (т.н. “пространные”) и 313 “Правил кратких” плюс “Подвижнические уставы” и “Подвижнические слова.” По духу это ближе Палестине, чем Египту. Здесь мы находим большое антропологическое богатство и вообще очень развитую пневматологию и психосоматику (особое значение пластики, жестов, деталей облачения). Но, к сожалению, совсем не находим литургики. И это несмотря на то, что свт. Василий был человеком литургическим — причащался ежедневно и ночи проводил в молитвенном богомыслии! Мы помним, что он составил лучшую из существующих литургий. Он просто жил и дышал Литургией, но не писал о ней специальных трактатов.

Палестинское Монашество.

Как мы уже говорили, попытка прп. Илариона Великого привить в Палестине монашество в виде анахоретства египетского типа не имела продолжения, за исключением м. б. лавры прп. Герасима († 475), который был выходцем из Фиваиды. Поэтому истинным отцом палестинского монашества считается

прп. Харитон Исповедник († 350-е гг.), никаких связей с Египтом не имевший. Он происходил из Иконии, был предстоятелем храма св. Феклы, пострадал во время гонения имп. Галерия, а по окончании гонений бежал от государственного христианства в Фаранскую пустыню. Здесь ок. 330 г. основал Фаранскую лавру при потоке Кутилейском, а затем (ок. 350 г.) Иерихонскую лавру на Сорокадневной горе (обе — между Иерусалимом и Иерихоном) и, наконец, — Суккийскую (или Ветхую) Лавру под Вифлеемом. Известно, что перед смертью он оставил ученикам какие-то “ священные заповеди” Но был ли то прото-Устав? Во всяком случае Предание возводит к нему начало оригинальной палестинской традиции (свт. Симеон Солунский).

Вскоре на первое место выходит лавра прп. Евфимия Великого († 473). Сам Евфимий был выходцем из Армянской Мелитины, в Палестину прибыл в 406 г. и подвизался в Фаранской лавре прп. Харитона. И хотя мы наблюдаем у него некоторые египетские тенденции (например, он подражал в своем подвиге прп. Арсению Египетскому, проводил 40-цу в пустынном уединении и пр.), устав Пахомия был ему в целом чужд.

Лавра, основанная им в 420-е гг. к востоку от Иерусалима, сразу после смерти прп. Евфимия была преобразована его преемником в киновию (со стеной и единой трапезной).

Именно сюда в 458 г. пришел прп. Савва Освященный († 532). А до этого он проходил подвижническую школу в монастыре св. Флавианы (митрополита Кесарии Каппадокийской). Т.е. жил он по уставу свт. Василия Великого. Египетские влияния прп. Евфимия на него обычно преувеличивают. Скорее повлиял прп. Герасим Иорданский. Это выразилось прежде всего в том, что прп. Савва по примеру прп. Пахомия не благословлял монахов принимать священнический сан. Но мне кажется, это было общим правилом всего раннего монашества, которое, в сущности, было мирянским движением. Ведь монашество нарождалось как антитеза мирянам огосударствленной Церкви. Т.е. это было движение изначально харизматическое. В пустыню уходили за дарами Духа, которые стяживались с помощью суровой аскетической техники. Монашество, таким образом, восполняло утраченное “царственное священство” и потому не стремилась к священству иерархическому. Более того: смотрело с недоверием даже на епископат. Не забудем, что в эпоху Саввы Освященного именно монахи свергали подозрительных епископов (а египетское монашество до конца “своим” признавало только Великого Афанасия.)

Сказанное позволяет нам понять, почему палестинские иноки, уйдя из мира, сохранили мирские формы богослужения. Потому что они оставались мирянами и совершали обычные мирянские часы: 3, 6, 9. По свидетельству прп. Иоанна Кассиана, в этом было их главное отличие от суровых египтян, которые ради часов не прерывали рукоделия (“О постановлениях...” кн. 3, гл. 1-3). Неотменяемость часов — яркая особенность будущего Палестинского Устава (Студийский будет отменять часы во время праздников).

Итак, близость к мирянской богослужебной практике с одной стороны, а с другой — соединение самых разных монашеских обычаев (армянских, каппадокийских, египетских и местных палестинских) — вот что отличало Лавру, основанную прп. Саввой в 480-х годах в ущелье Кедрона. Здесь синтезировались лучшие традиции монашества и вырабатывались универсальные литургическо-дисциплинарные порядки. Здесь же они впервые стали записываться и это явилось залогом появления общецерковного богослужебного Устава. (См. архим. Феодосий “Источники палестинского Устава,” стр. 121-125; Мансветов Н. “Церковный Устав,” стр. 173; Скабалланович “Толковый Типикон,” стр. 149-150 и др.).