Фру алиса диктует, глядя в окно, но успевает при этом видеть, кто у кого списывает.

Фру Алиса – учительница, Людвиг – лисёнок, Лео – брат Людвига, Лаура – сестра Людвига,Луиза – сестра Людвига, Лабан – старший брат Людвига, Мама, Папа, Юкке – заяц, Туффа – заяц, Эмма – мама зайцев, тётушка Илона – сова, Нильс – ёж, Тутта Карлсон – цыпленок, Максимилиан – пёс, Петрус Певун – папа Тутты, Мадлен – мама Тутты, жители курятника

Сцена 1.

В школе.

На стене плакат – «Калорийность хомяка тоже очень высока!»; но приписка от руки, сделанная наискосок, возражала: «Ел. Невкусно, ерунда. Вот индейка – это да!»Над классной доской красовался девиз: «ХИТРОЛОГИЯ – НАУКА ЖИТЬ ПРИПЕВАЮЧИ!» И подпись: «Ларсон 1-й».

Фру Алиса. Ну что, детоньки? Никто не помнит ни одного стишка на интересующую нас тему? Фу, нехорошо... Я не прошу знать их много... На какую тему я просила подобрать стихи?
Все. Про кур! Про цыплят!
Фру Алиса. Чтобы они поскорее попали в ваш бульон, славные вы мои, надо, чтобы ваша психология была не так проста... Объегоривать этих симпатяг – пара пустяков, но на пути к ним стоят их сторожа и хозяева – вот где понадобятся наши уроки...
Людвиг. Как это – объегоривать?.Меня два дня не было... извините…

Фру Алиса. Пойди-ка сюда, Людвиг. Чтобы лисенок из такой семьи не знал, что такое объегорить... Надуть. Провести. Смухлевать. Обжулить. Одурачить. Обвести вокруг пальца. Облапошить. Околпачить. И – объегорить... Ну – вспомнил? Нет?
Людвиг. Ах, это все – одно и то же? А я-то думал, что сегодня что-то новенькое будет...
Фру Алиса. У тебя, дружок, со «стареньким» еще не все благополучно! Вот (учительница заглянула в журнал) полюбуйся сам: три точки подряд по практической хитрологии! А по идее, это не точки должны быть, а – единицы! Просто я хитрю сама с собой – неудобно мне ставить колправнуку Ларсона Первого! Правнуку Лиса, который основал хитрологию как науку... Стишки- то подготовил?
Лео. Он сегодня ночью про какого-то муравья заучивал..
Фру Алиса. Про какого еще муравья?
Людвиг:
Извилист путь и долог.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Ее тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей:
«Тащил, собой рискуя,
А вот поди ж ты, – смог!
Хорошую какую
Иголку приволок.»
Фру Алиса. Что ж, по-моему, очень мило. А по-вашему?
Лео. Зачем это нам?

Луиза. Ну приволок он эту иголку, а нам-то что?

Лаура. Пускай объяснит! Непонятно. Какой от этого прок?
Людвиг. Да нечего объяснять. Просто хорошо, и все. Правда же, фру Алиса?
Фру Алиса. Муравей справляется со своим муравьиным делом, он-то в порядке. А ты? Ладно, мои ненаглядные, сейчас будет диктант!
Луиза. А в каких тетрадках, фру Алиса

Лаура. Если по зоолингвистике – так мы же их сдали...
Фру Алиса. На листочках, на листочках... Быстренько приготовились. «Птицы Европы». Ну? Я диктую уже. «Свое гнездовое хозяйство уточка ведет одна. И о детях одна заботится – муж ее пропадает в это время неизвестно где.»

Все смеются.

Фру Алиса. Тихо! Он ничего не говорил, вы ничего не слышали! Не будем выносить сор из избы... Он одумается, конечно, он успокоится. Мы все поможем тебе, Людвиг... Два-три дополнительных занятия после уроков...
Людвиг. Нет!!!
Фру Алиса. То есть как это «нет»?! По правде он будет жить! А честь школы? Ты хочешь, чтобы на нее легло пятно? Школе проще исключить тебя, чем допустить, чтобы такое звучало в ее стенах!
Людвиг. Ну и пожалуйста. Я и сам уйду...
Лео. Во дурак-то...

Луиза. Ничего, отец из него выбьет это. Как пыль из паласа!
Людвиг. Вы не переживайте, фру Алиса, я не против вас... Вы хотели, как лучше, я понимаю... Ну, а мне лучше – так...
Уходит.

Сцена 2.

Дома у Ларсонов.

Папа. (читает газету, в которой уже всё про поступок Людвига написано.) Ну, какие новости в школе, сынок?
Мама. Людвиг! Папа же спрашивает.
Людвиг. А что рассказывать? Учили, как объегоривать... все, как обычно.

Прибегает Лео.

Лео. Мам, уже руки можно мыть? Пора? (тайком роется в портфеле Людвига, находит капустные листья)
Глядите, чего он принес! Зайцы, небось, дали... умора!
Мама. Людвиг... боже мой... Ты капустой собрался ужинать?!
Папа. А что ему остается, Лора? Лис, заявляющий, (далее читает строчку из заметки в газете) что хитрость ему не по нутру, не станет же есть индюшку? Ему и смотреть на нее противно: я ведь добыл ее именно хитростью...
Мама. Отец, но он же голоден!
Папа. Да, но, кроме того, он принципиален! Верно, сынок? Заявил, что никого он не будет обманывать... отшвырнул от себя учебник хитрологии! Написанный его прадедушкой, между прочим! Людвиг, нам верно все рассказали?
Людвиг. Да, папа.
Папа. Ты слышишь, Лора? Слышишь, каким тоном говорится это «да»? Итак, Мама, – у мальчика теперь свое отдельное меню... Сегодня – капуста, а завтра, надо думать, над ним сжалятся знакомые птички и подсыпят ему проса...
Мама. Но у него же раздует живот и будут колики!
Папа. Скорее всего. Но зато это пища, добытая честно! Что ж ты всхлипываешь, Лорочка? Гордиться надо, что у нас такой прямодушный, такой добродетельный сын!
Лабан. И радоваться, что нам прибавилась его порция индюшатины

Папа. Ступай в детскую, Людвиг. Хрусти там своей капустой: здесь от нее всех будет мутить. Дурачки наказывают сами себя – зачем их еще пороть? День-другой посидишь на своей диете... проверишь сам свою идею. Нет, но откуда она у тебя? – вот вопрос. Может, начитался чего-нибудь такого? А ну (Папа щелкнул пальцами и Лео перебросил ему школьную сумку Людвига. Папа вытащил книгу) Что это? (листает книгу) Нет, Лора, это другое! Это басни, которыми кормили нас в детстве! Помнишь: Лев подружился с маленькой собачкой, облизывал ее, делился с ней пищей, а когда она сдохла – он умом тронулся от горя, перестал есть... Нет, ты помнишь, как мы покупались на это? Как ты сама плакала?
Мама. Еще бы. Вот такими слезами! Людвиг, это у тебя тоже от Зайцев?
Папа. Жизнь, сынок, смеется над этими сказками! Она совсем другому учит. И сурово: капканами, охотничьими ружьями, зубами легавых псов...
Мама. Отец, он все уже понял, я думаю. Он извинится перед фру Алисой и вообще будет молодцом. Позволь ему ужинать со всеми.
Лабан. Мать, дели уже индейку!
Мама. Да сейчас... Ну так что, Людвиг? Правда, ты жалеешь уже? Ты больше не будешь?
Людвиг. Папа прав: раз я так считаю, – нельзя мне с вами...
Папа. Он так считает! Философ!
Лабан. Малявка у нас – с характером. Я и не знал... (зовёт Лауру и Луизу) Эй, девицы! Теперь вас, что ли ждать?
Папа. (тихонько, обращаясь к Лабану) Нет, правда, Лабан, займись, а? Или я его сам, своими руками...
Лабан. Да приведу я его в норму. К общему знаменателю, так сказать.

Мама. Он болен, этот ребенок! Его честность – какая-то пугающая... Отец, ну скажи, что он оставит эту блажь, когда подрастет...
Лабан. А он не подрастет.
Мама. Как это? Что ты говоришь, Лабан?
Папа. Он правильно говорит, Лора! Если Людвиг не будет хитрым, он не подрастет! Никогда! В том-то и дело!

Сцена 3.

Разговор с мамой.

Мама. Людвиг, спишь? Мальчик мой... откройся маме, объясни, что с тобой творится? Я ведь места себе не нахожу... Ну хочешь, я принесу сюда твою порцию? Никто не увидит...
Людвиг. Нет, мамочка, не надо.
Мама. Но почему?
Людвиг. Ты сама знаешь. Ты не переживай так! Я завтра орехов найду земляных... А сейчас – мне бы только попить. Молочка у нас нету случайно?
Мама наливает стакан молока.

Мама. Что же будет, Людвиг? Я должна завести козу, чтоб ты не зачах с голоду? Ну откуда, от кого набрался ты этой дурости?!
Людвиг. Знаешь, я сегодня полдня думаю: откуда у нас все? То есть, как нам все достается? Вот мех, например, на котором я лежу... он чей?

Мама. Это – Выхухоль. Довольно неприятная особа... Папа с ней встретился, когда по нескольку недель не бывал дома... Каких «недель» – месяцев! Да, был у нас такой период «очаровательный»... А вы у меня, как на грех, то коклюшем болели, то свинкой...
Людвиг. А как папа отнял у нее мех?

Мама. Да почем я знаю? Не знаю и знать не хочу! Слишком много вопросов, Людвиг... Гляди, свихнешься!

Луиза. Нет, вы гляньте... ему совестно спать на этом!
Лаура. Эй, ты – не дури, простудишься! Успокойся: не убивал папа эту Выхухоль!
Людвиг. А как было?
Лео. Она сама разделась! (сдерживает смех) Позвольте, говорит, господин Ларсон, я подарю вам эту шубку!
Смеются.

Лабан. Вяжи его!!!

 

Сцена 4.

Людвиг и Лабан в лесу.

Людвиг.Лабан, может, хватит уже? Ну что я тебе, игрушка?
Лабан. У тебя спички есть?
Людвиг.Откуда? Я ж не курю...

Лабан. Да мне – не курить, мне – в зубах поковырять... Мясо застряло

Людвиг.Индюшка, да? Я вот не стал есть и правильно сделал: зубы целей будут.
Лабан. Ну ты даешь! Беречь зубы, чтобы – что? Чтобы щелкать ими от голода? Давай-ка сюда... подымайся, ну!
Людвиг.Зачем?
Лабан. На другой стороне поля коробку с окнами – видишь? Это – людская нора. Двухэтажная. А рядом – коробки без окон...Это домишки для коров, лошадей, овец... это нам без интереса. Если уж нанести туда визит, – так в тот главный маленький домик, где живут куры, цыплята и яйца...
Людвиг.У тебя сейчас лицо стало... ну совершенно бандитское!
Лабан. Ишь ты... не нравлюсь? Нет-нет, там я буду сплошное обаяние излучать! И благородство! (он постарался изобразить обольстительную «рекламную» улыбку).
Людвиг.А Пес Максимилиан? Папа говорит, что он ужасный... забыл?
Лабан. Пугаешь меня этим кривоногим страшилищем? Меня? Да я в три раза моложе его! И знаю такие новые приемчики, от которых он будет иметь бледный вид и ломоту в коленях!
Людвиг.Один хвалился, да в лужу свалился...
Людвиг увидел зайцев Юкке-Ю и Туффа-Ту. Замахал им руками.

Лабан. Это те самые Зайцы? Твои приятели?
Зайцы. Доброе утро! Людвиг, топай с нами, не пожалеешь!
Юкке-Ю. Горностаи сказали, что в киоск завезли свежие медовые пряники! И что они – нарасхват!
Туффа-Ту Мы разбили свою копилку, представляешь? Юкке, покажи.
Людвиг. Это здорово! Я как раз голодный, как Волк...
Юкке-Ю Так ты идешь? Ой, а почему ты связан?
Лабан. Да это у нас так... прыгалки. Рукой ему надоело крутить, вот и пробует ногой... Эй, ну покажи дружкам, как это у нас выходит. А вы попрыгайте, попрыгайте... никуда не денутся ваши пряники...

Играют в прыгалки.

Лаббан. Вот как славно! Весело, да?
Людвиг. А теперь поменяемся! Ногой покрутишь ты! Ну отвяжи, Лабан, ну зовут же меня...
Лабан. А наше занятие? Уже побоку? Впрочем… (Лабан развязывает веревку) Отпущу его с вами: наш урок все равно пришлось бы свернуть, сократить: общественное поручение у меня... Всех подряд обойти надо – от Косули до Медведя, от Черепахи до Кабана. Я собираю у всех – кто сколько может – для их породы. Да-да, для несчастных соплеменников ваших... так-то, Зайчики. Расскажите сами Людвигу, что стряслось... Я не говорил ему, поскольку он слишком у нас впечатлительный.
Юкке. Простите, а что мы должны ему рассказывать?
Лабан. Как? И вы ничего не знаете?! Ну вот! Взрослые, как всегда скрывают от ребят все плохое и трудное, а потом удивляются, что вырастают эгоисты! Да вы сами должны были дознаться у мамы: отчего это она вздыхает украдкой?..отчего у нее такие тени под глазами? Но разве вы замечаете такое? Вы – морковку в зубы и айда гулять, горя не зная! Так или нет?
Таффа. А правда, Юкке, нам бы только играть... а у нее – тени...
Людвиг. Лабан, ну говори же!
Лабан. Речь идет об одном негодяе... Он потряс и возмутил всех имеющих сердце, случилось это не у нас, а в лесу Святого Августина, по ту сторону Большого Оврага. Там он захватил в заложники ровно 77 зайцев...
Юкке. Желтый Питон?
Лабан. Он самый, погибели на него нет, семьдесят семь душ, в основном – женщины и дети. Держит он их в своих жутких объятьях и требует огромный выкуп за их жизнь. Причем – срочно! Если сегодня до захода солнца он не получит половину этого выкупа... двадцать два зайца будут уже с едены! Такие дела. Моя задача – разбудить совесть каждого, у кого она есть, и собрать нужную сумму

Людвиг. Эй, Лабан... а ты... ты не обманываешь?
Лабан. Что? Думаешь, я преувеличиваю? Нет, братишка... На самом деле я преуменьшаю. Я еще не все вам сказал! Ужас в том, что несколько душ уже задохнулось в кольцах Питона! Первыми, конечно, не выдерживают дети...
Людвиг. Так тебе надо к самому Питону, что ли?
Лабан. А по-твоему, есть другой выход, малыш?
Людвиг. Слушай... а можно и мне с тобой?
Лабан. Вот еще! Такой риск... Мама перекусит мне горло за тебя...
Людвиг. Ну Лабан! Я от тебя – ни на шаг! А маме не скажем!
Лабан. Ладно, твоя взяла... Это ведь недолго: пакет с выкупом надо будет просто кинуть через бамбуковые заросли. И тогда освобожденные зайцы станут сигать к нам в объятья по одному! Вот тут твое дело – считать внимательно: 22 штуки должно быть! Успеть бы только: их жизни – на волоске, а выкупа еще нет...
Ну все, Людвиг. Если ты со мной, – прощайся и уходим.
Юкке. Людвиг... ты поаккуратней там... уж пожалуйста!
Людвиг. Лабан, а кто поможет-то?

Лабан. Искать надо... тех, кто и побогаче, и поотзывчивей...
Туффа. Так возьмите же наши сбережения! И простите, что мы не сказали сразу!
Все-все, до последней кроны, возьмите! Мама только похвалит нас, – верно, Юкке? У нас же полно родственников в лесу Святого Августина!
Лабан. Не-не-не, дети в этом не участвуют.. Ну у кого поднимется рука – оставить вас без медовых пряников? С другой-то стороны – ведь ради гуманности, а? Ради невинных страдальцев... Нет, вы – стоящие ребята!
Юкке. Если увидите их – скажите, что мы помним про них... что мы будем за них бороться! Нет, – что мы уже боремся! А главное – не опоздайте до захода солнца!

Зайцы убегают

Людвиг. Мы теперь сразу к Большому Оврагу? Нет... погоди, он же не там... А куда мы?
Лабан. Нам надо – к киоску, разве не так? В оврагах пряники не растут, по-моему... Ну? Сообразил, нет? Сейчас нам отвесят целых пять фунтов...
Людвиг. Ты... ТЫ ВСЕ НАВРАЛ?! Ты– ПОДЛЕЦ! Ты сам похож на того Питона!
Лабан. Я похож на настоящего ЛИСА. И тебя, глупыш, сделаю таким же!
Людвиг. Никогда в жизни! Ни за какие коврижки!
Лабан. Ну и рожа у тебя. Будто капкан защемил тебе нос! Правда же, мой урок хитрологии поинтересней, чем в школе?
Людвиг. Мне стыдно, что ты мой брат!!!
Лабан. Ну, за такие слова ты даже запаха медовых пряников не услышишь.

Людвиг. Ну отдай же копилку, Лабан! Пожалуйста! Я не верю, что ты такой гад... Ну пошутил – и ладно... Отдай, я отнесу им!

Сцена 5.

Дома у Ларсонов.

Лаура. Умылся бы сперва, поросенок! Фру Алиса у нас. Что смотришь? Да-да, в твою честь!... Мама ушла за рыбой, отец на работе – так что пока мы сами принимаем ее...
Людвиг. А Лабан где?

Лаура. Спать завалился...
Людвиг. Лаурочка, это... это такой подлец! Он не брат мне больше...
Лаура. Фу ты, ну ты, елки гнуты! Не тебе, желторотому, решать, кто подлец, кто молодец. Брысь умываться!
Мама. Батюшки... фру Алиса! Какая радость!
Фру Алиса. Дорогая фру Ларсон, я позволила себе заглянуть, потому что ваш младшенький...
Мама. Знаю, милая, все знаю... Сегодня вообще не был в школе, так? Мы с отцом – в шоке, просто в шоке... Людвиг! А где Людвиг, девочки?
Людвиг. Да тут я! (ищет копилку зайцев)

Фру Алиса. Скажите честно, дорогая фру Ларсон... как ни глупо это звучит – «скажите честно»... Я хотела бы знать: когда Людвиг был еще совсем мал, вы, прошу прощения, не роняли его случайно? Он нигде не мог удариться головой? И вообще – что говорили специалисты о его способностях?
Мама. Вы думаете... он... как бы это сказать... не в себе?

Лео. Ма, Людвиг там ползает! Он у нас вместо швабры: всю пыль на себя собрал!
Мама. Людвиг, прекрати сейчас же! Приведи себя в порядок – мы ждем тебя! Нет, фру Алиса, я не роняла его! Кроме гланд и частых простуд, ничего такого... Мальчик пропустил несколько занятий, – вот и оказался слабее других.
Фру Алиса. Нет, фру Ларсон, трудность в том, что и прежде Людвига увлекали больше стишки да песенки, чем практическая хитрология! В его душе случилось «короткое замыкание»; вот когда и почему – это вам лучше знать...
Мама. Значит, ничего... совсем ничего утешительного вы не скажете?!
Фру Алиса. Учитель, дорогая фру Ларсон, не в силах забраться в каждую из 30-ти душ... высморкать каждый из 30-ти носов... Вам – проще, у вас только пятеро… А вот если любящий взгляд вовремя не перехватит их мысли, если допустит, чтоб они по опасному руслу пошли... это, как вы сами понимаете, гораздо, гораздо хуже... Хотелось мне застать господина Ларсона, ну да ладно...
Мама. А с Людвигом как же? Я все-таки приведу его...
Людвиг. (нашел пакет с пряниками) Ма, я скоро! Я только туда и сразу обратно...
Мама. Куда «туда»? Ты нужен сию минуту! А ну вернись!
Людвиг. Я ско-о-рооо!

 

Сцена 6.

Сцена 7.1.

Дома у зайцев.

Сцена 7.2.

Сцена 8.

Появляется Тутта Карлсон.

Людвиг. Привидение! Спасите! Мамочки!

Тутта. Мамочки! Спасите! Привидение!..
Людвиг. Кто это? Кто это налетел на меня ни с того, ни с сего? И по какому праву?
Тутта. Пин-пин-пинтересно! Я вовсе не налетала! Хотя бы потому, что почти не умею летать... Сам налетел – и еще ругается!
Людвиг. Что ты делаешь здесь, совсем один и в такую темень?
Тутта. Я не один. Я одна. Я девочка.
Людвиг. Девочка?!
Тутта. Представь себе! И я боюсь идти домой... Только что я почувствовала запах Лисицы... А никого хуже Лисицы не бывает, по-моему...
Людвиг. Три «ха-ха»! А ты видала хоть одну Лису в жизни?
Тутта. Я? Я лично? Нет... А ты?
Людвиг. Ну, я-то... неоднократно... Да, среди них немало плутов... Но нельзя же всех под одну гребенку! Вот я знаком, например, с одной Гиеной – вот про кого можно сказать, что хуже дряни я не знаю... А Лисы... нет, Лисы они – как грибы: есть плохие, а есть хорошие...
Тутта. А что это ты так заступаешься за них?
Людвиг. Моя бабушка была Лисой!
Тутта. Это... шутка, да? Не очень, знаете, удачная... А как вас зовут?
Людвиг. Ну вот, сразу на «вы»... Нет, давай-ка попросту: я – Людвиг Четырнадцатый Ларсон.
Тутта. А я – Тутта Карлсон. Очень приятно. Какое у вас... то есть у тебя такое имя... загадочное. Почему-то с номером. Разве, кроме тебя, в семье еще тринадцать Людвигов?
Людвиг. Да не Людвигов, а Ларсонов. Начиная с прадедушки, нас всего 14. Но вообще-то они посчитали меня зря. У них что-то кончилось на мне. Или с меня началось... Ну, в общем, потом они, может быть, станут называть меня Первым. Поживем – увидим... Слушай, вот я гляжу на тебя и сомневаюсь: знакомиться поближе или не стоит? Цвет шубки твоей – он мне что-то напоминает... ты... птица? И у тебя желтый пух... Кажется, я влип... Ну говори прямо: курица, что ли?
Тутта. Да нет, я еще не курица,!
Людвиг. «Еще не...» Успокоила! А где ты живешь? У людей?
Тутта. Да, а что?
Людвиг. Как они, люди-то? Можно с ними... ну... кашу сварить?
Тутта. Как чудно ты спрашиваешь... Я ни разу не варила с ними кашу, а вот они с нами... (вздыхает) нет-нет, а варят бульон...
Людвиг. Как же я хочу есть, аж в животе урчит.

Сцена 9.

Дома у Тутты Карлсон.

Петрус. А Тутта все гуляет у нас? Ну и ну...
Мадлен. Пускай даже ко-коршун унесет эту ко-ко-кокетку, меня это не ко-ко-колышит!
Тутта. Мамуля! Кого я привела! Людвиг... здесь только свои... А то, что папы нет, – это кстати...
– Помогите!
– Тревога!
– Здесь Лиса!
– Караул!
– Спасайся, кто может!
– Куда ты... куда ты... куда ты...
Тутта.Тихо, вы! Дайте же объяснить! Мама, вели им всем замолчать! Людвиг, не бойся... они сами обалдели от страха! Пе-пе-перестаньте!
Мадлен. А ну, не пищать! Все целы, никто не задушен пока? Ко...к-ого ты привела, негодница?!
Тутта. Это Людвиг Четырнадцатый Ларсон. Он не плут и не собирается никого душить! Ему можно верить, понимаете?
Мадлен. Ларсону? Ларсону – можно верить? Ты глупа, дочь моя...
Людвиг. Она умнее некоторых взрослых!

Тутта. Помолчи! Я только хотела сказать, как ты хорошо воспитан, а ты... Да, мамуля, его бабушка была Лисой, он не отрицает, но сам он...
Мадлен. Значит – бабушка? А дедушка?! А его отец?! Я, слава богу, знаю его папочку не понаслышке... Мы знакомы близко, ближе, чем хотелось бы... Его обхождения со мной я до конца дней своих не забуду!
Тутта. Но сам Людвиг – другой!
Мадлен. Как это – «другой»? Он питается незабудками? Он играет на флейте? У него крылышки? Лис есть Лис! Ты погляди, как он глотает слюну... как он ощетинился и напрягся...
Тутта. Да!
Мадлен. И поэтому ты привела его в курятник?!
Людвиг. Это чистая правда:я и впрямь ужасно голоден; а курятник здесь или свинарник или любое другое учреждение – для моего аппетита это без разницы.

Тутта (протягивает миску) Вот... не знаю только, понравится ли...
Людвиг ест.

Людвиг. Я не есм старой курятины. То есть может, конечно, когда ничего другого нет, но...

Появляется Максимилиан.

Все шумят.

Максимилиан. Где? Кто? Об чем крик?
Петрус. Да Лис же! Лис в доме!

Тутта. Беги, Людвиг, миленький!

Людвиг убегает.

Мадлен.Да нет же... не собирался он никого душить, милый!
Петрус. Ха-ха! И еще тридцать три «ха-ха»! Вздор! Все, все они одинаковы! У всех на уме одно!
Мадлен. Ну как же, Петрус. Ведь даже поговорка есть: «В семье не без...» Нет, не то, это мало подходит. В общем, смысл такой: семья неважная, а зато в ней... один добрый чудак... И еще про стадо – как одна хорошая овца все стадо... украшает.
Петрус. Какой баран тебе это сказал?!
Тутта. Вы бы лучше о той опасности подумали, про которую Людвиг предупредил! Благородный Людвиг!.. (машет ему вслед рукой)

Занавес закрывается.

Появляется Нильс.

Нильс. Да... Сногсшибательно и умопомрачительно. Роман на полную катушку! У Лиса с Цыпленком! С одной стороны – это смело, ничего не скажешь... Удар по всей традиционной зоологии, публичная пощечина... Дарвин и Брем просто позеленели бы от удивления! Но нужны еще очевидцы, мне же никто, мне решительно никто не поверит!

Просыпается Сова.

Сова. Угу.

Нильс (улыбаясь, протягивает Сове взятку, та соглашается, Нильс убегает.)

 

Появляется Максимилиан.

Максимилиан. После такой погони они мне кислородную подушку должны выносить! И камфару! И бром!..
Людвиг. (выглядывает из-за кулис) Добрый вечер... А знаете, моя мама – она раньше работала в лесной аптеке, и у нас дома лекарств – полным-полно... я могу сбегать...
Максимилиан. Минуточку... Это как понимать?!
Людвиг. Просто мне больше негде было спрятаться... Се ля ви!
Максимилиан. Се – что? Се-ля – как?
Людвиг. Се-ля-ви! Так, знаете в Париже отвечают на самые трудные вопросы. Вы не бывали в Париже? Говорят, неплохое местечко...

Максимилиан. Что это, что это ты затараторил? «Се ля ви».... «Париж» – неплохое местечко»... да ты понимаешь, где ты и кто перед тобой? Нет, ну каковы плуты – спрятаться в моей собственной конуре! Даже не уверен, что на такое хитроумие и наглость сам Ларсон-старший способен...
Людвиг. Я так и подумал, что вы подумаете, что я не додумаюсь до этого! А Ларсон-старший – это мой папа. А ему передам, что меня похвалили, можно? Он вас уважает очень... ему приятно будет...
Максимилиан.Уважает, говоришь? Еще бы! Я однажды застукал его здесь во время страшной грозы. Было это, помню, в начале мая... Гром гремит, молнии сверкают, кусты трещат... а мы с ним бежи-и-им во все лопатки! На его левой задней должна была остаться отметина на всю жизнь с того дня – от меня подарочек!

Людвиг замотал головой.

Максимилиан. Что? Не будешь?
Людвиг. С вами бы поболтал, а с ними - нет никакого желания...
Максимилиан. Подлизываешься? Ладно, пойдём уже.

Появляется Тутта с сёстрами и братьями.

Максимилиан. А вам что тут надо?

Тутта. Он не мошенник, дядя Максимилиан!
– Отпустите его!
– Мошенник – другой... Тот сейчас прийти может...
– Вас папа и мама зовут! Вам сейчас караулить нас надо!
– А Людвига отпустите! Пожалуйста! Он не мошенник!
– Он честный... Глядите, я его не боюсь!
Максимилиан. Сам разберусь! Ишь ты... позавчера только из яйца, а учат ученого... Оставьте нас, я сказал! (Людвигу) Лучше бы ты все-таки был обыкновенным рыжим мошенником! Сдал бы я тебя Хозяину – и заработал бы его милость, и спал бы спокойно безо всяких там угрызений... Но ежели ты такой особенный (расстегнул замочек на ошейнике.) Вытряхивайся! Стой! Вот тебе косточка – взамен той курятины, что ты пронес мимо рта... Бери, бери – она мозговая, кажется... И жми по этой тропинке... через огороды...
Людвиг. Спасибо! Вас правильно уважают! Не зря! (убегает)
Максимилиан. Не зря уважают… Вот уволит Хозяин меня – буду утешаться этим... Забудь дорогу в курятник, слышишь! (тихо) Или тебе придется еще не так меня зауважать... Кумир цыплячий... (уходит)

 

Сцена 10.

В доме у Ларсонов.

Мама. Мальчик мой!
Папа. Не думаю, не думаю, что сейчас уместны эти нежности! Он заслуживает совсем другой встречи... Где ты был, паршивец?
Мама. Отец, он все расскажет, но сперва пусть поест... Он же, наверно, валится с ног от голода...
Людвиг. Нет-нет, мамочка, я ужинал, меня угостили... Я все расскажу, только сперва вы скажите: где Лабан?
Папа. А с чего ты взял, что его нет дома? Ты его встретил?
Людвиг. Если бы! Тогда я повис бы на нем и никуда не пустил бы... домой приволок бы. Ну ничего, он и так будет иметь бледный вид... Значит, он уже там, да?
Папа. Где «там»? И как это понять? Ты бедыжелаешь своему брату?
Людвиг. Я того ему желаю, на что он сам напрашивается!
Мама. Мальчик мой... Где ты был? Ну? Отец, у тебя упадут брюки – оставь на месте ремень! Сегодня Людвиг не будет наказан, он все расскажет и так... Говори, мальчик...
Людвиг. Я был там, где сейчас Лабан...
Папа. В курятнике?!
Людвиг. Так и быть, скажу все... В этом районе живет моя новая приятельница – Тутта Карлсон...
Папа.То есть ты хочешь сказать, что был там открыто? Не таясь? (видит кость) А это откуда?
Людвиг. Пес Максимилиан подарил. Что вы так смотрите? Мы с ним, можно сказать, подружились, я долго был в его конуре, он пел мне...
Папа. Сынок, как же так: ведь ты у нас правдолюб... а врешь без меры и удержу! Подружился с самим Максимилианом!
Людвиг. Я не вру! Я правду говорю! И могу доказать: у тебя есть памятный подарочек от Максимилиана... Есть? Отметина на левой задней! От той погони, которая была в грозу, в начале мая... Покажи!

Сцена 11.

Максимилиан возвращается.

Людвиг. Правильно, что вы ему наподдали! Ой! Нехорошо я сказал, нельзя мне так: ведь он – отец Тутты...
Максимилиан. Ну и что? Ты действительно думал, что над такой раззявой, как я, посмеяться можно? Зачем ты пришел снова?! Я ведь советовал не шутя: забудь дорогу в курятник...
Людвиг. Я помню, да... Но, понимаете, мне очень-очень-очень хотелось...
Максимилиан. Ладно, потолковали... Прутья у тебя стальные, задвижка тугая – не буду я тебя охранять... противно!

Уходит. Появляется Тутта.

Тутта. Пин-пин-пинтересно, что это ты тут делаешь?
Людвиг. Я? Ничего особенного. Я не занят... мы можем поболтать!
Тута. Что не занят – это хорошо. Но ведь никак не скажешь, что ты свободен – задвижка-то заперта!
Людвиг. Ну да, попался я, попался! Перепутал человека с пугалом. Подошел к нему сзади и тявкнул: эй, ты, вешалка, кого пугаешь? Никто тебя и не боится! А оно ка-ак повернется, ка-ак схватит меня...
Тутта. Ну знаешь ли! Чтобы живого человека перепутать с пугалом... для этого надо иметь какую-то особенную наивность... просто цыплячью! А еще называется – Лис! (пытается открыть дверь) Надо что-то изобрести. Какой-то лисий ход нужен...
Людвиг. Лисий? Значит, изобрести должен я?
Тутта. Тебе – слабо. Я сама! Раз ты из-за меня попался, значит мне тебя и спасать...(замечает миску с едой) Послушай-ка... Не ешь ты эти куски! Угости Максимилиана! Его стали хуже кормить, говорят. Чтобы злее был. Понимаешь, он кинется на это, и тогда мы...
Людвиг. Откуда у тебя такие способности к хитрологии?!
Тутта. Это не всегда... только когда очень-очень надо... Он идет! Я спрячусь, а ты не будь вороной!

Появляется Максимилиан.
Людвиг. Как настроение, уважаемый? – осторожно окликнул его пленник.
Максимилиан. Р-р-разговор-р-р-чики!
Людвиг. Нет, я только хотел сказать, что люди, наверно, перепутали меня с Волком... Ну разве смогу я столько с есть?.. Вы посмотрите! Позвольте мне угостить вас? А то вы как-то осунулись.
Максимилиан. Что-о-о? Взятку? Взятку – мне?! Ну нет, милок: совесть Максимилиана не продается!
Людвиг. Я вообще не знаю такого слова... мы про «взятку» не проходили еще... Я поделиться хочу просто! Много мне одному!
Максимилиан. Да? От души, значит? Гм-гм... Если от души – я, пожалуй, не прочь... голод, знаешь, не тетка...

Людвиг и Тутта.

Тутта. Людвиг, ты рад? Я что-то не чувствую, что ты рад свободе!
Людвиг. Рад, конечно. Тысячу спасибо тебе...Ноты слышала, как выл Максимилиан? Человек не будет держать его там долго, правда же? Мне Максимилиана жалко! Он один раз меня отпустил – и его дармоедом называть стали, раззявой... А теперь и вовсе затюкать могут! Из-за меня, которому он и свободу подарил... и косточку на дорогу... мозговую...
Тутта. Вот ты и отплатил ему, отдал свой ужин...
Людвиг. Не ври, будто не понимаешь! Он угощал от души, а я – из хитрости! Кричал, что ненавижу хитрость и вранье, а сам и схитрил, и соврал... да еще так подло...
Тутта. Но какой же у тебя был выход? Теперь ты еще печальнее, чем там, в клетке... Зачем так все усложнять? Ну что, глупая я, да? Непонятливая! Наверно, неспроста есть такое выражение презрительное: птичий ум, птичьи мозги...
Людвиг. Такие вещи понимают не умом. Да и нечего тут понимать: я сжульничал, только и всего... Я ЗЛОМ ОТПЛАТИЛ ЗА ДОБРО!

Тутта. Людвиг, я все поняла... Я поняла, что ты удивительный! Что такого, как ты, я не нашла бы ни в одном курятнике мира...
Людвиг. Да? Зато в свинарнике таких полно! Прости меня... Тебе хотелось играть, у тебя было такое замечательное настроение... а я...
Тутта. Это потому что я была дурочкой! Мне ни капельки не хочется больше играть! Я хочу, чтоб у нас с тобой всегда было одинаковое настроение!
Людвиг. Но ты на самом деле меня поняла?
Тутта. Конечно! Если ты еще раз попадешь в клетку, я ни за что тебя не выпущу! То есть, нет, не то... Я исхитрюсь тоже попасть в эту клетку, и мы будем сидеть там вместе – вот!

 

Сцена 13

Дома у Ларсонов.

Папа. (снова читает новости в газете) Лабан, сядь-ка сюда. Такое дело надо обсуждать с тобой... ты все-таки настоящий Ларсон... если, конечно, забыть историю с мышеловкой... которая незабываема!
Лабан. Батя!
Папа. Ну-ну-ну, это я так... Так вот: теперь есть возможность появиться в курятнике желанными гостями!
Лабан. Желанными? Ну это ты загнул... С какой стати?
Папа. Мы отправляемся туда на смотрины!
Лабан. Как это?
Папа. А вот так – в меру торжественно и в то ж время свободно и непринужденно. Идем знакомиться с будущими родственниками!
Лабан. Отец, говори просто, без украшений. Кто родственники? Какие смотрины? Их душить надо, чего на них смотреть?!
Папа. Спокойно, спокойно, не забегай вперед. Сегодня за ужином трижды было произнесено имя - Тутта Карлсон.
Лабан. Так зовут новую подружку этого нашего правдолюба? Белка она или кто?
Папа. (кидает ему газету) Да нет же! Сиди крепче, не падай: Тутта Карлсон – курица. И у твоего брата с ней любовь...
Лабан. Конец света.
Папа. Переварил? Слушай дальше... Пусть он «неполноценный», как ты выражаешься, но он проложил нам дорогу туда! Стоит только попросить мою прелестную будущую сноху, чтобы на три минуты она отвлекла Максимилиана – такую малость для свекра она сделает, нет сомненья – и вот мы все уже раскланиваемся в курятнике! И заметь, так никто не поднимает тревогу... Поначалу все, конечно, слегка напряжены и скованы, хозяева немного не в своей тарелке...
Лабан. Еще бы! Ясно, что не в своей... если в тот же вечер они будут в наших тарелках!
Папа. Нет-нет, Лабан: одна такая шуточка не вовремя, раньше, чем я дам сигнал – и все летит к дьяволу. Тебе вообще не открывать пасть – тебе только улыбаться как можно искренней... Девочкам мы вплетем голубые банты... они войдут первыми, с надувными шариками и цветочками... Немного погодя надо будет предложить, чтобы Людвиг и Тутта Карлсон пошли прогуляться... Дескать, нечего их конфузить, взрослые должны без них обсудить кое- какие деликатные вещи… А потом…

Тутта и Людвиг убегают.

Занавес.

Фру Алиса – учительница, Людвиг – лисёнок, Лео – брат Людвига, Лаура – сестра Людвига,Луиза – сестра Людвига, Лабан – старший брат Людвига, Мама, Папа, Юкке – заяц, Туффа – заяц, Эмма – мама зайцев, тётушка Илона – сова, Нильс – ёж, Тутта Карлсон – цыпленок, Максимилиан – пёс, Петрус Певун – папа Тутты, Мадлен – мама Тутты, жители курятника

Сцена 1.

В школе.

На стене плакат – «Калорийность хомяка тоже очень высока!»; но приписка от руки, сделанная наискосок, возражала: «Ел. Невкусно, ерунда. Вот индейка – это да!»Над классной доской красовался девиз: «ХИТРОЛОГИЯ – НАУКА ЖИТЬ ПРИПЕВАЮЧИ!» И подпись: «Ларсон 1-й».

Фру Алиса. Ну что, детоньки? Никто не помнит ни одного стишка на интересующую нас тему? Фу, нехорошо... Я не прошу знать их много... На какую тему я просила подобрать стихи?
Все. Про кур! Про цыплят!
Фру Алиса. Чтобы они поскорее попали в ваш бульон, славные вы мои, надо, чтобы ваша психология была не так проста... Объегоривать этих симпатяг – пара пустяков, но на пути к ним стоят их сторожа и хозяева – вот где понадобятся наши уроки...
Людвиг. Как это – объегоривать?.Меня два дня не было... извините…

Фру Алиса. Пойди-ка сюда, Людвиг. Чтобы лисенок из такой семьи не знал, что такое объегорить... Надуть. Провести. Смухлевать. Обжулить. Одурачить. Обвести вокруг пальца. Облапошить. Околпачить. И – объегорить... Ну – вспомнил? Нет?
Людвиг. Ах, это все – одно и то же? А я-то думал, что сегодня что-то новенькое будет...
Фру Алиса. У тебя, дружок, со «стареньким» еще не все благополучно! Вот (учительница заглянула в журнал) полюбуйся сам: три точки подряд по практической хитрологии! А по идее, это не точки должны быть, а – единицы! Просто я хитрю сама с собой – неудобно мне ставить колправнуку Ларсона Первого! Правнуку Лиса, который основал хитрологию как науку... Стишки- то подготовил?
Лео. Он сегодня ночью про какого-то муравья заучивал..
Фру Алиса. Про какого еще муравья?
Людвиг:
Извилист путь и долог.
Легко ли муравью
Сквозь тысячу иголок
Тащить одну свою?
А он, упрямец, тащит
Ее тропой рябой
И, видимо, таращит
Глаза перед собой.
И думает, уставший
Под ношею своей,
Как скажет самый старший,
Мудрейший муравей:
«Тащил, собой рискуя,
А вот поди ж ты, – смог!
Хорошую какую
Иголку приволок.»
Фру Алиса. Что ж, по-моему, очень мило. А по-вашему?
Лео. Зачем это нам?

Луиза. Ну приволок он эту иголку, а нам-то что?

Лаура. Пускай объяснит! Непонятно. Какой от этого прок?
Людвиг. Да нечего объяснять. Просто хорошо, и все. Правда же, фру Алиса?
Фру Алиса. Муравей справляется со своим муравьиным делом, он-то в порядке. А ты? Ладно, мои ненаглядные, сейчас будет диктант!
Луиза. А в каких тетрадках, фру Алиса

Лаура. Если по зоолингвистике – так мы же их сдали...
Фру Алиса. На листочках, на листочках... Быстренько приготовились. «Птицы Европы». Ну? Я диктую уже. «Свое гнездовое хозяйство уточка ведет одна. И о детях одна заботится – муж ее пропадает в это время неизвестно где.»

Фру Алиса диктует, глядя в окно, но успевает при этом видеть, кто у кого списывает.

Фру Алиса. Что, милая Лаура, душа раздваивается, не так ли? Слово «неизвестно» у Лео написано слитно, а у Луизы – раздельно... Спрашивается, как быть тебе, бедняжечке?
Лаура. А я в таких случаях, фру Алиса, оставляю промежуточек, но махонький, еле заметный... чтобы вы и так, и этак могли прочесть...
Фру Алиса. Фокус вот с такой «бородой»! Но выкручивайся как знаешь. У нас единственная школа в мире, где за обман учителя – хвалят! Если, конечно, это удалось... Диктую дальше:
«Двадцать дней, а иногда и больше высиживает уточка яйца, почти не отлучаясь; в это время, когда нет у нее сменщика и заступника, брать е