Освобождение Москвы и избрание царем Михаила Федоровича Романова

Пожарский и Минин шли к Москве медленно и осторожно, постепенно стягивая к своему ополчению подкрепления, подходившие из разных городов. Под Москвой они стали отдельным станом, не смешивая свои полки с нестройным войском первого ополчения. Однако с воеводами было согласие действовать заодно. Оказалось, что нижегородское ополчение подошло к Москве как раз вовремя. На помощь осажденным в Москве полякам подходило уже сильное польское войско, под командованием гетмана Хоткевича и с большим обозом припасов. 22 и 24 августа под стенами Москвы произошли жестокие сражения, победа в которых осталась на стороне русского народного ополчения. Хоткевич вынужден был отступить с большими потерями, так и не успев ни провести в Москву свежие войска, ни доставить запасы осажденным в Кремле полякам, которые уже испытывали голод. Однако поляки продержались в Кремле еще три месяца и только в конце ноября сдались Пожарскому и Минину. 27 ноября 1612 года ополчение и народ с духовенством и воеводами во главе вступили в Кремль, очищенный от страшных следов разорения и долгой осады.

Могила князя Пожарского в часовне Спасо-Евфимиевского монастыря

Гробница Козьмы Минина в усыпальнице Нижегородского собора

Вскоре после очищения Москвы от поляков все вожди народного ополчения, бояре и высшее духовенство решили приступить к избранию царя «всей Землей». На Земский Собор были созваны в Москву представители от всех городов и всех сословий. Когда же в Москву съехались все выборные, они в течение трех дней готовились к выборам постом и молитвой, а затем уже приступили к совещаниям. 21 февраля 1613 года выборные на Соборе единодушно постановили: избрать царем юного Михаила Федоровича Романова, сына Федора Никитича (в иночестве Филарета), в то время томившегося в плену у поляков.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Германия с начала религиозного мира. Царствования: Фердинанда I, Максимилиана II, Рудольфа II, Матвея. Юлих-Клэвские споры о наследстве и смуты в габсбургских потомственных владениях

Германия с 1555 г.

В самом сердце Европы возникли религиозные распри, что, впрочем, явилось закономерным развитием событий. Аугсбургский договор возвратил протестантизму его положение, дал положительные результаты в заселенных протестантами районах. Но все же не водворил окончательно религиозного мира. Новые воззрения в кругу протестантов не подкрепили старых начал, но беспрестанно подавали повод к новым спорам и неурядицам. В то время, как католическая Церковь могла похвастаться духом единства, протестанты не могли ужиться между собой, спорили и нападали друг на друга. Кроткий и снисходительный Меланхтон очутился во главе целой «школы» своих приверженцев, прямой противоположностью которых были последователи Кальвина. Несмотря на все его старания к примирению, даже его «школа» называла эти попытки слабостью и изменой. Ко всему этому примешалась злоба и зависть бывших «герцогских» саксонцев в отношении новых, «курфюрстских». Причем главными ревнителями были Матвей Флаций Иллирик и друг Лютера Амсдорф. К основному протестантскому учению об «искуплении» теперь примешались еще споры «синергистов» и «адиафористов». Предметом этих споров были вопросы: действительно ли человек сотворен был безгрешным или его только называют таковым; о грехопадении и о том, волен ли человек настолько, чтобы ощущать в себе стремление к достижению божественной благодати; наконец, необходимы ли добрые дела для достижения блаженства? Они не допускали мысли, чтобы Меланхтон соглашался с адиафористами лишь внешне. В 1559 году Амсдорф дошел до того, что высказал чудовищное положение, будто «добрые дела вредят достижению блаженства», и это воззрение «правильно и верно духу христианства». Увлечение духовных лиц этими вопросами, которые волновали и глубоко интересовали народ, все усиливалось...

Эти духовные лица, особенно те, которые имели влияние на главу государства, раздували пламя духовной, религиозной вражды. Они, так сказать, направляли ее в ту или другую сторону, придавали ей тот или другой оттенок. Это влекло за собой иногда такое духовное тиранство, перед которым прежнее насильственное обращение в реформатскую веру было ничто. Хорошо ли, дурно ли были направлены стремления объединить людей духовно, все равно они вели лишь к еще большим недоразумениям, порождали новые распри. До какой степени сильна была злоба и ненависть в богословах того времени, видно из последних слов умирающего Меланхтона, что он благодарит Бога за избавление от ярости богословов (rabies theologorum). Меланхтон скончался в Виттенберге 19 апреля 1560 года.

Rabies theologorum

После его смерти еще долго продолжались горячие споры и пререкания, коснувшиеся теперь 10-й статьи Аугсбургского исповедания, а именно учения о Тайной Вечери. Толкование кальвинистов, отличавшееся тонкостью и глубоким благочестием, получило перевес над воззрениями Лютера и Цвингли; особенно же укрепилось оно тогда, когда Фридрих III Пфальцский повелел в 1563 году составить в этом духе Гейдельсбергский катехизис. Кроме того, был отдан приказ на основании принципа «отечественной» веры изгонять из пределов государства всех тех проповедников, которые не приняли бы этого толкования. В течение одного века четыре раза меняло государство свою «отечественную» веру, и в то время, как проявился кальвинизм, в курфюршестве Саксонском после долгой борьбы восторжествовала лютеранская вера. Под покровительством курфюрста Августа в 1577 году состоялась «Formula Concordiae», (формула соглашения) и в 1580 году была окончательно обнародована. В царствование его преемника Христиана I победа осталась за кальвинизмом или, как называли его враги, «филиппизмом», благодаря рьяному его поборнику, канцлеру Николаю Креллю. Но после смерти Христиана I, лютеране снова высоко подняли голову и даже отомстили канцлеру, который прежде был одним из лидеров кальвинистского движения и успеха. Он был арестован и после десятилетнего заключения казнен в Дрездене в 1609г.

Фердинанд I

Вплоть до 1580-х годов протестантизм еще лишь пробивал себе дорогу. Император Фердинанд I, царствовавший с 1558 года по 1564 год, научился веротерпимости и соблюдению духовного мира, которому он особенно старался способствовать. Так, например, своему представителю на Тридентском соборе он поручил требовать причащения для язычников, брака для священников, пересмотра молитвословов, немецких церковных песнопений и т. д.

Таким образом, протестантизм водворился при нем во всех габсбургских владениях, за исключением Тироля, а также в смежных с ним землях: в Венгрии и в Польше. В Австрии протестантская вера была распространена хоть и не так широко, но все же в высших слоях общества и государственного управления было много ее приверженцев. То же было и в Баварии: дворянство и почти все города были на стороне протестантства. Мнение одного венецианского посла, который говорит, что вряд ли десятая часть всего государства еще исповедует свою прежнюю веру, может быть преувеличено, однако достоверно известно, что в то время даже среди католического населения Германии (и даже в духовных владениях на Рейне), образовалась сильная протестантская партия.

После смерти Фердинанда I, в 1564 году, ему наследовал его старший сын Максимилиан II, правивший Австрией, Богемией и Венгрией в качестве государя и их общего повелителя и явивший в своем лице образец личных и царственных добродетелей. Прекрасно образованный, он отличался своей веротерпимостью, потому что первостепенное значение придавал политике и считал, что в ее интересах можно и даже должно поступаться чем бы то ни было. Зато в Риме на него смотрели, как на отщепенца. Но он не обращал внимания на папские грамоты и на легатов, смело разрешал в своих потомственных владениях принятие протестантской веры по правилам Аугсбургского исповедания. Немудрено, что при таких условиях в Германии возникла надежда, что протестантизм окончательно восторжествует.

Максимилиан II в императорском одеянии.

Деревянная мозаика XVI века