Объединение Китая. Империя Цинь

 

В IV в. до н. э. в нескольких крупных княжествах были проведены реформы легистского образца, окончательно уничтожившие обломки старого социального порядка, увеличившие социальную мобильность и поощрявшие частную инициативу, собственность и торговлю. В то же время был расширен административный аппарат и усилилась государственная эксплуатация общинников.

 

Лао‑цзы. Раннесредневековая скульптура

 

Подробные сведения сохранились о реформах, предпринятых сановником‑легистом Шан Яном в горном княжестве Цинь на западе Китая. Была введена широчайшая круговая порука (семьи объединялись в «пятки́» и «десятки», подвергавшиеся коллективному наказанию за провинность любого своего члена), разрешена свободная купля‑продажа земли, принудительное дробление земельного надела неразделенной семьи на индивидуальные; ликвидированы привилегии лиц знатного происхождения, не имевших индивидуальных заслуг перед правителем; проведена унификация мер и весов; введено единообразное административное деление, а также новая система рангов, присваивавшихся за военные заслуги или за денежный взнос в казну.

Реформы Шан Яна вызвали стремительный рост циньской экономики, доходов и централизации власти правителя, что вскоре сделало Цинь сильнейшим из китайских владений. Характерно, что два наиболее могущественных циньских сановника‑легиста (сам Шан Ян и более поздний Ли Сы) сами пали жертвой того режима, который создавали. По бездоказательным обвинениям их подвергли жестокой казни, но это не уменьшило рвения их последователей.

Экономический рост и развитие металлургии железа позволили китайским владетелям содержать более многочисленные и прекрасно вооруженные армии и вести напряженные военные действия. Присвоение рангов за военные заслуги перед правителем способствовало притоку в войска смелых и амбициозных людей. Все это делало войны между княжествами, которых к началу III в. до н. э. осталось всего семь, более масштабными, динамичными и кровопролитными, что, в свою очередь, увеличивало возможности одного владения добиться полной победы над другим. Перевес в этих войнах получили княжества Чу и Цинь; последнее в 256 г. до н. э. уничтожило саму династию Чжоу, что свидетельствовало о кардинальных изменениях в идеологии. При ване Ин Чжэне (246–210 гг. до н. э.) Цинь менее чем за десять лет аннексировало все остальные китайские царства. В 221 г. до н. э. Китай впервые за несколько сот лет был объединен под одной властью.

После этой невиданной победы Ин Чжэн принял новый титул «Цинь Шихуанди» («Первый властитель‑император династии Цинь») и провел широкие преобразования в стране, превратив ее в бюрократическую централизованную империю. Она была поделена на 36 административных округов, причем особое внимание уделялось тому, чтобы границы между ними не совпадали со старыми границами между царствами или естественными этнографическими и географическими рубежами – так император пытался преодолеть традиции локального сепаратизма. Был сформирован разветвленный государственный аппарат, причем в каждом округе гражданская власть была сосредоточена в руках одного чиновника, а военная – другого, и оба подчинялись непосредственно императору.

Округа делились на уезды. Начальников уездов назначал гражданский наместник округа, а еще более мелкие административные единицы управлялись выборными старейшинами общин, таким образом традиционное общинное самоуправление становилось низовым уровнем государственного аппарата. Надзор за чиновниками и страной в целом осуществлялся особой службой инспекторов – доверенных лиц императора. Государство подчинило строгому административному контролю все стороны жизни людей, у населения отобрали все оружие и перелили его на колокола.

По всей стране была унифицирована письменность, денежное обращение (в частности, из него были изъяты все нециньские монеты), единицы меры и веса, введено единое законодательство, выдержанное в обычном легистском циньском духе и отличавшееся непомерной жестокостью наказаний. За любое преступление наказывали всю семью преступника, обычно обращением в государственных рабов. Смертная казнь применялась за всевозможные провинности, в том числе мелкие административные упущения. В массовом порядке людей ссылали на каторжные работы. Если имелись основания считать, что виновник серьезного политического преступления проживает в определенной деревне, но точно опознать его было невозможно, могли истребить всех жителей этой и близлежащих деревень, чтобы только не упустить преступника.

Уничтожались и преследовались все культы, которые могли быть связаны или были связаны с местным сепаратизмом. Приказано было уничтожить все произведения доциньской письменной традиции Китая, чтобы людям неоткуда было узнать об иных временах и порядках (однако многие китайцы, рискуя жизнью, укрыли и сохранили для будущих поколений запретные сочинения). За приверженность древности были казнены сотни ученых‑конфуцианцев. Сам Цинь Шихуанди считал свои реформы эсхатологическим спасением Китая. Он заявлял в своих надписях:

 

«Все совершается как надо, и ничего не происходит иначе, как по намеченному плану. Прозорливость императора достигает всех четырех сторон света, проникает повсюду. Теперь ни высший, ни низший, ни знатный, ни простой человек – никто не нарушает порядка. В больших и малых делах люди напрягают силы, никто не смеет лениться и быть нерадивым. Далеко ли, близко ли, даже в глухих и уединенных местах все усердно трудятся, со строгостью и требовательностью друг к другу. Смиренно и радостно люди принимают наставления, полностью понимают законы и правила. Улучшения распространятся, и им не будет конца!»

(Пер. Р. В. Вяткина)

 

В соответствии с принципами легистов создание империи Цинь Шихуанди считал лишь началом новых грандиозных деяний, призванных еще больше усилить власть правителя и занять тяжкими трудами народ. В 215–214 гг. до н. э. огромные армии были посланы на северных кочевников‑хунну и страны вьетов – Аулак и Намвьет между бассейном Янцзы и Южно‑Китайским морем, в которые еще никогда не проникали китайские войска. Ценой неисчислимых жертв были произведены обширные завоевания.

Император развернул невиданное строительство: была возведена Великая Китайская стена продолжительностью около 4 тыс. км и гигантская подземная императорская усыпальница. Гробница представляла собой целый мир с реками из ртути и звездами из драгоценных камней. В ней разместили 6 тыс. терракотовых воинов‑гвардейцев в натуральную величину, чтобы они охраняли загробный покой правителя. Мастера, строившие гробницу, были захоронены в ней заживо, чтобы никто не мог разгласить тайны погребения императора.

 

Глиняная армия Цинь Шихуанди

 

Для сооружения Великой стены в северные районы переселяли людей и направляли каторжников. Ее строительство осталось в памяти народа страшным бедствием, возникло множество легенд, согласно которым при постройке в стену замуровывали живых людей. В военном отношении стена оказалась почти бесполезной: впоследствии кочевники без особого труда преодолевали ее. Масштабные свершения империи осуществлялись за счет жесточайшей эксплуатации крестьян, налоги на которых при Цинь Шихуанди резко возросли и достигли 2/3 урожая.

Династия Цинь вызывала всеобщую народную ненависть, и после смерти Цинь Шихуанди в 210 г. до н. э. сразу начались восстания по всей стране. В 207 г. до н. э. отряды восставших, во главе которых стояли и крестьянские вожаки, и представители старых аристократических родов, взяли циньскую столицу, свергли сына Цинь Шихуанди и положили конец правлению династии. Возвращаться к былой раздробленности, однако, никто не хотел.

В 202 г. до н. э. в развернувшейся между повстанческими руководителями борьбе за контроль над всей страной победил бывший мелкий чиновник, выходец из крестьян Лю Бан, покровительствовавший общинам и пресекавший попытки своих войск грабить подчинившееся ему население; он провозгласил себя императором (тронное имя Гао‑цзу, 202–195 гг. до н. э.) и дал основанной им династии название Хань. Период правления прямой линии его потомков именуется эпохой Старшей Хань (202 г. до н. э. – 9 г. до н. э.).

 

Империя Хань

 

Эпоха Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.) – время наивысшего политического развития Древнего Китая. Правда, Гао‑цзу не полностью воссоздал централизованную систему власти: часть территории страны была превращена в уделы, отданные некоторым родственникам и соратникам императора. Однако уже в середине II в. до н. э. после нескольких вспышек сепаратизма с самостоятельностью уделов (и значительной частью их самих) было покончено. Гао‑цзу предпринял ряд мер, резко улучшивших положение народа и поощрявших развитие производства, и направил все силы на восстановление страны после бедственных времен конца III в. до н. э.: он вернул права тем свободным людям, кто за это время был вынужден продать себя в рабство под угрозой голода, предоставлял общинам временные льготы и снизил налоги по сравнению с циньскими в 10 раз, до крайне необременительной 1/15 урожая. При преемниках Гао‑цзу эта ставка обычно сохранялась.

Сяо Вэнь‑ди (180–157 гг. до н. э.), сын Гао‑цзу, пошел еще дальше: он вновь сократил расходы на содержание своего двора, вовсе перестал брать налоги с крестьян, отменил телесные наказания и наказания за вину родственника, а также за хулу на императора, объявив, что простолюдины могут свободно бранить его в частных разговорах. Это был первый и последний подобный случай в истории Китая. По‑видимому, вся традиционная китайская парадигма почтительности и исполнения долга перед высшими вызывала у Вэнь‑ди сознательное отторжение, и он полагал, что народ не столь уж необходимо воспитывать в духе самоотречения и что люди должны жить в свое удовольствие, пока это совместимо с общественным порядком.

При этом Сяо Вэнь‑ди вовсе не был «философом на троне». Этот талантливый полководец и администратор успешно боролся с кочевниками, молниеносно подавлял мятежи удельных князей и чрезвычайно умело, обходясь без казней и опал, манипулировал сановниками. После смерти этого необычного правителя налоги были несколько увеличены, а отмененные им наказания – восстановлены, но все же Ханьская империя не угнетала народ так, как империя Цинь.

В целом, по выражению Сыма Цяня (I в. до н. э.), при первых императорах Хань «простой народ смог избавиться от тягот эпохи Чжаньго. И правители, и подданные вместе стремились к отдыху. Наказания всякого рода применялись редко. Народ усердно занимался хлебопашеством, одежды и пищи было вдоволь». Развитию экономики способствовало и то, что во II в. до н. э. сложился так называемый Великий шелковый путь – караванная дорога из Китая в страны Средней и Передней Азии, которая пролегала от Желтого до Средиземного моря. В следующие десятилетия вновь возросла централизация и налоговый гнет.

 

Китайский наблюдательный пункт на Великом шелковом пути

 

В середине II в. до н. э. конфуцианство (правда, вобравшее в себя многие черты легизма) было объявлено единственным истинным учением и единственной идеологией, поддерживаемой государством. Сановники заявляли: «Все, что не соответствует учению Конфуция, должно быть искоренено, только тогда управление станет единым, законы – ясными, а народ будет знать, чему следовать». (Такое положение конфуцианство сохраняло вплоть до XX в.)

Позднее, при У‑ди (140–87 гг. до н. э.), был воссоздан циньский институт инспекторов и введена новая система подготовки чиновников. В их число мог попасть только тот, кто закончил особое учебное заведение в столице, где изучали прежде всего конфуцианский канон, и сдал соответствующие экзамены. Право на попытку поступить в подобные заведения имел любой свободный человек. Кроме того, чиновники на местах были обязаны разыскивать и выдвигать по службе способных юношей.

Впрочем, конфуцианское представление о том, что «отец»‑правитель должен подавать подданным‑«детям» пример добродетели, т. е. отсутствия заботы о собственных выгодах, иной раз создавало парадоксальные ситуации. В I в. до н. э. конфуцианцы упорно требовали отменить государственные монополии, прибыль от которых шла на поддержание пограничной армии, – главным образом потому, что самим фактом такой заботы о пополнении казны государство показывало народу пример погони за прибылью, т. е. за выгодой. На вопрос, как же в таком случае оборонять Китай от кочевников, конфуцианцы отвечали: «Если император откажется от погони за прибылью, а будет только проявлять скромность и самоотверженность, совершенствовать и упражнять свою энергию дэ, то северные варвары сами откажутся от нападений, обезоруженные непобедимой магической силой добродетели императора».

В конце II в. до н. э. воинственный У‑ди попытался развернуть широкомасштабные внешние завоевания. Дальние походы совершались на север, против хунну, на запад, на территорию Восточного Туркестана вплоть до Ферганы (здесь особенно отличился дипломат и полководец Чжан Цянь), на юг и юго‑восток, к пределам современных Вьетнама и Мьянмы, и на северо‑восток, в Корею. Почти всюду китайцы одерживали победы. В общей сложности территория державы увеличилась на треть.

Однако войны У‑ди, в основном сугубо престижные и ненужные стране (например, из Ферганы император хотел получить местных коней, славившихся своей породой), стоили ей огромных людских жертв и материального истощения. Они не только не приносили добычи, но и требовали усиления налогового гнета для своего финансового обеспечения. В сельском хозяйстве начался кризис, крестьянские семьи разорялись, стали сокращаться посевные площади. На исходе своего правления У‑ди в официальном эдикте признал, что войнами лишь зря «утомил Поднебесную», и раскаялся в них.

В I в. до н. э. начинает складываться ситуация, которой еще не раз суждено было повториться в истории Китая, каждый раз с одинаковыми последствиями. Речь идет о попадании масс обедневшего населения в социально‑экономическую зависимость от крупных частных собственников. Поскольку в Китае еще с IV в. до н. э. почти все ценности, от земли до сословного ранга, были объектом свободной купли‑продажи, процессы концентрации богатств у одних собственников и разорения других приняли широкий масштаб. Вновь оживилась самопродажа и продажа родственников в рабство за долги или из‑за голода. Количество рабов‑китайцев постоянно росло, приближаясь к количеству рабов‑чужеземцев; богатые сановники и купцы могли иметь по несколько сотен рабов. Стремительно увеличивалась доля обезземеленных и малоземельных крестьян, вынужденных в качестве арендаторов садиться на землю богатой знати, сконцентрировавшей в своих руках обширные угодья. Арендная плата была очень высока и достигала половины урожая. В силу тех же причин распространялся наемный труд.

Династия осознавала, что рост крупного землевладения ставит под угрозу ее могущество, но все попытки законодательно ввести предельный размер частного владения провалились из‑за сопротивления крупных землевладельцев, к числу которых относились и сановники в столице и на местах. Самую неудачную попытку справиться с ростом частного землевладения и частного рабства предпринял узурпатор Ван Ман в начале I в. н. э. Он попытался запретить работорговлю, не возвращая, однако, рабам свободу, и провести земельный передел, наделив каждую семью мелким участком и запретив куплю‑продажу земель. Реформа вызвала сопротивление крупных собственников и проводилась с такими идеологическими погрешностями против здравого смысла и злоупотреблениями чиновников, что породила хаос в экономике и еще больше ухудшила положение народа. Повсеместно начались восстания.

Повстанческие армии воевали с силами Ван Мана, а после его гибели в этой борьбе – друг с другом. Из семилетней смуты в 25 г. н. э. победителем вышел Лю Сю из правящего рода Хань. Он объявил себя императором Гуан У‑ди (25–57 гг.) и перенес столицу на восток, в Лоян. Время правления его дома именуется эпохой Поздней, или Восточной, Хань (25–220 гг.).

История этого периода в основных своих чертах циклически повторяет правления Старшей Хань. Гуан У‑ди, как некогда Гао‑цзу, провел широкие преобразования, направленные на оживление экономики и сельского хозяйства. По эдикту императора подавляющее большинство рабов, китайцев по происхождению, получило свободу, порабощать китайцев было запрещено, а рабовладельцев лишили права клеймить и убивать своих рабов. Налоги и повинности были снижены. Особенное внимание уделялось освоению новых земель на юге Китая, в бассейне Янцзы и южнее; государство поощряло здесь создание оросительных систем. Одновременно широкие государственные мероприятия по ирригации проходили и в исконных земледельческих районах.

Все эти меры вновь укрепили положение основной массы крестьянства и стабилизировали ситуацию в империи. Пользуясь этим, потомки Гуан У‑ди через некоторое время перешли к активной внешней экспансии. Во 2‑й половине I – начале II в. н. э. войны велись то с хунну, то с государствами Восточного Туркестана, то с проникающей туда Кушанской державой. Большую часть II в. н. э. Поздняя Хань проводит уже в оборонительных войнах против новых орд северных кочевников и западных горных племен бассейна Кукунора.

Население империи, как и в конце периода Старшей Хань, достигло 60 млн человек. И снова повторился кризис: все больше власти стали сосредоточивать в своих руках крупные земельные собственники и их кланы (так называемые сильные дома), втянувшие в зависимость от себя большие массы крестьян.

На этот раз ситуация была серьезнее, чем при Старшей Хань: если тогда обычной формой такой зависимости была свободная аренда, не менявшая статуса арендатора как лично свободного человека, обязанного государству подушным налогом и повинностями, то теперь арендаторы стали лично зависимыми от «сильных домов», а те укрывали их от государственного учета и эксплуатации. Податная база государства сокращалась, и оно усиливало эксплуатацию тех крестьян, которых еще контролировало. Как следствие, государственные крестьяне разорялись и были вынуждены пополнять ряды зависимых от «сильных домов», способных предоставить им землю. Сращивание крупной земельной собственности и высоких чинов, а также общая коррумпированность бюрократии стали еще одной бедой того времени.

По всей стране в течение четверти века вспыхивали организованные даосскими и близкими к ним сектами восстания, самым мощным было восстание «желтых повязок» (184). Подавили его не столько императорские войска, сколько «сильные дома», получившие в ходе этих смут полную власть на местах, а потом и начавшие бороться за императорский престол. После 192 г. император Хань уже был марионеткой в руках их соперничавших группировок, а после его смерти в 220 г. Китай распался на три царства, в каждом из которых главной силой были магнаты – главы «сильных домов», составлявшие государственную верхушку. Этот распад условно считается концом древней истории Китая.

В целом ханьская эпоха по праву славится как классический, «золотой» век китайской истории. Именно тогда, по сути, окончательно сложился сам китайский народ, и самоназванием китайцев до сих пор является термин «хань», т. е. «люди Ханьской империи».

 

 

Глава 31