Способы использования фразеологических оборотов в стилистических целях

 

Фразеологические обороты придают речи силу и убедитель­ность, красочность и образность. «Крылатое слово», полная народной мудрости поговорка, выразительная идиома оживля­ют язык, делают речь более эмоциональной. Эти специфические качества фразеологизмов четко проявляются даже в разговор­но-бытовом общении, когда никаких художественно-изобрази­тельных целей говорящими не преследуется. Однако особенно ясно выразительные свойства фразеологизмов проявляются в литературных произведениях. В руках художников слова — писателей и публицистов — фразеологизмы становятся одним из наиболее действенных языковых средств воплощения худо­жественного образа, их используют для создания речевой ха­рактеристики героя, для оживления авторской речи и т.д.

Особенно часто фразеологические обороты встречаются в поэзии, где на устойчивых сочетаниях слов возможно постро­ение целых стихотворных структур. Как правило, в таких слу­чаях привлекаются фразеологизмы, имеющие какой-либо об­щий компонент.

Так. на использовании фразеологизмов со словом воздуш­ный строится шуточная миниатюра С. Кирсанова:

Позволь ты мне иметь воздушный

замок,

Чтоб побродить в его воздушных

залах,

Где будем мы, покинув город душ-­

ный,

Сидеть вдвоём и есть пирог воз­-

душный.

 

Не в замке мы, не бродим, не

пируем...

Я разве сыт воздушным поце-­

луем,

Я разве рад, что в небо над

бульваром

Любовь летит воздушным дет-­

ским шаром.

 

 

На фразеологических оборотах, включающих слово душа, основана художественно-выразительная и образная структура остроумного антирелигиозного наброска Ф.Кривина «Грех»:

«Отпустили душу на покаяние. Идет душа радуется:

— Эх, и покаюсь я сейчас? Так покаюсь?

Встретили ее как положено: окружили со всех сторон, спрашивают, что душе угодно. Так и так, говорит душа.

— Ладно, отвечай по порядку: что взяла на душу, что затаила в душе?

— Ничего я не взяла, ничего не затаила.

— Посмотрим, посмотрим,— говорят. И — лезут в душу. Не вынесла душа.

— Каюсь,— говорит. — Все скажу, что прикажете! Ну, тутуж отвели душу. А потом, когда отвели, выяснили, что за душой ничего нет. Зря она грех на себя взяла.

А раз взяла грех, значит, опять-таки надо каяться».

Стилистическое использование фразеологических оборотов писателями и публицистами всегда является творческим. В сти­листических целях фразеологизмы могут употребляться как без изменений, так и в трансформированном виде, с иным зна­чением и структурой или с новыми экспрессивно-стилистичес­кими свойствами. Так, без изменений, однако очень оригинально (создавая оксюморон) использует А.С.Пушкин фразеологизм отец семейства[237]:... Глава повес, трибун трактирный, те­перь же добрый и простой отец семейства хо­лостой.

Сталкивая как антонимы «целое» и «часть» (любовь — пер­вая любовь), употребляет К.Ваншенкин фразеологический оборот первая любовь: Любовь бывает не у всякого, но первая любовь у всех.

В художественных текстах фразеологические обороты мо­гут использоваться в измененном, трансформированном виде (делать из мухи слона: знай сверчок свой шесток: тоска зелёная): Делать муху из слона нерентабельно: слишком много отходов (Э. К.);

Мой век прекрасен и жесток,

Он дорог мне и мил.

Я не сверчок, чтоб свой шесток

Считать за целый мир (Дуд.);

 

С зеленоватой чешуей по коже,

С открытой серой пастью до

виска,

На чудищ ископаемых похожа,

И к нам вползает иногда тоска (Гриб.)

В качестве емких и выразительных языковых средств фра­зеологические обороты широко и свободно используются в периодической печати, чаще всего как броские, останавливающие читательское внимание заголовки: По скользкой дорож­ке; Рассудку вопреки; Пирровы ракеты; Злоба дня и веч­ность; Звёздный час; У разбитого корыта; И мастерство и вдохновенье.

Трудно сказать, какой из этих способов включения фразео­логических оборотов в художественную литературу и публи­цистику является преобладающим. Важно отметить, что оба они активно используются, в отличие от разговорно-бытовой речи, для которой характерно употребление фразеологизмов лишь как готовых целостных языковых единиц.