Формы и методы взаимодействия населения и государства

 

Государство всегда оценивается людьми с позиций того, насколько оно соответствует или не соответствует их представлениям о справедливом общественном строе. В одном случае они готовы поддерживать его, в другом – пассивно реагировать на его действия, в третьем – противостоять ему. Это отношение зависит от того, создает ли государство условия, благоприятные для человеческого существования, строит ли оно систему взаимоотношений на уважении к правам человека, учитывает ли мнения людей и их желание соучаствовать в управлении.

 

Существовавшая в течение более 70 лет советская форма государственности подвергнута критике. Но критике в основном с позиций концептуальных, теоретических и отчасти политических. Сложнее дело обстоит с общественным сознанием, когда люди на уровне практического сознания и реального поведения склонны как к позитивным, так и к негативным оценкам.

 

Весь парадокс органов советской власти состоял в том, что согласно Конституции СССР они обладали достаточно широкими правами, проявлявшимися в коллективном обсуждении и решении вопросов; регулярной отчетности и ответственности депутатов вплоть до досрочного отзыва тех, кто не оправдывал доверие избирателей; контроле за работой исполнительных и других органов; привлечении граждан к участию в управлении. Чтобы эти принципы могли быть реализованы, нужно было анализировать политическое сознание людей, знать их отношение к политике государства. С другой стороны, развитие властных отношений, государственности, работа Советов народных депутатов была полна бюрократизма, канцелярщины, бумаготворчества, что, как следствие, привело к отстранению населения от действенного участия в решении общественных проблем. Анализ социологических данных о работе Советов показал, что их деятельность вызывала немало нареканий людей; Советам не хватало деловитости и инициативы, реального решения как долговременных, так и краткосрочных проблем. Нагляден пример с полномочиями сельских Советов, которые ничего не решали, ибо все реальные рычаги власти находились в руках местных хозяйственных руководителей.

 

Когда в прежнем виде СССР перестал существовать, остро встал вопрос о новых началах в государственном строительстве, о переосмыслении принципов федерализма, о реакции населения на эти преобразования и, что особенно стало значимым, об учете национальной идеи в осуществляемых изменениях.

 

Социологические исследования констатируют, что в деятельности органов государственной власти имеются огромные резервы по повышению их эффективности и действенности. Если в решении хозяйственных, производственных вопросов властные структуры стали проявлять определенную инициативу, то этого нельзя сказать, когда речь идет о быте, отдыхе, досуге населения, а также о неотложных нуждах развития социальной инфраструктуры: торговли, общественного питания, общественного транспорта, охраны природы.

 

Напрашивается вывод, что только повышение реального их влияния на повседневную и трудовую жизнь людей способно изменить сложившиеся представления об их работе [5].

 

Государственная власть не выступает в виде некоей аморфной массы – она распределена между различными политическими институтами и организациями. Но эффективность существующего ее распределения очень спорна. С этим связан поиск каналов усиления исполнительной власти посредством институтов президентов, губернаторов, мэров, префектов, вводимых во многих регионах Российской Федерации.

 

Участие людей в подготовке и принятии государственных актов осуществляется в форме непосредственной или представительной демократии.

 

Одна из форм непосредственного участия – референдум (в масштабе всей страны, отдельной республики, области, края, города и т.д.). Под референдумом понимается прямое волеизъявление народа с целью выявления степени поддержки принципиальных изменений, затрагивающих коренные вопросы жизни общества и государства (или их отдельных частей).

 

И хотя участие людей в референдумах характеризует степень их политической или гражданской активности'(процент желающих принять участие, количество принявших участие, распределение голосов в поддержку той или иной позиции), однако референдумы таят в себе много спорных позиций.

 

Так, вопрос, который ставится на референдум, должен предполагать, как правило, ответы «да» или «нет». Но сами вопросы должны быть сформулированы предельно четко и ясно. В свое время практика референдума за сохранение СССР в марте 1991 года опиралась на многозначность вопроса, который содержался в нем (в нем по меньшей мере содержались четыре подпозиции). Но население не обращало внимания на такие нюансы – оно отвечало на коренной вопрос: «да» или «нет». И то, что 71% участвующих в голосовании сказали «да», а через 8 месяцев политики сказали «нет», лишний раз показывает цену референдумов.

 

Очень сомнительно, когда на референдум выносятся большие документы, как, например, Конституция России в декабре 1993 года. Целесообразность такого решения вызывает сомнение хотя бы потому, что большинство людей не читали этот документ, а если кто и пытался это сделать, вряд ли без глубоких познаний мог разобраться в глубинных проблемах государственного строительства. В результате происходило голосование не по документу, а по политическим симпатиям, по поддержке тех сил, которые стояли за этим документом.

 

Вместе с тем институт референдумов при всех его недостатках очень важен. Особенно когда требуется широкое общественное обсуждение готовящихся решений на местном уровне. Надо, например, чтобы население чаще обсуждало проекты застройки городов и поселков, вопросы транспортного, бытового, медицинского, культурного обслуживания и т.д.

 

Важной формой участия населения в управлении государственными делами является реализация всеобщего избирательного права при тайном голосовании по выборам высшей законодательной и представительной власти. В социологии есть такое выражение – «электоральное поведение». Оно отражает суть понимания людьми реальной политической ситуации, дифференциацию его по политическим симпатиям и ориентациям и соответствующее поведение во время акта голосования.

 

По сути, этот феномен начал оформляться на последних выборах в Верховный Совет СССР в 1989 году и наиболее ярко проявил себя в период выборов в Государственную Думу в 1993 и 1995 годах, а также на президентских выборах 1996 года.

 

Участие населения в выборах, особенно когда на самом деле, в реальности осуществляется выбор, показывает как преимущества, так и уязвимые места процесса реализации права избирать. Как показала практика, значительное число людей могли реализовать свое право на выбор, особенно когда это касалось партийных списков, когда доверие оказывалось не конкретному лицу, а определенной политической силе. Так, по данным социологических исследований, политические симпатии осенью 1995 года распределялись следующим образом: 30–35% избирателей ориентировались на социалистические (коммунистические) идеи, 20–25% – на различные варианты либерально-демократических ценностей, 16–18% – на национально-патриотические идеалы. Остальные участники или до последнего дня не имели точной ориентации, или пассивно относились ко всей этой процедуре, или поддерживали влиятельные, но незначительные силы религиозных, монархических и даже фашистских объединений.

 

Вместе с тем процесс голосования (особенно в период президентских выборов) выявил огромное влияние средств массовой информации, особенно телевидения, на политическое сознание людей, активное их участие в манипулировании общественным сознанием, в создании имиджа участвующих в выборах политиков.

 

Эта система выявила и огромную роль финансовой поддержки, которая способствовала избранию в депутаты людей с сомнительным прошлым, с шаткими убеждениями, но большими амбициями. Этим изъянам способствовала и мажоритарная система голосования, которая более, чем другая, создает преимущества для тех, кто у власти, или тех, кто обладает огромными финансовыми ресурсами, брошенными на пропагандистское сопровождение избирательной кампании.

 

При анализе процесса участия населения в управлении государством следует исходить из того, что оно реализуется и в форме опосредованной демократии, в деятельности представителей народа – депутатов – на различных уровнях государственной власти. В этой связи представляет интерес вопрос: а не прекращается ли взаимосвязь между избирателями и их избранником после акта голосования и его утверждения в соответствующем органе? Вероятно, это скорее правило, чем исключение, тем более, что значительное число избирателей, как показывают данные ВЦИОМ, уже через несколько месяцев не помнят, за кого они голосовали или кто из депутатов представляет их интересы в федеральных, региональных и даже местных органах власти.

 

Косвенной формой участия в управлении являются формы политического протеста, которые мы рассмотрим, когда будем анализировать деятельность политических партий и общественных организаций.

 

В заключение следует отметить еще одно положение: развитие эффективного взаимодействия людей и государства невозможно обеспечить без уточнения места и роли аппарата управления, который оказался серьезно зараженным вирусами бюрократизма и технократизма.

 

Реальность такова, что именно аппарат фактически командовал (и командует) всеми выборными органами, превратившись в институт, монополизировавший не только исполнительные, но и законодательные (или производные) функции. Осуществление многих прогрессивных изменений может или ускоряться, или сдерживаться группой лиц, представляющих собой исполнительную власть. Речь идет о том, что лишение аппарата чрезмерной власти благотворно влияет на развитие всех без исключения творческих потенций человека, в том числе и тех из них, которые касаются участия в управлении и самоуправлении.

 

Ликвидация ряда министерств и ведомств привела к созданию акционерных обществ, концернов, ассоциаций. Аппарат этих организаций не навязывает другим звеньям свои представления о путях решения тех или иных проблем, а выполняет коллективную (групповую) волю. Иначе говоря, противоречие, выражаемое крылатой фразой «Зачем министр парикмахеру», может быть разрешено в процессе перераспределения власти в российском обществе.

 

МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ

 

Самоуправление развивается не отдельно от государства и общества, а путем углубления демократических основ организации его деятельности, усиления взаимодействия официальных и общественных учреждений, все более активного вовлечения людей в непосредственное участие в решении перспективных и текущих проблем развития [6].

 

Однако опыт развития государственной власти в нашей стране показывает как произошла колоссальная интеграция и бюрократизация власти. Это отразилось не только в бесправии власти многих органов государственного управления, но и в принижении, подавлении ростков инициативы, попыток реализации самоуправления. Когда эти ростки появлялись, они иногда поддерживались, но это было скорее исключением из правил, чем нормой. Это подтверждает и такое широко известное явление: обычно лучшие показатели в работе связаны с деятельностью конкретного руководителя. И стоило ему уйти с данного поста, как очень часто организация теряла темпы, ее начинало лихорадить или она просто хирела. Иначе говоря, не было действенного механизма pea лизации власти, а личные качества руководителя страховали организацию только на определенный промежуток времени.

 

Взаимодействие людей и государства на местном уровне требует особого внимания. Именно организация местного самоуправления отвечает на вопросы: где, на каком уровне социальной организации общества происходит согласование интересов большинства людей (населения) и власти, которая претендует на управление этими людьми.

 

Наиболее действенно и эффективно эти встречные процессы согласования стремлений, целей, настроений осуществляются на локальном уровне. Ведь большинству людей нет дела до того, что происходит в вершинах власти – на федеральном или региональном уровне, – они в лучшем случае имеют субъективное, отвлеченное мнение, но в то же время претендуют на знание того, что происходит там, где они работают и живут, и в каком конкретном обличьи предстают перед ними общегосударственные законы и нормативные акты.

 

Не менее значим и тот факт, что местное самоуправление и участие населения в нем воспитывают у них самостоятельность, развивают инициативу, изживают психологию ожидания подачек и милостей сверху, от правительства или иных властных органов.

 

Очень важно и то, что общественная жизнь при местном самоуправлении равномернее распределяется по всем уровням социальной организации общества, а не стягивается искусственно к центру. Следует подчеркнуть и аспект воспитания людей: наряду с частными интересами у гражданина появляются общественные, у него формируется готовность содействовать им всеми силами как собственному делу, ибо местное самоуправление дает гражданам ближайшее практическое знакомство с тем, как управлять общественными делами. И, наконец, местное самоуправление является серьезной школой для политических и общественных деятелей, в которой они апробируют свои силы, знакомятся с социальными вопросами не только теоретически, но и на базе общественной практики.

 

Становление местного самоуправления как органа, выражающего интересы населения, происходит трудно и противоречиво. Во-первых, на федеральном и региональном уровнях власти отсутствует полное понимание и осознание идеи местного самоуправления.

 

Большинство руководителей не видят его нового качества (сфер деятельности, прав и ответственности) и рассматривают данную проблему с точки зрения своих личных интересов, симпатий и антипатий.

 

Во-вторых, в реальности местное самоуправление, по сути дела, таковым не является, ибо этим термином условно обозначается реально существующая власть на местах, которая старается решать местные проблемы всеми возможными и доступными для нее средствами.

 

Властные органы в городах и районах фактически являются низовым звеном государственной власти и находятся в полной зависимости от вышестоящих органов власти, а не от населения, которое в условиях традиционного самоуправления во многом определяет стратегию и тактику действий выбранных им органов и лиц. Существующая структура власти на местах в лучшем случае олицетворяет намерение превратиться в местное самоуправление, а также отражает ту реальную ситуацию, которая складывается на этом уровне социальной организации общества.

 

В-третьих, органы управления вообще, а местные органы в особенности, испытывают острейший дефицит информации. Однако в стремлении к достоверной информации ими явно или неявно игнорируется мнение населения о его насущных нуждах, его видение необходимых перемен, его предложения по решению тех или иных конкретных вопросов.

 

Но самое главное (и это отражают данные социологических исследований) – современная ситуация полностью игнорирует тот факт, что местное самоуправление – это та база, тот фундамент, без укрепления которого грозит рухнуть вся пирамида государственной власти. Местное самоуправление выступает основой того, как нужно и как можно соединить высшие интересы государства с повседневными заботами, тревогами и устремлениями людей.

 

Анализ данных всероссийского социологического исследования в конце 1995 – начале 1996 года, охватившего 24 республики, края и области России, 76 городов и районов и 1069 экспертов, показал, что участие населения в принятии политических решений и их реализации является достаточно актуальной проблемой, которая ведет отсчет с тех пор, как голосование становилось нормой общественной жизни. Однако значение и роль как голосования, так и других форм участия людей в управлении по-разному оценивались на различных этапах развития нашей страны, и в первую очередь теми, кто был активно вовлечен в происходящие политические процессы. По убеждению 57,6% экспертов, современные политические процессы и экономические реалии привели к тому, что, несмотря ни на какие заверения о продвижении к свободе и демократии, участие людей в решении местных проблем ослаблено.

 

Но в то же время эксперты полагают, что современная ситуация предоставляет разнообразные методы усиления влияния людей на поведение властей. Среди них особенно влиятельными являются голосование, референдум (мнение 58,2%) и средства массовой информации (41,9%). В то же время они низко оценили возможности общественных организаций и политических партий (мнение 14,8%), профсоюзов (15,5%). Низка в конечном счете и степень влияния таких средств, как митинги, публичные дискуссии, – об их эффективности заявили только 17,5% экспертов. Анализ полученной информации показывает, что все же преобладают самые очевидные, самые общие и далеко не самые действенные формы участия людей в управлении. В том, что названные меры в известной степени можно назвать исходными, первоначальными в подготовке к участию в управлении, вряд ли приходится сомневаться. Можно по-разному оценивать факт, что средства массовой информации признаются важными формами участия людей в решении местных проблем. Это в известной степени демонстрирует, с одной стороны, признание роли СМИ, с другой – слабое понимание того, что журналисты активно участвуют в манипулировании общественным сознанием, во все большей мере отражают интересы отдельных социальных групп, отдельных личностей, а порой и просто личные вкусы и. предпочтения.

 

Вместе с тем эксперты как представители политической и общественной власти понимают, что процесс участия в управлении не должен ограничиваться только данными формами, не должен отсекать население от решения сложных и трудных вопросов регионального развития. В процессе исследования выяснилось, насколько согласны эксперты с утверждением: «Сложность проблем современной жизни требует, чтобы только самые простые вопросы подлежали обсуждению населением». Заданное ограничение высказались 15,5% опрошенных и 30,5% это мнение поддержали частично. Сознание экспертов, как и общественное сознание, расколото; почти половина из них все же склонны поддерживать серьезные ограничения по участию населения в решении местных проблем, превращая людей в статистов или в значительной степени в символических участников в игре под названием «местная власть».

 

Желание (или стремление) экспертов не в полной мере доверять населению проявляется и в том, что 23% из них полностью, 49,1% скорее согласны, чем не согласны, с утверждением, что «участие людей в принятии решений необязательно, если они принимаются коллективом доверенных и компетентных лиц».

 

Парадоксальность ситуации состоит в том, что эти люди, выражая в той или иной степени сомнение в необходимости реального участия людей в управлении, в то же время выступают за расширение их личных прав и свобод, за более тесную связь с руководителями районов и городов. Так, например, 58,6% экспертов безоговорочно и 33,1% частично поддерживали право каждой личности или организации подавать в суд на власть, на неправомерность ее действий. Это отражает противоречивость позиций экспертов, одновременно придерживающихся по разным, но близким вопросам противостоящих друг другу взглядов.

 

В этом противоречии в оценке роли общественности нет ничего неожиданного. И ранее в социологических исследованиях фиксировался высокий уровень готовности руководителей советоваться с людьми, учитывать их мнения и пожелания. Но когда дело касалось реального участия людей в принятии решений, то эта планка резко снижалась. Так и в этом случае – эксперты теоретически поддерживают идею участия населения в управлении при самой общей постановке вопроса и значительно снижают уровень готовности, когда речь заходит о принятии конкретных решений или реализации конкретных планов. Так, с утверждением «Руководитель обязан поступать в соответствии с пожеланиями населения, даже если он не согласен с ними» согласились только 20% опрошенных и 23% его отвергли.

 

Как на федеральном, так и на региональном уровне используется один стиль руководства: «стой здесь, иди сюда», который распространяется и на органы местного самоуправления.

 

Анализ социологической информации показывает, что участие населения в управлении, в решении социальных общественных проблем минимально, как и степень осознания ими роли и значимости тех или иных проблем. Но важно не только то, что думают по этому поводу руководители местных органов власти (не говоря об управляющих более высокого уровня) и население. Важнее скорее то, собираются ли они взаимодействовать, обращаться друг к другу, совместно обсуждать, а далее решать волнующие их проблемы. В связи с этим представляет интерес мнение о взаимодействии руководителей и населения. Эксперты (86,5%) считают, что местные лидеры должны всегда открыто информировать не только об успехах, но и неудачах своей деятельности. Такая открытость – один из лучших способов установить взаимопонимание между населением и людьми, на которых возложены обязанности руководства.

 

Но руководители не всегда и не во всем искренни перед народом. Об этом свидетельствует убежденность 62% экспертов в том, что руководитель не должен обнародовать негативные факты, чтобы избежать недоразумений. Однако жизнь показывает, что сокрытие истины, а потом придание ей гласности, причем нередко под вынужденным давлением, делает политическую жизнь в центре и на местах малопредсказуемой, чреватой всякими непредвиденными ситуациями и столкновениями интересов. В этих условиях идет ожесточенная борьба против того, чтобы местное самоуправление заняло влиятельное место в решении насущных социальных проблем, было эффективно защищено в правовом отношении и имело бы крепкую материальную базу. Именно на этом уровне возможна реализация тезиса К.Маркса о народе, не знающем над собой иной власти, кроме власти собственного объединения. В сущности, это и есть воплощение реального демократизма политической системы.

 

Литература

1. См.: Вебер М. Избр. произв. М., 1990.

2. Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1. С.51.

3. См.: Политология: Энциклопедический словарь. М., 1993. С.44-45.

4. Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1. С.52.

5. См.: Игнатов В.Г. и др. Государственный служащий современной России: социально-политический анализ деятельности и ценностных ориентации. Ростов-на-Дону, 1997.

6. Многие из этих идей были сформулированы А.В.Васильчиковым, В.И.Лешковьш, А.Д.Градовским, Н.М.Коркуновым, Л.А.Велиховым, Б.Б.Веселовским и другими теоретиками и практиками земского движения, значимость которых важна и до сих пор.

 

Темы для рефератов

1. Дайте характеристику таких типов власти, как демократия, олигархия, этнократия, охлократия, теократия, технократия.

2. Уровни политической власти и соотношение между ними.

3. Референдум как форма взаимодействия человека и государства.

4. Электоральное поведение: сущность и современные проблемы.

5. Проблемы выборности руководителей.

6. Сравнительный анализ реальных типов самоуправления.

7. Оппозиция в системе власти.

 

Вопросы и задания для повторения

1. Формы государственной власти.

2. Типы государственной власти.

3. Формы взаимодействия населения с государством.

4. Основные требования к организации и проведению референдумов.

5. Что такое электоральное поведение?

6. Что такое местное самоуправление?

 

Глава 3 СОЦИОЛОГИЯ ПРАВА

 

Властные отношения всегда связаны с принятием правовых актов, процессом их разработки и реализации. Для государства и до сих пор жизненно важным остается пожелание французского поэта Пьера Ронсара (1524–1585), знаменитого основателя литературной школы периода Ренессанса:

 

Законы новые

пуская в оборот,

 

Подумайте сперва,

чтобы потом народ

 

Не вздумал действовать

наперекор декретам.

 

Ребячества нельзя

позволить в деле этом...

 

Область права – это огромная сфера теоретического знания и практического действия, которая охватывает совокупность общеобязательных правил поведения (норм), установленных или санкционированных государством. С помощью права регламентируются поведение людей, коллективов, взаимоотношения личности и государства, положение граждан, а также осуществляются меры борьбы с посягательствами на государственный строй и существующие права и свободы. По сути дела, право – это та же сфера политических отношений, участники которых выступают как носители конституционных прав и обязанностей.

 

Однако социологию интересует та специфическая часть сознания и поведения, которая характеризует отношение людей к нормам права и его институтам, их правовая информированность и формы содействия осуществлению конституционных и других нормативных требований и предписаний. Особый интерес для социологии представляют сознание и поведение самих носителей права, его разработчиков и исполнителей во всех разнообразных формах их деятельности.

 

Имеется много определений права. Напомним некоторые из них. Гегель исходил из того, что государство – это «земной бог», и поэтому при оценке правовых действий государства необходимо исходить из непререкаемого авторитета государства. От французских просветителей идет традиция естественного права, основанного на гармонии взаимоотношений с природой и окружающим миром. Известный русский юрист и социолог П.И.Новгородцев утверждал, что право базируется на достижении гармонии личности и государства, основанной на принципе индивидуализма – через идею свободы и через идею равенства, через реализацию требований суверенитета народа и суверенитета личности. Подобные мысли в дальнейшем развил ученик Новгородцева И.Ильин, выдвинув идею об аксиомах правосознания, о праве, основанном на духовном достоинстве и уважении разнообразия.

 

Право – не только средство подавления, но и средство согласования интересов. «Когда отвергают право в самой идее, называя его насилием, то имеют в виду право как порождение силы и произвола и забывают право как выражение справедливости и свободы – то право, которое издавна вдохновляло на подвиг и на борьбу и которое всегда почиталось священным достоянием лиц», – писал П.И.Новгородцев в статье «Идея права в философии Вл.С.Соловьева». И только в рамках правового государства возможны достижение социальной справедливости, учет устремлений различных социальных групп и их социального настроения для достижения рациональных взаимоотношений между человеком и государством.

 

Анализируя проблемы социологии права, следует обратить внимание на то, что социологию интересует не сам процесс выработки, апробации и утверждения норм права, а процесс усвоения их людьми, понимание, принятие или неприятие их, стремление следовать или противостоять им, руководствоваться ими или избегать их при решении жизненных проблем.

 

Социология ориентирует на изучение социальных функций права, последствий, связанных с принятием и введением в общественную жизнь правовых акций [1].

 

ПРАВОВАЯ ИНФОРМИРОВАННОСТЬ

 

Будучи составным элементом общественного сознания, правовое сознание, с одной стороны, подчиняется общим закономерностям развития, с другой – обладает специфическими особенностями, которые серьезно влияют на его роль и место в общественной жизни.

 

Если говорить об общих закономерностях, то правовое сознание является, во-первых, продуктом отражения общественного бытия людей. Во-вторых, на содержание правосознания определяющее воздействие оказывают экономическая и политическая жизнь общества, экономические и политические отношения. В правовом сознании фиксируются уже сложившиеся формы функционирования политики, хотя это происходит не всегда и не во всем адекватно реальному состоянию и тенденциям развития социально-экономических и политических отношений.

 

Что касается специфических особенностей правового сознания, то в основе своей они имеют правоотношения, механизм правового регулирования (включающий нормы права, правовые учреждения и их деятельность), поступки людей в сфере права, а также правовые явления, возникающие в связи с действием правовых норм [2].

 

Содержание и характер правового сознания всегда определяются интересами классов. Никогда в истории правосознание не выступало в какой-то своей части единым для всего общества. Уровень его зрелости продолжает существенно дифференцироваться среди различных социальных групп в зависимости от того, в каких объективных и субъективных условиях они функционируют. При этом надо заметить, что наряду с преобладающими элементами одобренного обществом правового сознания будут возникать отдельные проявления деформированного сознания.

 

Для правового сознания характерна его близость к политическому сознанию. Наличие тесных связей между ними указывает не только на их взаимодополняемость, но до известных пределов и на взаимозаменяемость. Так, социологические исследования нередко регистрируют факт, что при неразвитости одной из форм возможно ее частичное замещение другой: например, политических знаний – правовыми или, как чаще всего случается, правовых – политическими. Такое положение обусловлено тем, что и политическое, и правовое сознание направлено на удовлетворение весьма схожих по своей сути общественных интересов.

 

Правовое сознание, равно как и другие формы общественного сознания, существует прежде всего в форме знания. Анализ данных социологических исследований подтверждает, что люди стремятся получить правовую информацию, но обладают ею в незначительном объеме. Потребность в ней особенно возросла в связи с обсуждением проблем правового государства, с пересмотром старых и созданием новых законодательных актов, с тем правовым беспорядком, с которым столкнулись люди в середине 90-х годов.

 

Особо следует сказать об источниках правовой информации. По сравнению с 70-ми годами их роль фактически не изменилась: телевидение, газеты, радио занимают первые места в обеспечении населения интересующими их сведениями. Вместе с тем относительно возросла роль телевидения. Но изменился характер самой информации: из констатирующей она стала проблемной, поисковой, дискуссионной.

 

Вместе с тем нужно отметить, что при всей важности этих источников информации сведения, полученные из них, нельзя считать правовым обучением, ибо они, анализируя конкретные - ситуации, выполняют скорее функцию правовой информированности или пропаганды, чем систематического образования. Но их значение трудно переоценить, так как приобретение правовых знаний в системе народного образования (в школе, училище, техникуме, вузе), на курсах повышения квалификации и т.д. происходит стихийно и еще не вышло из стадии многочисленных поисков более совершенных методов.

 

Другие источники правовой информации занимают не столь значительное место. Так, лекции как источник правосознания назвал в различных регионах страны примерно каждый десятый опрошенный (1985). Десять лет спустя этот показатель практически исчез.

 

Ранее в пропаганде правовых знаний активное участие принимали работники суда, прокуратуры, милиции, адвокатуры. Они много усилий прилагали для того, чтобы правовая информация стала достоянием населения. С начала 90-х годов эта деятельность начала свертываться и практически прекратила свое существование или превратилась в форму платных услуг за консультирование людей при решении конкретных проблем.

 

Рассматривая источники правовых знаний, следует сказать и о таком канале, как периодические издания. Хотя они и содержат наиболее точные, надежные сведения, все же ими пользуется сравнительно узкий круг. К сожалению, популярность массовых изданий, в том числе и по проблемам права, оставляет желать лучшего. Их попытки дать знания в области юриспруденции после некоторого роста в середине 80-х годов стали меркнуть. Однако это не означает отсутствие интереса населения к правовым знаниям: начал подниматься интерес к правовым разделам труда, собственности, социальной защиты, к жизни общества в целом.

 

Отказ от старых форм распространения правовых знаний при всей их методической незавершенности и отрыве от реальной жизни еще не привел к появлению новых средств правовой пропаганды. В целом правовая информированность стала более низкой, что усугубляется неразберихой в существующих и вновь формируемых нормах права.

 

Аналогичная картина с правовой информацией в школе, техникуме, вузе. Лишь единицы опрошенных во всех исследованиях 70-х и 80-х годов утверждали, что получали правовые знания во время их обучения. Очевидно, что такое положение рождает правовую неграмотность молодых людей, оканчивающих школу, становящихся специалистами после, техникума или вуза. Именно правовая неграмотность сплошь и рядом приводила к вольным и невольным нарушениям законодательства. Не изменилась ситуация с правовой информированностью и в 90-х годах. Показателем этого является тот факт, что еще многие решения, особенно в области трудового законодательства, отменяются судами как принятые с нарушением законов.

 

В распространении правовых знаний весьма значительна роль неформальных источников информации как по удельному весу, так и по своему содержанию. Как показывают данные конца 80-х – начала 90-х годов, среди источников правовой информации опрошенные называли: каждый десятый – беседы с товарищами, друзьями; около 20% – личные наблюдения, 7–10% – беседы в семье.

 

Но качество получаемых таким образом знаний не может быть признано во всех случаях удовлетворительным: оно нередко несет печать неполной информации, что, конечно, не способствует выработке правильного правового сознания. Функционируют и искаженные правовые сведения, которые порождены не столько самим процессом распространения знаний, сколько произвольным толкованием правоприменительной и правоохранительной практики. Вот почему для правовых знаний особенно актуальны гласность всей юридической практики, разъяснение населению того, как незнание или слабая информированность могут привести к неточным, а иногда и неправильным действиям.

 

При этом речь идет не о том, чтобы средства массовой информации, обеспечивая гласность, оказывали давление на юридические органы, особенно в процессе следствия. Наоборот, уже процесс принятия решений должен стать предлогом для обстоятельного и доверительного разговора об истинности и научности правовых знаний и способах их применения в повседневной жизни людей.

 

Анализируя процесс распространения правовых знаний, хотелось бы указать на один из его парадоксов. Как показывают специальные исследования, уровень правовой осведомленности среди правонарушителей оказывается достаточно высоким и очень часто превышающим уровень знаний правопослушных граждан. Помимо того, что данное обстоятельство объясняется специфическим положением правонарушителя, оно указывает на очень важную проблему, а именно: правовые знания сами по себе еще не служат гарантом хорошего поведения человека в обществе, настоящего осознания им своих действий и поступков. Наоборот, среди правонарушителей эти знания используются для сокрытия и<