Наталья Гранцева. «Неизвестный рыцарь России»

 

Эта книга, с интригующим названием «Неизвестный рыцарь Рос- сии» (Санкт-Петербург, издательство «Журнал «Нева», 2015), с иссле- дованием жизненного пути, личности и произведений поэта, имя кото- рого ничего или почти ничего не говорит современному читателю, – не только о человеке, но и о времени

Что есть жизнь человека? Сгущенное время Что есть произведение искусства? Запечатленное время

Вот только что́ есть само время, толком не знает никто; и почему с одними именами оно обходится смело и властно, запечатлевая на своей стене их огненные буквы, а с другими – тихо и тайно, затягивая мхом преданий, догадок и домыслов, а потом и захлестывая бездонным мол- чанием прежде звонкие честь и славу

Наталья Гранцева написала книгу о Михаиле Хераскове Ломоно- сов, Тредиаковский, Сумароков, Державин – эти имена XVIII века мы еще помним, они всплывают, как некий «Наутилус», из смутных глу- бин школьной памяти Но вот Херасков

А ведь это был поэт (даже так скажем: Поэт!), который немало пов- лиял на Александра Пушкина Которого читали и перечитывали со- временники Эпические поэмы которого – «Россиаду», «Владимира»,

«Бахариану» – читали и перечитывали, обсуждали и изучали

Если провести аналоги с историей музыки, подобная судьба пос-

тигала иных музыкальных гениев Где, у кого на слуху сейчас имена

 

 

Николауса Брунса, Генриха Шютца, Дитриха Букстехуде? Кто слышит их сочинения? Крайне редко они звучат в концертных залах Можно даже сказать, не звучат Однако это сильнейшие, ярчайшие компози- торы (как в Германии говорили и писали – компонисты) добаховской эпохи

Бах явился – и их забыли

Пушкин явился – и забыли, смею заметить, незаслуженно и даже

трагично, того, кто дарил Пушкину вдохновение, темы, образы и даже

самое музыку стиха

 

Михаил Матвеевич Херасков встает со страниц книги Натальи Гран- цевой живой, творческий, работающий и в почтенных годах как пыл- кий юноша – из-под его пера выходит «Бахариана» («Бахарияна», как писали и печатали на прижизненных обложках поэмы) – невероятное сочетание волшебства и точнейших наблюдений жизни, сказки и были, предания и правды; в тексте «Бахарианы» зашифрована, скрыта даже сама жизнь, биография автора («Неизвестный рыцарь» – это и есть сам Поэт!) «Чудеса и превращения» – это одно начало волшебного текста; второе, и Гранцева подчеркивает это, – «учебник морально-нравствен- ного совершенствования»

«Почему его получил в подарок лицеист Пушкин, почему им зачи- тывался юный Гоголь, почему позднее его разыскивал по всем книж- ным лавкам поэт Николай Языков» – вот как раз на эти «почему» Наталья Гранцева и дает ответ

И пытается дать его не однозначно, не формульно, а развернуто, раздумчиво, с тем, чтобы мы, вместе с ней, смогли окинуть взором не только сюжетику знаменитых в свое время поэм, но и историческую панораму, прижизненную картину мира, что так внимательно наблю- дал и так страстно любил Херасков

А для Хераскова – впрочем, как для многих талантливых и образо- ванных людей его времени – история была нынешним днем, она пре- бывала слишком близко в пространстве-времени, – вчера, нет, даже сегодня Иначе Херасков не написал бы роскошную и по набору изоб- разительных средств, и по пафосной высоте сюжета «Россиаду» – поэму, где ее автор встает вровень с Гомером (и Гранцева не раз под- черкивает «гомерианство» Поэта!); в основу сюжета «Россиады» положен исторический факт – взятие Иоанном Грозным татарской столицы Казани Но эта канувшая в вечность история, ожившая под пером Поэта, становится биением сердца, ходом стрелки сегодняш- них часов

То, что Пушкин вдохновился одной из сюжетных линий «Россиа- ды», и следствием этого увлечения-вдохновения было появление на свет «Руслана и Людмилы» – одной из светлейших стихотворных ска- зок русской классической литературы, – давно ни для кого не секрет Секретом для русской культуры – до сих пор, и это непростительно, это печально – пребывает сама жизнь и весь творческий путь Михаила Хераскова

Недаром в высокопоэтическом, невыразимо печальном и торжест- венном, как церковная лития, предисловии к книге автор, через изоб- ражение некрополя Донского монастыря, иносказательно говорит нам о беге времени (и тут уместно вспомнить бессмертные строки Анны Ахматовой: «Но как нам быть с тем ужасом, который / Был бегом времени когда-то наречен?») А бег времени оказался безжалостным к

Попытка воскрешения

 

 

 

одному из бесспорных гениев России, к одному из великих ее поэтов Наталья Гранцева внимательнейшим образом прочитала «Бахариа-

ну», последнее произведение Поэта – и увидела в ней поистине нова- торские ходы, что выламывались из современного Хераскову литера- турного канона; и вот что увидено исследователем – одно перечисление литературных примет уже уникально:

«Назидания, лукавая сатира, сентиментальная история, волшебная сказка, рыцарский роман, утопия, духовный травелог, педагогическая поэма, героический эпос, богатырская былина – множество отдельных форм, освоенных русской словесностью к началу XIX века, вошли в ка- честве эстетических элементов в единое художественное пространство “Бахарианы”»

В приложении приведен и текст самой поэмы; и можно поразить- ся и порадоваться тому, какое разнообразие метроритма, рифм, алли- тераций, интонаций (разве возможно не узнать пушкинское веселье в

этих шутливых строках: «Пониже опускаю стру́ ну, / Стихов надутых не люблю; / Где будут надобны перуны, / Гремушку там употреблю») использует поэт, причем все происходит естественно, без интонацион- ного и ритмического напряжения, без искусственности замысловатой выдумки: вместо нее – свободно реющая фантазия, безошибочное чу- тье, изысканный вкус и живописная смелость словесного штриха Все это – Херасков!

 

Так где же он, этот русский гений? Забыт? Утрачены его писания? Сожжены в пожарах революций и войн?

Ничуть не бывало Михаил Матвеевич Херасков – такая же великая принадлежность нашей истории, как и Михаил Ломоносов, и Гавриил Державин, и многие другие гении И Наталья Гранцева задает в своей книге архиважные, надеюсь на это, вопросы: когда мы вернем имя ге- ния читающей публике? Когда будет издано полное собрание сочине- ний Михаила Хераскова? Когда и «Россиада», и «Бахариана» зазвучат в полный голос со сцены, с экрана?

Забвение подобных художественных величин – непростительно И слава тому исследователю, что делает, впервые за последние годы, попытку не только творческого воскрешения Хераскова, но и вызыва- ния живого интереса к самой личности Поэта

Оказывается, название последней поэмы Хераскова «Бахариана» происходит от слова «бахарь», что означает – баятель, баян, балясник, рассказчик; такие бахари в Древней Руси сказывали сказы, пели мощ- ные эпические песни и былины Чаще всего эти певцы были слепы

Так же, как слеп был великий аэд Гомер

Наш, русский Гомер, Михаил Херасков, не ослеп в конце жизни, как

Гомер, Бах или Гендель Бог миловал его «Бахариану» родил зрелый,

проживший жизнь, зрячий и телесно, и духовно художник Он видел,

как из-под его пера выбегала быстрая строчка, и он слышал, как юный

голос читает ему его собственные строфы

А может быть, как смело предположила Наталья Гранцева, разгадка

трагического забвения таится в том, что революционному пролетари-

ату не были нужны авторы прошлого – не свободолюбцы, не борцы с

тиранией, а напротив, консерваторы, сторонники царской власти? Ведь

при сломе эпох симпатии восставших были на стороне художников-

революционеров, а отнюдь не тех, кому было хорошо под сенью длани

самодержца Что ж, может, так и есть

 

 

Но поменялись времена И стал оживать интерес к прошлому К его полуистлевшим страницам

Самое бесценное, что могла сделать Наталья Гранцева, сама боль- шой поэт, – это написать книгу о Поэте былых времен, вызвав в наших умах и сердцах не просто (и не только!) интерес к забытому имени, но и желание вернуть творчество Михаила Хераскова – в полном объеме – современному российскому читателю

Что тут говорить, друзья мои? Это – миссия Она внутри этой кни- ги, самим появлением на свет этой книги, исполнена И исполнена с честью

269

 

ЖИВАЯ ПРОХЛАДА