Ты, летящий вдаль, вдаль Ангел,

Ты, летящий вдаль, вдаль Ангел...

Ты один только друг,

Друг на все времена,

Не много таких среди нас,

Ты летящий вдаль Беспечный Ангел!

 

Под гитарный жесткий рок,

Который так любил,

На «Харлее» он домчать нас мог

До небес и звезд любых...

 

Но он исчез, и никто не знал,

Куда теперь мчит его байк,

Один бродяга нам сказал,

Что он отправился в рай.

 

Ты, летящий вдаль, вдаль Ангел,

Ты, летящий вдаль, вдаль Ангел...

Но Ад стал союзником

Рая в ту ночь,

Против тебя одного...

Ты летящий вдаль Беспечный Ангел!

Что бы посмотреть:

Беспенный ездок (США)

Stonecold (США)

Харлей Дэвидсон и Ковбой Мальборо (США)

Маска (США) (не с Кэрри, а с Шер)

и пр. о байкерах (особенно мне нравится фильм, показанный у нас как-то раз по ТВ-6, в котором группа мото-товарищей возит с собой труп своего приятеля-байкера по кличке «Цы­ган», желая похоронить в земле его родного штата, и попадает во всякие веселые ситуации. К сожалению, названия этой увлекательной ленты я не помню).

 

Что бы почитать:

К.Кизи «Электропрохладительный кислот­ный тест»

Хантер С. Томпсон «Ангелы ада»

 

TRIBUTE TO

HARLEY-DAVIDSON II

АРИЯ, МАСТЕР, 2001 год

После успеха 1-го «Трибьюта» вполне логично было ожидать про­должения исследования байкеровской тематики. История с мульти­пликационным фильмом «Ну, погоди.¹», аналогом американского беско­нечного «Тома и Джерри», вдохновляла на новые подвиги. Но повторе­ния триумфа «Ангела» не получилось. Может быть, потому, что АРИЯ выбрала для себя из двух предложенных друзьями-спонсорами песен са­мую нехарактерную для себя вещь. Первую же, принадлежащую перу красавчика Ди Снаидера и озаглавленную «Ride To Live, Live To Ride», Дубинин, будучи продюсером и куратором нового проекта, отдал МАСТЕРу.

«Призыв к свободе» - «Cry For Freedom» группы WHITE LION вызывал отчаянные ассоциации с ямайским ромом, слезами короля рэгги Боба Марли (в майке с изображением которого я выплясыва­ла на зеленой траве стадиона «Динамо» в первый приезд к нам DEEP PURPLE) и сладковатым запахом разрешенной в Голландии и, ка­жется, теперь уже и в Великобритании, травки... Если судить по ан­глийскому тексту, это произведение должны были исполнять здоро­венные кучерявые парни афроамериканцы (так принято теперь у культурных и воспитанных людей называть американских негров), охваченные жаждой борьбы с белым расизмом и с полицейским ре­жимом, который упрятал их братьев из движения «Черные пантеры» за решетку. Чтобы не быть голословной, привожу несколько цитат из оригинального текста группы БЕЛЫЙ ЛЕВ (тем не менее, зверь-то отнюдь не черный и даже не в коричневую крапинку!): «Наши бра­тья в застенках/ Но никакого преступления не совершено/Я назы­ваю это расизмом...» Или: «Детей отняли/ Семьи разрушены/ А мил­лионы умерли от голода/ Мы не можем идти по этому пути!».

Группа WHITE LION, согласно рок-энциклопедиям, была созда­на в городе Нью-Йорк,- в Бруклине, в 1983 году вокалистом Майком Трэмпом, который до того момента играл в группе MABEL, и быв­шим гитаристом группы DREAMER Вито Братта. С ними начинали работать басист Феликс Робинсон и барабанщик Дэйв Капоззи. Если судить по фамилиям, в коллективе был силен так называемый ита­льянский компонент. Компания «Электра Рекордз», с которой ЛЬВЫ подписали контракт на выпуск своего первого альбома, отка­залась от «Fight To Survive», и в конце концов этот материал всплыл в Японии в 1984 году под маркой RCA Records. Но к моменту всплы­тия «Сражаться, чтобы выжить» в составе произошли некоторые из­менения: на басу заиграл Джеймс Ло Менцо, и на барабанах — Грег Д'Анджело... Критика отнеслась к альбому довольно благосклонно,

и даже сравнивала Майка Трэмпа с Дэвидом Ли Ротом, а Витто Брат­та - с Эдди Ван Халеном... ЛЬВЫ переходят на фирму Atlantic Records, где записывают альбом «Pride», на котором продолжают разрабатывать свой уже узнаваемый почерк, в частности это касает­ся фальцета Майка Трэмпа... Материал катапультировал музыкантов из мрака неизвестности на вершину мартов журнала Billboard, на 11-ю позицию... Следующий альбом - «Большая Игра» - оказался неудач­ным, хотя и побывал на 19-й позиции американских списков хитов. «Mane Attraction» вышел в 1991 году, и стало ясно, что группа возвра­щает утраченные было позиции. Но в силу «творческих разногла­сий» почти сразу после выхода этого альбома группу покидают Ло Менцо и Д'Анджело, вместо них на вахту заступают басист Томми «Ти-Боун» Карадонна, игравший у Элиса Купера, и Джимми ДеГрассо, стучавший до этого в группе Y&T...

В 1992 году развалившаяся было группа выпустила свой «The Best», там и можно найти «Cry for Freedom» в оригинальном испол­нении.

Нехарактерность для АРИИ «львиной» музыки отметили прак­тически все, кто слышат песню «Свобода». Исполнителей узнавали скорее благодаря вокалу Кипелова. По тексту с творением Вито Братта совпадали лишь некоторые отдельные строчки, в целом полу­чившаяся баллада (а у нас все, что медленное, то и есть баллада!) по просьбе друзей-спонсоров АРИИ была неразрывно связана с племе­нем мотокентавров... Я решила ввести, наконец, образ Бога-покро­вителя братства Свободы, который гоняет вместе с байкерами на «Харлее» и мало чем отличается от своих подопечных, разве только положенным по рангу бессмертием. Такой «божеский» вариант вы­глядел следующим образом:

 

Огонь все ярче,

Страницы жизни в нем горят,

Что будет дальше —

Об этом знаю только я...

 

Вопросов больше нет,

В ответ не слышно красивой лжи,

Только гул моторов тех машин,

Что мчатся впереди...

Другая жизнь, не сон —

Я был для нее рожден,

И в час ночных дорог

Я не одинок!

Припев:

 

Дорога к твоей свободе

В твоей душе лежит,

Один к ней спешит сквозь годы,

И прочь другой бежит!

 

Я вижу лица...

На них печать семи ветров,

Кому молиться,

Чтоб нам в пути всегда везло?

У братства Свободы свой Бог —

Не в небе, на земле,

Он в куртке из чертовой кожи,

И гонит свой «Харлей»...

Храни нас всех, храни!

От смерти и рабской тьмы,

Блестящей будет сталь,

А душа — чиста!

 

Дорого к твоей свободе

В твоей душе лежит,

Один к ней спешит сквозь годы,

И прочь другой бежит!

 

О нет, ничего не меняй!

Пусть будет горькой на вкус

Эта свобода,

Пусть!

Другая жизнь — всего одна...

 

Дубинин подумал-подумал.., и - правильно! - сказал: «Думай еще!».

Вторая песня, отданная во власть МАСТЕРа, отличалась напори­стостью и жесткостью. Основатель группы TWISTED SISTERS вока­лист Ди Снайдер вряд ли услышит свой опус в исполнении Алика Грановского и компании, на мой же пристрастный взгляд, «мастер­ская» версия ничуть не хуже американского оригинала... Вот в чем «арийские» музыканты и музыканты МАСТЕРа явно отстают от сво­их заокеанских коллег, так это в спасительном чувстве юмора и спо­собности писать полезные занимательные книжки для подрастаю­щего поколения, основываясь на собственном — пусть далеком те­перь - опыте борьбы с миром взрослых. Ди Снайдер, помимо своей белокурой шевелюры, любви к пиротехнике и разнообразным ярким маскам, прославился замечательным трудом под названием «Школа выживания для подростков», фрагменты которой сначала печата­лись в журнале «Ровесник» эпохи СССР и имели оглушительный ус­пех преимущественно среди российских рокеров старшего возраста, а потом были изданы отдельной книжкой.

 

RIDE TO LIVE, LIVE TO RIDE

 

Когда нет сил - молчи,

Кулак сожми,

Потом стальной пружиной

На зло всем распрямись,

И мчи хоть в ад,

Хоть в благостный рай.

Гони, лети и знай –

 

Ты должен...

Ride to live, live to ride,

Жизнь и смерть - вот игра!

Нажми на газ,

Уйди за грань,

You ride to live to ride!

Узлом - веревки вен,

Бензин — в крови,

Твой дом — где ночь настигнет,

Но в этом кайф лови,

Ты зверь, ты Бог,

Ты Дьявол дорог,

Друзья поймут, дай срок!

 

Ты должен...

Все то, что сделал ты,

Не изменить,

В любой безумной гонке

Ты должен первым быть,

Чужой покой

Взрываешь собой,

Бери весь мир — он твои!

 

Запомни —

Ride to live, live to ride...

Жизнь и смерть — вот игра.

Нажми на газ,

Уйди за грань,

You ride to live to ride!

 

Третьей композицией на втором трибьюте большому другу бензина и дорог «Харли-Дэвидсону» стал «Штиль», спетый Кипеловым вместе с Удо. Во всяком случае, так говорят... Сама я конеч­ный продукт так и не слышала - на дворе уже март 2002 года, а Ду­бинин все еще везет мне из июля месяца 2001 года экземпляр син­гла. Можно смело провести аналогию между босоногим сапожни­ком и мной: местами в связи с неуклюжестью укладки слов в предложенные рамки, местами в связи с отсутствием на заветной полке среди всякого оккультно-мистического литературного хла­ма компактов или хотя бы кассет с «арийскими» творениями, к которым Пушкина М.А. приложила руки. А на пальцах этих рук «блуждающие» тибетские серебряные кольца с мантрами.

«Блуждающие» - потому что кочуют с одного пальца на другой. На левой руке кольцо шире, на правой — поуже. ОМ!

 

Байкерская тема сродни язве желудка, которая отчаянно плохо излечивается. Был момент, когда мне предложили написать – вот так, с ходу - целый альбом для трех толстяков из стаи московских Ноч­ных Волков. Один из них — извест­ный многим в столице человек по кличке Z.Z.Top, который вливает в себя немыслимое количество лит­ров пива и любит слушать качест­венную рок-музыку, рецензируя и рекомендуя новые релизы. На груди - металлический клык неизвестно­го природе и науке свирепого животного... цепи-цепи-цепи... борода. Восемь веселых текстов были написаны за два дня, некоторые из них безвозвратно исчезли почти сразу же после написания в резуль­тате хаотичного переселения из кар­мана в карман желающих исполнить эти песни. Но сие желание, увы, искрилось в душах знакомых байкеров, одаренных слухом, недолго: победила неистребимая в челове­честве лень... «Блюз трех толстяков» и «Блюз байкера» (вариант для одного и вариант для двоих) вошли в книгу «Слезай с моего облака», увидевшую свет в очередной траурный момент, когда показалось: вот-вот земля проглотит небо, нарушив тем самым график поставок рассветов и закатов.

Текст «Капитулируй!» пытался приспособить под себя Павел Фролов, или Фрол, - решившая запеть то ли левая, то ли правая ру­ка Хирурга, предводителя Ночных Волков. Но никто так и не смог подобрать подходящей мелодии.,. Призыв к капитуляции безнадеж­но повис в воздухе проколотым воздушным шариком.. (Висел там очень долго, но, похоже, пока макетировалась эта книга, процесс медленно пошел...)

 

КАПИТУЛИРУЙ!

Когда такой мужчина, как я,

Влюбляется в такую девчонку, как ты,

Значит батальоны природы просят огня,

И взрываются без динамита мосты!

 

Плевать, какой сезон на дворе —

По гороскопу я всепогодный стрелок,

Просто увидел тебя в юбке, и угорел,

Превратился в соломенный стог.

Я говорю только раз,

Я говорю только раз,

Второго раза не будет!

Капитулируй лучше сейчас!

Капитулируй лучше сейчас!

Без всяких женских прелюдии!

Я говорю только раз!

 

Когда такой мужчина, как я,

Влюбляется в такую девчонку, как ты,

Значит Южным полюсом вверх зависла Земля,

А в груди вместо сердца — одни лоскуты!

 

 

Что бы почитать:

Ди Снайдер «Курс выживания для под­ростков»

 

Что бы посмотреть:

Мир Оуэна, часть I и II

 

 

Лирическое отступление

(всего лишь на пару секунд)

 

Писатель Милорад Павич, от мыслей которого у среднестатисти­ческого человека мозги могут закипеть, и очень даже просто выки­петь, сказал: «Сколько бы миров ни существовало, вечно только од­но - радость».

Ранней весной 2001 года я прочитала эти слова и тихо ответила так, сидя у открытого окна с видом на Москву-реку, по которой в пе­риод таяния снегов и ледохода порой проплывают тушки дохлых ка­банчиков, ножками вверх:

 

Услышать, как цветет лимон,

Услышать, как цветет яблоня,

Услышать готовность к цветению старенькой вишни,

И уйти в зеркало,

Оставив правый башмак на пороге,

А левый — забросив

За нить паутины Луны...

 

Так я попыталась выразить свою радость, переполнявшую меня тот весенний день.

 

Когда вернетесь из Зазеркалья, обязательно напишите мне, что вы там видели. Сравним наши впечатления...

 

ГЕНЕРАТОР ЗЛА

АРИЯ, 1998 год

 

«Тур в поддержку альбома «Генератор Зла» — эти слова звучат словно музыка. Представьте себе огромную афишу в любимых «арийскими» фэнами черно-красных цветах (с небольшим добавле­нием желтого), с надписью готическими буквами «Генератор Зла» по соседству с плакатом, где по зефирно-розовому глянцу растекаются Николай Басков или Киркоров в перьях.

Если кто-то в шутку назвал невинных младенцев «машинками по производству какашек», то как можно назвать ум человека, постоян­но выдающий идеи уничтожения неполноценных рас, установления мирового господства, отработки техники точечного бомбометания за счет уничтожения целых жилых кварталов, больниц и детских са­дов (например в Югославии), создания благоприятной среды для развития всяких смертельных бактерий, микробов и т.д. Всех приду­мок не перечислишь, в черный список заносишь лишь первые, всплывшие в памяти. Поезда с ядерными отходами - ложись на рельсы, не ложись, - все равно пойдут по назначению, при молчали­вой поддержке большинства аборигенов. Большинство устало сра­жаться с более грамотным и изворотливым меньшинством, поста­вившим себе на службу всю махину аппарата оглупления, приниже­ния и стирания в пыль человеческих личностей под заунывную пес­ню о победе демократии на российских просторах... Когда-то Роберт Кеннеди, американский сенатор и брат убитого в Далласе рыжево­лосого президента США Джона Кеннеди, сказал: «Чужую демокра­тию мы называем чистой воды демагогией, а свою демагогию — чис­той воды демократией».

Пупки - вперед, выброс ноги от бедра, вставные зубы... дебилы, по­тягивающие шампунеобразную «кока-колу», постоянно жующие, чав­кающие, трахаюшиеся с кем попало, забившие гигиеническими тампо­нами все извилины в башке, уже не способные реагировать на мало-мальски политизированные действия. Осуществление плана космичес­ких пришельцев о превращении бывшей 1/6 части суши в аномальную зону происходит ускоренными темпами... Под скучные рассуждения кухонных философов о том, что такое Добро и что такое Зло.

 

 

СМОТРИ!

(музыка В.Дубинина)

 

Начиная писать тексты для этого «арийского» альбома, я мыслен­но представила такую картину: лежу в глубокой канаве, на склонах которой растут роскошные лопухи-мутанты. Смотрю в гордящееся своей безупречной голубизной небо. В него серебристыми веретена­ми впиваются стартующие ракеты. Одна из ракет загружена музы­кантами АРИИ, их женами, детьми, внуками и правнуками, гитара­ми, примочками, невменяемыми от усталости техниками... Меня за­были здесь, на Земле. Нет, я не обижаюсь, я привыкла к такой забыв­чивости, давно придумав оправдание людям, всю жизнь певшим на­писанные вместе со мной хиты: «Настоящие поэты должны умирать в Нищете, в канаве...». Хотя слово «поэт» с трудом отношу к себе, это звание обязывает к слишком многому, оно ассоциируется с огром­ной гранитной глыбой и с высеченным на ней профилем потомка арапа Петра Великого. Конечно же, не поэт, а кружевнипа — лич­ность, плетущая словесные кружева, преимущественно черного цве­та с тонкой металлической ниткой.

Еще более приземлено — словоукладчица, т. е. та, что укладывает слова в предложенные рамки.

 

Первый вариант текста на первую песню назывался «Гром» -имелся в виду гром при старте целого десятка стальных корпусов, начиненных ультрасовременной электроникой, на борту которых в нетерпении увидеть новое поле для экспериментов томятся десятки людей - убийц своей же планеты.

Вспоминается примерно такое (за точность не ручаюсь, чернови­ки утеряны):

 

Прощай, дряхлая Земля,

На тебя никто не держит зла,

Но будущего нет у твоих детей.

Наш век мчится на закат,

Прямиком в банальный жаркий ад,

Золотит свой трон хмурый Водолей...

 

Постой, время есть взглянуть

На свой дом, пока не начат путь:

Ты с рожденья был винтиком машин —

Машин для штамповки слов,

Мертвых тел, юродивых шутов,

Сексуальных воин женщин и мужнин...

Берем Космос под контроль —

Для своих придумаем пароль,

Чтобы в новый мир не проник чужой.

Но мы смертны, как. и все,

И, когда начнется сбой систем,

Вспыхнем над Землей яркою звездой.

 

В последней строке можно было бы предложить коллективное са­моубийство отработавших свое десантнкков-помоечников: «Вспых­нем над Землей ядерной звездой!». Бридж получался несерьезный, чернушный по-школьному, в духе крылатой фразы «одной ногой уже в могиле»:

 

Пока мы здесь —

Одной ногой,

А другой

Мы шагнули в мир иной...

 

Следующий вариант был позабористей и воплощал устрашаю­щий рассказ Холста о вычитанной им где-то теории: то ли Бог, то ли Дьявол внедрил человека в организм Земли своеобразной смертель­ной клеткой, чтобы он уничтожил ее, а заодно и себя самого.

В далекие времена оранжевых настурций пророки-хиппи любили рассказывать притчу о цивилизации, которая словно скорпион жа­лит самое себя ядовитым хвостом прямо в голову. А я тогда, под впе­чатлением от видения вредного насекомого-самоубийцы, нарисова­ла на большом листе ватмана постер. Так назывались модные в дни торжества хиппизма разноцветные картины, выполненные волнис­тыми линиями и в определенной цветовой гамме - использовались все цвета радуги. Чтобы лучше представить себе такую технику рисо­вания, можно полюбопытствовать и взглянуть на оформление аль­бома «Disraeli Gears» супергруппы THE CREAM.

На моем постере была изображена загаженная нефтепродуктами река, На одном берегу среди выродившихся агав, спиной ко мне, си­дел хип в яркой жилетке... Я всех рисованных человечков сажала ли­бо спиной к зрителю, либо строго в профиль, анфас никак не полу­чался — рисовальщица из меня никакая, но ведь хочется... Предпо­лагалось, что хип смотрел на противоположный берег, где росло не­понятное дерево с голубым стволом, изумрудной кроной и вплетенными в нее розовыми цветами, а за несколькими безликими небо­скребами на огромной металлической треноге висел Третий Глаз, Всевидящее Око. Куда делся этот милый постер, ума не приложу. А розовые цветы на деревьях, сродни изображенным мною под музы­ку с первого альбома группы LED ZEPPELIN, я увидела гораздо поз­же, на Кубе...

 

Смотри. Дьявол или Бог

Нас внедрить

Смертельной клеткой смог

В организм Земли, чтоб разрушить все,

И мы разъедаем мир,

Силы у Земли все меньше с каждым днем...

 

Смотри! Наши корабли

Через миг покинут ад Земли,

Назовем себя «сталкерами звезд»...

А там все начнем с нуля,

Новый мир облепим словно тля

И вживим в него человечью злость...

 

Строка, давшая название всему альбому, «наш ум — генератор зла» появилась позже, в процессе переиначивания и переделки мно­жества версий и предложений...

 

Окончательный вариант текста:

 

Смотри, близится финал,

Этот век все силы растерял,

Словно старый зверь, раненый зимой.

Вокруг — кладбище надежд,

Вечный страх и торжество невежд,

Будущего нет здесь у нас с тобой...

 

Смертельный яд

Кипит в морях,

Кислота - вместо снега и дождя...

О, веры больше нет,

Смыт надежды след,

Ни любви, ни жизни!

О, скоро грянет гром

В небе голубом,

Словно горькой тризны звон.

 

Смотри, ядерный фонтом

Из глубин разумного рожден,

Адские лучи убивают жизнь,

Наш ум - генератор зла,

Черным дням и войнам нет числа,

Не остановить этот механизм.

 

Смотри, начался отсчет,

Может быть, нам снова повезет

В океане звезд и других планет,

Прощай, кладбище надежд,

Вечный страх и торжество невежд,

Здесь у нас с тобою будущего нет!

 

 

ГРЯЗЬ

(музыка С.Терентьева и В.Кипелова)

 

Неправ tot, кто видит в этой песне продолжение истории «арий­ского» героя, в свое время подцепившего подругу на Улице Роз. Глав­ная тема «Грязи» отнюдь не продажная любовь и не ссора со второй половиной, а то состояние, в которое навечно впадает человек, имеющий в кармане неиссякающую кучу золотых. «Какая грязь, какая власть... И как приятно в эту грязь упасть!»

Интересно наблюдать за людьми, живущими под лозунгом госпо­дина Мефистофиля «Люди гибнут за металл» (эту ставшую расхожей дьявольскую фразу вовсю эксплуатировали журналисты в дни мас­совых стычек металлистов с «люберами»). Природа человеческая та­кова, что деньги чрезвычайно быстро превращают некогда тощую нищую личинку в самодовольную гусеницу, которая уже никогда не станет легко порхающей радужной бабочкой, трансформируют любого муравья-революционера в злобного паука-консервато­ра. У меня на глазах несколько музыкантов, бывших задирис­тыми фрондерами, голодав­шими и оттого сочинявшими веселые, отлично ложащиеся на слух песни, превратились в памятники своему собствен­ному хамелеонству — стоило им только правильно уловить настроение постперестроеч­ного ветра и перевести паро­возики своего творчества на рельсы «дикого» капитализма. И вот уже одна такая парочка заседает чуть ли не в Президентском Совете по госпремиям.

— А что, слабо мне госпремию выписать? —в шутку осведомляюсь у одного из этой парочки, некогда уплетавшего за обе щеки котлеты, приготовленные со знанием дела моей матушкой, и по причине пер­манентной бедности носившего парадный мундир моего батюшки (правда без шитых золотом погон). — Я вроде у вас в единственном числе такая ненормальная... И альбомов сколько...

— Да ты что? — грозно сверкает на меня стеклами пейсовских оч­ков знаменитость, наконец-то написавшая за L5 лет постоянного по­втора старых песен две новые, — знаешь, сколько своих в очереди стоит!

— Ладно, — не унимаюсь я, - тогда дай 300 баксов на видеомагни­тофон... Да не мне, не трясись, а для детского отделения 15-й псих­больницы... Главврач просил... Я тебе чек принесу, не бойся, в кар­ман не положу твои денежки!

- Не дам, ни копейки не дам... — лицо рок-знаменитости замет­но побагровело, — с какой стати? Пусть государство...

— Да ладно тебе выпендриваться, ты же миллионами ворочаешь! Крещеный к тому же, добро должен творить, Господа Бога своего слушаться... А Господь Бог твой даже самым заядлым скупердяям де­литься велел...

- Велел, — в голосе приятеля слышится звон нешуточной стали, — но я считаю, что слабому нечего делать в этой жизни. Если ты слаб. тебе лучше умереть...

- А дети, больные раком? Ты и им не поможешь? В онкоцентре лекарств не хватает и фруктов... Мои знакомые из группы ОПТИМАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ скидывались и бананы ребятам возили...

- Ну и дураки. Если у тебя нет средств, чтобы существовать.,.

- Сдохни, — заканчиваю я фразу за звезду рок-России.

- Да если у человека не завалялась в кармане штука баксов, я с ним и разговаривать не буду!

- Чего же ты тогда со мной разговариваешь? У меня в кошельке 300 рублей и мелочью червонец...

- Ты у нас юродивая... Что с тебя взять? Если совсем обнищаешь, возьму усадьбу сторожить.

И на том спасибо старому приятелю, с которым мы знакомы столько лет... Сторож — занятие почетное, особенно для отставных словоукладчиков и словоукладчиц. Перспектива валяния дурака в канаве несколько отодвигается. Осенью, когда барин с семьей улета­ет в Ниццу или во Флориду, можно лисички и рыжики собирать в еще не окончательно загаженных подмосковных лесах и расклады­вать для просушки на буржуазно, вызывающе белой крышке кон­цертного рояля... Можно прикормить целую стаю разнокалиберных бродячих собак, братьев и сестер моих по духу, и научить их не про­сто выть на луну, а по очереди, музыкально, чтобы выстраивался на­туральный до-мажор.

Пару альбомов назад АРИЯ пела в жесткой «Раскачаем этот мир»: «Здесь для слабых места нет, для слабых места нет,..». Имелось в виду, что в этом жестоком мире нет места ДЛЯ СЛАБЫХ ДУХОМ, но не телом. Говорю об этом здесь, чтобы сразу лишить возможнос­ти людей, формально заучивших написанные мной «арийские» тек­сты, с глумливой улыбочкой напоминать: «А сама-то разве так дума­ешь? А как же тогда припев в «Раскачаем...»?».

«Грязь», пожалуй, самая легкая для запоминания песня на «Гене­раторе...», Народ с удовольствием подхватил припев, сочиненный Терентьевым с помощью Кипелова, и, не особенно вникая в смысл текста, радостно выкрикивал ключевые слова уже при первом кон­цертном исполнении этого произведения.

Альтернативных сюжетов на серегину мелодию не предлагалось — текст писался легко.

Кипелов с удовольствием произносил слово «маневр», подчерки­вая «е». «Так Суворов в кино говорил», — пояснял мне Валерка.

 

Окончательный вариант текста:

 

За дверь я выгнан в ночь,

Но выйти вон и сам не прочь,

Ты без меня хоть застрелись,

Все решат, что это твой каприз.

Повтори его на бис.

 

Да, я уйду, и мне плевать,

Ты знаешь, где меня искать,

В квартире красных фонарей

Я смогу тебя забыть быстрей —

Это дело двух ночей.

 

Но хватит врать и все время хитрить,

Здесь всех за деньги несложно купить.

 

Какая грязь,

Какая власть,

И как приятно в эту грязь упасть,

Послать к чертям манеры и контроль,

Сорвать все маски, и быть просто собой,

И не стоять за ценой.

 

Вокруг — живой товар,

В сердцах — мороз, в глазах — пожар,

Я выбрал ту, что выше всех,

Мой маневр имел большой успех

В доме сладостных утех.

 

Она молчит, она не пьет,

Не теребит, не пристает,

Она послушна и умна,

Все умеет, что уметь должна,

Счет оплачен мной сполна.

ДЕЗЕРТИР

(музыка В.Дубинина)

Маленький фильм о парне, который бросил оружие, отказался стрелять в таких же, какой, и пошел домой,.. Не зная дороги, слушая голос сердца. Ему казалось, что самая яркая звезда на небе, названия которой он никогда не знал, должна была вести его в родные края... Шел он по предательски чистому белому снегу, и на снегу отпечаты­вался каждый его шаг. О чем думает солдат, горный егерь, посланный в погоню за своим же братом, оставившим поле боя? Почему в Рос­сии родители прячут на чердаках своих детей, сбежавших прямо из поезда, идущего в Чечню?

«Да, я сам военный, и знаю, что такое приказ, — полковник чест­но смотрел мне в глаза, — но я сам сказал своему сыну: будет возмож­ность — беги... Им даже толком не показали, как обращаться с ору­жием. Один раз ребята стреляли из автомата. Один раз! И он бежал... И я теперь прячу его...»

Почему Америка так ценит своих солдат, что за смерть четверых парней, убитых неизвестными, готова разбомбить целую страну? Почему в США антивоенное движение в конце 60-х и в начале 70-х было сродни урагану, а у нас — несколько человек с плакатами у зда­ния Министерства обороны и отчаявшиеся женщины из Комитета солдатских матерей? Кого волнует далекая война, если ее посланцы не стучатся к тебе в дверь? Тебя? Не ври!

... Герой моего фильма-песни «Дезертир» не смог перейти через перевал, прорваться через враждебный черный лес. Едва ли парень знал, что в мифологии лес зачастую ассоциируется с дорогой в цар­ство мертвых... Не захотевший убивать так и остался лежать в снегах, без роду и племени. Вне закона. Распял сам себя, да пройти по воде не успел!

 

Утро в декабре туманом окутано,

Под ногами белый снег-предатель —

Виден каждый шаг, и холоду лютому

Слишком просто сладить с тобой.

Все трудней дышать пронзительным воздухом,

Все труднее небу слать проклятья,

Все трудней бежать — полжизни ты отдал бы,

Чтоб забыть тот бой за спиной.

 

Ты теперь дезертир,

Вне закона, знай - правды не найти,

Ты теперь просто цель

Для винтовок сотни горных егерей.

 

О, каким будет завтрашний день

В этом мире большом и враждебном?

Кто пройдет по бурлящей воде?

Кто напрасно распнет сам себя?

Это судьба, это судьба...

 

За спиной земля атакой разбужена,

Небо там горит над головою,

Ты не стал стрелять,

Ты бросил оружие

И послал к чертям этот ад.

 

За спиною бой — преступный ли, праведный?

Истина войны размыта кровью,

Где свинец слепой отчаянно правит бал,

Кто убит — тот светел и свят.

 

Ты теперь дезертир,

Вне закона, знай — правды не найти,

Ты теперь просто цель

Для таких же смертью меченых парней.

 

Утро в декабре туманом окутано,

Возродилось из ночного праха,

Оборвался след, и с каждой минутою

Все темней таинственный лес.

Ты лежишь в снегах ~ без роду и племени,

Пулею убит, а может, страхом,

В ледяных цепях ты стал вечным пленником,

А душа блуждает где-то здесь...

 

ПЫТКА ТИШИНОЙ

(музыка В.Дубинина и В.Холстинина)

 

Одна из моих любимых песен на альбоме. Из-за ее настроения. Каким бы взрывным человеком не был Дубинин, состояние одино­чества им изучено досконально и перенесено на холст «Пытки...».

 

 

Сюжет

(так и оставшийся на бумаге)

 

— Мы как-то сидели... то ли в кафе, то ли в привокзальном ресто­ране, — поведали мне музыканты нехитрую историю, — и к нашему столику подошла девчонка... Знаешь, такое существо, возраст кото­рого сразу не угадаешь... То ли десять, то ли сто лет... Долго стояла, наблюдала за нами, потом попросила сигарету, дали сигарету, попро­сила кофе... Стандартная схема... «Вы что, музыканты? - говорит и странно так ежится, словно мерзнет. — Я сразу догадалась... Едете ку­да-то? Возьмите меня с собой! Я вам пригожусь...» А куда мы ее возь­мем? Зачем она нам, эта старая малолетка?

«Ты подошла и застыла у стола» — так начинался сделанный по следам этого рассказа вариант текста. Мальтийский крест на шее, шрамы на запястьях - следы неудачных попыток покончить с собой, косуха с чужого плеча. Таких существ воспитанные люди называют «зверьками». Зверек в каменной ловушке, Все равно с кем, все равно куда. Мать и отец необязательно должны быть пьяницами. Они мо­гут быть вполне состоятельными уважаемыми людьми, но достали своими нравоучениями... достали всех, В психушку сдавали, к вене­рологу водили. В американских фильмах режиссеры любят смако­вать тему насилия отца над дочерью. В нашей истории подобного не происходило: папа не подглядывал за родной дочерью в окошко ван­ной комнаты и не заставлял ее заниматься с ним сексом, пока мама бегает по магазинам. Эта девушка приходит и уходит сама, как ей за­благорассудится, она не любит окружающих, она не жалует смазли­вых успешных и тупых сверстниц. Едва ли ее подберет какой-нибудь добренький миллионер и подарит на Рождество целый новый мир.

О такой вот девушке и был написан тот текст. Может, на плече у нее была татуировка в виде маленькой зеленой яшерки или прекрас­ной порочной розы. Может быть, у нее на плече сидела трехцветная ручная крыса с длинным розовым хвостом. Не знаю. Может быть, ее тело разрисовывал на очередном конкурсе «Body Art» художник Василий Гаврилов, неког­да оформивший не­сколько «арийских» альбомов, и какое-то время она чувствовала себя кленовым листом, цветком лотоса или хит­рой лианой, на которой неожиданно просну­лись анютины глазки. О таких персонажах изве­стно точно лишь одно: их хоронят за предела­ми церковной ограды, и священники отказыва­ются их отпевать.

 

Ты подошла

И застыла у стола,

Богом проклятая с детства и совсем ничья.

Шрам на руке,

Крест мальтийский на шнурке,

Ты зверек, что потерялся

В городском мешке.

 

Ты просишь кофе

И сигарет,

Ты просишь кофе

И сигарет...

Их нет...

 

Наш разговор

Вспоминаю до сих пор,

Ты в слова вплетала горечь, а не женский вздор,

«Жизнь — это ложь,

Ядовитый желтый дождь,

Ты во лжи на свет явился,

И во лжи умрешь...

И лучший выход —

Быстро сгореть,

Прекрасный выход —

Быстро сгореть,..

 

Припев:

 

У таких, как ты, — одна душа,

За душой ни счастья, ни гроша,

У таких, как ты, недолог путь

К небесам, где звезды, словно ртуть.,.

Только ветер плачет о таких —

Оскорбленных, искренних, но злых.

Нет подруг, и верных нет друзей —

Ты привыкла быть одна,

Считать себя ничьей...

 

«Дым над водой» -

Вот припев любимый твой,

Ты хотела взять гитару и пойти со мной,

Но я, как и ты,

Пленник гулкой пустоты,

И мой дом — чужая крепость на краю земли...

 

Я ниоткуда

И в никуда,

Ты ниоткуда

И в никуда —

Всегда...

 

Мальтийский крест — крест о восьми концах, олицетворяет цент­ростремительные силы. Конечно же, «ничья» девушка не знала, что помешен этот крест, который ей нравился исключительно из-за сво­их раздвоенных острых концов, в мистический центр Космоса и считается мостиком, иди лест­ницей, ведущей к Богу. Для нее это было, пожа­луй, случайным украшением, деталью польского ордена «Белый орел», подаренного пьяным кра­ковским рокером.

Даже когда стало ясно, что ни Дуб, ни Холст не утвердят эту тему для песни, я все равно дописывала и переделы­вала куплеты и припевы, просто так, для себя... В папке с ботиноч­ными завязками сохранилось еще несколько вариантов второго и третьего запевов.

 

2. Наш разговор

Больше был похож на спор,

И я в мыслях продолжаю спорить до сих пор,

Жизнь для тебя —

Просто черная дыра,

Где сжигает наши души красная жара...

 

И лучший выход —

Быстро сгореть...

Для всех есть выход —

Быстро сгореть!

 

Припев (вариант):

 

Хочешь быть плохой?

Ну что же, давай,

Все равно таких не пустят в рай,

Все равно нет денег на билет

В город золотой, где ясный свет!

За оградой церкви все равно

Место для таких отведено,

Хочешь быть плохой?

Ну что же, смелей!

Отвергай и проклинай

Людей...

 <