Вклад Ф.И. Буслаева в развитие грамматических учений.

В первой половине XIX в. продолжается намеченная М. В. Ломо­носовым разработка проблем взаимосвязи лексики и грамматики, определения грамматических категорий, выделения частей речи на основе обобщенного выражения в них лексического содержания. По мере накопления языкового материала углублялась и разработка грамматической теории. В решении синтаксических вопросов ощу­щается сильное влияние идей всеобщей, или философской, грамма­тики, согласно которым структура логического суждения, состоящего из субъекта, предиката и связки, отождествлялась со структурой предложения. «Российская грамматика, сочиненная Российской Академией» (1802) — один из первых грамматических трудов начала XIX в. Ее главными составителями были Дмитрий и Петр Соколовы. Ориентация на языковое прошлое, непринятие идей философской грамматики привели к тому, что «Грамматика Российской Академии» была шагом назад по сравнению с «Российской грамматикой» Ломо­носова.

Рецензентом этой работы был Николай Иванович Греч (1787-1867). Русской грамматике посвя­щены его «Таблица русских склонений» (1809) и «Таблица рус­ских спряжений» (1811). В 1823 г. он издает небольшую брошюру «Корректурные листы русской грамматики», а в 1827 г. появляется «Пространная русская грамматика», которая принесла Гречу доволь­но громкую известность. В 1827 и 1828 гг. выходят сокращенные варианты этого руководства — «Практическая русская грамматика» и «Начальные правила русской грамматики». Обе книги неодно­кратно переиздавались под разными названиями и оказали большое влияние на изучение русского языка в 20—30-е годы XIX в. Греч пошел по пути копирования западноевропейских грамматических теорий и перенесения их на рус­скую почву.

Большая заслуга в развитии отечественной науки о грамматиче­ском строе русского языка принадлежит А. X. Востокову, который вошел в историю русского языкознания не только как основополож­ник сравнительно-исторического метода, но и как блестящий исследователь русского языка, представивший все явления русского язык в стройной и целостной системе. Грамматическая концепция Востокова изложена в двух его посо­биях, вышедших в 1831 г.— в «Сокращенной русской грамматике для употребления в низших учебных заведениях» и в «Русской грамматике, по начертанию сокращенной полнее изложенной». Между двумя этими изданиями нет большой разницы. Грамматика привлекала Востокова и раньше, но на материале древнеславянского языка. Уже в «Рас­суждении о славянском языке...» Востоков выдвинул идею о типах и образовании полных прилагательных от кратких путем присоеди­нения указательных местоимений, отверг существование деепричастий в древнеславянском языке. Он считал, что деепричастия вошли в славянские языки в результате постепенно установившегося непра­вильного употребления разных окончаний причастий, одних вместо других. Особенностью востоковской грамматики является то, что в основе ее лежит живой разговорный язык, включавший в себя и низкие («площадные», по выражению Греча) формы и слова, и литера­турный язык, преимущественно язык Пушкина. К подробному описанию грамматического строя современного ему русского языка Востоков был подготовлен работой над древними рукописями, обработкой древних письменных памятников, сбором картотек. Именно Востоков нанес сокрушитель­ный удар логическому учению о трехчленности предложения. Он исключил связку из числа главных членов предложения. Всякое предложение, говорил Востоков, состоит из двух частей, называемых подлежащим и сказуемым. Эта мысль в эпоху господства формальной логики была настолько смелой, что П. С. Билярский готов был востоковское определение двусоставности предложения по­ставить наряду с великими открытиями, которыми ознаменовалось сравнительное языкознание. Билярский справедливо отметил, что Востоков предлагает свое открытие без всякой заботы о том, чтобы оно было принято и оценено по достоинству. Новое учение, в виде сухого грамматического определения, излагается у него наряду с сот­ней других правил и определений'. Теперь языкознание как новая научная дисциплина получило свой собственный объект исследова­ния, отличающийся от предмета исследования логики.

Признание двусоставных, или двучленных, предложений в каче­стве основных в русском языке отразилось и на объяснении Востоковым категории глагола (он стал считать связку есть вспомогатель­ным элементом составного сказуемого), кратких форм имени прилага­тельного и предикативных наречий (которые Востоков зачислял в разряд спрягаемых слов) и многих других вопросов. По структуре Грамматика Востокова традиционно делится на четыре раздела: словопроизведение («этимология», т. е. морфоло­гия), словосочетание (синтаксис), правописание (орфография) и словоударение («просодия»). Особого раздела фонетики у него еще нет, и фонетические замечания разбросаны по разным разделам. В морфологию Востоков, оставив восемь основных разрядов слов, внес некоторые дополнения. (Разделил имена на существительные и прилагательные, уточнил понятия глагольных времён и видов, рассматривал наклонение как способ выражения действия, детально описал употребление и функции предлогов, разграничил понятия предлога и приставки).

Большое место в Грамматике отводится синтаксису. Востоков различает речь 1) важную или благородную (книжный язык), 2) простонародную (просторечие) и 3) обыкновен­ную, или язык разговорный. В этом выделении типов речи прояв­ляется стилистическое разграничение синтаксических явлений. Востоков стремится также установить различия в синтаксическом строе словосочетаний в этих типах речи. Учение о предложении у Востокова излагается очень кратко, типы предложений не выделяются. Рассматривая простое предложение, Востоков обращает внимание на различие между простым и составным сказуемым.

Кроме подлежащего и сказуемого главными членами предложе­ния Востоков считал также определительные слова (прилагательные, наречия) и дополнительные слова (существительные в косвенных падежах, местоимения). Определяя синтаксис («словосочинение») как часть грамматики, содержащую правила соединения слов в речи, Востоков полагает, что в задачи синтаксиса должно входить изучение способов согласования и управления слов, составления предложений в периоды, размещения слов.

Глубокое и всестороннее изучение Востоковым фактов и явлений русского языка, разработка основ русской грамматической науки обратили на себя внимание современников.

Книга Ф. И. Буслаева, «Опыт исторической грамматики русского языка» в середине XIX в. имела такое же большое значение для установления норм русского литературного языка, какое имела для середины XVIII в. «Российская грамма­тика» Ломоносова. В грамматике Буслаева впервые соединены исто­рическое и описательное начала при рассмотрении русского языка. В ней обобщены все достижения русской грамматической мысли первой половины XIX в.

Происшедшие в результате исторического развития изменения русского языка относятся к отдельным формам языка, которые по­степенно изменяются; действие законов сохраняется в течение дли­тельного времени. Отсюда возникают и противоречия между прави­лами грамматики и законами языка. Эти противоречия усугубляются тем, что в современном языке, по мнению Буслаева, мы встречаемся с совокупностью грамматических форм самого разнообразного проис­хождения и состава прежний и цел. Поэтому грамматика русского языка должна учитывать разнообразный мате­риал в современном его состоянии, чего не наблюдалось в преж­них грамматических руководствах. Заслугой Буслаева является то, что он привлек для исследования не только церковнославянский мате­риал, но и диалектную лексику («провинциализмы»), служа­щую источником пополнения литературного языка, а также книжный язык. Под книжным языком Буслаев, в отличие от Греча, по­нимал «не только слог высокий (чем ограничивалась старинная практическая грамматика), но и речь разговорную, в сочинениях со­держания повествовательного, драматического и т. п.».

«Историческая грамматика русского языка» делится на две ча­сти — этимологию, или словопроизведение, и синтаксис, или слово­сочинение. Буслаев говорит также об орфографии (правописание) и просодии (словопроизношение), но эти проблемы не рассматри­вает, так как обе эти части грамматики, по его мнению, основыва­ются на этимологии и синтаксисе и должны излагаться в связи с ними.

Морфология, считал Буслаев, изучает изменения слов с помощью склонений и спряжений, а синтаксис «объясняет значение и упот­ребление частей речи и их изменений, состав предложений простых и сочетание их в предложениях сложных и в периодах». Таким образом, содержание морфологии и синтаксиса у Буслаева тесно пе­реплетается. Хотя Буслаев и считал достоинством своей Грамма­тики «строгое отделение этимологии от синтаксиса», которое позво­лило ему «упростить изучение родного языка и в теоретическом, и в практическом отношении», на самом деле морфологическое и син­таксическое функционирование слов достаточно четко разграничено не было. (Цит. по кн.: Буслаев Ф. И. Историческая грамматика русского языка. М.)

При рассмотрении морфологических и синтаксических категорий при определении взаимоотношения этих двух частей грамматики у Буслаева наблюдаются внутренние противоречия. Это противоречие в грамматической концепции Буслаева можно объяснить. Следуя широко распространенному романтико-философскому построению периодизации развития языка, Буслаев выделял два периода в истории языка — древнейший и новейший. «В древ­нейшем периоде мысль находится в теснейшей связи с этимологиче­скою формою [под этимологической формой Буслаев понимал первоначальную форму слова. — Ф.М. Березин], и потому синтаксическое употребление слов основывается на этимологической форме». А в но­вейшем периоде жизни языка этимологические формы теряются, их место занимают формы синтаксические. Но в новейший период, по мне­нию Буслаева, свойства и качества языка по-разному проявляются в книжной речи и в народном, разговорном языке. В книжном языке «отвлеченное логическое сочетание понятий берет верх над этимологическим», а в народном языке, так же как и в древнем, «этимологическая форма и наглядное представление господствуют над логическим отвлечением». Таким образом, противоречие в соот­ношении морфологии и синтаксиса в концепции Буслаева снимается, если принять во внимание, что это соотношение различно в разные периоды жизни языка.

Критикуя Греча за логицизм его грамматики, Буслаев пытался отделить логический анализ от грамматического, особенно при рас­смотрении синтаксических категорий.

Вступая постоянно то в конфликт, то в союз с логикой, Буслаев стремится выяснить грамматические признаки предложения. Основным членом предложения Буслаев считает сказуемое, первоначальной этимологической формой которого был глагол. «Под­лежащее и сказуемое именуются главными членами предложения, в отличие от других слов, которые их объясняют и дополняют и называются членами второстепенными».

Вступая постоянно то в конфликт, то в союз с логикой, Буслаев стремится выяснить грамматические признаки предложения. Поэтому во всяком предложении он предлагает различать «материю или содержание предложения, т. е. название самих понятий и представлений, входящих в состав предложения» и «способ сочетания их в предложении». Содержание предложения — это слова, обозначаю­щие предмет (существительное), действие (глагол) или свойство (прилагательное), а способ сочетания выражается склонениями, спряжениями или служебными словами. Привнося грамматические моменты в трактовку предложения, Буслаев все-таки подчиняет грамматику общим законам логики.

Основным членом предложения Буслаев считает сказуемое, первоначальной этимологической формой которого был глагол.

Второстепенные члены предложения Буслаев рассматривает с двух точек зрения: по синтаксическому употреблению и по значению.

Под сложным предложением Буслаев понимает совокупность двух или нескольких предложений, соединенных подчинительной или сочинительной связью.

По мнению Буслаева, каждый из членов главного предложения может быть заменен придаточным предложением. Не допускает та­кой замены сказуемое, что и составляет отличие этого члена предло­жения от других.

Главные и придаточные предложения подвержены изменениям, из которых существенными являются два: сокращение целого пред­ложения в отдельный член и слияние двух или нескольких предложе­ний в одно.

Кроме сокращения предложения у Буслаева подвергаются слиянию.

Учение о слиянии предложений основано на наблюдениях исторического развития предложения.

«Историческая грамматика русского языка» Буслаева положила конец длительному господству в русском языкознании логического направления, характерной чертой которого был логико-семантиче­ский подход к частям речи и предложению. Поэтому не удивительно, что Грамматика Буслаева была восторженно принята современни­ками