Непрерывность творения - против большого взрыва

Возможно, одна из самых еретических теорий ЛаВайолетт относится к значению этих взрывов галактического ядра. Его объяснение воскрешает «страшного зверя» современной науки — концепцию эфира. ЛаВайолетт убежден: эти гигантские разряды энергии — процесс создания собственно вещества из эфирного потока, который невидимо насыщает всю вселенную.

Идея «непрерывного творения» прямо противоречит широко распространенной в наши дни «теории Большого Взрыва».

Большинство эзотериков никогда не были полностью согласны с теорией Большого Взрыва. Но она, как полагают, удовлетворяла те религиозные группы, которые верят в то, что «творение» было буквально единым, первоначальным действием Господа. Полное обсуждение этой темы приводится в книге ЛаВайолетта «Генезис космоса: древняя наука непрерывного творения», а также в продолжении этой книги «Субквантовая кинетика: алхимия творения».

Концепция вездесущего эфирного субстрата, из которого создано вещество, восходит к древней индийской метафизике. Она получила значительное научное признание в конце XIX века, когда были опубликованы данные о знаменитом эксперименте Михельсона-Морли в 1887 г. Однако этот эксперимент страдал рядом серьезных недостатков, он основан на том, что эфир является физическим размером энергии, но не предшественником самой энергии. В наши дни, хотя ортодоксальная наука не признает эфирную теорию, она не возражает против ее повседневного использования для объяснения распространения радиоволн.

ПОЖАР И ПОТОП

Согласно ЛаВайолетту, эти галактические взрывные фазы происходят приблизительно каждые 10000-20000 лет и продолжаются где-то от нескольких сотен до нескольких тысяч лет. Свидетельства такой частоты их проявления стали появляться в 1977 г., но ученые рассматривали их как аберрацию. Электроны и позитроны выделяются из ядра со скоростью, которая почти равна скорости света. Протоны выделяются значительно медленнее, поскольку они почти в две тысячи раз тяжелее.

Они рассеиваются и затем поглощаются магнитными полями в галактическом ядре. Собственно суперволна обычно не оказывает большого воздействия на Солнце или на Землю. Ее энергия составляет около одной тысячной от энергии, испускаемой Солнцем. Но Солнечная система окружена облаком пыли и замерзшими обломками комет, которые остаются на периферии под воздействием солнечного ветра, отбрасывающего их, очищая планетную систему.

Однако суперволна после своего появления вталкивает это пыльное облако обратно в межпланетную среду. Пыль блокирует свет Солнца, лун и звезд. Светило начинает темнеть. В дополнение к этому, суперволна и частицы пыли увеличивает энергию Солнца и активность его излучения настолько, что сухие леса и луга спонтанно воспламеняются. Это тепло также обеспечивает таяние ледников, в результате образуется огромнейшее количество воды. А это приводит к обширному затоплению всей планеты.

Возникает целая серия катастроф, обрушивающихся каскадом, в их числе - землетрясения и увеличение сейсмоактивнос-ти, сильные ветры, погубленные урожаи, уничтоженная растительность, а также возрастание ультрафиолетовое излучения, вызывающего рак кожи и увеличивающего темпы мутаций. То есть, это время катаклизмов, вызывающих полное разрушение. Они могут уничтожить человечество и фауну на планете.

ЛаВайолетт в книге «Земля в огне» цитирует легенды и мифы, в которых говорится о событиях, происходящих во время катаклизмов. Все они случились во время воздействия последней галактической суперволны, т.е., приблизительно 15000 лет назад. В качестве примера можно рассмотреть греческий миф о Фаэтоне, смертном сыне Гелиоса, бога солнца. Фаэтону были вручены поводья колесницы отца, но юноша не смог справиться с управлением, колесница рухнула на землю, вызвав катастрофический мировой пожар. Это - метафора эпохи суперволны, вызвавшей экстраординарное увеличение инфракрасного и ультрафиолетового излучения Солнца вместе с высокой активностью воспламенения.

Это могло легко вызвать феномен «выжженной земли», согласно ЛаВайолетту. Античный автор Овидий так говорит о тех событиях: «Уничтожались огромные города вместе с их фортификациями, огонь превращал целые страны в лепел».

Затем, по мере таяния ледников и подъема уровня океана во всем мире, огромные массы суши уходили под воду. Этим можно просто объяснить, что легенды о потопе есть почти у каждой древней цивилизации. ЛаВайолетт составил список почти из восьмидесяти обществ, в которых были распространены подобные мифы. У него нет сомнений в том, что потоп, который поглотил Атлантиду, был вызван талой ледниковой водой: ««Потопление» Атлантиды относится просто к таянию и окончательному исчезновению континентальных ледяных пластов, что привело к целой серии разрушительных потопов ледниковой волны».

Интересно отметить, что миф о Фаэтоне заканчивается огромным потопом, посланным Зевсом для тушения пожаров. Согласно труду Платона «Тимей», это происходило около 11550 лет назад — как раз приблизительно во время последнего воздействия суперволны.

«МАЛЕНЬКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ»

В труде «Беседа о Галактике» внимание ЛаВайолетта привлекают потрясающие аномалии астрономии — пульсары. Упомянув в своих ранних работах очень убедительный случай галактических событий, которые воздействуют на все миры в Галактике, он задается вполне естественным вопросом: имеют ли пульсары какое-нибудь отношение к ним или нет? Исследователь предположил, взяв за основу их постоянную и регулярную пульсацию, что они имеют искусственное происхождение.

Эта теория не нова. Несколько ученых, принимающих участие в проекте СЕТИ (Поиск внеземного разума), также размышляли над этой проблемой. ЛаВайолетт сообщает, что профессор Ален Баретт, радиоастроном, в начале 1970-х опубликовал в газете «Нью-Йорк Пост» теоретическую статью: сиг

налы пульсаров «могут быть частью обширной межзвездной коммуникационной сети, на которую мы случайно наткнулись».

На самом деле это была первая мысль, которая возникла у двух астрономов из Кембриджского университета (Англия), которые обнаружили первый сигнал пульсара в июле 1967 г. Аспирантка Джослин Белл и ее профессор астрономии Энтони Ге-виш назвали источник сигнала LGM-1 - сокращение от английского выражения «маленькие зеленые человечки». К тому времени, когда они опубликовали данные о своем удивительном открытии в журнале «Нейча» в феврале 1968 г., обнаружив

второй пульсар, то уже побоялись предположить возможность существования внеземного разума (ETI). Иначе их могли бы высмеять коллеги, и открытие не было бы воспринято учеными серьезно. Но, тем не менее, они продолжали присваивать принятое наименование вплоть до сигнала LGM-4!

Среди многих теорий, предложенных для объяснения пульсаров, к 1968 г выделялась та, которая до сего дня принята по умолчанию. Она известна как модель нейтронного звездного маяка. Теория, предложенная Томасом Голдом, предполагает: сигнал поступает от быстро вращающейся сгоревшей звезды, которая испытала взрыв сверхновой, трансформировавший ее в кластер плотно укомплектованных нейтронов. При этом она стала невероятно плртной, но значительно меньшей по размеру (от размера, превышающего Солнце приблизительно в три раза, до примерно тридцати километров). Из теории Голда следует — при вращении это тело испускает синхронный луч, подобный свету маяка, который принимают на Земле как короткий радиоимпульс. Для согласования с частотами пульсара, эти звезды должны вращаться со скоростями до сотен оборотов в секунду.

СЛОЖНОСТЬ СИГНАЛА

ЛаВайолетт приводит весьма убедительный и производящий глубокое впечатление перечень причин, объясняющих, почему пульсары имеют скорее искусственное, чем естественное происхождение. Они не могут соответствовать гипотезе о нейтронной звезде. Все данные, приводимые им, относятся к тому, что и излучение вообще не походке ни на какие иные сигналы, принятые до сих пор, учитывая точность и сложность. Главное в том, что импульсы синхронизированы, только в том случае, если их усреднить по времени до двух тысяч сигналов.

Усредненный по времени импульс отличается чрезвычайно высокой точностью и регулярностью. Более того, в некоторых пульсарах импульс смещается с постоянной скоростью, дополняя сигнал следующим слоем сложности. Другой фактор имеет отношение к модуляции амплитуды. Некоторые импульсы увеличиваются по амплитуде, при том, хотя и по различной, но по регулярной схеме. Многие из импульсов проявляют нечто, подобное «переключению режима», когда импульс внезапно проявляет совершенно новый набор характеристик, сохраняющихся в течение определенного времени. А затем сигнал возвращается к своему первоначальному режиму.

В некоторых случаях «переключение» зависит от частоты, в других — соответствует обычным схемам. ЛаВайолетт утверждает, что внеземная цивилизация ожидает, что мы поймем: столь сложный сигнал может быть создан только разумом. Возможно, они полагают: у нас есть достаточно мощные компьютерные средства, необходимые для понимания логики, лежащей в основе всего этого многообразия. Модель нейтронной звезды следует непрерывно «расширять», чтобы охватить все характеристики пульсаров по мере их открытия. При этом гипотеза изменится до неузнаваемости, но не сможет объять все варианты. Однако астрономы не хотят принимать идею «ощутимого разумного вклада».

С точки зрения точности некоторые звезды проявляют периодичность, регулярные изменения по цвету и по степени яркости свечения. Несколько бинарных рентгеновских звезд излучает импульсы с периодами точно до шести- или семизначных цифр. Но, с другой стороны, пульсары куда более точны - от миллиона до нескольких миллиардов раз! ЛаВайолетт считает: если бы Белл и Гевиш «знали то, что мы знаем сейчас, возможно, они не отвергли бы сценарий коммуникаций внеземного разума с той же готовностью, с какой в свое время сделали это».

РАДИОМАЯКИ-МАРКЕРЫ

Возможно, наиболее поразительная характеристика всех пульсаров - их размещение в Галактике. При нанесении на «глобус» — проекцию Галактики, подобную проекции Земли по Меркартору, положения пульсаров, есть основания полагать: они находятся на определенных ключевых позициях. Самая плотная концентрация обнаружена на галактическом экваторе или около него, но не в самом ядре. Если бы они появились в результате взрыва сверхновой центре, их следовало бы ожидать как раз в центре.

Кажется, что пульсары чаще всего встречаются около двух точек вдоль экватора. Они находятся точно на отметках в одну радиану от земли, т.е, в 57,296 градусов. При использовании Земли в качестве центра круга и поместив галактический центр на экватор, мы поймем^- — возможно, это наиболее значительные пульсары в Галактике! > Так называемый миллисекундный пульсар расположен дальше всех из 1 100 пульсаров, открытых до сегодня. Он излучает на частоте 642 импульса в секунду. Этот пульсар наиболее точен по синхронизации (до семнадцатого знака после запятой, что превосходит точность.Лучших атомных часов на Земле). Он излучает оптически видимые интенсивные импульсы.

ЛаВайолетт полагает: внеземной разум специально установил миллисекундный пульсар, чтобы он функционировал в качестве маркерного радиомаяка специально для нашей Солнечной системы. Им было известно, что мы поймем значение точки в одну радиану.

Главный тезис ЛаВайолетта — в том, что все пульсары, «видимые» на Земле, установлены для передачи нам сообщения относительно галактической суперволны. Это, как он говорит, объясняет, почему уникальные (слишком сложно объяснить их существование) пульсары, которые ЛаВайолетт называет «королем» и «королевой», размещены в Крабовидной туманности и в туманности Паруса — обе они были местами взрывов сверхновых.

По его оценкам, после поступления на Землю около 14130 лет назад последняя суперволна могла достичь комплекса Паруса на сто лет позже и детонировать там сверхновую, нагревая нестабильные звезды до точки взрыва. Затем, приблизительно на 6300 лет позже она достигла Крабовидной туманности, взорвав сверхновую там. Это были огромные сверхновые, которые стали видимыми на Земле в 11250 г. до н.э. и в 1054 г. н.э., соответственно. Устанавливая маркерные радиомаяки в этих точках, внеземные цивилизации, как полагает ЛаВайолетт, сообщали нам информацию об этой суперволне. Данные мы могли бы использовать для предсказания следующих волн вместе с сопровождающими их катаклизмами и их воздействием.

 

ЛаВайолетт считает: мы уже владеем средствами для создания собственной технологии излучения силового поля. Поэтому возможно, скоро наступит день, когда земляне присоединятся к галактическому сообществу и окажут помощь другой несчастной планете, сообщив ей информацию о приближении ужасающей галактической суперволны.

 

Г лава 42 ФИЗИК КАК МИСТИК

Р

ебенок, глядя на ясное ночное небо, наблюдает чудо Вселенной и ее загадку. Каким образом, в конце концов, в таком простом мозге (да и в любом другом) может размещаться звездное пространство, не имеющее границ? Но если оно, допустим, кончалось бы, то за ним должно быть еще что-нибудь. И где же тогда начало, и то, что перед ним, и так далее? Две крайности говорят о том, что французский философ и математик Блез Паскаль назвал «les deux infinis» — две бесконечности.

Наука, изучая эту тайну на субатомном и космическом уровне, проводит исследования в этой области, чтобы понять, каким может быть ответ на вопрос. Начиная с Дарвина, западные ученые твердят нам: материя дала начало реальности, жизни, реальность конкретна, а это значит, конечна, несмотря на чудо бесконечности, наблюдаемой звездной ночью. Но в попытке определить реальность, разложить ее по интеллектуальным полочкам, материалистическая наука оказывается в царстве мистики, в мире, которого так стремилась избежать.

Непрерывно и глубоко изучая любую субатомную частицу во Вселенной, передовые физики приходят к выводу — в действительности, все совершенно не то, чем кажется. Они установили: физическая Вселенная — всего лишь одна из волн в океане бесконечной энергии. Конечно, такие приверженцы материалистической науки, как Пол Кёртц, его Комитет исследований паранормальных явлений и многие другие утверждают — ничто не может существовать вне материи. Они утверждают, что, на самом деле, материя - предел реальности. К сожалению, для абсолютных материалистов, тенденции некоторое время назад изменились.

В начале XX столетия Ал ьберт Эйнштейн поразил мир своими открытиями в сфере астрофизики. Своей теорией относительности он приоткрыл двери науки в мистицизм. Он сообщил, что пространство и время представляют собой переплетенные относительные координаты в реальности, составляющие пространственно-временной континуум. Он также предположил — материя неотделима от вездесущего квантового энергетического поля, она является конденсацией этого поля. Это слишком сложное для понимания поле является той единственной реальностью, которая лежит в основе всех проявлений.

Выводы поставили под вопрос основные понятия западного мира о Вселенной, о материи и о наших представлениях о себе Как о разумных существах. Но Эйнштейн лишь приоткрыл дверь в мистический мир. Дальше последовало большее.

Квантовая теория продолжала развиваться на основе основополагающих открытий Эйнштейна и за их пределами. Физики в стремлении определить основные свойства материи обнаружили: большинство самых малых частиц во Вселенной — протоны, электроны, фотоны и так далее, сама основа материального мира, — выходят за пределы трехмерной реальности. Электроны, как они установили, не являются материей в традиционном смысле. Диаметр электрона, например, нельзя измерить: продемонстрировано, что он может быть сразу и волной, и частицей. Каждая имеет различные характеристики, исключающие возможность существования другой с чисто материалистической точки зрения.

Как частицы, они ведут себя как более крупный видимый объект — бейсбольный мяч или камень. Хотя как волны, электроны каким-то таинственным образом изменяют свою форму, превращаясь в огромные энергетические облака. Они проявляют волшебные свойства, распространяясь в пространстве с явной способностью находиться в двух видах. Более того, физики обнаружили — эти волшебные свойства характеризуют всю субатомную Вселенную, добавляя ошеломляющий размер мистического свойства к природе самого мира.

Мир физики ожидали еще более поразительные открытия. Наблюдатель, как установили современные физики, фактически определяет природу субатомной частицы. Когда физики наблюдают частицы как частицы, они и определяют их как частицы. Это вполне понятно. Но, наблюдая те же самые частицы, как волны, они определяют их как волны и делают вывод: материя связана с сознательной точкой зрения, она не фиксированная и не конечная.

БОЛЕЕ ГЛУБОКОЕ ПОНИМАНИЕ

Физик Дэвид Бом, один из учеников Эйнштейна, глубже проник в эту тайну. Он развил выводы новой физики еще дальше. Бом исходил из того, что если природа субатомных частиц зависит от точки зрения наблюдателя, то бесполезно стремиться определить фактические свойства частицы (а эта задача стояла перед наукой). Бесполезно считать, что субатомные частицы, сущность материи, вообще существуют перед тем, как кто-то начинает наблюдение за ними. В экспериментах с плазмой, проведенных в Радиационной лаборатории Беркли, Бом установил: отдельные электроны действуют как часть взаимосвязанного целого.

В плазме (газ, состоящий из высокой концентрации электронов и положительных ионов) электроны принимают характер более или менее саморегулирующегося организма, словно им присущ разум. Бом установил, к своему глубокому изумлению: созданное им субатомное море сознательно. Развивая этот вывод, можно сказать — огромная субатомная реальность, являющаяся материальным творением, сознательна.

Для тех, кто предвидит выводы, Бом разрушил полезные, но ограниченные основы, которые привели науку ко многим достижениям в современном мире, преодолев новый барьер. За ним мелькнула неизвестная науке «сумеречная зона». Интеллектуальное наблюдение, как казалось, венец научного метода со времен Френсиса Бекона, может привести наблюдателя только к этому порогу. Как характерно для любой догмы, то, что когда-то было полезным руководством, превращается в удушливое ограничение. Отрицая способность человека понять реальность до конца только с помощью своего разума, Бом поставил задачу перед научным миром: перейти на более глубокий уровень понимания.

Реальность, предполагается в работе Бома, имеет более тонкую природу, чем та, которукхможет определить линейное человеческое мышление, сфера современной науки и интеллект. В структуре реальности Бом обнаружил не просто двойственность явления волна/частица, но также их взаимосвязь, непространственную или нелокальную реальность, в которой существует только появление волн (они также являются частицами). Он увидел, возможно, интуитивно, что совершенно бессмысленно рассматривать Вселенную как мир, состоящий из частей, разъединенный. Ведь объединено все — пространство и время состоят из той же сущности, из какой состоит материя.

Следовательно, субатомная частица не внезапно превращается в волну (со скоростями, превышающими скорость света, как предполагал Эйнштейн, наставник Бома). Она уже представляет собой волну, находясь вне пространстве, как и частица. Поэтому реальность нематериальна в общем смысле этого слова. Это что-то значительно более неопределенное. Физики называют это «не-локальность». Мистики называют то же самое «единством».

Несмотря на мнение ученых, не согласных с ним, Бом развивает еще более глубокое понимание взаимосвязи целого с сознательной сущностью, где вся материя и события взаимодействуют друг с другом, так как время, пространство и расстояние представляют собой иллюзию относительно перспективы. Фактически он создал голографическую модель Вселенной. В ней целое может быть обнаружено в самой малой части, в травинке или в атоме, а материя, обстоятельства и размер являются результатом Голографических проекций скрытой, но мощной сознательной энергии.

Фактическое нахождение и, путем расширения понятия, изменение формы частиц представляют реальность в одинаковой степени. Они существуют только в контексте относительного проявления. Бом обнаружил, что все связано со всем остальным: с прошлым, с настоящим и с будущим, как и со временем, пространством и расстоянием. Ведь все находится в одной и той же среде вне пространства и вне времени.

Дэвид Бом дал физикам и научному миру понимание того, что руководило мистиками и мудрецами с самого начала времен. Отрицая идею, что частицы не существуют до тех пор, пока их не наблюдают, он, как лауреат Нобелевской премии, был противником утверждения Эйнштейна — понимание таинственного лежит в центре любой истинной науки.

В письмах к другу сам Дарвин энергично высказывался в пользу постепенности. Теория о том, что вся жизнь развивалась медленно и непрерывно из примитивной материи без внезапных изменений исключила возможность подтверждения любой возможной гипотезы сверхъестественного или библейского сотворения мира. Такое искаженное понимание, каким мы считаем его в наше время, укоренилось так, что абсолютный материализм превратился в принятую догму научного и академического миров.

Согласно Алену Блуму, профессору Чикагского университета, к предположению о существовании Абсолюта, даже на философском уровне, в академических кругах относятся несерьезно. Он утверждает в книге «Ограничение американского мышления», что «абсолютизм» любого вида стал табу в университетских аудиториях. Во Вселенной не может существовать никакого лежащего в основе порядка или разума, утверждают академики. Авангард физиков-теоретиков, однако, подходит с новых позиций к самому древнему философскому и метафизическому Абсолюту.