Характерные высказывания людей типа дон кихот

Мне много пришлось учиться, я много читаю, но мне почему-то кажется, что вся эта информация как-то ложится в одном направлении, вся как-то об одном...

* * *

Я всегда обдумываю маршрут. Ну, то есть я, конечно, представляю, куда я должна попасть...

* * *

Рассеянный человек регулярно теряет вещи, а я — периодически. Могу объяснить разницу.

* * *

Готовить или убираться? Лучше, наверное, готовить — больше дифирамбов можно услышать.

* * *

Я всегда стремлюсь к иррациональности. А принято считать, что надо ставить цель.

* * *

Есть такое понятие: мертвый сезон, стадион без футбола, ноябрьский пляж в Адлере... Я люблю пустой вагон. Я вижу следы того, что здесь происходило. Я вижу — здесь хлопушка, здесь был танец, здесь была несчастная любовь.

* * *

В детстве мне нравилось приходить в школу раньше всех. Я стояла одна в пустом коридоре и с каким-то непонятным чувством восторга представляла себе, как через несколько мгновений здесь будет многолюдно и шумно.

Маленький ДОН КИХОТ

Пете 3 года:

— Мама, а что такое система?

Мама-ДЖЕК подробно объясняет малышу:

— Это логическая цепь, где связаны все элементы. Вместе они образуют целое. По одному элементу можно сказать, что будут делать другие.

Уже в этом возрасте Петя был в состоянии выслушать такие объяснения.

* * *

Пете 6 лет:

— Я понял, что 2+2+2 — это все равно, что 3+3!

* * *

— Если посчитать щетинки на сапожной щетке вдоль и поперек — по количеству в ряду — и умножить, это будет столько же, как если их все пересчитать.

Тип ДЮМА.

Сенсорно-этический интроверт

Зоя

— Чем вы занимаетесь?

— Чем... чем я занимаюсь? Ну, у меня немножко странная ситуация, какое-то время я училась на филологическом факультете, но постольку поскольку вся жизнь прошла в каких-то школах современного искусства и так далее, я сейчас более плотно занялась живописью и в принципе могу себя отнести к художникам, наверное.

— А почему вы остановились именно на живописи?

— Ну, просто она была всегда... В какой-то момент я просто испугалась этим заниматься, а потом решила, что все-таки это мой путь и... я хочу этим заниматься больше всего на свете. Без этого нельзя.

— А давно вы это решили?

— Э-э, ну, год назад решила, что вот это вот абсолютно так должно быть.

(Разговор начался с вопроса на болевую точку —логику действий. Этим вызван неуверенный тон ответов о выборе сферы деятельности.)

— А вы работаете?

— Да, но я хочу сейчас поступить. У меня были работы, связанные с этим — я делала росписи в команде художников, которые были хорошими профессионалами. Для меня это была больше учеба; нам часто давали частные заказы.

— А что такое роспись?

— Росписи? Ну, например... росписи бывают разного характера.

— Ну, а вы чем занимаетесь?

— К сожалению... в храмах очень бы хотелось, но это пока... я не могу. Пока, к сожалению, только ночные клубы, частные интерьеры какие-то... то есть то стены, где нужно...

— Изображать голых девушек?

— Ну, голых девушек тоже можно, если заказчик требует. Но в принципе, как правило, последнее время почему-то какие-то... цветочки, прерии, в которых трубы какие-то светятся...

— Опишите ваш последний заказ.

— У меня даже с собой фотография есть... Ну, как бы вот, заказчик захотел, чтобы на стенах были пальмы, и в этих пальмах заброшенный завод. Ну, захотел и захотел... Это был определенный заказ.

(Описание сюжета через детали указывает на сенсорный подход.)

— А вы потом ходите в эти клубы, которые вы сами расписываете?

— Ну, как бы вот, на самом деле, в один мы ходили, а остальные как-то это были... Ну, здесь в Москве есть клуб «Тукан», вот, он находится в Митино и ничего из себя интересного в плане какой-то внутренней программы, на мой взгляд, не представляет. Потому что, как правило, люди, которые могут платить за росписи на стенах, какие-то более-менее серьезные, они... ну... политика их клуба весьма странная, рассчитанная на определенную как бы публику.

— А остальные клубы где?

— Остальные в Петербурге. Там есть клуб «Муха», потом «Найс Сити». В какой-то момент мы что-то делали для «Туннеля», но потом там это все переделали...

— А вам задание дается более-менее четкое, или приходит владелец клуба и говорит что-то в общих, чертах., а дальше вы уже свое творчество используете?

— Нет, ну, как правило, схема работы такая: вначале заказчик говорит: «Хочу завод в джунглях». Соответственно, делаются эскизы, какие-то различные варианты, потому что эту тему можно и так подать, и эдак подать... Он потом выбирает то направление, в котором ему хочется, чтобы все это дело было... Ну все-таки первостепенно какие-то изобразительные задачи, то есть нужно же удержать эту тему, и чтобы она нормально смотрелась. Берутся какие-то куски труб, да, чтобы это читалось. Чтобы было понятно, о чем идет речь. То есть, соответственно, нужно, чтобы там были какие-то трубы выступающие, чтобы все это было как-то обвито лианами там и так далее, то есть вот чтобы два ключевых слова — завод заброшенный и вот все эти пальмы и растительность — они как-то все переплетались; это не обязательно должно быть четко, да?, что вот стоит завод и вот вокруг джунгли. Это просто какие-то то есть рисуются всякие пальмы и растения и так далее, то есть бурная растительность, в которой кусками там как-то этот завод показывается. То есть целый завод, естественно, никто там не рисует, ну какими-то фрагментами он где-то выступает...

(Описание четких зрительных образов, которые создают заданное впечатление, — сенсорика ощущений.)

— У вас всегда хорошо ладится с красками?

— Ну, поверхность же надо подготавливать.

— Ну а как вы это делаете? Приходите, видите стену... Вы знаете, что с ней надо сделать, чтобы на нее ложилась краска — надо ее обдирать или не надо ее обдирать... чтобы краска потом не осыпалась от удара головой.

— От удара головой? Я, честно говоря, не знаю. Но под конкретный краситель как подготовить поверхность, я всегда представляю.

— Ну а как это — ведь инструкции же такой нет.

— Ну, приходишь так, трогаешь, смотришь, из чего она состоит, эта стена, потом...

— Спрашиваете кого-нибудь?

— Ну а зачем спрашивать, когда это и так видно?

(Здесь Зоя изобразила, как она поскребет поверхность ногтем и все почувствует. Непоколебимая уверенность в правильности своих ощущений не оставила сомнений в ее экспертных способностях в области сенсорики ощущений.)

— Скажите, а вот это же все-таки деятельность такая трудовая, и вот разговоры об оплате тоже, наверное, имеют место...

— Ой, нет, для меня это все, это кошмар, я это не понимаю... (Смеется) Это я сваливаю на других, потому что... (Замолкает)

(Болевая точка — логика действий. Человек отказывается даже обсуждать вопросы, которые кажутся нестерпимо сложными. В данном случае это — оплата труда.)

— Скажите, a y вас сутра есть намеченные планы?

— Ну, есть, но... (Смеется) Нет, ну в последнее время я для себя выработала такую систему, что я представляю в общей сложности, какие у меня есть дела и что мне нужно сделать для того, чтобы они получились. Соответственно, я просыпаюсь утром и думаю: так, надо бы, по идее, чем-то заняться, и выбираю из этого, что сейчас больше, на мой взгляд, ложится.

— А такое бывает, что вы с вечера решили, что завтра будете делать что-то, а утром просыпаетесь и думаете: «Что-то мне это делать неохота...»

— Регулярно! (Смеется) Просто по-другому у меня не получается.

(Четко выраженная иррациональность — отношение к плану как к ограничению собственной свободы.)

— Какого плана клубы вам нравятся?

— Ну, на самом деле, прежде всего, люди, которые там находятся, и общая атмосфера, на которую это все замешано-завязано. Дальше — это, соответственно, те люди, которые там играют, концерты, которые там проходят, насколько это может быть в принципе интересно. Из танцевальных клубов мне нравится «Пропаганда» и нравится «Восточный дом».

— У вас, наверное, есть компания — кто там главный?

— (Пауза) Ну, кто-то периодически оказывается главным. Ну, дело в том, что у меня нет постоянной компании никогда. У меня в принципе всю жизнь так складывалось, что были какие-то отдельные группы людей, с которыми мне интересно общаться, и я туда прихожу, потом ухожу, потом опять прихожу...

— Когда вы уходите, а потом приходите, вы знаете, с какими людьми за это время что произошло?

— Да, конечно, это всегда как-то чувствуется.

(Сильная этика проявляется в интересе к общению, к музыке, к событиям, которые происходят даже с малознакомыми людьми. Развитая эмпатия.)

— А вы когда принимали решение бросить свою филологию в пользу рисования, тяжело было?

— Ужасно. Это был кошмар, это был мучительный и очень долгий выбор, но...

— Значит, вы не доучились фактически?

— Я не доучилась. У меня неполное высшее филологическое.

— А ведь в «Пропаганду» — туда и войти почти нельзя. Там ведь очень много людей, там даже посидеть негде.

— Ну, может быть, это зависит не столько от того, что мало места, сколько от людей, с которыми я туда прихожу.

— А вы когда туда приходите с людьми, то именно с ними общаетесь?

—Да, да.

— Расскажите, где вы последний раз отдыхали.

— В Суздале.

— Расскажите, что там, в Суздале.

— Там очень красиво. Там очень хорошо, очень тихо.

— Природа? Храмы?

—Ну, там... Там природа, храмы, да. Там очень хорошо, очень спокойно, нет суеты... Ну, он просто, когда он спокойный, очень хороший, совершенно не снобистский, очень на самом деле тонкий по каким-то энергиям там и так далее...

(В описании Суздаля проявилась и интроверсия, и этика эмоций: образ строится через свои ощущения энергии и настроения города.)