Бердяев различает 3 времени: 1) время космическое; 2) время историческое и 3) «экзистенциальное» («метаисторическое»).

Первичность свободы ведет Бердяева к ослаблению связи человека с Богом, т. к. «человек есть дитя Божие, но и свободы», «над которой бессилен Бог». «Человек не свободен, — говорит Бердяев, — если он наделен свободой Богом-Творцом и ничего божественного не заключает». Это есть скрытый плюрализм, в чем упорно не хочет сознаваться Бердяев, но что он называет прикровенно «антииерархическим персонализмом», подчеркивая лишь этический момент различия в личностях. По существу у него персонализм обособляет, а не соединяет людей; и т. к. личность «первичнее бытия», не рождается из «лона бытия», то момент плюрализма налицо. Иное «прикрытие» плюрализма находим в учении о том, что свобода «не онтична, а меонична», т. е. что фактическая множественность дана первично в потенции. Не случайно здесь вырывается у Бердяева сочувствие мысли Лейбница о «закрытости» монад друг другу (в действительном мире) или сочувствие учению о предсуществовании душ.

Чтобы смягчить эту тенденцию к изоляции одной личности от другой и дать обоснование для «этики творцов», Бердяев вводит понятие «коммюнотарности» или «общности». Собственно «окончательное преодоление одиночества происходит, по мысли Бердяева, лишь в мистическом опыте, где все во мне и я во всем», иначе общение легко впадает в мир объективации («монастырь есть форма социальной объективации»). Страх перед обыденщиной делает мнимым «творческое» социальное общение. Персонализм у Бердяева становится самозамыканием, боится всяческого прикосновения к миру, чтобы не растерять «взлетов духа», т. е. фактически превращается в метафизический плюрализм и солипсизм. Наиболее известные работы: "Субъективизм и индивидуализм в общественной философии" (1901), "Новое религиозное сознание и общественность" (1907), "Духовный кризис интеллигенции" (1910), "Философия свободы" (1911), "Смысл творчества" (1916), "Судьба России" (J918), "Смысл истории" (1923), "Новое средневековье" (1924), "Философия свободного духа" (1927), "О назначении человека" (1931), "Истоки и смысл русского коммунизма" (1937), "Русская идея" (1946), "Самопознание" (1949).

Русский философ ХХ в. Л. Шестов брал на себя смелость утверждать, что гадательное, неопределенное, не нуждающееся в гарантиях и защите и есть единственный предмет философского исследования. Задачу философии он видел в том, чтобы «научить человека жить в неизвестности – того человека, который больше всего на свете боится неизвестности и прячется от нее за разными догматами. Короче: задача философии не успокаивать, а смущать людей». Именно поэтому, считает Л. Шестов, философия не должна иметь ничего общего с логикой; она, скорее, есть искусство, «стремящееся прорваться сквозь логическую цепь умозаключений и выносящее человека в безбрежное море фантазии, фантастического, где все одинаково возможно и невозможно». Вместе с С. Кьеркегором Л. Шестов отстаивает за философией право на особое восприятие мира, умение жить без правил и гарантий со стороны законов необходимости, потому что в самой жизни есть бесправие, негарантированность и случайность. Норма и соответствие, подчиненность и включенность единичного в общее необычайно раздражают Л. Шестова и переходят в бунт против необходимости как предсказуемости и предопределенности человеческой судьбы в мире. «Голова Медузы не так страшна, как закон причинности», – утверждает он. Опасность, таящуюся в законе, норме или в вечной истине, им осознается острее всего. Он знает, что в их свете все непохожее и чужеродное изгоняется и обречено на очень сложное существование: «Всякий, кто пытается взглянуть на жизнь иначе, нежели этого требует современное мировоззрение, может и должен ждать, что его зачислят в ненормальные люди». Но, по Шестову, такого рода «ненормальные» – это люди дерзновенные, способные принять нестандартную философию, не для «всемства», и не для того, чтобы уповать на некую «искупительную истину», пользуясь терминологией Р. Рорти, являющуюся из потребности увязать все и вся.

Именно поэтому Л. Шестов и бунтует против «статистики» и желает видеть в нашем мире что-нибудь иное, кроме «железной необходимости» и также поэтому он призывает не бояться неизвестности, не держаться слепо за свои представления о добре и зле, о разумном и безумном, возможном и невозможном. Это необходимо для того, чтобы увидеть в мире что-то еще помимо необходимости и приблизиться к источнику жизни. Так и только так, утверждает Лев Шестов, и возможно отстоять свободу своего индивидуального существования. Именно в этом бунте против необходимости подчиняться общепринятым правилам со стороны яркой и смелой личности видит Л. Шестов подлинное величие и трагедию человеческого существования. В своих многочисленных философских эссе он пытается выяснить, как случилось, что «вся наша земная жизнь сводится к тому, чтоб выдвинуть общее и растворить в нем отдельное»? Почему «мы должны быть такими, какими нас соглашается принять окружающая нас среда»?

«Афины и Иерусалим», «На весах Иова», «Апофеоз беспочвенности», «Solofide» – во всех этих и многих других произведениях Лев Шестов, странствуя по душам Сократа, Платона, Аристотеля, Плотина, Спинозы, Паскаля, Киркегора, Достоевского, Толстого, Чехова, Ибсена, Ницше проводит исследование опаснейшего процесса – процесса отчуждения, отдаления человека от самого себя, его бегства от невозможного, необъяснимого и непонятного, случайного и фантастического к объективному, логичному, взвешенному, подсчитанному и перепроверенному. В этом знании, ставшим уже стандартным и обыденным, теряется ценность и значимость отдельной личности.Он ждет от философии, вопреки ее сути, «последних» истин, не понимая, что в метафизической области их нет и никогда не будет, потому что «природа повелительно требует от каждого из нас индивидуального творчества». Вот почему Л. Шестов утверждает, что дерзновение – не случайный «грех» человека, а его великая правда и подвиг. Избегать проторенных путей, а, возможно, испытать непоправимое несчастье и одиночество – вот что может, согласно Л. Шестову, пробудить от сна обыденности: «Безнадежность – торжественнейший и величайший момент в нашей жизни. До сих пор нам помогали – теперь мы предоставлены только себе. До сих пор мы имели дело только с человеческими законами – теперь с вечностью и отсутствием всяких законов».

В связи с анализом героических и стоических мотивов творчества Л. Шестова, В.А. Кувакин справедливо отмечает, что имеются все основания говорить о гуманизме его философии как вполне отвечающей передовым рубежам этого современного мировоззрения. Лев Шестов открыт новым измерениям мира с целью их осмысления и освоения. Одна из них – области так называемых пограничных ситуаций. Безнадежность, отчаяние, «потерянная почва» – это область человеческого духа, не знающая добровольцев. Ничто в этом состоянии не в силах помочь человеку – ни его опыт, ни его пристрастия. Никто другой не в силах почувствовать, понять и разделить его боль, «все пути назад заказаны – нужно идти вперед к неизвестному и вечно страшному будущему». Здесь человек один на один с собою, вырывающий из себя все, во что верил и что когда-то любил, чтобы увидеть и узнать то, что не может быть передано в самом совершенном процессе обучения. Л. Шестов предполагал, что отсутствие всякой опоры со стороны мысли, принуждение встретиться лицом к лицу с последней тайной, – это величайшее и значительнейшее событие нашей жизни уже потому, что такое состояние является предпосылкой к постижению истин, которые «можно увидеть, но которые нельзя показывать», т.е. их может прочувствовать только сам человек.

Метафизический субъективизм и антропоцентризм в творчестве Л. Шестова, как справедливо указывает В. Л. Курабцев,[24] имеет своим истоком философию Протагора. Индивидуальная истина небезынтересна для русского писателя и небесполезна. Это не эмпирическая, а метафизическая истина, подразумевающая, что наряду с нашей реальностью есть еще некая жизнь, в которой происходят события, непохожие на повседневные. Тот, кто не испытал их, может стать успешным теоретиком или практиком, но к преддверию последней тайны никогда не подойдет – «философия будет для него навсегда закрытой областью».[25] В метафизической области нельзя ничего проверить, нельзя критиковать. В ней пребывают вещи, которые можно только пережить – не доказать, ибо единственным доказательством является личный опыт. Но этот единственный критерий – переживания – в «выхождении», в объективации (Н. Бердяев) мгновенно превращается в ничто. Здесь нет ничего похожего на истину эмпирического мира, нет истинного и ложного, нет добра и зла, нет ошибок, нет заблуждений, а есть лишь сама жизнь, новая, ни на что не похожая. Л. Шестов верит в то, что личная метафизическая истина обязательно приоткроет нечто раньше бывшее не проявленным. И потому человек должен стремиться не к общепризнанной истине, а к самостоятельному постижению малых тайн жизни, отказавшись при этом от самолюбования и всезнания, открыв прежде заказанные для его мысли пути, бросив все расчеты и обобщения.

Значит ли это, вопрошает Лев Шестов, что вопреки древним, задача человека, не в том, чтобы вернуться к единому, а в том, чтобы уйти от него как можно дальше? Возможно ли это? В этом отношении Л. Шестов верит опыту Ф. М. Достоевского и вторит ему: «В глубине человеческой души живет неистребимая потребность и вечная мечта – пожить по своей воле».[32] Бунт против очевидностей, мертвых истин и законов, превращающих живой мир и жизнь людей в завороженное царство призраков, заложен где-то глубоко в подсознании человека. Поэтому изредка у некоторых вдруг просыпается тоска по настоящей жизни и появляется смутная догадка о том, что сила законов и очевидностей – это сила смерти и небытия, это сила того сна, в котором пребывают все остальные. Глас вопиющего – искать свободы, рваться вверх, к Богу, причаститься к высшему бытию, к свободе, т.е. преодолеть власть почвы и силу тяготения к постоянству и устойчивости.

На гуманистически-героические начала философии Л. Шестова указывал один из первых отечественных исследователей творчества мыслителя – В. А. Кувакин.[38] Гуманизм Льва Шестова, по его мнению, – это стоический гуманизм, выражающийся в огромном спектре человеческих чувств. «В нём есть и жалость к человеку, и ярость перед его состояниями бессилия и покорности; тихая глубоко скрытая любовь к человеку и гордость за упорство человеческих поисков смысла; он одинаково приветствует и освобождение человека от природы, и его освобождение от богов… Но ближе всего Шестову человек борьбы».[39]

В силу очевидных причин, Льва Шестова нельзя причислять к безоговорочным последователям прежних исторических форм гуманизма. Скорее он, как и Николай Бердяев, искал и закладывал его новые формы. Именно поэтому выявить гуманистическую составляющую в творчестве Л. Шестова представляется все-таки возможным и очень важным, что мы и попытались сделать в настоящей главе.

Принимая во внимание все вышеизложенное, не будет лишним подчеркнуть, что философия Льва Шестова, дерзкая и оригинальная, парадоксальная и смелая, направленная на освобождение человека от власти обыденности, косности и страха перед хаотично текущей жизнью, в высшей степени гуманна. Она органично входит в гуманистическую традицию философии. Вместе с тем расхождение Л. Шестова с предшествующими формами гуманизма не стоит преувеличивать, его противостояние мыслителям-гуманистам во многом только кажущееся. Гуманизм Л. Шестова, являющийся попыткой преодолеть недостатки и границы прежних форм гуманистической мысли, необычен. Но на то, что это было обновление и продолжение гуманистических стратегий человечества, указывает современный гуманизм, во многом связанный с экзистенциальной философией, в том числе и с философией Л. Шестова. Сегодня современный гуманизм предлагает глубоко продуманную жизненную стратегию полнокровной и деятельной жизни, созидаемой в соответствии с высоко духовными принципами и общечеловеческими приоритетами. Вклад Л. Шестова в формирование этой стратегии бесценен.

«Жизненный путь и становление научных взглядов Н.О. Лосского» с применением историко-генетического метода дается характеристика религиозно-философского направления русской психологии, представителем которого являлся Н.О. Лосский, выделяются основные периоды развития этого направления и описывается их специфика.
Русская религиозно-философская психология, в полной мере отражающая стремление к сохранению в психологии целостного человека и старающаяся раскрыть учение о нем во всех данностях человеческой природы (духовной, душевной и телесной), представляла собой совокупность богословских, философских и психологических знаний, что в полной мере указывало на многоаспектность, междисциплинарность ее подхода. Под религиозно-философским направлением психологии понимается научно-психологическая школа, существовавшая в России, предметом которой являются душа и сознание, основным методом исследования интроспекция (самонаблюдение). Вместе с тем характерной особенностью развития отечественной психологии было существование наряду с естественнонаучной духовной или религиозно-философской психологии. После революции 1917 года данное направление было запрещено в России, но его развитие не прерывалось на протяжении всего ХХ века. Высланные за пределы родины его представители продолжали развивать идеи в научных трудах за рубежом. Конец XX века характеризуется возвращением к идеям представителей религиозно-философского направления психологии. Сторонники религиозно-философского направления считали интроспекцию основным методом исследования психологии. Среди базовых идей данного направления следует назвать следующие утверждения : психический мир человека есть самостоятельная сущность, не связанная с законами материального мира; процесс сознания является непрерывным; вера и знание тождественны по своей сути; человек обладает свободой воли.
Русское мировоззрение лежало в основе религиозно-философского направления в психологии и имело ряд национально-самобытных особенностей. Его представители признавали жизненный опыт и интуицию за основу познания истины. Им был свойственен онтологизм и практичность, т.е. признание примата жизненного факта над мышлением с целью улучшения мира и постижения мирового блага. Отечественное мировоззрение отличалось глубокой религиозностью и направленностью на личность человека, его переживания.
Опираясь на содержательный критерий, мы выделили три этапа научного пути Н.О. Лосского. На первом этапе (до 1904 года) под руководством А.И. Введенского и А.А. Козлова сформировался научный интерес Н.О. Лосского к проблемам философии и психологии, который завершился защитой магистерской диссертации «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма». На втором этапе (1904-1922 г.г.) Н.О. Лосский занимается активной преподавательской деятельностью, защищает диссертацию на тему «Обоснование интуитивизма» и получает степень доктора философии (1907 г.). В данной работе получили развитие теоретические основы религиозно-философского направления психологии. Его коллегами по научной и общественной деятельности становятся Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.П. Вышеславцев, Вл. Соловьев и др. Третий, последний этап творчества Н.О. Лосского, начинается в 1922 году, когда ученый был выслан по приговору большевиков за пределы родины. Возможно, поэтому тематика зарубежных научных работ была посвящена проблемам анализа нравственного становления личности, ценностям жизненной позиции, вопросам свободы воли. Н.О. Лосский разрабатывает этическое учение «Христианскую теономную этику любви». Далее дается характеристика понимания ученым основных видов познания человеком окружающей действительности. Интуиция— знание, возникающее без осознания путей и условий его получения, в силу чего субъект имеет его как результат «непосредственного усмотрения». Для концепций интуитивизма (А.Бергсон, Н.О.Лосский и др.) характерна трактовка интуиции как скрытой в глубинах бессознательного первопричины творческого акта. В работе «Обоснование интуитивизма» (1907) Н.О. Лосский выделил три вида интуиции: чувственную, интеллектуальную и мистическую. Чувственная интуиция основывается на информации, которую человек получает с помощью органов чувств. Следующей более высокой ступенью является интеллектуальная интуиция с характерной для нее направленностью на предмет. Высшей ступенью интуиции является мистическая. Она, в отличие от чувственной и интеллектуальной, не связана с объектом, а имеет прямое отношение к познанию сверхпространственной и сверхвременной субстанции. Все три вида интуиции обеспечивают человеку возможность познанию мира, но не гарантируют достоверность данного знания.
Далее раскрывается представление Н.О. Лосского о роли сознания в структуре психики человека. В процессе познания человек, по мнению Н.О. Лосского, занимает пассивную роль. Сознание Н.О. Лосский понимал, как оценку самим человеком своего собственного поведения. По мнению ученого, сознательное психическое состояние включает в себя две стороны: переживание субъекта и возврат субъекта к своему переживанию (рефлексия) для его познания. Н.О. Лосский констатировал, что бывают моменты, когда психическое состояние возникло, а рефлексия на него не последовала. В этом случае можно допустить существование бессознательных психических процессов. Область бессознательного как и область сознательного, по мнению ученого, является открытой рациональному и трансрациональному. Трансрациональность рассматривается как выражающий объективную непостижимость всех проявлений бытия как нераздельного единства рациональности и иррациональности, уходящего корнями в божественное всеединство.
Проблема сознания занимает особое место в психологической концепции Н.О. Лосского. Его подход к трактовке понятия сознания имел не только ярко выраженную философскую, но и психологическую направленность. С одной стороны Н.О. Лосский рассматривал сознание в контексте развиваемой им философии интуитивизма, а с другой, основываясь на понятие волевого акта в психологии. Н.О. Лосскому была близка концепция «я» немецкого философа и психолога Т. Липпса, который утверждал, что все явления душевной жизни протекают по образцу волевых актов. В волевом акте Н.О. Лосский выделял три элемента: стремление, активность и результат деятельности.
Сознание носит двойственный характер, так как имеет объективную и субъективную стороны. Субъективная сторона сознания напрямую связана с индивидуально-психическим актом субъекта. Объективная сторона, напротив, может принадлежать к любой сфере бытия. А это значит, что сознание не может быть предметом исследования только психологии. Н.О. Лосский подчеркивал ограниченность понимания психического сторонниками самых разных направлений в психологии: структурализма, функционализма, бихевиоризма, фрейдизма. Понятие сознания выходит за пределы психологии и, по мнению ученого, оно должно быть предметом исследования гносеологии.
Далее раскрывается подход Н.О. Лосского к определению нравственных основ личности. В этическо-психологическом учении Н.О. Лосского, который сам автор назвал «Христианская теономная этика любви», основным вопросом является проблема нравственного становления личности. В отличие от представителей западного, рационального миросозерцания, в концепции сторонников отечественного религиозно-философского направления утверждается «сердечный» путь становления человека в современном мире. Воспитание личности основывается на учении христианского гуманизма как способа постижения Бога и обретения соответствующих Абсолюту духовных качеств.
Н.О. Лосский развивал онтологическую теорию ценностей, смысл которой состоит в том, что ценности не составляют особого царства, отдельного от бытия, все принадлежащее к составу мира имеет целостный характер, все ценности объективны и общезначимы. Основой всего мира ценностей является Царство Божие, а сверхценностью – Бог.
Ученый выделил материальные или низшие и духовные или высшие ценности. Первые связаны с эгоистическими инстинктами, а вторые направлены на преодоление этих инстинктов. Н.О. Лосский сформулировал закон, согласно которому сила ценностей обратно пропорциональна их высоте, т.е. для реализации высших ценностей духа необходимы два условия: осознание высоты ценности и наличие реальной воли к ее осуществлению.
Согласно Н.О. Лосскому, существует два основных пути нравственного развития личности: прогресс – правильный путь восхождению к Богу и регресс – сатанинский путь. В истории человечества нет линейного прогресса, а есть развивающая личная история каждого существа, обладающая свободой выбора.
В основе нравственного учения Н.О. Лосского лежит концепция личности, вдохновленная гуманистическими, общечеловеческими, материальными и духовными ценностями. Отмечая всю сложность нравственного становления человека, он выражал оптимистический взгляд на возможности морального совершенствования, основанного на осознании высоты ценности и наличии реальной воли личности. Научные работы Н.О. Лосского отразили исторический, социо-культурный и национально-психологический анализ характера русского народа и человека в частности, который выходил за рамки чисто метафизического исследования данной проблемы.
Н.О. Лосский постигал русский дух, выявлял архетип культурно-исторически, обращаясь к реальной истории России и ее культуре – к русской литературе и искусству, православной вере, анализируя характер жизни и мысли русского народа в неразрывном единстве.
Характер Н.О. Лосский понимал как совокупность стойких свойств индивидуума. Он выделил три типа характеров: чувственный, эгоцентрический и сверхличный. По мнению Н.О. Лосского, характер каждого народа совмещает в себе пары противоположностей (морально положительные и морально отрицательные качества). Ученый выделял следующие основные черты характера русского народа: религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра; способность к высоким формам опыта; большая сила воли; максимализм и одновременно леность, и пассивность; свобода духа; искание высших ценностей жизни и тут же склонность к анархии; нигилизм (у интеллигенции) и хулиганство (у простого народа); доброта и жестокость; даровитость русского народа и недостаток средней области культуры и т.д.
Семен Людвигович Франк родился в 1877 г. в Москве в обрусевшей еврейской семье. Его дед был раввином, отец — врачом. С. Франк учился в гимназии Нижнего Новгорода, куда переселилась его семья. По окончании гимназии в 1894 г. он поступил на юридический факультет Московского университета, который покинул в 1896 г., получив свидетельство об окончании обучения, но отложив сдачу государственных экзаменов. Это было обусловлено социальными событиями. В России назревали бунты. Страну охватили студенческие волнения. В них участвовал и Франк, который еще в гимназический, а потом и в первые студенческие годы испытал влияние марксистских идей. Но вот расплата за все это — арест и высылка из Москвы — пришла в 1899 г., когда Франк уже начал осознавать всю опасность марксистского революционаризма для России, только вступавшей на путь экономических реформ и демократических преобразований. Молодому ученому пришлось уехать из Москвы. Сначала он направился в Нижний Новгород, а потом переехал в Берлин. Франк занимался тогда политэкономическими проблемами, которым посвятил сочинение "Теория ценности Маркса и ее значение", опубликованное в Москве в 1900 г. и открывшее серию прямо направленных против марксизма и революционаризма работ ученого. Еще в 1898 г. он познакомился с П.Б. Струве, с которым дружил и сотрудничал до самой смерти последнего в 1944 г.

В известном сборнике "Проблемы идеализма" была опубликована статья двадцатипятилетнего Франка "Фридрих Ницше и этика любви к дальнему", отражавшая растущее увлечение интеллектуальной молодежи России философией немецкого мыслителя. К учению Ницше Франк неоднократно обращался и впоследствии. И хотя в его подходе к ницшеанству усилились критические мотивы, философ высоко оценивал вклад Ницше в мировую культуру. Поэтому Франк стал одним из главных редакторов — вместе с Ф. Зелинским, Г. Рачинским, Я. Берманом — Полного собрания сочинений Ницше, выходившего в Москве с 1909г. (и оставшегося незавершенным). А в 1901 г. уже приобретший известность молодой ученый должен был добиваться разрешения на сдачу государственных экзаменов, ибо без этого университетский курс не считался законченным. Разрешение, наконец, было получено однако без права экзаменоваться в Москве. По возвращению в Россию Франк сдал экзамены в Казани. Однако преподавательского места для него тогда не нашлось. На жизнь Франк зарабатывал как свободный писатель, публикуя переводы, статьи, рецензии в отечественных и зарубежных журналах. Сначала он публиковался в журнале "Освобождение", который П. Струве печатал за границей, а потом в "Полярной звезде", которую в революционном 1905 г. тот же Струве, после своего переезда в Россию, издавал в Петербурге. С 1907 г. Франк, руководивший философским отделом в журнале "Русская мысль", печатал в нем свои работы, впоследствии объединенные в сборниках "Философия и жизнь" (1910) и "Живое знание" (1923). Названия этих работ хорошо выражают главный замысел философии Франка — создать новую "философию жизни", сфокусированную на проблеме "живого знания".

Включившись (с 1906г.) в педагогическую деятельность, Франк проявил себя и как незаурядный педагог и прекрасный исследователь. Для этого открылись хорошие возможности после сдачи (в 1911— 1912 гг.) магистерских экзаменов и предоставления места приват-доцента Петербургского университета. Получив, по обычаям того времени, командировку в Германию, философ пробыл там с весны 1913г. до лета 1914 г. Формальной целью была подготовка магистерской диссертации. Франк, судя по всему, отправился в Германию если не с завершенной работой, то во всяком случае с уже оформившимися глубокими и интересными идеями. В Германии он изучил все самое новое, интересное в философии, логике, психологии. Результатом стало выдающееся сочинение "Предмет знания. Об основах и пределах отвлеченного знания", опубликованное в виде книги в 1915г. и защищенное в качестве магистерской диссертации в 1916 г. Интеллектуальный разбег был таким мощным, что уже в следующем, 1917 г. Франк опубликовал еще одну книгу "Душа человека. Введение в метафизику душевной жизни", которую он мыслил как вторую часть философской трилогии. Третья ее часть, "Духовные основы общества", была опубликована только в 1930 г. в Париже. Столь длительная историческая дистанция объяснялась тем, что в 1917г. Россия вступила в такую полосу своего исторического развития, которая обернулась трагедией для культуры нашей страны и для многих ее выдающихся представителей.

К их числу принадлежал и Франк. Еще с 1905 г. он участвовал в деятельности конституционно-демократической партии (партии кадетов). Как уже говорилось, Франк был одним из тех, кто в известном сборнике "Вехи" выступил против широко распространенных умонастроений "принципиального революционаризма ". Летом 1917 г. Министерство просвещения Временного правительства предоставило Франку пост декана и профессора историко-философского факультета Саратовского университета. Между тем революционаризм и представлявшие его социальные силы в России одерживали победу за победой. Разруха и безвластие, слабость и просчеты демократии обернулись поражением Февраля и победой Октября. В 1921 г. Франк перестал работать в Саратовском университете и решился перебраться в Москву. Здесь философами было проведено несколько смелых культурных акций, которые в перспективе могли бы послужить делу обновления и расцвета философии в России: были основаны Философский институт и Академия духовной культуры. Франк, приобретший к тому времени славу одного из лучших российских философов, был избран членом Философского института. Что касается Академии духовной культуры, то она был детищем Бердяева и Франка. За эту активность философов и их несогласие с политикой советской власти в области культуры и образования пришла горькая расплата: арест, а потом и высылка на печально знаменитом философском корабле.

В эмиграции — сначала в 20-х годах в Берлине — Франк вел большую исследовательскую и педагогическую работу: он был одним из основателей Русского научного института, читал лекции в Религиозно-философской академии, которую основал в Германии Н. Бердяев. В эмиграции Франком были написаны и опубликованы блестящие произведения "Крушение кумиров" (1924), "Смысл жизни" (1926), уже упоминавшиеся "Духовные основы общества" (1930), "С нами Бог. Три размышления" (на английском языке, 1946), "Свет во тьме" (1949).

После прихода нацистов к власти Франка ждали новые испытания. Он был отстранен от преподавания. Спасаясь от чреватого смертью антисемитизма нацистского режима, Франк в 1937 г. эмигрировал во Францию. В 1945 г. он переехал в Англию, где 3 января 1949 г. им было закончено опубликованное уже посмертно сочинение "Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия". 10 декабря 1950г. Франк умер. Философия С.Л. Франка отличается сложностью, глубокой и тонкой разработанностью концепции, обнимающей проблемы мира, человека, общества, познания, культуры. Учение Франка оригинально, но оно впитывает в себя в качестве предпосылок и элементов наиболее важные идеи мировой философии. Франк весьма основательно, и притом критически, освоил идеи Платона, Декарта, Канта, Гегеля и своих современников Бергсона, Когена, Наторпа, Риккерта, Виндельбанда, Кассирера, Гуссерля, Шелера, Дьюи, Рассела, Дильтея, Зиммеля. Но главной фигурой в истории философии был для Франка Николай Кузанский, у которого были заимствованы трактовка Абсолюта с точки зрения "ученого (или, в формулировке Франка, умудренного) неведения" и идея coincidentia oppositorum, совпадения противоположностей. Учение Франка — своего рода средоточие новаторских подходов и решений, предложенных русской мыслью конца XIX и XX в. Поэтому о нем уже не раз заходила речь при общей характеристике отечественной философии. В дополнение к сказанному философские идеи Франка будут далее представлены в той систематической форме, которую им придал этот выдающийся мыслитель.