Природа невербальной коммуникации

Невербальная коммуникация (НВК) является самой древней формой общения людей. Самое удивительное в том, что и сейчас, несмотря на такое совершенное средство общения, каким является вербальный язык, в межличностном общении НВК передает 65% всей информации. Это объясняется тем, что для успешной коммуникации важна информация не только репрезентативного характера (о предметах, их местоположении, об идеях, явлениях данного времени), но также информация оценочного характера, позволяющая определить отношение говорящего к самой информации и/или адресату. Часто мы "считываем" эту оценочную информацию с лица говорящего, даже без его ведома. По данным экспериментов при выражении отношения телодвижения передают 55% информации, голос – 38%, слова – всего 7% (Cooper К. 1979. С. 9). Столь активное использование невербальных средств в межличностном обще­нии объясняется рядом причин – невербальные сигналы, развившиеся как средства коммуникации раньше, чем вербаль­ный язык, оказались устойчивыми в своих первоначальных функциях и часто употребляются неосознанно; невербальные средства имеют определенные преимущества перед вербальны­ми – они воспринимаются непосредственно и поэтому сильнее воздействуют, несмотря на свою кратковременность; они пе­редают тончайшие оттенки отношения, оценки, эмоций; нако­нец, они могут передавать информацию, которую трудно или по каким-либо причинам неудобно выразить словом. Недаром А. Фет заметил: "О, если без слова сказаться душой было б можно".

В основе НВК два истока – биологический и социальный – врожденный и приобретенный в ходе жизненного опыта чело­века как члена социума. Установлено, что мимика при выра­жении эмоций у человека и приматов, некоторые жесты, телодвижения и позы являются врожденными и служат сигна­лами для получения ответной реакции. В основе этого вывода лежат известные труды Ч. Дарвина, эксперименты со слепыми и глухими детьми, у которых не было возможности имитиро­вать мимику при выражении удовольствия или неудовольствия. Другим доказательством биологической природы некоторых компонентов НВК является то, что они плохо или с трудом поддаются сознательному контролированию – побледнение или покраснение лица, расширение зрачков, искривление губ, частота моргания и др. Унаследованные человеком сигналы эмоций в результате его познавательной деятельности получили мощный стимул для дальнейшего развития не только по форме, но и по функции. Так, улыбка человека, связанная с положи­тельными эмоциями, восходит к простому оскалу агрессии. С Другой стороны, отведение взгляда у животных – это знак успокоения, умиротворения, у человека – это сигнал о неже­лании (поддержания) контакта. 121

Социальная обусловленность коммуникации наблюдается у животных и птиц – правила невербального общения различных особей в стаде, песни птиц, танцы журавлей и т.п. Но в отличие от животных, человек обучается социальным нормам невербальной коммуникации не только через имитацию, но и через воспитывающие инструкции. Некоторые нормы невер­бальной коммуникации имеют общенациональный и даже эт­нический характер, другие – узкий профессионально обуслов­ленный характер. Двойная природа НВК объясняет наличие универсалий и специфических невербальных средств, исполь­зуемых в различных культурно-генетических ареалах.

С изучением природы НВК связаны вопросы соотношения намеренного – ненамеренного и сознательного – бессозна­тельного. Грань, разделяющая их, порой неуловима. Например, социальный акт самопрезентации как начальный и неизбежный этап осуществления контакта происходит ненамеренно, особен­но когда он повторяется многократно и становится автомати­ческим навыком, не контролируемым рефлексией. Но из прак­тики мы знаем, что в отдельных ситуациях самопрезентация является тщательно планируемым социальным актом, где все компоненты используются намеренно (буду улыбаться или сохраню невозмутимое выражение лица, сделаю легкий наклон корпуса или буду стоять, скрестив руки, первый руки не подам и т.п.). Эксперименты показали, что намеренно передаваемая информация о своих чувствах воспринимается легче, особенно в случае приятных эмоций и хуже в случае негативных пере­живаний.

На основе признаков намеренности – ненамеренности различают три типа невербальных средств: 1) поведенческие знаки, которые обусловлены физиологическими реакциями человека на тот или иной стимул, например, потоотделение от волнения, дрожь от холода или страха и т.п.; 2) ненамеренные знаки, употребление которых обусловлено привычками челове­ка – например, тереть переносицу, дергать себя за ухо без всякой надобности (такие знаки иногда называют самоадапторами); 3) собственно коммуникативные знаки – сигналы, которые передают информацию об объекте, событии или со­стоянии (Argyle M. 1975). 122

С намеренным и ненамеренным употреблением невербаль­ных средств смыкается и другая оппозиция – противопостав­ление сознательного и бессознательного в НВК. Если первый подход носит прагматический характер, то второй – психоло­гический. Возникает вопрос, в какой степени сознание чело­века включено в процесс невербальной коммуникации. В целом ряде ситуаций при передаче эмоционального состояния мы не осознаем свои жесты, тем более мимику, равно как и громкость голоса. Или, например, после своего высказывания, собеседник может невольно взглянуть на вас, давая этим понять, что он ждет ответную реплику. Сравнительный анализ осознанного и неосознанного в невербальном поведении отправителя и полу­чателя информации показывает, что осознанное восприятие невербальных средств характерно в большей степени для по­лучателя информации. Это и понятно – перед ним стоит сложная задача правильной интерпретации передаваемой ин­формации. Особенно это важно для психотерапевтов, следова­телей. Впрочем, зритель в театре может не осознавать отдель­ные компоненты игры актеров, особенно если это талантливая игра. Отправитель информации, напротив, в большинстве слу­чаев не осознает своего невербального поведения, за исклю­чением -указательных жестов или необходимости самоконтроля (Argyle M. 1975. Р. 7).

Наряду со спонтанным использованием невербальных средств, которое обусловлено низшими уровнями центральной нервной системы человека, имеется и такое употребление невербальных средств, которое зависит от высших, когнитив­ных процессов, обусловливающих коммуникацию. Рассмотрен­ные выше признаки НВК связаны с проблемой самоконтроля невербального поведения. Скрывая свои чувства, переживания, эмоции, человек делает свое лицо "бесстрастным", надевает темные очки, держит руки в карманах, пальцы переплетены или зажаты, даже ноги выдают напряжение. Однако "утечка" информации может происходить даже при сознательном само­контроле. Оценочное отношение может проявиться в неволь­ном жесте, в промелькнувшем на долю секунды выражении глаз или неосознанном желании/нежелании смотреть на со­беседника, не говоря уже о тоне, который моментально выдает истинное отношение говорящего.

Насколько сложны взаимоотношения между намеренным – ненамеренным, сознательным – бессознательным и самокон­тролем в процессе коммуникации можно проследить на при­мере территориально обусловленного акцента – социально значимых особенностей произношения. Коммуникативная зна­чимость акцента во многом определяется намеренностью – ненамеренностью его использования. Обычно отправитель информации пользуется тем или иным вариантом акцента ненамеренно, не осознавая его социальной значимости – 123

акцент в данном случае (с позиций отправителя) не несет специальной коммуникативной нагрузки. Для получателя ин­формации, пользующегося другим кодом, акцент сообщает социально значимую информацию о собеседнике – о месте его проживания или рождения, социальном происхождении, обра­зовательном уровне и т.п. – в данном случае акцент выполняет частную коммуникативную функцию. Акцент может сознатель­но контролироваться – вместо него используются общеприня­тые нормы произношения для снятия "социальной напряжен­ности", либо акцент используется подчеркнуто, для большей экспрессии, обычно при имитации в шутливом или ироничес­ком тоне.

Природные особенности НВК во взаимодействии с социаль­ными категориями вербальной коммуникации представляют сложную проблему, от решения которой зависит понимание функционирования паралингвистических коммуникативных систем.