Похвальное слово в честь «свободных искусств»

Пусть стыдятся те клирики и магистры, которые софистически выставляют напоказ свою любовь к неким девам, но, получив приглашение, не осмелились появиться на их празднике, когда эти наши прекрасные девы, «семь свободных искусств», вместе со своей матерью-королевой философией принимают участие в благородном танце нашего кводлибета ⁶⁰. Этим они наносят величайшее оскорбление матери нашей — факультету «свободных искусств» ⁶¹. Разве обманутые собственными кознями, не скатились они в пропасть позора, когда дошли до того, что составили заговор против чести нашей матери университета и ее превосходнейшего сына, достойного магистра кводлибетария? ⁶² Ведь кводлибет — это турнир рыцарей учености, на котором магистры испытывают друг друга мечом своих аргументов и за таланты награждаются соответствующей долей славы. Как же не краснеть нашим многочисленным магистрам, которые бесстыдно отказались участвовать в празднике и этим уничтожили полезность диспута для студентов (а ведь в этом и заключается цель таких собраний), которые ждут, и совершенно напрасно, плодов их учености. Не явиться на вызов, даже если речь идет о жизни, — это и рыцари и простые воины считали бы для себя величайшим позором. Вы, дражайшие студенты, поблагодарите тех магистров, которые приняли участие вкводлибете. Ибо не годится предавать забвению благодеяния. Остальным же воздайте так, как они того заслужили — как рыцарям, проявившим трусость. [125]

После хвалы в честь матери приступим к похвальному слову в честь сына. Хвала ему не опирается на преходящее и бренное, как это случается с иными...

Те полны грязи, распутства, различных неправд симонии и коварства, святотатства и желания грабить бедных... Хотя сами они в своей жизни и нравах настоящие еретики, они не перестают лживо обвинять в ереси правоверных членов нашего святого чешского народа. Но ведь известно давнее изречение, что никакой чех не может быть еретиком. И все происходящее, от давности до нынешнего времени, подтверждает его правдивость. И если правильные слова Соломона, что доброе имя драгоценнее самых дорогих благовоний, заклинаю именем бессмертного бога всех и каждого, кому дорого достоинство римского и чешского короля, яснейшего государя Вацлавами этого королевства, и кто чистосердечно заботится о Добром имени нашего святейшего города Праги, чтобы все вы вместе и каждый из вас берегли это доброе и наилучшее имя, какое до сих пор имели во всех землях. И не верьте изолгавшимся льстивым лжецам, которые стремятся очернить это доброе имя и опозорить наш святой чешский народ.

И в особенности я обращаюсь к вам, рассудительнейшие коншелы и славные горожане, которые удостоены от светлейшего государя Вацлава, римского и чешского короля, столь великой чести, что никому другому, а вам и вашей предусмотрительности он с доверием вручил для управления и охраны самое благородное и дорогое свое сокровище — общину всех людей этого святого города Праги. Напоминаю и заклинаю, чтобы вы неустрашимо и всеми возможнейшими средствами защищали от каждого из распутных клеветников и лгунов преданный своему королю этот святой чешский город. И пусть кто-нибудь скажет о любом честном чехе, что он еретик — от короля до рыцаря, от рыцаря до земена, от земена до крестьянина, от архиепископа до каноника, от каноника до последнего священника, от бургомистра этого города до коншела и бюргера, от бюргера до какого бы то ни было работника — я сам, один за всех неустанно отвечу, как должно, и от всего сердца и во весь голос (Ore pleno.): этот человек лжец и не достоин веры. На этом и стою ныне и всегда...

А только что многие чужеземцы лгуны, для того чтобы скрыть свою собственную мерзость и бесстыдство, пытались [126] льстиво и лживо набросить на вернейшего мужа нашего святого чешского народа позорное покрывало, отмеченное серым крестом ⁶³...

Воздаю ли я своей родине заслуженную честь, защищаю ли я ее изо всех сил против лгунов — никто не должен меня принимать за неразумного и дерзского смельчака. Ведь и многие древние писатели доказали, что любовь к Родине должна превышать все другие чувства так, чтобы люди боролись за свою родину не только словом, но и делом. Катон говорил: «Сражайся за родину! ⁶⁴ И Кассиодор в двадцатом послании первой книги: «Любому и каждому должна быть его родина дороже всего». И то же самое пишет он в тридцать восьмом послании: «Тот благороден, кто помышляет о благе своей родины». А у Горация в его книге стихов даже читаем: «Сладка и почетна за родину смерть» ⁶⁵.

Но, к сожалению, любовь к родине во многих утратилась — и особенно в этом городе. Потому что, если говорить правду, то какая община на свете стала бы терпеть такое поругание, хотя и могла защитить себя? Разве не известны всем эти недоучки-священники, не получившие ни от кого ученого достоинства, которые в проповедях на народном языке перед людьми лживо болтают, что в городе полно еретиков, которые зовутся виклефистами. Если говорить обо мне, то вот я пред вами заявляю, что я читал и исследовал книги магистра Иоанна Виклефа ⁶⁶, как и книги иных учителей, и говорю, что они научили меня добру. Но бог хранит меня от того, чтобы по наивности брать на веру все, что я прочитал у Виклефа или в книгах других церковных учителей. Потому что единому святому письму всегда сохраняю почтительное послушание: если священное писание говорит, что это так — значит, это правда.

Мы с юношеских лет с великим прилежанием читаем и изучаем язычника Аристотеля вместе с другими языческими философами. В их книгах имеются многие ошибки, которые противоречат католической вере. Но никто не запрещает нам брать из них бесчисленные лучезарные истины, которые в них содержатся. Почему же тогда нам не читать книг Виклефа, если в них блестяще изложены многие святые правды, которые волнуют как высокомерных служителей церкви, так и светских людей? И нет ничего дивного в том, что этот свет приятен очам зрячего и нестерпим больным глазам. Да поймут глупые недоучки, [127] что серебро, золото и Драгоценные камни часто находятся в грязной и твердой породе, и кто не знает этого, ценит их не больше, чем обычную глину. Но те, кто искушены в знании, не станет пренебрегать золотом, серебром и драгоценными камнями только потому, что они встречаются в глине, но при помощи своего искусства отделят и разделят в плавильных печах золото от грязи. В таком случае, кто вам, о юноши, может запретить искать в книгах Виклефа жилу истина, и оставил без внимания, что есть зло». Но глупцы вам с великой настойчивостью, чтобы читали и изучали его книги, особенно философские. А если найдете в них нечто, что по незрелости вашего молодого разума не сможете как следует постичь, отложите это до более зрелого возраста. Если найдете что-нибудь, что находится в противоречии с верой, то не защищайте и не держите этих мыслей, но подчинитесь вере. Ведь и блаженный Иероним ⁶⁷, который карал Оригену ⁶⁸ как еретика, утверждал, что перечел три тысячи томов того писателя. Он говорил: «Когда бы я мог иметь книги всех еретиков, выписал бы из них все, что есть истина, и оставил без внимания, что есть зло». Но глупцы могут сказать: «Небольшой кусок дрожжей может заквасить все тесто; также и кусок лжи либо ереси обесценит тьму истин, содержащихся в некой книге». Им я отвечу так: «Знайте, глупцы, что вещи прочные и основательные имеют иные причины, чем вещи временные и эфемерные... Ни одна самая большая ложь не обесценит самой маленькой правды, потому что правда крепка и ложь не может в нее проникнуть... Правда никогда не уступала и не уступит лжи, потому что правда все победит! Поэтому не отступайте по воле лживых людей от славной правды, которая содержится в книгах Виклефа, и не бойтесь изучать эти книги! Вам, юношам, я ставлю в пример прекрасного Иосифа ⁶⁹, которому вы близки по летам. О нем сказано, что поскольку он один между братьями проявил твердость, то ему досталась длинная многоцветная туника. Ибо что иное означает многоцветная туника, защищающая его до пят, если не стойкость? Как та свободно ниспадающая одежда прикрывает его всего, так защищен своею стойкостью тот, кто не отступает от познанной правды. Вам же, старым ученым докторам, ставлю в пример старца Моисея,.. ⁷⁰ законодателя священного писания, чтобы познание совершенной науки или правды, которым мы начали обучать, было доведено до конца. И чтобы мы не дали себя устрашить и не [128] попятились назад, как раки. Ведь лучше не дойти до познания правды, чем отступиться от нее из-за преследований и малодушия и этим запутать студентов, которые по незрелости своего разума сами еще не умеют и не могут во всем разобраться... И если вы, доктора, чья цель состоит в обличении лгунов, не укротите этих недоученных служителей церкви, которые в своих проповедях перед народом клевещут и обличают в ереси нашу святейшую чешскую общину, можно будет подумать, что вы одобряете ее лживое поношение.

Но пора перестать заниматься этими залгавшимися людьми обратиться к тебе, господин Кводлибетарий, муж правдивый и верный. Ты доблестно боролся с лгунами и достоин высокой похвалы. И хотя твоя похвальная ученость и рассудительность вместе с блестящими достоинствами достаточно украшают тебя и не нуждаются в моем восхвалении, мы все же не можем и не смеем умолчать о том, что как мы убеждены, говорит в твою пользу и к твоей чести. Ты достоин большей хвалы, чем другие, ибо уже в таком молодом возрасте превзошел их в учености и талантах... Но поскольку человеческая хвала венчает тех, кто претерпел страдание ради умножения твоих заслуг, любимый брат, нужно вспомнить о тех мучениях, которые ты недавно претерпел... Разве не объединились против тебя все, кто испытывал твою душу, чтобы победить своим множеством или страхом, когда не смогли убедить разумными доводами? О чем ином старались, когда ранили тебя прямо в сердце поношением и клеветой и глумливыми упреками, как не о том, чтобы повергнуть тебя в смятение? Когда безнадежность и страдание смущают дух, а вокруг раздается позорная брань рассудок поистине омрачается отчаянием. Куда ты мог обратить свою надежду в тот час, когда противники, желая твоей смерти, раскрывали на тебя свои пасти, как львы, потрясая гривами и вращая глазами?.. Разве не оставили тебя все или почти все? Но бог, который поднимает угнетенных и освобождает связанных, простер над ним свою руку (Assumpsit.). И пусть впредь никто тебя не упрекнет за то, что, покинутый всеми, под тяжким бременем не распрямился, как надлежало. Ведь семь раз в день может оступиться и упасть справедливый, но всякий раз встанет на ноги ⁷¹. Между тем [129] безбожник, упавший один единственный раз, уже никогда не встанет.

Пусть покроются краской стыда все вместе и каждый в отдельности все те, кто мучил твою душу и изо всех сил старался тебя осудить, и пусть радуются и веселятся все, кто со стесненным сердцем и в печали горевал о тебе во время твоих великих мук, когда ныне видят тебя очищенным от обвинений и являются свидетелями твоей славы.

Gesсhichtschreiber der Hussitischen Bewegung, t. II, p. 112—128.

Чешский текст см.: «Vybor z ceske' literatury doby husitske, sv. i. Praha, 1963, sir. 211—218.

(пер. Г. И. Липатниковой)
Текст воспроизведен по изданию: Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. Воронежский государственный педагогический институт. 1973

© текст - Липатникова Г. И. 1973
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Сошников С. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Ворон. ГПИ. 1973

Комментарии

1 Конституирование медицинских школ и школ свободных искусств в отдельный университет завершается в Болонье только в XIV в. (окончательно в 1316 г.). В состав этого университета входило 4 «нация» — ультрамонтанская (чужеземцев), ломбардская, тосканская и римская.

2 «Физика в восьми книгах» — одно из естественнонаучных сочинений Аристотеля (Русский перевод В. П. Карпова. М., 1936; 2-е изд., М., 1937).

3 «О возникновении и уничтожении в двух книгах» — естественнонаучный труд Аристотеля.

4 «О небе» в четырех книгах — естественнонаучный труд Аристотеля.

5 «Метеорология» в четырех книгах — естественнонаучный труд Аристотеля. Авторство последней книги является спорным.

6 «Об ощущении и ощущаемом» — одно из небольших естественнонаучных сочинений Аристотеля. Входит в так называемые Parva naturalia. В Parva naturalia входят также изучавшиеся на факультетах искусств труды «О памяти и воспоминании», «О сне и бодрствовании», «О сновидениях», «О прорицании на основании снов», «О долголетии и краткости жизни», «О жизни и смерти», «О дыхании».

7 «О душе» — труд Аристотеля, в котором рассматриваются вопросы психофизиологии. Этот труд сыграл большую роль в борьбе университетских ученых против церковных авторитетов, поскольку здесь Аристотель отрицал бессмертие души (Русский перевод И С. Попова М 1937).

8 См. раздел первый, док. 9, примечание 55.

9 Это интересное свидетельство о том, что Болонский университет являлся одним из центров аверроизма.

10 Одно из биологических сочинений Аристотеля.

11 По мнению Торндайк, те книги по медицине, где не указан автор, являются комментарием к трудам Галена и его школы.

12 По мнению Кромбье, полное название этого труда «Algorismi de minutis et Untogris». Он представлял собой трактат по арифметике.

13 Альфонсины — астрономические таблицы, составленные в Испании по поручению короля Альфонса X Мудрого (1252—1284). Ими пользовались для вычисления движения небесных тел вплоть до XVI в.

14 Сакробгоско — латинизированное имя известного английского астронома Джона Голливуда (ум. 1250 г. в Париже). Полное название приведенного в программе труда — «Трактат о сферах вселенной». Этот труд служил одним из основных пособий по астрономии в университетах Европы.

15 Иоанн Линерий — автор известных «Правил», представлявших собой руководство для пользования астрономическими таблицами.

16 См. примечание 6 настоящего раздела.

17 «Об истории» — по-видимому, здесь идет речь о труде Аристотеля «Об истории животных».

18 См. раздел первый, примечание 53.

19 «Политика» в восьми книгах — труд Аристотеля, где излагаются его взгляды на государство и социальные отношения рабовладельческого общества (Русский перевод С.А. Жебелева. М., 1911).

20 «Реторика» — труд Аристотеля, в котором излагаются принципы ораторского искусства.

21 «Экономика» — труд, приписывавшийся Аристотелю (см. перевод Тарояна, ВДИ, 1 3, 1969).

22 Первая и вторая «Аналитики» — сочинения Аристотеля по логике. См. раздел первый, примечание 49.

23 Софистические опровержения — труд Аристотеля по логике (последняя часть обширного труда «Топики»).

24 Сочинение Джильберто Порретани.

25 Одоферд — юрист и популярный болонский преподаватель начала XIII в.

26 Дигесты I или Пандекты — сборник мнений знаменитых римских юристов — одна из трех частей «Свода гражданского права», кодифицированного при византийском императоре Юстиниане. «Старые Дигесты» — часть текста (1—28 книги), которая ранее других стала изучаться в юридических школах Италии. Далее см. второй раздел, примечания 24—26.

27 Анри д'Андели — нормандский трувер XIII в., близкий к~ ученым кругам Парижа. В его сатирической поэме «Битва семи искусств» содержится интересный материал об идейной борьбе, которой сопровождался процесс становления парижского факультета искусств, о быте и нравах парижских учителей и их учеников. Анри д'Андели является также, автором популярной «Жалобной песни об Аристотеле».

28 Клавдиан (вторая половина IV в.) — римский поэт, жил в Александрии. Известен латинскими стихами в честь государственных деятелей поздней империи (Стилихона, Феодосия).

29 См. раздел первый, примечание 52.

30 Персий — римский поэт (34-62 гг.). Его сатирические произве-дения (до нас дошло шесть сатир) были очень популярны в университетских кругах.

31 Присциан — см. раздел первый, примечание 51.

32 Рауль де Буилли — аббат монастыря св. Виктора.

33 Турнэ — дом епископа Турнэ в Париже на Rue Bordet.

34 Пьер де Куртэнэ — каноник, сын Пьера де Куртэнэ, латинского императора. Мастер Жан Pagus известен, как комментатор «Сентенций» Петра Ломбарда. Фамилия Pointlasne была в XIII в. очень распространена в Париже. Возможно, здесь речь идет о магистре теологии Иоанне, который упоминается в одном из документов 1248 г. (Chart, t, I, p. 210).

35 Монтлери — крепость по дороге из Парижа в Орлеан.

36 Старая логика — vetus ars — под этим названием объединялись труды Аристотеля по логике, которые ранее других стали известны в Европе благодаря переводам Боэция.

37 Книга Порфирия — введение к «Категориям» Аристотеля.

38 Praedicamenta и др. — сочинения Аристотеля, входившие в Старую логику.

39 Боэций (480—528) — один из последних представителей античной образованности. Вместе с Кассидором сыграл большую роль в систематизации «свободных искусств». Переводил на латынь логические труды Аристотеля. Основной труд «Об утешении философией». В тексте идет речьоб одном из логических трактатов Боэция.

40 См раздел первый, примечание 49.

41 См. раздел первый, примечание 53

42 Под этим названием известно сочинение Николая Дамасского, приписывавшееся Аристотелю.

43 De differentia spiritus et anima — книга Коста бен Лука (X в.). Была переведена на латинский язык Иоанном Испанским в Толедо (XII в.).

44 См. примечание 6.

45 Приведенный документ так же, как и постановление факультета искусств от 1271 г., отражает острую борьбу, которая шла на факультете «свободных искусств» Парижа вокруг наследия Аристотеля и его материалистического истолкователя Аверроэса. В ходе этой борьбы аверроисты пошли на открытый разрыв с университетом и создали свой самостоятельный факультет искусств (1272—1276). Парижские аверроисты, о которых идет речь в документе, — преподаватели Сигер Брабантский, Боэций Дакийский и их соратники. Борьба за живого Аристотеля закончилась трагически. Сигер Брабантский погиб в папской темнице между 1282—1284 гг. Он оставил глубокий след в истории науки. Данте в «Божественной комедии» поместил Сигера в раю, в кругу философов, рядом с его противником Фомою Аквинским.

Тот, вслед за кем ко мне вернешься взглядом,

Был ясный дух, который смерти ждал,

Отравленный раздумий горьким ядом.

То вечный свет Сигера, что читал

И Соломенном проулке в оны лета

И неугодным правдам поучал.

(«Рай», X, 133, 136, перевод Лозинского).

46 Арнольд из Виллановы — знаменитый врач, автор «Салернского кодекса здоровья» (М., 1970). Настоящий документ рисует один из драматических эпизодов жизни ученого. В 1299 г. Арнольд из Виллановы приехал в Париж с миссией от арагонского короля Якова II к королю Филиппу IV Красивому. Его антиклерикализм вызвал ненависть парижских теологов. Непосредственной причиной заключения стало сочинение, в котором Арнольд из Виллановы обличал духовенство и предсказывал скорый приход антихриста. Приведенный документ позволяет судить о методах парижских теологов в борьбе со своими противниками.

47 Сорбонна — коллегия, основанная в 1257 г. духовником Людовика IX Робером де Сорбонн для студентов теологов Парижского университета. Коллегия быстро заняла ведущее положение в учебной жизни теологического факультета, а затем и всего университета. С XIX в. Сорбонной называют Парижский университет. См. ранние статуты Сорбонны в пятом разделе настоящего пособия.

48 «Dосtrinа1е» — пособие по грамматике Александра Вилладье (1190 г.).

49 «Dеgrаесicmо» — пособие по грамматике (1212 г.).

50 Лекции по трудам Аристотеля. См. примечание 36 настоящего раздела и примечание 49 первого раздела.

51 Лекции по трудам Аристотеля.

52 Большой семестр — период с 1 октября до пасхи. Период от пасхи до июня назывался малым семестром.

53 Петр Испанский — папа Иоанн XXI (1276 — 1277) — один из известных комментаторов Аристотеля. В университетах изучался его трактат «Summulae logicales».

54 Здесь и дальше (R. II, § 26, 27, R. V, § 18) речь идет о лекциях по трудам Аристотеля. Рекомендуется сравнить пражские постановления с программами 1255 и 1366 г. факультета искусств в Париже.

55 «Dе discipline sсhо1arum» — популярное в университетских кругах произведение немецкого автора Конрада, в котором описываются обычаи афинской школы V в. На самом деле в этом произведении отразились черты жизни Парижского университета в XIV в.

56 См. примечание 48.

57 Ян Гус (1371 —1415) — магистр Пражского университета, чешский реформатор и борец за народные права. Сожжен в 1415 г. как еретик по решению Констанцского собора. Его деятельность как преподавателя и проповедника Вифлеемской капеллы сыграла большую роль в идеологической подготовке гуситского движения. Настоящее выступление Гуса связано с присуждением ученой степени одному из его учеников. С этим событием был связан акт промоции, который завершался обычно речью преподавателя, готовившего студента к экзаменам. В этой речи давалась оценка деятельности кандидата и выражались пожелания на будущее. Речи являются важным источником для изучения академической жизни, отношений между преподавателями и студентами. С 1398 г. Ян Гус, выступая с речами в честь своих учеников, принимал в этих актах самое активное участие. Следует попытаться установить связь воспитательной деятельности Гуса с его реформационным учением.

58 Диспут о чем угодно (кводлибет) — торжественный ежегодный университетский диспут, который происходил под руководством избираемого из числа, преподавателей факультета искусств кводлибетария. Все магистры факультета были обязаны принимать в нем участие, выступая по темам, предложенным кводлибетарием. В свою очередь кводлибетарий должен проявить свою ученость разрешением вопросов, предложенных ему диспутантами. Диспуты «О чем угодно» были не только словесными турнирами. На них обсуждались важные философские и общественные вопросы. В этом смысле интересен «пражский тип» диспута, который сложился в начале XV в.

59 Иероним Пражский — друг и соратник Яна Гуса, магистр свободных искусств, представитель прогрессивного философского реализма, борец за национальные права чешского народа. Сожжен как еретик в 1416 г. в Констанце.

60 Речь Иеронима Пражского была произнесена на кводлибете 1409 г. в самый разгар идейной и национальной борьбы в университете.

61 Здесь и дальше имеются в виду немецкие магистры во главе с Вальтером Геррасером, которые отказались принять участие в кводлибете 1409 г., так как руководителем диспута был избран Матей из Книна, подозреваемый в виклефистской ереси.

62 Матей из Книна (ум. в 1410 г.) — ученик Яна Гуса, в 1399 г. — бакалавр, в 1401 г. — магистр искусств. Один из популярных преподавателей университета. В 1408 г. был обвинен в ереси.

63 Иероним Пражский имеет здесь в виду слова магистра Пражского университета члена саксонской «нации» Лудольфа Мейстермана, который на одном из университетских собраний 1408 г. заявил, что некоторые чехи как изобличенные еретики должны носить позорные одеяния, отмеченные изображением креста.

64 Цитата из сборника назидательных поучений неизвестного автора IV в. (Dicta Catonis ad filium), приписываемых Катону.

65 Кассиодор — писатель VI в. (485—578). См. «Variae», кн. 4. Дальше следуют строки из оды Горация, посвященные римской молодежи («Красна и сладка за родину смерть»). Оды, III, 2, перевод А. П. Семенова-Тян-Шанского.

66 Джон Виклеф (ум. в 1384 г.) — английский мыслитель, идеолог английского бюргерства. Антицерковное учение Виклефа было популярно среди чешских магистров и студентов. Ян Гус и Иероним Пражский разделяли теоретические основы учения английского реформатора и бесстрашно защищали их, несмотря на то,.что учение Виклефа было осуждено Лондонским собором (1382) и богословами Пражского университета (1403).

67 Блаженный Иероним (340—420) — богослов, переводчик библии с греческого на латинский язык. Причислен католической церковью к лику святых.

68 Оригена (ок. 185—254) — раннехристианский греческий богослов и философ. Руководил христианской школой в Александрии и Кесарее.

69 Иосиф — сын библейского праотца Иакова, который ему подарил цветную одежду, что возбудило гнев и зависть братьев Иосифа.

70 Моисей — см. раздел первый, примечание 61.

71 Намек на вынужденное отречение Матея из Книна.

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Главная А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Э Ю Я Документы

Капитальный ремонт квартир в картинках.

ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ УНИВЕРСИТЕТОВ ЕВРОПЫ XII—XV вв.

РАЗДЕЛ ПЯТЫЙ

УНИВЕРСИТЕТСКИЙ БЫТ

1. Статуты Болонского университета о найме квартир ¹

...Если какой-либо школяр в будущем снимает сам лично либо через другого комнату или комнаты, или дом, или квартиру у какого-либо доктора или репетитора, а потом случится так, что он не пожелает жить в нанятом месте, он обязан заплатить полную плату. И в этом случае он может передать свое место другому или другим нуждающимся, заботясь, однако, чтобы это лицо или лица не причинили неудобства другим живущим в упомянутой квартире...

Так как часто случается, что студент в течение двух лет оставляет у учителя свою постель или книги и при этом ничего не платит магистру или репетитору, они объявляют, что и магистр и репетитор могут по истечении года свободно продать эти вещи, предварительно вызвав того, кто их оставил, и известив ректора. В его присутствии или в присутствии его представителей, производится осмотр и оценка вещей. И если стоимость вещей превышает размеры долга, они должны быть отданы казначею или переданы в кладовую университета. И об этом должно быть сделано объявление через главного педеля в школах... И если лицо, которому принадлежат вещи, или проктор его «нации» появятся в течение года, все оставленные вещи должны быть возвращены. В противном случае по истечении года все это становится собственностью университета.

И если у школяра нет никакой собственности или имеется слишком мало вещей, чтобы удовлетворить магистра, репетитора или другого школяра, которому он задолжал, и если этот студент не будет или желает посещать классы, судья в любом случае должен составить счет к оплате труда поклявшемуся магистру или репетитору без всяких возражений и судебной волокиты (?). [136]

С. Malagola. Statuti, R. 36, 38, 39, pp. 248—250, 252.

2. Ранние статуты Сорбонны ²

(До 1274 г.)

Желаю, чтобы неукоснительно соблюдался обычай, который был утвержден в момент основания этого дома по совету добрых людей. И если кто-нибудь нарушил его, чтобы впредь он ни под каким видом не осмеливался этого повторить.

Поэтому никто, обитая в этом доме, не должен есть мяса как накануне рождества, так и по понедельникам и четвергам, в дни великого поста, а также от праздника вознесения до пятидесятницы...

Но никто не может вкушать пищу у себя в комнате без особой причины. Если кто-либо имеет гостя, он должен есть в общем зале (In aula). Если же, однако, член общины не имеет возможности пригласить гостя в общий зал, то пусть он ест в своей комнате. И пусть он имеет для себя, но не для гостя обычную порцию пищи. Если же для себя или для гостя он пожелает получить вторую порцию, то пусть уплатит. Если же по суждению члена общины, который ввел гостя в дом, он является важной персоной или через него может быть оказана помощь коллегии либо тому, кто приглашает, тогда упомянутый член сообщества может пригласить для удовольствия гостя и оказания ему чести одного или двух сотоварищей. И эти двое должны получить надлежащие порции еды с общего стола, но всегда без какого-либо ущерба для общины...

Если двое или трое из членов коллегии будут иметь кровоточащие раны (Mjnuti), они могут пригласить к себе здорового товарища. Если их количество более трех, но менее восьми, они могут пригласить двух здоровых. Если их более восьми, то могут иметь при себе трех здоровых товарищей, которые получают свои порции еды в комнате больного. Если же этих товарищей больше, чем было упомянуто, то они не должны ничего иметь с общего стола.

Также те, кто получит кровоточащую рану, может в течение трех дней вкушать пищу у себя в комнате, ибо сказано у Генесия: «На третий день боль от раны усиливается». Также, если члены общины едят в своих комнатах, остатки [137] пищи не выбрасываются, но возвращаются распорядителю (Dispensator.) который оставляет их для милостыни бедным клирикам...

Равным образом все должны носить закрытую верхнюю одежду. И никто не должен украшать верхнюю одежду или капюшон многоцветной — серой, красной или зеленой шелковой отделкой.

Пусть никто не носит бросающейся в глаза одежды (Natabjles.) и туфель, из-за чего могут возникнуть различные недоразумения.

Никто не должен приниматься в этот дом, если только он не оставит старых привычек и не даст обещания соблюдать вышеупомянутые правила.

Также никто не принимается в дом без клятвы, что если ему случится получить книги общего пользования, он будет беречь их как свои собственные и ни при каких обстоятельствах не станет выносить их из дома, и что вернет их в хорошем состоянии, как только они потребуются или в случае отъезда из города.

Также каждый член общины имеет свой собственный знак на одежде, единственный в своем роде и отличный от других. И все знаки должны быть записаны на листе (Sedula.), и против каждого знака должно стоять соответствующее имя. И этот лист передается слуге коллегии, чтобы он мог различать, кому принадлежит какой знак. И слуга ни от кого не принимает одежды, если только не увидит этого знака. И затем таким же образом отдает каждому его платье.

Никто со стороны не может жить на средства этого дома без разрешения магистра и не может как гость есть и спать в этом доме более трех или четырех дней.

Также существует приказ, что если кто живет здесь на средства этого дома,.. он должен в короткое время приготовиться к публичным проповедям, в приходах, а также к диспутам и к лекциям в школах. Иначе такие лица будут полностью лишены права пользоваться благодеяниями этогодома...

Более того, касаясь тех, кто вновь принимается или допускается в этот дом, мы приказываем: если они не сделают в течение 7 лет успехов в произнесении проповедей, проведении диспутов и лекций, они лишаются права быть членами этой коллегии. Если случится, что некто из страха [138] потерять обеспечение попытается читать лекции по какому-нибудь тексту, но будет делать это без должных знаний, опрометчиво, неумело и недостойно, не следует разрешать ему продолжать, ибо это соблазн для других, если только [после расследования] по суждению и свидетельству более сведущих лиц этого дома он не будет объявлен достаточно подготовленным и способным читать лекции.

Также я желаю, советую и постановляю, что в постные дни от дня всех святых до великого поста, все, кто находится на обеспечении этого дома, должны вкушать пищу в часы вечерни, после того как окончатся дневные лекции.

Также ради мира и пользы для нашего дома мы предлагаем, чтобы живущие в городе светские лица — переписчики, корректоры или другие лица — только в исключительных случаях ели и спали в комнатах этого дома или оставались с членами общины, пока те едят или ведут беседы в саду, зале или других частях дома, чтобы тайны этого дома или разговоры членов общины не вышли за пределы коллегии.

Также никто со стороны не должен присутствовать на пирушках и собраниях членов сообщества. И тот, к кому пришел гость, должен следить за этим.

Также никто не должен часто приводить в дом лиц со стороны, чтобы пить (ad potandum.) вместе с ними, и если кто поступит таким образом, должен заплатить сумму, назначенную распорядителем.

Также ни один из членов нашего сообщества не может иметь ключа от кухни.

Никто не осмеливается ночевать вне дома, где-нибудь в городе. И, если из-за какой-либо причины это произойдет, пусть он в присутствии latore rotuli произнесет почтительные извинения.

Никто из сотоварищей, если в зале находится кто-либо из чужих, не произносит речей, которые так или иначе касаются нашего сообщества. Но никто не может помешать произнесению слова божьего, но все должны в молчании слушать того, кто произносит.

Также ни одна женщина, какого бы положения она ни была, не должна вкушать пищу в комнате кого-либо из [139] членов сообщества. Но если кто-нибудь нарушит это правило, то платит фиксированный штраф, а именно 6 денариев.

Также никто не должен выносить [домашней утвари] за пределы дома без согласия лица, которое ее охраняет.

Если кто-либо говорит гнусные слова, либо что-нибудь постыдное другому, то при условии подтверждения этого двумя лицами, живущими в доме, он должен заплатить штраф (Bursam.), который идет на нужды коллегии.

Если кто-нибудь из членов общины оскорбит, толкнет или ударит одного из фамулюсов (Слуга и ученик.), он должен заплатить секстарий вина и при этом самого лучшего качества...

На собраниях и разбирательствах каждый должен соблюдать мир и молчание, пока не будет спрошен приором. И сказав свою речь, [всякий] должен спокойно выслушивать других.

Также никто не должен иметь привычку слишком громко говорить за столом. Если кто-либо, после того как его предупредил приор, оскорбит кого-нибудь слишком громким разговором, то при условии, если это будет подтверждено несколькими сотоварищами, он должен понести обычное наказание, а именно: поставить две кварты вина...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 506—508.