Появляется Лабан. Весь в лохмотьях. На хвосте болтается мышеловка.

Лабан. Мама, я при смерти! Отцепите! Отец... папуля... если ты сейчас не отцепишь эту штуковину, я – все... отдаю концы...
Лаура. С гостинцем на хвосте вернулся, да?
Лео. А хвалился-то, хвалился.
Людвиг. Есть поговорка - «пошел по шерсть, а вернулся стриженным»!
Лабан. О-о-о-о... пусть он заткнется! Они... они как будто ждали меня... Я ведь не знал, что это ловушка, а из нее так хорошо пахло, так аппетитно...
Луиза. Почему же тогда тебе не нос прищемило, не башку? Чем ты нюхал-то?
Лабан. Вот ты полезла бы нюхать! А я помнил, что цель у меня – другая! Но этот Максимилиан... он так неожиданно кинулся, что я сел... понимаете, сел на эту штуковину! А когда она захлопнулась, они подняли меня на смех!.. Все ржали... Петух... куры, цыплята!
Папа. А сам Максимилиан?
Лабан. И он! Еще спасибо, что ему было весело: он половину злости растерял... А потом я в крапиву от него... в крапиву!

Мама поднесла к его ране ватный фитиль, смоченный йодом. Лабан взвился:

Жжется же! Уберите ваш паршивый йод... мне этой крапивы хватило...
Лаура. Ну и схлопочешь заражение крови!

Лабан, Лаура. Луиза и Лео убегают.

Папа (Людвигу) Отвечай: ты ведь имеешь отношение к этой мышеловке? А? Что ты сделал? Предупредил Максимилиана?
Людвиг. Нет, не его! Я почувствовал, что сказать Максимилиану – это будет... ну как-то нечестно, неправильно... вроде фискальства. А сказать Тутте и ее семье – это надо, – иначе подлость будет, иначе им не спастись!
Папа. Так-так-так... Твоя новая подружка, одним словом, – курица?
Людвиг. Нет! То есть, не совсем. В общем, она себя курицей не считает...

Папа. Да... Все ясно. Не скрою, сынок: даже я смог себе представить нечто воистину очаровательное... Никогда не сболтни ему о своей роли в этом деле: убьет. Это – во-первых. А во-вторых... знаешь, пока я не стал бы возражать против ваших встреч с этой желтенькой симпатягой... Не стал бы, нет. Пожалуйста... Легальное посещение курятника – в этом есть смысл!
Людвиг. Какой смысл?
Папа. Да это так... полуабстрактные соображения в разрезе перспективного планирования... Ты все равно не поймешь пока. Иди спать, малыш. Иди спать...
Людвиг. А можно я сбегаю и пожелаю спокойной ночи Тутте?

Папа. (улыбаясь) Конечно, мой мальчик. Конечно. Сбегай.

 

Сцена 11.

На сцене Максимилиан и Петрус, Мадлен и Людвиг, который сидит в клетке.

Петрус. Ну что, Макс? Опять сел в калошу? Глупо, не правда ли? Хозяин поймал этого щенка голыми руками!

Мадлен (вздыхая) А про тебя опять сказал: пора, мол, нашему Максимилиану на покой... на пенсию!

Петрус. Был у него, дескать, талант к охоте на лис – да весь вышел!
Максимилиан. А ты кто такой? Чего лезешь не в свое дело?
Петрус. Я говорю, что слышал – и только. Да все это слышали!

Максимилиан. А ну, пошел от клетки! Кыш! Павлин недоделанный... Вот я встал уже, я не поленюсь...
Пеструс. Ты ведь шутом стал, Максик – курам моим на смех! И даже у этого лисенка нет к тебе почтения! Шляпа, раззява...!

Максимилиан бросается за Петрусом. Следом убегает Мадлен. Из-за кулис вылетают перья.

Максимилиан возвращается.

Людвиг. Правильно, что вы ему наподдали! Ой! Нехорошо я сказал, нельзя мне так: ведь он – отец Тутты...
Максимилиан. Ну и что? Ты действительно думал, что над такой раззявой, как я, посмеяться можно? Зачем ты пришел снова?! Я ведь советовал не шутя: забудь дорогу в курятник...
Людвиг. Я помню, да... Но, понимаете, мне очень-очень-очень хотелось...
Максимилиан. Ладно, потолковали... Прутья у тебя стальные, задвижка тугая – не буду я тебя охранять... противно!

Уходит. Появляется Тутта.

Тутта. Пин-пин-пинтересно, что это ты тут делаешь?
Людвиг. Я? Ничего особенного. Я не занят... мы можем поболтать!
Тута. Что не занят – это хорошо. Но ведь никак не скажешь, что ты свободен – задвижка-то заперта!
Людвиг. Ну да, попался я, попался! Перепутал человека с пугалом. Подошел к нему сзади и тявкнул: эй, ты, вешалка, кого пугаешь? Никто тебя и не боится! А оно ка-ак повернется, ка-ак схватит меня...
Тутта. Ну знаешь ли! Чтобы живого человека перепутать с пугалом... для этого надо иметь какую-то особенную наивность... просто цыплячью! А еще называется – Лис! (пытается открыть дверь) Надо что-то изобрести. Какой-то лисий ход нужен...
Людвиг. Лисий? Значит, изобрести должен я?
Тутта. Тебе – слабо. Я сама! Раз ты из-за меня попался, значит мне тебя и спасать...(замечает миску с едой) Послушай-ка... Не ешь ты эти куски! Угости Максимилиана! Его стали хуже кормить, говорят. Чтобы злее был. Понимаешь, он кинется на это, и тогда мы...
Людвиг. Откуда у тебя такие способности к хитрологии?!
Тутта. Это не всегда... только когда очень-очень надо... Он идет! Я спрячусь, а ты не будь вороной!

Появляется Максимилиан.
Людвиг. Как настроение, уважаемый? – осторожно окликнул его пленник.
Максимилиан. Р-р-разговор-р-р-чики!
Людвиг. Нет, я только хотел сказать, что люди, наверно, перепутали меня с Волком... Ну разве смогу я столько с есть?.. Вы посмотрите! Позвольте мне угостить вас? А то вы как-то осунулись.
Максимилиан. Что-о-о? Взятку? Взятку – мне?! Ну нет, милок: совесть Максимилиана не продается!
Людвиг. Я вообще не знаю такого слова... мы про «взятку» не проходили еще... Я поделиться хочу просто! Много мне одному!
Максимилиан. Да? От души, значит? Гм-гм... Если от души – я, пожалуй, не прочь... голод, знаешь, не тетка...