Книга вторая. Восемнадцатый год

«Страшен был Петербург в конце семнадцатого года. Страшно, непонятно, непостигаемо». В холодном и голодном городе Даша (после ночного нападения грабителей) родила раньше срока, мальчик умер на третий день. Семейная жизнь разлаживается, беспартийный Иван Ильич уходит в Красную Армию. А Вадим Петрович Рощин — в Москве, во время октябрьских боев с большевиками контужен,едет с Екатериной Дмитриевной сначала на Волгу к доктору Булавину пережидать революцию(уж к весне-то большевики должны пасть), а потом в Ростов, где формируется белая Добровольческая армия. Они не успевают — добровольцы вынуждены уйти из города в свой легендарный «ледовый поход». Неожиданно Екатерина Дмитриевна и Вадим Петрович ссорятся на идейной почве, она остается в городе, он следует на юг вслед за добровольцами. Белый Рощин вынужден вступить в красногвардейскую часть, добраться вместе с нею в район боев с Добровольческой армией и при первом же случае перебегает к своим. Он храбро воюет,но не доволен собой, страдает из-за разрыва с Катей. Екатерина Дмитриевна, получив (заведомо ложное) известие о смерти Вадима, отправляется из Ростова в Екатеринослав, но не доезжает — на поезд нападают махновцы. У Махно ей пришлось бы худо, но бывший вестовой Рощина Алексей Красильников узнает её и берется опекать. Рощин же, получив отпуск, мчится за Катей в Ростов,но никто не знает, где она. На ростовском вокзале он видит Ивана Ильича в белогвардейской форме и,зная, что Телегин красный (значит, разведчик), все-таки не выдает его. «Спасибо, Вадим», — тихо шепчет Телегин и исчезает. А Дарья Дмитриевна живет одна в красном Петрограде, к ней является старый знакомый — деникинский офицер Куличек — и привозит письмо от сестры с ложным известием о смерти Вадима. Куличек, посланный в Питер для разведки и вербовки, втягивает Дашу в подпольную работу, она переезжает в Москву и участвует в «Союзе зашиты родины и свободы»Бориса Савинкова, а для прикрытия проводит время в компании анархистов из отряда Мамонта Дальского; по заданию савинковцев она ходит на рабочие митинги, следит за выступлениями Ленина(на которого готовится покушение), но речи вождя мировой революции производят на нее сильное впечатление. Даша порывает и с анархистами, и с заговорщиками, едет к отцу в Самару. В Самару же нелегально добирается все в той же белогвардейской форме Телегин, он рискует обратиться к доктору Булавину за какой-нибудь весточкой от Даши. Дмитрий Степанович догадывается, что перед ним «красная гадина», отвлекает его внимание старым Дашиным письмом и по телефону вызывает контрразведку. Ивана Ильича пытаются арестовать, он спа-

сается бегством и неожиданно натыкается на Дашу (которая, ничего не подозревая, была все время тут, в доме); супруги успевают объясниться, и Телегин исчезает. Некоторое время спустя, когда Иван Ильич, командуя полком, одним из первых врывается в Самару, квартира доктора Булавина уже пуста, стекла выбиты… Где же Даша?..

КНИГА ТРЕТЬЯ. ХМУРОЕ УТРО

Ночной костер в степи. Дарья Дмитриевна и её случайный попутчик пекут картошку; они ехали в поезде, который атаковали белые казаки. Путники идут по степи в сторону Царицына и попадают в расположение красных, которые подозревают их в шпионаже (тем более что Дашин отец, доктор Булавин, — бывший министр белого самарского правительства), но неожиданно выясняется, что командир полка Мельшин хорошо знает Дашиного мужа Телегина и по германской войне,и по Красной Армии. Сам же Иван Ильич в это время везет по Волге пушки и боеприпасы в обороняющийся от белых Царицын. При обороне города Телегин серьезно ранен, он лежит в лазарете и никого не узнает, а когда приходит в себя, оказывается, что сидящая у постели медсестра — это его любимая Даша. А в это время честный Рощин, уже совершенно разочарованный в белом движении, серьезно думает о дезертирстве и вдруг в Екатеринославе случайно узнает о том,что поезд, в котором ехала Катя, был захвачен махновцами. Бросив чемодан в гостинице, сорвав погоны и нашивки, он добирается до Гуляйполя, где находится штаб Махно, и попадает в руки начальника махновской контрразведки Левки Задова, Рощина пытают, но сам Махно, которому предстоят переговоры с большевиками, забирает его в свой штаб, чтобы красные подумали, будто он одновременно заигрывает с белыми. Рощину удается побывать на хуторе, где жили Алексей Красильников и Катя, но они уже уехали неизвестно куда. Махно заключает временный союз с большевиками для совместного взятия Екатеринослава, контролируемого петлюровцами. Храбрый Рощин участвует в штурме города, но петлюровцы берут верх, раненого Рощина увозят красные,и он оказывается в харьковском госпитале. (В это время Екатерина Дмитриевна, освободившись от Алексея Красильникова, принуждавшего её к женитьбе, учительствует в сельской школе.)Выписавшись из госпиталя, Вадим Петрович получает назначение в Киев, в штаб курсантской бригады к знакомому по боям в Екатеринославе комиссару Чугаю. Он участвует в разгроме банды Зеленого, убивает Алексея Красильникова и всюду ищет Катю, но безуспешно. Однажды Иван Ильич, уже комбриг, знакомится со своим новым начальником штаба, узнает в нем старого знакомца Рощина и, думая, что Вадим Петрович — белый разведчик, хочет его арестовать, но все разъясняется.А Екатерина Дмитриевна возвращается в голодную Москву в старую арбатскую (теперь уже коммунальную) квартиру, где она когда-то хоронила мужа и объяснилась с Вадимом. Онапо-прежнему учительствует. На одном из собраний в выступающем перед народом фронтовике она узнает Рощина, которого считала мертвым, и падает в обморок. К сестре приезжают Даша и Телегин.И вот они все вместе — в холодном, набитом народом зале Большого театра, где Кржижановский делает доклад об электрификации России. С высоты пятого яруса Рощин указывает Кате на присутствующих здесь Ленина и Сталина («…тот, кто разгромил Деникина…»). Иван Ильич шепчет Даше: «Дельный доклад… Ужасно хочется, Дашенька, работать…» Вадим Петрович шепчет Кате: «Ты понимаешь — какой смысл приобретают все наши усилия, пролитая кровь, все безвестные и молчаливые муки… Мир будет нами перестраиваться для добра… Все в этом зале готовы отдать за это жизнь… Это не вымысел — они тебе покажут шрамы и синеватые пятна от пуль… И это — на моей родине, и это — Россия…»

Ю. ОЛЕША

Зависть

Краткое содержание романа

Время чтения: 10–15 мин.

«Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек». Без этой хрестоматийной, ставшей летучей фразы, с которой начинается роман Олеши,не обойтись. А речь в ней идет о бывшем революционере, члене Общества политкаторжан, ныне же крупном советском хозяйственнике, директоре треста пищевой промышленности Андрее Бабичеве.Видит же его таким — могучим гигантом, хозяином жизни — главный герой, человек, потерявшийся в жизни, Николай Кавалеров.

Андрей Бабичев подобрал пьяного Кавалерова, валявшегося возле пивной, из которой его вышвырнули после ссоры. Он пожалел его и дал на время приют в своей квартире, пока отсутствует его воспитанник и друг, представитель «нового поколения», восемналцатилетний студент и футболист Володя Макаров. Две недели живет у Бабичева Кавалеров, но вместо благодарности испытывает к своему благодетелю мучительную зависть. Он презирает его, считает ниже себя и называет колбасником. Ведь он, Кавалеров, обладает образным видением, чуть ли не поэтическим даром, который использует для сочинения эстрадных монологов и куплетов о фининспекторе,совбарышнях, нэпманах и алиментах. Он завидует преуспеянию Бабичева, его здоровью и энергии,знаменитости и размаху. Кавалерову хочется поймать его на чем то, обнаружить слабую сторону,найти брешь в этом монолите. Болезненно самолюбивый, он чувствует себя униженным своим приживальчеством и бабичевской жалостью. Он ревнует к незнакомому ему Володе Макарову, чья фотография стоит на столе у Бабичева.

Кавалерову двадцать семь лет. Он мечтает о собственной славе. Он хочет большего внимания, тогда как, по его словам, «в нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами». Он хотел бы родиться в маленьком французском городке, поставить перед собой какую-нибудь высокую цель, в один прекрасный день уйти из городка и в столице, фанатически работая, добиться её. В стране же, где от человека требуется трезвый реалистический подход, его подмывает вдруг взять да и сотворитьчто-нибудь нелепое, совершить какое-нибудь гениальное озорство и сказать потом: «Да, вот вы так,а я так». Кавалеров чувствует, что жизнь его переломилась, что он уже не будет ни красивым,ни знаменитым. Даже необычайной любви, о которой он мечтал всю жизнь, тоже не будет. С тоской и ужасом вспоминает он о комнате у сорокапятилетней вдовы Анечки Прокопович, жирной и рыхлой.Он воспринимает вдову как символ своей мужской униженности. Он слышит её женский зов, но это будит в нем только ярость («Я не пара тебе, гадина!»).

Кавалеров, такой тонкий и нежный, вынужден быть «шутом» при Бабичеве. Он носит по указанным адресам изготовленную по технологии Бабичева колбасу, «которая не прованивается в один день»,и все поздравляют её создателя. Кавалеров же гордо отказывается от её торжественного поедания.Его разбирает злоба, потому что в том новом мире, который строит коммунист Бабичев, слава«вспыхивает оттого, что из рук колбасника вышла колбаса нового сорта». Он чувствует, что этот новый, строящийся мир есть главный, торжествующий. И он, Кавалеров, в отличие Бабичева, чужой на этом празднике жизни. Ему постоянно напоминают об этом, то не пустив на летное поле аэродрома,где должен состояться отлет советского аэроплана новой конструкции, то на стройке еще одного детища Бабичева — «Четвертака», дома-гиганта, будущей величайшей столовой, величайшей кухни,где обед будет стоить всего четвертак.

Измученный завистью, Кавалеров пишет Бабичеву письмо, где признается в своей ненависти к нему и называет тупым сановником с барскими наклонностями. Он заявляет, что становится на сторону брата Бабичева — Ивана, которого однажды видел во дворе дома, когда тот угрожал Андрею погубить его с помощью своей машины «Офелии». Андрей Бабичев тогда сказал, что его брат Иван —«лентяй, вредный, заразительный человек», которого «надо расстрелять». Чуть позже Кавалеров случайно оказывается свидетелем того, как этот толстый человек в котелке и с подушкой в руках просит девушку по имени Валя вернуться к нему. Валя, дочь Ивана Бабичева, становится предметом его романтических устремлений. Кавалеров объявляет Бабичеву войну — «…за нежность, за пафос,за личность, за имена, волнующие, как имя „Офелия“, за все, что подавляете вы, замечательный человек».

Как раз в тот момент, когда Кавалеров, намереваясь окончательно покинуть дом Бабичева, собирает свои пожитки, возвращается студент и футболист Володя Макаров. Растерянный и ревнующий Кавалеров пытается оклеветать перед ним Бабичева, но Макаров не реагирует, а спокойно занимает свое место на так полюбившемся Кавалерову диване. Письмо Кавалеров не решается оставить,но потом вдруг обнаруживает, что по ошибке захватил чужое, а его так и осталось лежать на столе.Он в отчаянии. Снова возвращается он к Бабичеву, ему хочется пасть в ноги благодетелю и,покаявшись, умолять о прощении. Но вместо этого он только язвит, а увидев появившуюся из спальни Валю, и вовсе впадает в транс — снова начинает клеветать и в конце концов оказывается вышвырнутым за дверь. «Все кончено, — говорит он. — Теперь я убью вас, товарищ Бабичев».

С этого момента Кавалеров в союзе с «современным чародеем» Иваном Бабичевым, учителем и утешителем. Он слушает его исповедь, из которой узнает про незаурядные изобретательские способности Ивана, с детства удивлявшего окружающих и получившего прозвище Механик. После Политехнического института тот некоторое время работал инженером, но этот этап в прошлом,теперь же он шатается по пивным, за плату рисует портреты с желающих, сочиняет экспромтыи т. п. Но главное — проповедует. Он предлагает организовать «заговор чувств» в противовес бездушной эре социализма, отрицающей ценности века минувшего: жалость, нежность, гордость,ревность, честь, долг, любовь… Он созывает тех, кто еще не освободился от человеческих чувств,пусть даже и не самых возвышенных, кто не стал машиной. Он хочет устроить «последний парад этих чувств». Он пылает ненавистью к Володе Макарову и брату Андрею, отнявших у него дочь Валю. Иван говорит брату, что тот любит Володю не потому, что Володя — новый человек, а потому,что сам Андрей, как простой обыватель, нуждается в семье и сыне, в отеческих чувствах. В лице Кавалерова Иван находит своего приверженца.

«Чародей» намеревается показать Кавалерову свою гордость — машину под названием «Офелия»,универсальный аппарат, в котором сконцентрированы сотни разных функций. По его словам, она может взрывать горы, летать, поднимать тяжести, заменять детскую коляску, служить дальнобойным орудием. Она умеет делать все, но Иван запретил ей. Решив отомстить за свою эпоху,он развратил машину. Он, по его словам, наделил её пошлейшими человеческими чувствами и тем самым опозорил её. Поэтому он и дал ей имя Офелии — девушки, сошедшей с ума от любви и отчаяния. Его машина, которая могла бы осчастливить новый век, — «ослепительный кукиш,который умирающий век покажет рождающемуся». Кавалерову чудится, что Иван действительно разговаривает с кем-то сквозь щелку в заборе, и тут же с ужасом слышит пронзительный свист.С задыхающимся шепотом: «Я боюсь ее!» — Иван устремляется прочь от забора, и они вместе спасаются бегством.

Кавалеров стыдится своего малодушия, он видел лишь мальчика, свистевшего в два пальца.Он сомневается в существовании машины и упрекает Ивана. Между ними происходит размолвка,но потом Кавалеров сдается. Иван рассказывает ему сказку о встрече двух братьев: он, Иван,насылает свою грозную машину на строящийся «Четвертак», и та разрушает его, а поверженный брат приползает к нему. Вскоре Кавалеров присутствует на футбольном матче, в котором принимает участие Володя. Он ревниво следит за Володей, за Валей, за Андреем Бабичевым, окруженными, как ему кажется, всеобщим вниманием. Он уязвлен, что самого его не замечают, не узнают, и прелесть Вали терзает его своей недоступностью.

Ночью Кавалеров возвращается домой пьяным и оказывается в постели своей хозяйки Анечки Прокопович. Счастливая Анечка сравнивает его со своим покойным мужем, что приводит Кавалерова в ярость. Он бьет Анечку, но и это только восхищает её. Он заболевает, вдова ухаживает за ним.Кавалерову снится сон, в котором он видит «Четвертак», счастливую Валю вместе с Володей и тут же с ужасом замечает Офелию, которая настигает Ивана Бабичева и прикалывает к стене иглой, а затем преследует самого Кавалерова.

Выздоровев, Кавалеров бежит от вдовы. Прелестное утро наполняет его надеждой, что вот сейчас он сможет порвать со своей прежней безобразной жизнью. Он понимает, что жил слишком легко и самонадеянно, слишком высокого был о себе мнения. Он ночует на бульваре, но затем снова возвращается, твердо решив поставить вдову «на место». Дома он застает сидящего на кровати Анечки и по-хозяйски распивающего вино Ивана. В ответ на изумленный вопрос Кавалерова: «Что это значит?» — тот предлагает ему выпить за равнодушие как «лучшее из состояний человеческого ума» и сообщает «приятное»: «…сегодня, Кавалеров, ваша очередь спать с Анечкой. Ура!»

Борис Андреевич Лавренёв

Борис Андреевич Лавренев (Сергеев) (1891-1959), русский советский писатель, прозаик, публицист, драматург, основоположник советской маринистики.

Родился в 1891 году в Херсоне. Окончив местную гимназию, он поступил на юридический факультет Московского университета. К студенческим годам относятся и его первые литературные опыты. В 1912 году он выступил с циклом стихов в московском альманахе "Жатва".

Первая мировая война, в которой Лавренев участвовал артиллерийским офицером (он был мобилизован в 1915 году, окончил военное училище и был послан на фронт), многое показала ему в новом свете. Лавренев в прозе пытался выразить протест против войны. В 1916 году он пишет повесть "Гала-Петер". Добровольцем уходит Лавренев в Красную Армию. Служит в артиллерийских частях на Украинском и Крымском фронтах, некоторое время командует бронепоездом.

После ранения, полученного в 1919 году, работает в редакции газеты Туркестанского фронта. В 1924 году вышла первая книга Лавренева "Ветер". В 1925 году им были написаны роман "Крушение республики Итль" и рассказ "Срочный фрахт". Тогда же Лавренев создал свою первую пьесу ("Дым", или "Мятеж"). Творческой удачей стала повесть "Сорок первый", написанная в 1924 году. В 1927 году увидела свет пьеса "Разлом". С конца двадцатых до конца тридцатых годов Лавренев пишет повести "Гравюра на дереве", "Большая земля", "Чертеж Архимеда", пьесу "Начало пути".

В годы Великой Отечественной войны Лавренев корреспондент центральных газет. Десятки новых рассказов составили сборники: "Большое сердце", "Подвиг", "Портрет", "Люди большого сердца".

В 1949 году пьесе "Голос Америки" была присуждена Сталинская премия 2-й степени.
Умер Борис Лавренев 7 января 1959 года в Москве.

Крым в творчестве писателя

Борис Андреевич Лавренев любил море с детства. Маленьким мальчиком приезжал он с родителями в Севастополь, на Южный берег. Необъятность и красота моря покорили будущего писателя. Во время первой мировой войны в 1916 году Лавренев был отравлен газом и пять месяцев лечился в Евпатории. Результат пребывания писателя в Евпатории - повесть "Марина". Нашла свое отражение в творчестве Лавренева и тема гражданской войны в Крыму. Неразбериха, хаос, трудности того времени показаны в повести "Ветер". Любовью к морю и Севастополю пронизан роман "Синее и белое". Любовно выписаны севастопольские и морские пейзажи. В 1934 году Лавренев несколько месяцев прожил в Севастополе и написал повести: "Стратегическая ошибка" и "Обыкновенное дело". В годы Великой Отечественной войны писатель корреспондент центральных газет. Публикует очерки и рассказы о доблестных защитниках Родины. Многие из них посвящены морякам - черноморцам ("Подарок старшины", "Чайная роза", "Маяк" и другие.) Во время 250- дневной героической обороны Севастополя, Лавренев делит трудности с защитниками города. В 1942 году по горячим следам написана героическая драма "Песнь о черноморцах". В 1944 году после освобождения Крыма писатель вновь приезжает в Севастополь. Жизнь и творчество Лавренева неразрывно были связаны с морем.

Среди средств выражения авторской позиции обычно называют заглавие произведения, символику, деталь, пейзажные и портретные зарисовки и т. д. Все это присутствует в рассказе Б. Лавренева, но выявить авторскую позицию, на мой взгляд, в этом произведении очень сложно. Сама композиция рассказа, его расчлененность на главы с длинными названиями для меня являются знаком его сложнейшей диалогичности, знаком его близости, как это ни странно, и драматическому жанру. Думаю, что экранизация и постановки на сцене в данном случае более чем оправданны. Перечитывая этот рассказ (один из самых талантливых в мировой литературе рассказов о любви, как мне кажется), я всегда вспоминаю мою любимую пьесу — «Отелло» Шекспира. Как вы думаете, на чьей стороне автор пьесы? Кто для него жертва — Отелло или Дездемона? Мне кажется, что Лавренев не винит Марютку в содеянном, как не винит Шекспир мавра-убийцу. (Почему-то даже символика имен: Мавр — Марютка, их созвучие для меня значимы.) Оба главных героя — жертвы страшного мира, и выстрел Марютки, раздробивший голову Говорухи-Отрока, в той же мере направлен в ее сердце. Говоря о таком средстве выражения авторской позиции, как композиция, нельзя не обратить внимание на развязку, собственно, ради нее и выстроено все здание повествования. «Гибнущая в огне и буре планета», «грохот гибели мира» — эти слова характеризуют не только предсмертные ощущения поручика, но и тот Апокалипсис, который наступил для всей страны, разорванной не на красных и белых, а на «розовые нити нервов». Если возможна такая ситуация, когда женщина убивает свою единственную любовь, свое будущее, насилует свою женскую природу, то, значит, возможно и все дальнейшее — расстрелы, лагеря, геноцид. Планета гибнет,. любовь уже больше не цементирует мир. Вспомним слова Евангелия: «Аще дом разделится, не может стояти дом тот». Ярким средством выражения позиции автора служит и название рассказа. Сорок первой жертвой Марютки был несчастный поручик. Рассказ назван не «Марютка» и не «Вадим», а по числу, обозначающему счет жертв. Для меня это свидетельство сочувствия автора поручику, более несомненного, чем, скажем, подчеркиваемые в его портрете тонкость и одухотворенность: красота, голубые глаза и т. д. Но мотив жертвы все же неоднозначен. Хочется повторить, что и Марютка, как бы ни сложилась ее дальнейшая судьба, обречена на духовную гибель, если не физическую. Поручик, полюбивший духовную дикарку — «Пятницу», не понял одного: отравленная всем виденным, идеологией «малинового» Евсюкова, а также собственноручно совершенными сорока убийствами, Марютка не годилась для жизни на духовном материке поручика. Такие на Большой земле нормального человеческого существования не приживаются. Может быть, поручик надеялся на чудо, чудо духовного воскресения, но он был романтиком XIX века. (Само имя «Вадим» звучит романтично, по-лермонтовски.) Это время прошло. Обратимся к рассмотрению эпитетов, щедро используемых автором для создания определенного настроения. Синие глаза поручика, синь моря, синий дымок, синий абажур, противопоставленный багровому, все залившему «кровавым блеском» закату. Такова правда поручика. Марютка противопоставляет ему свое — кровь: «Люди правду ищут, в кровях мучаются… каждая конфета в кровях перепачкана». В речи автора присутствуют и другие цвета, как бы напоминающие о многообразии красок мира, о живой жизни: «золотой», «ярко-желтый», «канареечный» остров, «золотое» солнце в «грузной синеве», «рыжие купола юрт», «желтого крепкого дуба» бот, «холодный блистающий мед» воды. Краскам природы нарочно противопоставлены ядовитые оттенки анилиновых красителей, реквизированные ревштабом для покраски кожаных. курток комиссаров: «…и заполыхала туркестанская Красная Армия всеми отливами радуги — малиновыми, апельсиновыми, лимонными, изумрудными, бирюзовыми, лиловыми». Мотив ряжения? Сам Евсюков в своей малиновой куртке напоминает «пасхальное яйцо», но не буквы ХВ («Христос Воскрес»), а перекрест ремней боевого снаряжения образует крест на его куртке. Ни христианской, ни даже человеческой жалости не испытывает Евсюков ни к друзьям, ни к врагам. Убежденный в правоте своего дела («За трудящихся всего мира»), он хладнокровно обрекает на голодную смерть киргизов. Гамму его чувств автор передает в словах: «…Зверел и, сам морщась от жалости, тыкал наганом в плоские носы…» Недаром дорогу Евсюкова и его отряда называет писатель «черной». Сам комиссар и пристреливал своих ослабевших товарищей, которые были не в силах идти дальше «за трудящихся всего мира». Большое место в рассказе занимают своеобразные вставки — стихи Маяковского, рассказы поручика. Дискуссия Марютки и ее пленника о стихах — извечный спор о мастерстве и таланте. «Стихи у меня, — говорит Марютка, — с люльки в сердце закладены». Скажем — талант? Кажется, автор на стороне Марютки. Но в желтых с «кошачьим огнем» глазах ее — «мечтание», чтобы «написали в книжке и подпись везде проставили: «Стих Марии Басовой». Автор не скрывает, что стихи Марютка пишет не только потому, что они, хоть и неумелые, рвутся из сердца, но и потому, что хочет прославиться. Рассказчик отнюдь не издевается над Марюткиным виршеплетством. Не вина, а беда Марютки в том, что бесчеловечная идея никогда еще не порождала подлинные шедевры. Может быть, и талант, и артистизм, «много экспрессии, чувства», говоря словами поручика, живут в душе, полуграмотной рыбачки, но душа Марютки — жертва малиново-анилиновой кожаной куртки. Талантливые стихи о том, как «мы их били с пулемета», не давались не то что Марютке, а и самому Маяковскому. Кажется, еще Ренан сказал, определяя сущность искусства, что девушка может петь о потерянной любви, но скряга не может петь о потерянных деньгах. Рассказы поручика характеризуют его как натуру поэтическую. Он по образованию филолог, ему свойственно чувство прекрасного. Но прямое противопоставление героя и героини не входит в задачу автора. Авторская позиция, повторюсь, неоднозначна. Недаром лейтмотивом образа Говорухи-Отрока становится одиночество. Он один стрелял, прежде чем был разбит его отряд, один шел, не сгибаясь, под ветром, гнувшим в три погибели бойцов Евсюкова, он одинок в жизни вообще. Увидев парус, он выкрикивает лермонтовское: «Белеет парус одинокий…» Эта строка является метафорой судьбы героя рассказа. Может быть, самая трагическая нота в рассказе — это чудовищное противоречие в душах героя и героини: он — гуманист, убегающий от людей, она — убийца, стремящийся к людям. И оба — на необитаемом острове. «Сорок первый» — рассказ, задевающий в душе какую-то болезненную струну, звучание которой не смолкает долгие годы. Тема любви стара, как мир, и «сильна, как смерть». Но Борис Лавренев рассказал любовную историю, переплетая идиллию с трагедией, глубину психологизма со щемящей болью недоумения: «Что ж я наделала?» Этот последний вопль обезумевшей Марютки впору было подхватить всей стране. Не это ли хотел сказать автор?

Повести "Седьмой спутник" (1927) и "Гравюра на дереве" (1928) были посвящены проблемам интеллигенции и культуры.

Так, в одном из лучших произведений Лавренева, ставшем классикой советскойлитературы, повести Сорок первый (1924; неоднократно инсценирована и экранизирована, в т.ч. фильм реж. Г.Н.Чухрая, 1956, многократно премированный на зарубежных и отечественных кинофестивалях), перипетии гражданской войны сводят на пустынном острове Аральского моря девушку-красноармейца Марютку и пленного белогвардейского офицера. Классовая ненависть не может помешать вспыхнувшей между ними любви, но ее губит революционный долг: при появлении «белых» верная присяге Марютка стреляет в своего возлюбленного, а потом оплакивает «синеглазенького».

В жанровом отношении проза Лавренева весьма разнообразна: социально-психологическая и документальная повесть, авантюрная новелла, бытовой рассказ, сатирический роман, в т.ч. повести Ветер (1924), Рассказ о простой вещи, Полынь-трава (обе 1925), Седьмой спутник, Таласса (обе 1927), Гравюра на дереве, Мир в стеклышке (обе 1928), Белая гибель (1929; некоторые дали основание критикам говорить о «фантастическом реализме» Лавренева в духе Н.В.Гоголя и Ф.М.Достоевского), документальные повести Стратегическая ошибка (1934), сюжетно продолжающая первую часть неоконченного романа о событиях 1914 Синее и белое (1933), повести об освоении Арктики Большая земля (1935), об антифашистской борьбе в Испании – Чертеж Архимеда (1937), романы Крушение республики Итль (1925), Буйная жизнь (1927).

Как и в прозе, центральные темы его драм – революция в качестве акта народного волеизъявления, интеллигенция и ее место в революционных событиях и преобразованиях, роль интеллигенции как социального противоядия в процессе «омещанивания» общества. Динамичность, композиционная четкость и сюжетная острота, диалогическая «полифония», лаконичность и яркость речевых самохарактеристик, проявившиеся уже в прозе Лавренева, способствовали сценическому успеху его пьес Дым (1925; др. назв. Мятеж, посвящена Гражданской войне), Кинжал (1926, о декабристах) и особенно Разлом (1927). Идейному «разлому» в кругу семьи посвящена также пьеса Лавренева Враги (1929), судьбам старой русской интеллигенции – драма Мы будем жить (1930).

В. МАЯКОВСКИЙ

Клоп

Краткое содержание комедии

Время чтения: ~6 мин.

Действие пьесы происходит в Тамбове: первых трех картин — в 1929 г., остальных шести картин — в 1979 г.

Бывший рабочий, бывший партиец Иван Присыпкин, переименовавший себя для благозвучия в Пьера Скрипкина, собирается жениться на Эльзевире Давидовне Ренессанс — парикмахерской дочери, кассирше парикмахерской и маникюрше. С будущей тещей Розалией Павловной, которой «нужен в доме профессиональный билет», Пьер Скрипкин разгуливает по площади перед огромным универмагом, закупая у лотошников все, по его мнению, необходимое для будущей семейной жизни: игрушку «танцующие люди из балетных студий», бюстгальтер, принятый им за чепчик для возможной будущей двойни, и т. д. Олег Баян (бывший Бочкин) за пятнадцать рублей и бутылку водки берется организовать Присыпкину настоящее красное трудовое бракосочетание — классовое, возвышенное, изящное и упоительное торжество. Их разговор о будущей свадьбе слышит Зоя Березкина, работница, бывшая возлюбленная Присыпкина. В ответ на недоуменные вопросы Зои Присыпкин объясняет, что он любит другую. Зоя плачет.

Обитатели молодежного рабочего общежития обсуждают женитьбу Присыпкина на парикмахерской дочке и смену им фамилии. Многие его осуждают, но некоторые его понимают — сейчас же не 1919 г., людям для себя пожить хочется. Баян обучает Присыпкина хорошим манерам: как танцевать фокстрот («не шевелите нижним бюстом»), как незаметно почесаться во время танца, — а также дает ему другие полезные советы: не надевайте двух галстуков одновременно, не носите навыпуск крахмальную рубаху и т. д. Внезапно раздается звук выстрела — это застрелилась Зоя Березкина.

На свадьбе Пьера Скрипкина и Эльзевиры Ренессанс Олег Баян произносит торжественную речь, затем играет на рояле, все поют и пьют. Шафер, защищая достоинство новобрачной, затевает ссору за ссорой, завязывается драка, опрокидывается печь, возникает пожар. Прибывшие пожарные недосчитываются одного человека, остальные все погибают в огне.

Спустя пятьдесят лет на глубине семи метров бригада, роющая траншею для фундамента, обнаруживает засыпанную землей замороженную человеческую фигуру. Институт человеческих воскрешений сообщает, что на руках индивидуума обнаружены мозоли, являвшиеся в прошлом признаком трудящихся. Проводится голосование среди всех районов федерации земли, большинством голосов принимается решение: во имя исследования трудовых навыков рабочего человечества индивидуума воскресить. Этим индивидуумом оказывается Присыпкин. Вся мировая пресса с восторгом сообщает о его предстоящем воскрешении. Новость передают корреспонденты «Чукотских известий», «Варшавской комсомольской правды», «Известий чикагского совета», «Римской красной газеты», «Шанхайской бедноты» и других газет. Размораживание проводит профессор, которому ассистирует Зоя Березкина, чья попытка самоубийства пятьдесят лет назад не удалась. Присыпкин просыпается, с его воротника на стену переползает размороженный вместе с ним клоп. Обнаружив, что он попал в 1979 г., Присыпкин падает в обморок.

Репортер рассказывает слушателям о том, что в целях облегчения Присыпкину переходного периода врачами было предписано поить его пивом («смесью, отравляющей в огромных дозах и отвратительной в малых»), и теперь пятьсот двадцать рабочих медицинской лаборатории, хлебнувших этого зелья, лежат в больницах. Среди тех, кто наслушался романсов Присыпкина, исполняемых им под гитару, распространяется эпидемия «влюбленности»: они танцуют, бормочут стихи, вздыхают и проч. В это время толпа во главе с директором зоологического сада ловит убежавшего клопа — редчайший экземпляр вымершего и популярнейшего в начале столетия насекомого.

Под наблюдением врача в чистой комнате на чистейшей кровати лежит грязнейший Присыпкин. Он просит опохмелиться и требует «заморозить его обратно». Зоя Березкина приносит по его просьбе несколько книг, но он не находит себе ничего «для души»: книги теперь только научные и документальные.

Посреди зоологического сада на пьедестале задрапированная клетка, окруженная музыкантами и толпой зрителей. Прибывают иностранные корреспонденты, древние старики и старухи, с песней подходит колонна детей. Директор зоосада в своей речи мягко упрекает профессора, разморозившего Присыпкина, в том, что он, руководствуясь внешними признаками, ошибочно отнес его к «гомо сапиенс» и к его высшему виду — к классу рабочих. На самом же деле размороженное млекопитающее — человекообразный симулянт с почти человеческой внешностью, откликнувшийся на данное директором зоосада объявление: «Исходя из принципов зоосада, ищу живое человечье тело для постоянных обкусываний и для содержания и развития свежеприобретенного насекомого в привычных ему, нормальных условиях». Теперь они помешены в одну клетку — «клопус нормалис» и «обывателиус вульгарно. Присыпкин в клетке напевает. Директор, надев перчатки и вооружившись пистолетами, выводит Присыпкина на трибуну. Тот вдруг видит зрителей, сидящих в зале, и кричит: «Граждане! Братцы! Свои! Родные! Когда ж вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? За что ж я страдаю?» Присыпкина уводят, клетку задергивают.

В. МАЯКОВСКИЙ

Баня

Краткое содержание драмы

Время чтения: ~6 мин.

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 г. Изобретатель Чудаков собирается включить сконструированную им машину времени. Он объясняет своему приятелю Велосипедкину всю важность этого изобретения: можно остановить секунду счастья и наслаждаться месяц, можно «взвихрить растянутые тягучие годы горя». Велосипедкин предлагает с помощью машины времени сокращать скучные доклады и выращивать кур в инкубаторах. Чудаков обижен практицизмом Велосипедкина. Появляется англичанин Понт Кич, интересующийся изобретением Чудакова, в сопровождении переводчицы Мезальянсовой. Чудаков простодушно объясняет ему устройство машины, Понт Кич записывает что-то в блокнот, затем предлагает изобретателю деньги. Велосипедкин заявляет, что деньги есть, выпроваживает гостя, незаметно вытаскивая у него из кармана блокнот, а недоумевающему Чудакову объясняет, что денег нет, но он их раздобудет во что бы то ни стало. Чудаков включает машину, раздается взрыв. Чудаков выхватывает письмо, написанное «пятьдесят лет тому вперед». В письме сообщается, что завтра к ним прибудет посланец из будущего.

Чудаков и Велосипедкин добиваются приема у Победоносикова — главного начальника по управлению согласованием (главначпупса), стремясь получить деньги на продолжение опыта. Однако секретарь Победоносикова Оптимистенко не пускает их к начальству, предъявляя им готовую резолюцию — отказать. Сам же Победоносиков в это время диктует машинистке речь по случаю открытия новой трамвайной линии; прерванный телефонным звонком, продолжает диктовать фрагмент о «медведице пера» Льве Толстом, прерванный вторично, диктует фразу об «Александре Семеныче Пушкине, непревзойденном авторе как оперы Евгений Онегин, так и пьесы того же названия». К Победоносикову приходит художник Бельведонский, которому он поручил подобрать мебель. Бельведонский, объяснив Победоносикову, что «стили бывают разных Луев», предлагает ему выбрать из трех «Луев». Победоносиков выбирает мебель в стиле Луи XIV, однако советует Бельведонскому «выпрямить ножки, убрать золото и разбросать там и сям советский герб». Затем Бельведонский пишет портрет Победоносикова верхом на лошади.

Победоносиков собирается на отдых, под видом стенографистки прихватив с собой Мезальянсову. Его жена Поля, которую он считает гораздо ниже себя, поднявшегося по «умственной, социальной и квартирной лестнице», хочет ехать с ним, но он ей отказывает.