Исповедание достохвального Братства всечтимого

Розового Креста, составленное для уведомления

Всех ученых мужей Европы

Все то, касательно нашего Братства, что доведено до все­общего сведения через прежде изданное «Откровение», да не будет никем принято и сочтено за безделицу и вы­думку, а паче того — как возникшее будто бы по нашей собственной воле и усмотрению.

По достижении миром преддверия Субботы, завер­шении им своего периода, иначе — оборота, когда он спе­шит к своему началу, то не кто иной, как Господь Иегова, обращает ход Натуры, и тогда все, что было обретено це­ною великих усилий и неустанного труда, открывается не имеющим о том ни сведения, ни даже простого понятия; тем, кто свободною волею того желает, бывает оно вчине­но как бы силою, а равно и тем, кто тому противится, — дабы жизнь благочестивых облегчить от тягот и защитить от ударов непостоянной Фортуны, злым же — умножить и увеличить присущее им зло и следуемое за то наказание.

Хотя нас самих никто не может заподозрить в само­малейшей ереси или в злоумышлении на мировое Дер-жавство, мы обличаем раздающуюся с Востока и Запада (разумей: от Магомета и Папы) хулу на Господа нашего Иисуса Христа и по доброй воле вручаем и открываем верховному главе Римской империи свои молитвы, тайны и великие сокровища.

И все же сочли мы удобным и полезным ради всех ученых нечто разъяснить и прибавить к тому, что было изложено в «Откровении» через меру таинственно и тем­но либо, по известным причинам, вовсе опущено, — наде­ясь обрести в них еще больших приверженцев, сторонни­ков и доброжелателей.

Что же принадлежит до изменения и усовершения Фи­лософии, то мы не однажды (а сколько потребно для на­стоящего) заявляли, что она именно больна и во многом ущербна, и хотя большей частью утверждается, будто бы она (уж не знаем почему) находится в крепости и здра­вии, мы нимало не сомневаемся, что она лежит при послед­нем издыхании и близка к своей кончине.

Но, как всем известно, на том самом месте, где возни­кает прежде неведомая болезнь, там Натура сама изыскивает надлежащее средство, и потому для уврачевания столь многих недугов, коими страдает Философия, найдутся подходящие и для нашего Отечества не чрезмерно отяготи­тельные снадобья, через которые она обновится и явит себя.

Мы же исповедуем не иную какую Философию, как ту, которая есть глава, сумма, основание и предмет всех фа­культетов, наук и искусств и которая — если размыслить о нашем веке — имеет в себе много от Теологии и Меди­цины, но мало от Юриспруденции, и прилежно исследует Небо и Землю, а говоря кратко, в должной мере возглаша­ет и являет Человека, — о чем всем ученым, которые по­желают братски к нам примкнуть, будут нами поведаны тайны, коих чудеснее они прежде не знали и не ведали, не имея для того ни веры, ни слов.

Посему, выражаясь кратко, мы намерены всячески ста­раться не о том только, чтобы удивлять всех нашим при­глашением и увещеванием, но чтобы каждый знал, что, сколь истово ни почитаем мы свои секреты и тайны, все же прием­лем за должное довести до многих знания и сведения о них.

Ибо надлежит нам помнить и верить в то, что сие на­ше никем не чаянное предложение имеет возбудить мно­горазличные помыслы в людях, коим Miranda чудеса шестого века вовсе еще неизвестны и кои по причине, что мир течет, чтут вещи, имеющие быть, наравне с настоящими, и всякая нелепица нашего времени бывает им в преткновение, так что они бредут по миру как слепцы, которые даже и в ясный день могут различать и познавать вещи разве на ощупь.

Что касается до первой части, то мы думаем, что раз­мышления, познания и исследования нашего возлюблен­ного Христианского Отца о всем том, что от начала мира было измышлено, открыто, создано, улучшено и до сего дня распространено и привито, — будь то человеческим разумом, помощью Божественного Откровения, или слу­жением Ангелов и Духов, или остротою рассудка, или пу­тем продолжительного наблюдения, навыкания и опыта, — сии его труды столь прекрасны, превосходны и славны, что, исчезни все книги и, Божиим попущением, погибни все писания et totius rei literariaex, то потомство лишь благо­даря им смогло бы положить новое основание и возвести новую твердыню и крепость Истины, что и было бы ис­полнить удобнее, нежели, начав было рушить и покидать старое безобразное здание, приступить затем к расшире­нию его преддверия, или прорубать окна в покои, или пе­рестраивать двери и переходы, во всем повинуясь своей прихоти.

Кому же не придется по нраву, чтобы все сие было сообщено всем и каждому и не береглось бы и не храни­лось отныне, наподобие некоего драгоценного убора, до назначенного срока?

Ужели не захотим всем сердцем приникнуть и приле­питься к единой истине (каковую люди столь много ищут на ложных путях и кривых дорогах), ежели бы Богу ока­залось угодным возжечь для нас шестой светильник2? И не благом ли то сочтется, чтобы нам не страдать и не тер­петь более от голода, нищеты, недугов и старости?

Не драгоценно ли было бы всякий час жить так, слов­но ты прежде жил от начала века и имеешь в будущем жить до конца оного?

Не прекрасно ли пребывать в таковом месте, чтобы народы, жительствующие в Индии по ту сторону реки Ганга, не могли бы скрыть от тебя ни единой тайны, ни населяю­щие Перу — держать в секрете свои советы?

Не драгоценно ли — читать в единой книге, и притом постигать и помнить, все то, что изо всех иных книг, прежде и ныне бывших, а также имеющих выйти, когда-либо было или будет извлечено и усвоено?

Сколь усладительно будет, если запоешь так, что не скалы увлекать будешь, но перлы и драгоценные камни, не зверей приманивать, но духов, и не Плутона растрогивать, но земных владык.

О, люди! Божий совет постановил совсем иначе, рассу­див ныне умножить и увеличить наше Братство, к чему и приступаем мы с толикою радостью, с какою прежде полу­чили сие великое сокровище, не имея ни заслуги, ни наде­жды, ни помышления о том, — и теперь с тою же верностию думаем пустить его в дело, от чего не может укло­нить нас ни жалость, ни сострадание к детям нашим (коих; иные между членами Братства у нас имеют), ибо мы зна­ем, что нечаянное имение ни унаследовано, ни как иначе присвоено быть не может.

Если же кто, с другой стороны, станет жаловаться на наш произвол, что мы свободно и без различия раздаем сокровища наши, не оказывая преимущества благочести­вым, ученым и мудрым, ниже княжеским персонам перед простым людом, — таковым мы не станем ничего возра­жать, ибо это не простое и не легкое дело, скажем лишь, что наши секреты и тайны открыты и ведомы отнюдь не всем, хотя «Откровение» выпущено уже на пяти языках и доступно каждому, ибо мы отчасти знаем, что неучи и глупцы не подумают о том дознаться и озаботиться. Мы же судим и узнаем достоинства вступающих в Брат­ство не человеческим тщанием, но мерою бывающих нам откровений и явлений, и потому тысячу раз могут недо­стойные звать и кричать, тысячу раз биться к нам и пред­лагать себя, — Бог замкнул наш слух, дабы нам их не слышать, и обернул нас облаками своими, дабы не учини­ли и не совершили над нами, рабами его, никакого наси­лия; и так мы остаемся никем не видимы и не знаемы, разве у кого глаза подобны орлиным.

Надлежало учредить «Откровение» доступным каж­дому на родном его языке, дабы не оказались обделенны­ми и лишенными знания истины все те, коих Бог (невзи­рая на их неученость) не исключил из блаженства сего Братства, каковое следует разделить по степеням, подобно как жители ДАМКАРА аравийского имеют порядок по­литический весьма отличный от остальных арабов, ибо управляются немногими мудрыми и разумными людьми, коим от царя дозволено издавать особые законы. По сему же примеру следует и нам в Европе установить правле­ние (коего описание оставлено нам нашим Христианским Отцом) — когда должно будет тому случиться и совер­шиться; и от того дня Труба наша вострубит во всеуслы­шание зычно и громогласно, дабы то, о чем теперь тайно утверждают немногие, в образах и фигурах, было возве­щено свободно и открыто и исполнило бы собою весь мир. И как прежде многие благочестивые люди, в отчаянии тайно язвившие папскую тиранию, с великой истовостью и небывалым пылом низвергли Папу с немецкого престо­ла и растоптали его пятою, так последнее его падение отсрочено доныне, и удел его — быть разодранным в кло­чья когтями, и ослиный крик его заглушится новым гла­сом. И о том, как мы знаем, достаточно известно и откры­то многим ученым в Германии, чему свидетельством их писания и тайные поздравления.

Теперь могли бы мы изложить и рассмотреть все слу­чившееся за время от 1378 года по Р.Х., в коем родился наш Христианский Отец, до сего дня, и рассказать, какие перемены в сем мире он видел за сто шесть лет своей жизни и о чем завещал нашей Братии размыслить после своей блаженной кончины. Но краткость, которою мы обя­зались, удерживает нас от этого до более удобного време­ни. Теперь же — для всех тех, кто не презирает наше прошлое, — достаточно и того, что мы бегло упомянули, дабы облегчить им путь для более тесного знакомства с нами.

Если же кому дано видеть и, для собственного науче­ния, использовать великие буквы и знаки, которые Гос­подь Бог начертал на храмине Неба и Земли и не единож­ды обновлял через пременение мирового Державства, — тот, хотя сам того не зная, уже принадлежит нам. А так как нам ведомо, что такой не пренебрежет нашим призы­ванием, то пусть он отложит всякий страх, ибо мы обещаем и говорим открыто, что ничья искренность и надежда не будут обмануты, если кто, под печатью тайны, обратится к нам и возжелает нашего братства.

Но лицемерам и ищущим чего-либо иного, помимо муд­рости, мы теперь же не обинуясь заявляем и свидетельст­вуем, что невозможно нас объявить или предать, а тем па­че погубить, без воли Божией, сами же они непременно подвергнутся каре, как о том сказано в нашем «Открове­нии», и падут жертвою собственных своих безбожных ков, наши же сокровища останутся невредимыми, покуда не придет Лев и не потребует их себе, дабы, взяв, использо­вать их для утверждения своего царства.

Здесь надлежит нам сказать и довести до всех, что Бо­гом решено твердо и неотменно — даровать и послать миру перед его кончиной, которая не замедлит вскоре последо­вать, таковую истину, свет, жизнь и славу, каких Адам, пер­вый человек, лишился еще в Раю, отчего потомство его, как и сам он, оказалось ввержено и погружено в страданье.

И тогда исчезнут и прекратятся всяческое раболепст­во, лицемерие, ложь и тьма, которые при обращении ог­ромного мирового шара постепенно вникли в человече­ские искусства, труды и державы, тем немало их омрачив, ибо породили столь великое множество разных ложных мнений и ересей, что даже и мудрейшие затрудняются в выборе и не могут распознать одно от другого, так как, с одной стороны, бывают удержаны и введены в заблужде­ние авторитетом философов и ученых, с другой же — ут­верждениями опыта. И как скоро взамен всего этого бу­дут установлены верные и надежные правила, то свершив­шие сие сподобятся великой благодарности, однако весь указанный труд должно отнести на счет благословения, ниспосланного на наш век.

Так как мы охотно признаем, что многие достойные мужи своими писаниями весьма способствуют приближе­нию Реформации, то не имеем желания приписать эту честь себе, словно бы нам одним был вверен и поручен столь великий труд. Но мы свидетельствуем и исповедуем от­крыто, вслед за Господом нашим Иисусом Христом, что скорее камни воз летят и предложат себя в помощники, нежели окажутся в недостатке делатели и исполнители Божественного совета1.

К тому же Господь Бог уже посылал неких вестников, свидетельствующих Его волю, каковы суть новые звезды на небесах в созвездиях Serpentario и Cygno2, явившие и показавшие себя всем как непреложная Signaculae3 вели­ких и важных событий. Так, сокровенные тайные письме­на и символы служат для всех вещей, отысканных челове­ком, к тому, чтобы великая книга Натуры, открытая всем людям, лишь немногими могла бы быть прочитана и поня­та. Ибо, как человеку даны два органа для слышания, два — для видения и два — для обоняния и лишь один — для речи и напрасно было бы ожидать от ушей — слов, а от глаз — слышания, подобно тому и между времен и веков были такие, что видели, другие — что слышали, обоняли или осязали на вкус. Теперь же не в долгом времени пред­стоит то, что в чести окажется язык, которым высказано бу­дет все, что еще прежде было увидено, услышано или почуя­но обонянием, — но не раньше, чем мир очнется от своего тяжелого сна и с отверстым сердцем, непокрытой головой и босыми ногами выйдет навстречу восходящему Солнцу.

Те же самые письмена и буквы, что Бог повсюду рас­сеял в Священном Писании, запечатлел Он явно и на сво­ем чудесном творении — на Небе, на Земле и даже на всех зверях, дабы как математики и астрономы загодя усматривают грядущие затмения, так же и мы могли бы верно предуказывать и распознавать помрачения Церкви и сколько им надлежит длиться; из тех же букв составили и мы свои магические письмена и придумали новый язык, удобный для выражения и изъяснения натуры всех ве­щей. Так что нет ничего удивительного в том, что мы не столь искусны в других языках, о коих знаем, что они не идут в сравнение с языком наших праотцев, Адама и Еноха, и были совершенно сокрыты после Вавилонского смешения.

Однако не станем забывать и того, что наш путь пре­граждают еще некие орлиные перья, и потому обращаем­ся ко всем с увещеванием — прилежно и неустанно чи­тать Святую Библию, ибо кто полагает в том все свое удо­вольствие, пусть знает, что тем самым приуготовляет себе верный путь в наше Братство.

Ибо, так как вся сумма и все содержание нашего уста­ва состоит в том, чтобы никакая буква мира не была бы упущена и оставлена без внимания, то все, сделавшие сию единственную книгу, Святую Библию, уставом своей жиз­ни, целью и предметом своего учения, а также видящие в ней компендий и содержание всего мира, уже весьма нам близки и сродны. Но не из-за того, чтобы она всегда была у них на устах, а потому, что они умеют приложить и применить ее истинный разум ко всем временам и векам мира. Ибо у нас и самих нет в обычае, чтобы проституиро­вать и опошлять Святое Писание, как делают это многие и многие толкователи, из коих одни перекраивают его по своему разумению, иные же возводят напраслину, злона­меренно сотворяя восковое чучело на пртребу теологам, философам, врачам и математикам, против коих всех мы открыто свидетельствуем и исповедуем, что от начала ми­ра у людей не было книги превосходнее, прекраснее, чу­деснее и полезнее, чем Святая Библия. Блажен, кто имеет ее у себя, еще блаженнее — кто ее прилежно читает, но стократ блаженнейший тот, кто всю ее изучил и правиль­но понял, таковой более других приблизился к Богу и Ему уподобился.

Все то, однако же, что сказано в «Откровении» каса­тельно мошенников, против превращения металлов и о высшей в мире медицине, следует понимать так, что мы отнюдь не преуменьшаем и не пренебрегаем сей величай­ший дар Бога. Но поскольку она не всегда несет с собою знание Натуры, та же являет нам не одну только медици­ну, но и бесчисленное множество других тайн и чудес, то нам надлежит обратиться к усердному изучению Филосо­фии. И потому превосходнейшие умы не прежде должны обратиться к тинктуре металлов, чем изрядно натореют в познании Натуры.

Поистине ненасытный скаред был бы такой человек, который, зайдя столь далеко, что стал бы не подвержен нищете, напастям и немощам, и, возвысясь над остальны­ми людьми, получил бы власть над тем, что всех мучает, язвит и тревожит, — и после того вновь предался бы та­ким ничтожным вещам, каково строительство домов, веде­ние войн и прочие дела гордыни, — и все лишь потому, что имел бы неисчерпаемый кладезь золота и серебра.

Богу же угодно совсем иное, ибо Он возвышает ма­лых, а гордых с презреньем отвергает, тихим и немногословным посылает Он святых Ангелов, чтобы говорили с ними, а краснобаев изгоняет в глушь и пустыню, и сие есть достойная мзда римскому совратителю, изрыгающему хулу на Христа, да еще при ясном свете дня, ибо в Германии все его мерзости и отвратительные каверзы уже раскрыты. Он же не желает отречься от своей лжи — да исполнится мера его греха и постигнет его своевременная кара. Ибо придет день, когда уста сей гадины будут пре­граждены и тройной рог ее — сокрушен, о чем при нашей встрече будет сказано более открыто и ясно.

Завершая наше «Исповедание», усердно вас увещева­ем: отложить если не все, то хотя бы большую часть книг ложных Алхимиков, которые почитают простой забавой и шуткой — использовать всуе святую и всехвальную Троицу или с помощью диковинных фигур и темных таинствен­ных речей морочить людей и выманивать деньги у про­стецов, ибо вышло в свет уже немало подобных книг, ко­торые враг человеческого благоденствия рассеивает сре­ди добрых семян, дабы труднее было уверовать в Истину, ибо она проста, легка и незатейна, тогда как ложь — пыш­на, величава, горда и всегда бывает украшена как бы убо­ром божественной и человеческой премудрости.

В ком есть разум, тот да бежит подобных книг и обра­тится к нам: мы не желаем ваших денег, но доброй волею хотим уделить вам от наших великих сокровищ, не ищем отнять ваше имение с помощью выдуманных ложных тинк­тур, но хотели бы разделить с вами наши богатства. Не иносказаниями говорим мы с вами, но обещаем привести вас к простому и понятному толкованию, объяснению и познанию всех тайн. Мы не набиваемся к вам, но сами приглашаем вас в свои дома и дворцы, что превыше цар­ских хором, и все это — не по собственному побуждению, но (да будет вам известно) наущением Божьего Духа, Его увещеванием и по знамениям нынешнего времени.

О чем же помышляете вы теперь, добрые люди, и что взошло к вам на сердце, когда поняли и узнали, что мы ясно и открыто исповедуем Христа, проклинаем Папу, при­лежим к истинной философии, ведем христианскую жизнь и что ни день приглашаем и приводим в наше Общество множество людей, коим также воссиял свет Бога? Не воз­намеритесь ли, наконец, оставить одиночество и, взвесив дары, внутри вас заключенные, и опыт, вами почерпнутый из Божьего слова, по тщательном рассмотрении несовер­шенства всех искусств и множества других несообразных вещей, — приступить вместе с нами к у совершению оных, к умиротворению Бога и к лучшему согласованию себя с духом сего времени?

Поистине, когда все сие совершите, то извлечете для себя пользу, ибо все блага, чудесно рассеянные Натурой по всему миру, совокупно откроются вам и освободят от всего, что прежде затемняло человеческий разум и меша­ло его действию, как, например, различные эксцентриче­ские и эпициклические теории.

Тех же, кто чересчур дерзок и ослеплен сверканием золота или (если сказать начистоту), будучи теперь скро­мен, легко может поддаться разврату безделья и соблазну роскоши и гордыни, едва свалится на него столь неждан­ное богатство, — таковых мы просим не тревожить нас своими неуместными криками, но лучше подумать о том, что, хотя бы и нашлось на свете лекарство, излечивающее все болезни, но те, кого сам Бог решил подвергнуть бичам и розгам болезней, никогда его не добудут. Так же и мы — хотя бы обогатили и наполнили своим учением весь мир, изгнав из него бесчисленные беды, — все же никогда не стали бы никому известны и ведомы, не будь на то Божие изволение, равно как и всякий, кто пожелает, без Божией воли и вопреки ей, извлечь для себя пользу из наших благих дел, тот лишь напрасно потратит жизнь в поисках и погоне за нами, так и не отыскав нас и не достигнув чаемого блаженства в Братстве Розового Креста.