Интервью с Китом Делдерфилдом, июнь 2011 г.

В 1969 году я жил в Бедгроуве, недалеко от Сток-Мандевиля, и работал в Тринге. Я всегда интересовался спортом. Можно сказать, что я был своего рода неудавшимся спортсменом, потому что раньше играл в баскетбол и крикет в юношеской команде графства (до 18 лет), но я никогда не играл достаточно хорошо для получения спортивного разряда. Я увидел объявление о том, что требуется административный помощник для работы на «Сток-Мандевильском стадионе для лиц, страдающих параличом, и других инвалидов», как он тогда назывался. Этот стадион в Стоке был новым: его открыли в том же году, немногим ранее. Я устроился на это место и приступил к работе в декабре. Девять человек были штатными сотрудниками стадиона, остальные были добровольцами, и их было очень много. Я проработал на стадионе до 1992 года и к этому времени занимал должность заместителя директора, ответственного за управление всем объектом.

В те дни все только начиналось. «Папаша» Гуттман был по-настоящему неутомимым человеком. Мой кабинет находился рядом с кабинетами Гуттмана и Джоан Скрутон, двумя самыми преданными делу и увлеченными людьми, с которыми я когда-либо работал. Они полностью верили в то, что делают, и в важность спорта для реабилитации. Поработав с ними, я проникся их идеями и духом этого места. «Папаша» был мастер ставить сложнейшие задачи, и порой его ожидания были необоснованными, но с ним каждый знал, в каком направлении двигаться. В конце дня он мог вдруг сказать: «Сегодня в 8 у меня. Берите с собой жен». Мы приходили и устраивали вечеринку у него в саду. Он знал, как заставить людей проявить свои лучшие качества.

Каждый год в июне мы проводили на стадионе Национальные игры, а в июле – Международные игры спортсменов на колясках, как они тогда назывались. Они не проводились только в олимпийские годы, поскольку тогда они обычно проходили в месте проведения Олимпиады. В то время речь не шла о профессиональном спорте для инвалидов. Участие в соревнованиях мог принять любой колясочник, страдающий параличом нижних конечностей. Поощрялось, чтобы он попробовал себя хоть в чем–либо или во всем сразу. В 1969 году каждому пациенту давали в руку ракетку для настольного тенниса, независимо хочет он играть в него или нет. Выбора у него не было, так как это входило в курс реабилитации.

В 70–е годы сообщество спортсменов-колясочников напоминало не просто огромную семью, а «содружество кланов». Спортивные клубы, существовавшие по всей стране при каждом отделении травм позвоночника, посылали свои команды на соревнования, и там эти люди знакомились друг с другом поближе. Например, в командах из таких мест, как Пиндерфилдс, графство Йоркшир, всегда было много бывших шахтеров, которые получили травмы на своей тяжелой работе. Тогда для инвалидов была важна социальная составляющая спорта. Занятие им рассматривалось как средство достижения какой–либо цели, и ему самому не придавалось столь большое значение, как это происходит сегодня, когда спорт для инвалида становится не просто частью курса реабилитации, а самоцелью. Сегодня любой инвалид–колясочник может принять участие в соревнованиях на уровне отделения травм позвоночника. Перед тем как выйти на национальный и международный уровень они проходят через процесс тренировки и отбора.

Сегодня занятия спортом и его статус находятся на гораздо более высоком уровне. Все теперь нацелено на результат. Участники современных Паралимпийских игр – это спортсмены, которые стали инвалидами. Ранее ими были инвалиды, которые, так уж сложилось, иногда занимались спортом. Паралимпийские игры заняли свое место рядом с Олимпийскими. Сегодня ими управляют национальные спортивные ассоциации, так же как когда–то это делали спортивные организации инвалидов.

 

 

Игры 1984 года в Сток-Мандевиле

После того, как организационный комитет США отказался проводить Паралимпийские игры на базе Иллинойского университета по причине недостаточного финансирования и Британский фонд поддержки спорта на колясках принял решение взять на себя проведение Игр в Сток-Мандевиле, все мы подумали: «Что мы делаем?» Происходящее огорчало еще и потому, что в начале года я посетил Шампейн на этапе подготовки соревнований. Расположенные там объекты полностью соответствовали мировым стандартам. Университет был небольшим самостоятельным городом, в котором жили 66 000 студентов и куда приезжали люди, получившие спортивные стипендии. Баскетбольный стадион мог вместить 35 000 человек, а атлетический стадион был рассчитан на 70 000 зрителей и имел десять беговых дорожек. У нас в Стоке их было только шесть. Что мы могли предложить взамен? У нас были средства, которые мы могли потратить на беговые дорожки и другие объекты, но их было достаточно лишь для косметических изменений. Мы знали, что это все, что у нас есть, и что нам придется использовать эти средства наиболее эффективно».

Мы были сильно обеспокоены материально-техническим обеспечением мероприятия. Где мы всех разместим? Мы вывезли мебель изо всех гостиниц города, школ и церквей. Мы ставили кровати везде, где это было возможно. Кроме того, после размещения спортсменов, возникал вопрос поиска мест для официальных представителей стран, членов семей спортсменов, администраторов, инструкторов и обслуживающего персонала. Всех их пришлось размещать дальше, например, в Тейме или Хай-Вайкомбе.

По прибытии некоторым командам оказывало поддержку волонтерское движение. Например, местная еврейская община во главе с Дэвидом Гертлером, замечательным человеком, который был хозяином ювелирного магазина «Бакс Буллион» в Эйлсбери, организовывала вечеринки и пикники для израильской команды. Спортсменов принимали очень хорошо. Так же принимали и спортсменов британской команды, когда они приезжали в страны, где проживали большие англоговорящие общины. Они делали все возможное, чтобы помочь команде и поддержать ее.

Я помню, что в 1970-е годы участники приезжали в Сток-Мандевиль только с одной коляской. Они использовали ее как для обычного передвижения, так и для выступлений на соревнованиях. Спортивных колясок как таковых тогда не существовало: спортсмен соревновался в той же коляске, в которой он передвигался вне стадиона. К 1984 году спортивные коляски получили по-настоящему широкое распространение, и каждый участник привозил с собой одну, а иногда и две спортивные коляски кроме той, которую участник, будь то мужчина или женщина, использовал для обычного передвижения. Эти коляски занимали дополнительное место, и было необходимо все это как-то размещать.

Самой сильной головной болью для нас была ежедневная транспортировка сотен спортсменов и оборудования по территории Сток-Мандевиля, который по-прежнему оставался небольшим торговым городком. Кроме того, некоторые соревнования должны были проводиться за пределами Стока (места катастрофически не хватало), поэтому соревновавшихся в стрельбе из лука мы вывозили на спортивные площадки средней школы. И марафон, конечно. Он стартовал в соседнем Геррардз–Кросс.

С транспортом нам помог наш знакомый Брайан. Он торговал подержанными автобусами и был настоящим дельцом в белом костюме, ковбойских ботинках и на белом «Роллс-Ройсе». Он хотел продать нам бывшие автобусы аэропорта Хитроу и привез нас на какую-то свалку старых автобусов рядом с Грейвсендом. Туда, конечно, приехали и люди из министерства транспорта в своих больших шляпах и с портфелями, чтобы проверить, все ли по правилам и нет ли угрозы здоровью и безопасности. Итак, мы приехали в Грейвсенд и начали осматривать эти автобусы, раньше использовавшиеся в аэропорту. В глаза бросались их большие сигнальные огни, которые выдавались в стороны. После всех проверок представители министерства объявили, что из-за этих сигнальных огней габариты автобусов превышают допустимые на несколько сантиметров и поэтому их нельзя использовать, несмотря на то, что в них почти не было сидений и они идеально подходили для нашего дела. Тогда Брайан взял в руку старую заводную рукоятку и разбил ей все сигнальные огни, а потом спросил у них: «Так пойдет? Попробуйте теперь измерить!» Но это не сработало. В конце концов, Брайан все же помог нам. Он нашел для нас бывшие служебные автобусы в Лестере. Мы убрали из них все сиденья, и они прекрасно подошли для перевозки спортсменов на колясках.

Волонтеры

В Сток-Мандевиле всегда была удивительная традиция волонтерства. Существованием у нас в районе стрельбища в 1970-х мы были обязаны председателю клуба поддержки Тони Хигсу, который увлекался стрельбой и был к тому же умелым плотником. Он сам вызвался бесплатно построить нам стрельбище, использовал при этом собственное дерево и потратил свое время. Без подобных ему людей и их энтузиазма многие из этих вещей так никогда и не были бы созданы.

В те же 1970-е годы в какой-то период все спасатели в бассейне были волонтерами. Мы следили за их квалификацией и подготовкой, но они были волонтерами и не брали денег за свою работу. Однако впоследствии изменились методы управления, произошел выход Игр на профессиональный уровень, и сегодня такого уже больше не встретишь. Дежурных управляющих сегодня уже не вызывают для работы 24 часа в сутки в течение всего времени Игр, как это было в наше время, когда всю эту работу мы выполняли втроем. Сегодня спасателям платят, у каждой смены есть старший сотрудник, но и средств для покрытия всех этих расходов стало требоваться втрое больше.

В 1984 году Клуб поддержки выполнял самую разную работу. Его члены занимались приемом гостей и организовывали все социальные мероприятия на Играх. Они договаривались с музыкантами, организовывали бары и даже поставили на улице фургон, где можно было купить «фиш-энд-чипс» (рыбу с жареным картофелем). Они делали это сами и на свои деньги. Без помощи местных волонтеров и жителей Эйлсбери организовать все это было бы невозможно. Нам помогали жены и семьи, и даже местная полиция: в свободное время от работы они развозили спортсменов на автобусах. Все вокруг удивительным образом двигалось и работало – иначе ничего бы не вышло.

Я жил этой удивительной суетой. На неделе, когда проводились Игры, мы работали ежедневно с 5.30 утра и где-то до полуночи, весь день я сталкивался с незапланированными, неожиданными ситуациями, решал проблемы, чтобы все работало. Все это было очень весело – никакой рутины! Когда все заканчивалось, становилось невыносимо одиноко. И сегодня я действительно по-настоящему горжусь всем этим.

 

Спортсмены Игр 1984 года