Этап седьмой: дикие невеста и жених

 

После того как король возвращается, он вместе с матерью понимает, что их письма перехватывал и подменял дьявол. Чтобы найти жену и дитя, король дает обет очищения: клянется не есть, не пить и скитаться, пока небо не изменит свой цвет. Он ищет их семь лет. Руки его почернели, борода стала бурой, как мох, веки покраснели и потрескались. Все это время он не ест и не пьет, но какая‑то великая сила помогает ему выжить.

Наконец он добирается до постоялого двора, который держат лесные жители. Там его укрывают покрывалом, он спит, просыпается и видит, что на него смотрят прелестная женщина и миловидное дитя. «Я жена твоя, а это твой сын», – говорит молодая королева. Король жаждет поверить, но видит, что у женщины есть руки. «Я перенесла столько мук и тревог, что руки отросли», – говорит девица. А женщина в белом приносит серебряные руки, которые хранились в сундуке. Начинается праздник духа. Король и королева с ребенком возвращаются к матери и венчаются во второй раз.

В итоге женщина, совершившая столь длительный спуск, получает прочный сплав четырех духовных сил: царственного анимуса, младенческой Самости, старой Дикой Матери и посвященной девы. Она прошла многократное очищение и омовение. Стремление эго к безопасной жизни уже не играет главенствующей роли. Теперь во главе души стоит эта четверица. [52]

Именно страдания и скитания короля обеспечили финальное воссоединение и повторный брак. Почему же он, владыка подземного мира, вынужден скитаться? Разве он не король? Истина состоит в том, что короли, даже если они воплощают в себе архетип, тоже должны заниматься душевным трудом. В этой сказке заключен древний и чрезвычайно загадочный принцип: он гласит, что изменение одной из сил души влечет за собой изменение другой. Королева уже не та девушка, на которой король женился, уже не прежняя душа, хрупкая и неуверенная. Она посвященная, она умеет найти ко всему свой женский подход. Истории и советы старой Дикой Матери сделали ее мудрой. У нее есть руки.

Поэтому, чтобы завершить свое развитие, король должен страдать. В каком‑то смысле он остается в подземном мире, но как образ анимуса он символизирует приспособление женщины к жизни в коллективе – несет главенствующие идеи, которые она усвоила в странствии, в верхнее, внешнее общество. Правда, он еще не побывал в ее шкуре, и именно это ему предстоит сделать, чтобы принести в мир то, что она есть, и то, что она знает.

Когда старая Дикая Мать сообщает сыну, что его одурачил дьявол, король сам начинает процесс преображения путем скитаний и находок, как до него это делала девица. Он не лишился рук, но лишился своей королевы и потомка. Поэтому анимус следует путем, похожим на путь девы.

Этот настойчивый повтор изменяет способ бытия женщины в мире. Перестроить анимус таким образом – значит инициировать его и включить в личную работу женщины. Возможно, именно поэтому в исключительно женских посвящениях, проводившихся в Элевсине, появились участники‑мужчины: они брали на себя задачи и труды, характерные для обучения женщины, чтобы найти свою душевную королеву и душевное потомство. Анимус начинает свое собственное семилетнее посвящение. Таким образом то, что женщина усвоила, отразится не только в ее сокровенной душе, но и будет на ней написано и обретет внешнее проявление.

Король тоже блуждает в лесу, который является местом инициации, и у нас снова возникает ощущение, что в сказке недостает еще семи эпизодов – семи этапов инициации анимуса. Но и здесь тоже есть фрагменты, на основе которых можно восстановить целое, есть методы и средства для этого. Один из ключей – это то, что король семь лет не ест и все‑таки жив. Способность обходиться без пищи объясняется тем, что мы преодолеваем свои потребности и аппетиты и обретаем таящееся за ними более глубокое знание. Проходя посвящение, король учится более глубоко понимать аппетиты – сексуальные [34] и прочие. Он учится понимать ценность циклов, питающих людские надежды и счастье, и их равновесие.

Вдобавок, поскольку король – это анимус, его поиск направлен еще и на то, чтобы найти в душе полностью инициированное женское начало и хранить его как свою главную цель, независимо от того, что еще встретится ему на пути. В‑третьих, его посвящение в дикую самость, когда он семь лет обретает звериную природу и семь лет не моется, призвано содрать слои усвоенной им излишней цивилизованности. Анимус усердно трудится, готовясь к тому, чтобы в повседневной жизни выглядеть и действовать под стать душевной Самости женщины, недавно получившей посвящение.

Та линия сказки, которая связана с положенным на лицо спящего короля покрывалом, вероятнее всего, является еще одним фрагментом древних обрядов, входивших в мистерии. Есть прекрасная греческая скульптура, в которой запечатлен такой образ: мужчина под покрывалом склонил голову, как будто отдыхает, ждет или спит [35]. Теперь мы видим, что анимус не может действовать на более низком уровне, чем уровень ее знания, иначе ее снова ожидает разрыв между внутренним знанием/ощущением и внешним поведением, которое проявляется через анимус. Поэтому анимус вынужден скитаться по природе, по своей собственной мужской природе, то есть тоже по лесу.

Не удивительно, что и девице, и королю приходится бродить по душевным краям, в которых происходят эти процессы. Их может научить только дикая природа, только близость к Дикой Женщине. Обычно так и бывает: женщина, получившая подобное посвящение, находит свою подземную любовь к дикой природе, когда та проявляется на поверхности ее жизни в верхнем мире. Ее душа источает запах лесного пожара. Обычно она начинает осуществлять здесь то, что усвоила там.

Самое удивительное в этой долгой инициации – то, что проходящая этот процесс женщина продолжает делать все то, что положено делать, когда живешь в верхнем мире: любить своего избранника, рожать детей, заниматься детьми, заниматься искусством, заниматься словами, возиться со стряпней, с красками, с нитками, бороться за то и другое, хоронить мертвых – делать все повседневные дела одновременно с этим глубоким и далеким странствием.

В эту пору женщина часто разрывается в двух направлениях, поскольку на нее находит желание войти в лес, как в реку, плавать в зелени, забраться на вершину утеса и сидеть, подставив лицо ветру. Это пора, когда внутренние часы бьют полдень – час, который вызывает у женщины внезапную потребность назвать небо своим, обнять руками дерево, прижаться щекой к скале. И все же она должна жить еще и в верхнем мире.

Пусть ей не раз хочется все бросить и сбежать, она этого не делает – по крайней мере постоянно, – ив этом ее великая заслуга. Ведь именно внешняя жизнь создает то давление, которое заставляет женщину проходить испытания в подземном царстве. В это время лучше оставаться в мире, чем покинуть его, поскольку это давление полезно: именно оно создает драгоценную, устремленную вглубь жизнь, и никак иначе ее не создать.

Итак, мы видим, что анимус переживает собственное преображение, готовясь стать ровней девице и младенческой Самости. Наконец они вновь обретают друг друга и возвращаются к старой матери, мудрой матери, матери, которая может вынести все, помогает своей смекалкой и мудростью; и вот все они вместе, связанные взаимной любовью.

Попытка демонической силы овладеть душой потерпела сокрушительное поражение. Душа перенесла испытание на выносливость и выдержала его. Женщина проходит этот цикл каждые семь лет: в первый раз – едва заметно, затем, хотя бы один раз, – как правило, очень тяжело, после чего следующие циклы носят характер воспоминания или обновления. А теперь, добравшись до конца, давайте отдохнем и обозрим эту яркую панораму женской инициации и ее задач. Завершив цикл, мы можем в какое угодно время и по какой угодно причине выбрать любую задачу или все сразу, чтобы обновить свою жизнь. Вот некоторые из них:

 

покинуть престарелых родителей души, неузнанными спуститься в страну души, положившись на доброту тех, кого встретим в пути

перевязать раны – последствия неудачной сделки, которую мы совершили на каком‑то этапе жизни

скитаться, испытывая душевный голод, и верить, что природа нас накормит

найти Дикую Мать и ее поддержку

установить связь со спасительным анимусом подземного мира

переговорить с психопомпом (чародеем)

увидеть древние сады (формы энергии) женского начала

выносить и родить духовного младенца‑Самость

терпеть непонимание, снова и снова переживать разлуку с любовью

стать чумазой, грязной, покрытой пылью

прожить семь лет с лесными людьми, пока дитя не достигнет сознательного возраста

ждать

восстановить внутреннее зрение, внутреннее знание, внутреннее исцеление рук

не отступать, даже потеряв все, кроме духовного ребенка

проследить и понять детство, девичество и состояние взрослой женщины

преобразовать анимус в дикую, природную силу, полюбить его и добиться, чтобы он ответил взаимностью

устроить дикую свадьбу в присутствии старой Дикой Матери и нового ребенка‑Самости

 

Одно и то же семилетнее посвящение, которое проходят и безрукая девица, и король, – это то общее, что роднит женское и мужское начало. Оно дает нам ясно понять, что эти две силы может связывать не противостояние, а глубокая любовь, особенно если она основана на поисках своей Самости.

«Безрукая девица» – подлинная история о нас, реальных женщинах. В ней повествуется не о каком‑то одном периоде жизни, а об этапах всей нашей жизни. По существу, она учит тому, что дело женщины – снова и снова уходить скитаться в лес. Наша психика и душа специально созданы для этого, а потому мы способны бродить по подземному миру души, останавливаясь то тут, то там, слушая голос старой Дикой Матери, вкушая плоды духа и вновь соединяясь со всем, что любим, и со всеми, кого любим.

Пора, которую мы проводим с Дикой Матерью, сначала нелегка. Исправить поврежденный инстинкт, изжить наивность и со временем открыть для себя глубочайшие аспекты психики и души, сохранить то, что узнали, и придерживаться этого, смело высказывать свои убеждения – все это требует безграничной и мистической выносливости. Когда мы выходим из подземного мира после одного из свершений, в нас можно не увидеть наружных перемен, но внутри мы возродили безграничную и женственную дикость. Внешне мы по‑прежнему дружелюбны, но, будьте уверены, под кожей мы уже больше не ручные.

 

Глава 15