Священная мечеть и почитаемая кааба в 1302 году по хиджре, 1884 Г. (фото С. Хюргронье)

Причины появления таклида

Таклид (слепое следование) нужно отличать от иттиба́ (осознанное следование как результат логического мышления)[114]. Такой принцип, как следование фетвам, выведенным нашими предшественниками, сам по себе нормален и естественен. На самом деле, только благодаря точному следованию ранним толкованиям исламского учения, оно сохраняет свою изначальную чистоту с течением времени. Ибо эти ранние толкования основывались на Божественном вдохновении, ниспосланном Пророку ﷺ, и на его образе жизни, имевшем Божественное руководство. Сам Пророк ﷺ говорил, что лучшее поколение – это его поколение, затем – поколение, которое следует за его поколением, а потом – поколение, следующее за ним (сообщили Ибн Масʿуд, Абу Хурайра, Имран ибн Хусейн и Аиша, собрано Муслимом («Сахих Муслим», англ. перевод, т. 4, стр. 1346, № 6153 и 6154, а также стр. 1347, № 6156 и 6159).

Однако, поскольку мусульмане первых поколений, за исключением самого Пророка ﷺ, не были непогрешимы, даже этим ранним толкованиям не нужно следовать слепо, т.е. без учета некоторых основных принципов логического мышления, дающих нам возможность различать между тем, что правильно, а что – нет. В этой книге термин таклид (слепое следование) используется для обозначения деятельности тех, кто раболепно следует какому-то одному мазхабу, не обращая внимания на ошибки, которые очевидны для них самих. Что касается рядовых людей, которые не обладают знаниями для того, чтобы выносить самостоятельные решения в сомнительных ситуациях, им следует пользоваться всеми доступными знаниями, сохранять в себе объективность и доверяться, насколько это возможно, мнениям непредубежденных ученых.[115]

Таклид явился результатом целого ряда факторов, внутренних и внешних по отношению к мазхабам, которые сказались на развитии фикха и позициях ученых. Ни одну из причин нельзя выделить в качестве главной, как и нельзя охватить всю их совокупность, а указанные ниже – это лишь немногие из самых очевидных факторов, приведших к этапу застоя.

1. Школы фикха полностью оформились и были проработаны все мельчайшие детали. Нормы, которые уже были выведены благодаря широкому развитию теоретического (умозрительного) фикха, были зафиксированы письменно. Это оставляло мало места для иджтихада и оригинальных идей. В итоге стала развиваться такая тенденция, как гиперзависимость от работ более ранних ученых мазхабов.

2. Халифат Аббасидов, пришедших к власти под знаменем восстановления исламского права на его прежней высоте, уступил власть королевским министрам (визирям), многие из которых были шиитами, и держава в конце концов распалась на мелкие государства. Уже в силу того, что они получили такую впасть, новые правители были более заинтересованы в междоусобной борьбе за власть, чем в религиозных знаниях, образовании или правительстве, подчиненного законам ислама.

3. Процесс дробления империи Аббасидов на мелкие государства сопровождался тем, что каждое государство начинало следовать мазхабу по собственному выбору. Так, жители Египта стали шафиитами, Испании – маликитами, а население Турции и Индии избрало ханафитский мазхаб. Каждое государство встало на путь самостоятельного выбора своих правителей, руководителей и судей лишь из числа тех, кто был последователем официального мазхаба. Так что ученые, желавшие стать кадыями (судьями) любого уровня в этих государствах, непременно должны были следовать официальным мазхабам этих государств.[116]

4. Некоторые лица, не имеющие достаточных знаний, стали претендовать на право использовать метод иджтихада для того, чтобы трактовать религию сообразно своим желаниям. В итоге многие некомпетентные ученые занялись вынесением фетв, которые лишь вводили в заблуждение широкие массы по целом ряду вопросов. Когда в действительности началась неразбериха от всего этого, почтенные ученые постарались закрыть двери для иджтихода, чтобы тем самым защитить шариат от искажения («Аль-Мадхаль», стр. 136 – 137).[117]

Кодификация фикха

Те же факторы, которые привели к таклиду, породили и когорту ученых, сводивших свою работу к простому редактированию и пересмотру предыдущих трудов. На книги по фикху, написанные учеными предыдущих времен, делались сокращенные варианты, которые позже были укорочены еще больше для того, чтобы облегчить их заучивание наизусть. Многие из них были зарифмованы. Причем труды сжимались до размеров резюме, ставших настоящими загадками для читавших их студентов (т.е. об истинном их смысле студенты того времени могли лишь догадываться). Ученые следующего поколения начали писать пояснения к книгам, изданным в резюмированной и поэтической форме. Впоследствии другие ученые написали комментарии к этим пояснениям, а другие сопроводили эти комментарии сносками.

В это время были написаны некоторые книги по основам фикха (усуль аль-фикх), где очерчивались методы осуществления иджтихада, а также четко определялись условия для его применения. Однако, заложенные этими учеными условия были настолько жесткими, что лишали права на иджтихад не только ученых – их современников, но и многих из ученых предшествующих поколений, которые проводили иджтихад.[118] [119]

В этот период были написаны также немногочисленные книги по сравнительному фикху. Как и в предыдущий период, в этих книгах собирались и подвергались критическому анализу точки зрения мазхабов и доказательства в их пользу, после чего их авторы определяли в качестве самых верных те позиции, которых придерживались их собственные мазхабы.

К концу этого периода была предпринята попытка проведения систематизации исламского права под эгидой халифов Османской империи. Был образован экспертный совет из семи высокопоставленных ученых фикха, которому и была поручена эта работа. Она была завершена в 1876 г. и введена султаном в качестве закона, действовавшего по всей империи, под названием Маджалля аль-ахкам аль-адиля (Кодекс юстиции, или Кодекс справедливости) (Анвар Ахмед Кадри, «Исламская юриспруденция в современном мире» (на англ. яз), Лахор, Пакистан: Ашраф, Первое издание, 1963, стр. 65).

Однако «мазхабический фанатизм» сказался даже на этой, казалось бы, благородной попытке. Все ученые экспертного совета были назначены из числа ханафитов. В результате этого в вышедшем кодексе законов не нашел никакого отражения правовой вклад других мазхабов.

С началом экспедиций Колумба и Васко да Гама западноевропейские государства стали прибирать к рукам источники и пути международной торговли. Впоследствии мусульманские страны Восточной Азии были поглощены европейскими империалистами, начиная с острова Ява, который достался Дании[120] в 1684 г. После того, как Трансильвания и Венгрия перешли из рук Османов к Австрии в 1699 г., а также после поражения Османской Империи от России в русско-турецкой войне 1768 – 1774 гг. европейские территории империи вскоре были утрачены одна за другой. Этот процесс завершился полным распадом Османской империи в годы Первой Мировой войны и ее разделением на колонии и протектораты. Впоследствии европейские кодексы заменили исламские законы во всем мусульманском мире.

Хотя европейский колониализм официально завершился, исламский закон так и не нашел применения ни в одной из мусульманских стран за исключением Саудовской Аравии, где исламское право было систематизировано в соответствии с ханбалитским мазхабом, Пакистана, где законодательство во многом основывается на системе ханафитского мазхаба, а также Ирана, где такая систематизация состоялась в соответствии с джафаритским мазхабом (фикх мазхаба шиитского течения исна-ашрийя (двунадесятники), приписываемый имаму Джаʿфару ас-Садику (ум. в 765 г.).[121]

Реформаторы

Несмотря на описанный выше упадок в правовой сфере, время от времени в этот период появлялись выдающиеся ученые, противостоявшие таклиду, и не боявшиеся поднимать знамя иджтихада. Они призывали к возвращению к исконным корням религии, к истинным источникам исламского права, а также к приоритету этих основ над всеми остальными. О некоторых из таких реформаторов и их вкладе рассказывается ниже.[122]

Ахмад ибн Таймия (1263 – 1328 гг.)[123] был первым среди реформаторов этого периода. Так как он бросил вызов существовавшему тогда положению, многие из его современников объявили его отступником, а власти неоднократно бросали его в тюрьму. Однако Ибн Таймия был одним из величайших ученых своего времени. В самом начале он изучал фикх по ханбалитскому мазхабу, но не ограничился этим. Он глубоко изучал источники исламского права и освоил все исламские науки, известные в то время[124]. Затем он проанализировал письменные источники различных сект, ранее отколовшихся от ислама, изучил религиозные книги христиан, иудеев и различных сект внутри этих религий, а также написал обширные критические труды о них. Ибн Таймия также принимал участие в джихаде против монголов, оккупировавших восточную и северную провинции бывшего государства Аббасидов и угрожавших в то время Египту и Северной Африке. Ученики Ибн Таймии были величайшими учеными ислама своего времени и продолжали нести следующим поколениям поднятое им знамя иджтихада, а также идею о возвращении к чистым источникам ислама. Среди них был Ибн Кайим[125], один из великих ученых в таких областях науки, как фикх и хадисоведение, аз-Захаби[126], специалист в критика хадисов, а также Ибн Кясир[127], знаток тафсира (толкования Корана), хадисов и истории.

Мухаммад Ибн Али Аш-Шаукани (1757 – 1835 гг.)[128] родился вблизи города Шаукан в Йемене и был одним из реформаторов в тот период. Аш-Шаукани изучал фикх зайдитского мазхаба и стал одним из выдающихся ученых этой школы. Затем он приступил к углубленному изучению науки хадисов и впоследствии стал одним из знаменитых ученых своего времени в этой области. На данном отрезке времени он отказался представлять этот мазхаб и занялся независимым иджтихадом. Он написал ряд работ по фикху и его основам, где вопросы, изучаемые им в контексте всех мазхабов, сопровождались правовыми заключениями, основанными исключительно на самых достовернных доказательствах и самых убедительных доводах. Имам Аш-Шаукани считал, что таклид запрещен, и написал ряд книг на эту тему, например, «Аль-Кауль аль-муфид фи хукм ат-таклид». Впоследствии он также подвергся нападкам со стороны большинства ученых своего времени.[129]

Еще одним заметным реформатором был великий ученый Ахмад ибн Абдуррахим, известный как Шах Валиуллах Дехлеви (1703 – 1762 гг.)[130]. Он родился в Индостане, где таклид, возможно, цвел самым буйным цветом. Освоив различные науки, он призвал к открытию врат иджтихада, а также к воссоединению различных школ фикха. Пытаясь вновь рассмотреть принципы ислама и выяснить, на каком именно авторитетном источнике школы фикха основывали свои фетвы, Шах Валиуллах возобновил изучение хадисов. Хотя он не пошел на то, чтобы отвергнуть необходимость существования различных школ фикха, он все же учил, что каждый волен выбирать для себя позиции, отличные от тех, которые предлагаются мазхабом, к которому он себя относит, если он убежден, что его мнение в большей мере согласуется с хадисами.

Тем не менее, всеобщее состояние упадка и застоя продолжается и по сей день, несмотря на попытки мыслителей уже нашей эпохи. Среди них Джамаль-ад-дин аль-Афгани (1839 – 1897 гг.)[131], странствовавший по всему мусульманскому миру, призывая к реформам. Джамаль-Ад-Дин бывал в Индии, Мекке и Стамбуле, а затем поселился в Египте.

Он призывал к свободе мысли в политике, религии и науке, отверг таклид и осуждал государственную коррупцию. Афгани преподавал эти идеи в университете аль-Азхар[132] и оказал влияние на многих, кто у него учился. Некоторые взгляды Джамаль-ад-дина были экстремистскими. Он пытался возвести человеческий ум и логические умозаключения на тот же уровень, что и Божественное Откровение. Его намерения перестали внушать доверие также из-за его причастности к масонскому движению, пускавшему новые ветви на Ближнем Востоке (Мухаммад Мухаммад Хусейн, «Аль-Иттиджахат аль-ватанийя фи аль-адаб аль араби аль-муасир», т. 1, стр. 153. См. также: «Религия на Ближнем Востоке», т. 2, стр. 37).

Мухаммад Абдо (1849 – 1905 гг.)[133] был одним из самых знаменитых учеников Афгани. Под влиянием идей Афгани и Ибн Таймии знамя иджтихада было вновь высоко поднято Мухаммадом Абдо, а таклид и его приверженцы подверглись методической атаке. Но ввиду того, что Абдо склонялся к крайнему модернизму, в ряде своих трактовок и фетв он в конце концов продемонстрировал вероотступничество. Так, в своем тафсире Корана он спокойно отбрасывает все чудеса, приписываемые пророкам или совершенные Самим Богом посредством различных природных явлений. А потому стаи птиц, скинувшие глиняные камешки на армию Абрахи и его слона во время их нападения на Каабу, были всего лишь возникшими из воздуха мельчайшими существами (микробами), которые распространяли среди них болезнь. Таким же методом он вынес фетву, позволяющую мусульманам участвовать в деловых операциях, предполагающих получение процентов (ростовщичество). Он основывал ее на принципе фикха, гласящем, что острая необходимость делает запретное разрешенным. Ошибочность этой фетвы заключается в том, что крайняя необходимость конкретно определена в фикхе для тех обстоятельств, когда речь идет о жизни и смерти или утрате органа тела (конечности), т.е. случай, к которому деловые операции не имеют никакого отношения.

Основной ученик Мухаммада Абду, Мухаммад Рашид Рида (ум. в 1935 г)[134] продолжил атаку своего учителя на таклид, но отверг большинство из его крайностей. Однако другие ученики Мухаммада Абдо стали ядрами экстремистских модернистских движений и продемонстрировали отступления во многих областях, даже в большей степени, чем их учитель. Так, его ученик Касим Амин (ум. в 1908 г.)[135] был первым, кто подверг яростным нападкам полигамию (полигинию), простоту развода и ношение хиджаба.

Другие ученые двадцатого века, такие, как Хасан аль-Банна (ум. в 1949 г)[136], основатель движения Ихван Муслимун, Сайид Абуль-А'аля Маудуди (1903 – 1979 гг.)[137], основатель движения Джама'ат Ислами, а также великий ученый нашей эпохи в области хадисов, Насыруддин аль-Альбани [138], выдвинули лозунги возрождения ислама[139] и призвали к объединению мазхабов.[140] Книга «Фикх ас-Сунна» Сайида Сабика, одного из последователей аль-Банны, представляет собой серьезную попытку ответить на этот призыв). Но и по сей день большинство ученых остаются прочно привязанными к фракционному исламу в виде одного из четырех мазхабов. Придерживаясь такой позиции, они неосознанно упрочают раскол в рядах уммы[141]. Не возникает особой надежды и на то, что этот процесс закончится в ближайшем будущем, ибо, лишь за немногими исключениями, в наши дни исламские учебные заведения во всем мусульманском мире активно пропагандируют фракционность в исламе.[142]

Ныне сравнительный фикх действительно занял особое место в учебных программах этих учреждений, а изучение хадисов стало более популярно, чем даже сто лет тому назад. Но реалии таковы, что эти два предмета, которым присущ динамизм и духовное возрождение, растворились в «разномазхабной» системе исламского образования.

Каждый университет привержен официальному мазхабу страны своего местонахождения, и таким образом все ключевые курсы фикха в рамках программы по исламскому праву, называемые шариатскими или усуль ад-дин, преподаются в соответствии с господствующим мазхабом. Одно из немногих исключений из этого правила в наши дни – Мединский исламский университет в Саудовской Аравии. Более 80% его студентов прибывает сюда из различных частей мусульманского мира и в его колледжах при изучении фикха ни одному мазхабу не отдается предпочтения перед другими.[143]

Подготовка специалиста в одном мазхабе делается для того, чтобы удовлетворить потребности местных органов государственной власти в судьях, которые сообразуют свою работу с тем мазхабом, который применяется в системе гражданского права определенного государства.

Например, университет аль-Азхар в Египте, самое солидное учреждение в мусульманском мире, является единственным, в котором изучаются все крупные мазхабы. Тем не менее, поступающим в университет студентам при регистрации следует указать, к какому мазхабу они принадлежат, и принадлежащие к одному и тому же мазхабу направляются в один класс (учебную группу). С самого начала учебы и до ее окончания все их преподаватели будут из числа принадлежащих к их же мазхабу. Соответственно, особенности других мазхабов изучаются как некие причуды, а великие книги хадисов читаются скорее для благословения, чем для познания истины. Всякий раз, когда в процессе изучения по такой схеме неожиданно встречается противоположная точка зрения, преподаватель учебного заведения ограничивается ее поверхностным рассмотрением и отвергает ее, опираясь на убедительные доводы, которые он развивает в поддержку позиции своего мазхаба. Таким образом, несмотря на то, что иные точки зрения могут быть подтверждены весьма весомыми доказательствами, в результате подобной трактовки преподавателя и соответствующего подхода к обсуждению проблемы они будут лишены того внимания, которого они заслуживают. Точно так же, если при чтении сводов хадисов встречается какой-либо хадис, который, как кажется, противоречит позиции мазхаба, к которому принадлежит преподаватель, то он или истолкует его вновь в пользу мазхаба, или ловко перекрутит его. А если ни то, ни другое невозможно, то в поддержку мнения своего мазхаба приводится целый ряд слабых хадисов, причем без малейшего упоминания о том, что они являются слабыми.[144] В итоге получится, что существует огромное количество хадисов, подтверждающих взгляды именно этой школы права, а студенты, в свою очередь, тоже будут убеждены в правильности учения своего мазхаба.[145]

Резюме раздела

1. На данном этапе иджтихад во всех своих формах был отодвинут в сторону, а слепое следование (таклид) одному из четырех мазхабов было вменено в обязанность всем мусульманам.

2. Все четыре мазхаба стали совершенно несовместимыми между собой и мусульманская умма фактически раскололась на четыре отдельные религиозные общины.

3. Деятельность ученых была сведена к написанию комментариев к предыдущим работам и продвижению точки зрения мазхаба автора, как и в период консолидации.

4. Некоторые реформаторы предпринимали достойные похвалы попытки вернуть к жизни первозданную и динамичную природу фикха, но их усилия оказались несоразмерны с задачей искоренения фанатизма мазхабов, успевшего пустить столь глубокие корни.

5. Предпринимались попытки систематизации исламского права, но на их результатах сказались фракционные позиции, которые с приходом европейского колониализма были вытеснены европейскими правовыми кодексами.

6. Состояние застоя и упадка фикха, а также фанатизм мазхабов продолжались вплоть до наших дней.

7. В последние годы отмечено некоторое ослабление фанатизма мазхабов в результате реформистских движений и широкого распространения сравнительного фикха в современных учебных заведениях.

ИМАМЫ И ТАКЛИД

В предыдущих главах мы проследили историческое развитие фикха и мазхабов, показав их взаимосвязь и их вклад и в общее и в конкретное понимание ислама как религии, ниспосланной Откровением в Коране и Сунне. Следует отметить, что как фикх (в том числе – фикх-право и фикх-правоведение), так и мазхабы (школы исламской правовой мысли), были и являются необходимыми дополнениями к Божественным Откровениям, которые определяют основные принципы, регулирующие права человека и его обязанности в отношениях с Аллахом и в отношениях с другими Божественными творениями.[146]

Воля Аллаха становится для человека очевидной во времени и пространстве только тогда, когда он начинает применять и толковать Коран и Сунну в различных жизненных ситуациях. Благодаря силе разума, данной Богом, человек (и исламские ученые в частности) способен соответствующим образом трактовать общее, чтобы удовлетворить частное: из этого проистекает актуальность мазхабов (круг исламских ученых) и фикха (совокупность исламских законов и принципов вынесения фетв). В этом кроется истинная важность таких категорий, как фикх и мазхаб в исламе.

Итак, поскольку ислам является Божественно установленной религией для всех людей, на все времена и во всех краях, он был дан ученым в разных регионах и в разные периоды истории, чтобы последние выявляли источники и принципы фикха, а также выводили конкретные фетвы для разрешения различных новых проблем по мере их возникновения. Правильность предлагаемых ими трактовок напрямую зависит от их внутренней естественной способности, дарованной им Богом, а также от характера и количества очевидных доказательств, которыми они располагают в процессе вынесения фетв. Некоторые ученые сталкивались и с таким дополнительным фактором, как культурные различия.

Многие из них были лишены возможности посовещаться из-за расстояния, отделявшего их от их коллег, и проистекавшей отсюда сложности общения. Поэтому от региона к региону возникали различия во мнениях. Несмотря на различные препятствия, первые ученые справлялись со своими обязанностями перед исламом и перед своими братьями, используя данную им Богом силу разума для разъяснения людям тех целей, которые Аллах предназначил для них.

Находясь в различных частях мусульманского мира, они стали основателями различных школ исламской мысли, отсюда и произошла множественность мазхабов на одном этапе эволюции исламского права и мусульманской государственности. Поэтому в историческом контексте появление нескольких мазхабов было неизбежным. Различия и противоречия также стали естественным результатом по мере количественного роста мазхабов, влияния на них недостатка взаимных контактов и других факторов. Однако до тех пор, пока ученые не забывали о цели истины и не ударялись в раскольничество и фракционность, фанатизм или стремление обрести личную славу и вознаграждение, в их мазхабах сохранялся неотъемлемый дух ислама. При таких обстоятельствах ученые всегда были готовы отказаться от своих личных мнений в пользу фетв своих коллег, из которых явстовало, что они более точно отражают смысл, изначально заложенный в Коране и Сунне.

Иными словами, происходил постоянный поиск истины до тех самых пор, пока негативные факторы (фракционность и желание личной славы) не получили господствующего влияния в жизни некоторых ученых. И только после этого слепое следование тому или иному мазхабу (таклид), помноженное на запрет иджтихада, воистину привело к широкомасштабному распространению фракционности среди широких масс и ко всеобщему спаду в поиске истины среди ученых.

После этого четыре уцелевших мазхаба со своими различными и порой противоречивыми правилами стали считаться непогрешимыми, а появление подложных хадисов стало подпиткой этим антиисламским тенденциям. Чтобы противостоять такому упадку, различные реформистские движения в разные времена призывали к объединению мазхабов, а в некоторых случаях и к отказу в праве на существование всем им.

Первая позиция законна, и мы это уже показали. Вторая является экстремистской, а возможно и богохульной, ибо она сбрасывает со счетов важность единой школы исламской правовой мысли – необходимого дополнения к Корану и Сунне, обеспечивающего лучшее понимание и оценку Божественных Законов, установленных Аллахом.

Из исторического развития фикха и эволюции мазхабов, описанных в предыдущих главах, мы увидели, что был период, в течение которого естественные различия между конкретными мазхабами возросли до необычайных масштабов вплоть до раскола. Причем такого, что ученые того времени отбросили иджтихад за ненадобностью и вменили в обязанность мусульманскому обществу слепое следование (таклид) одному из четырех мазхабов.

Однако имамы, которым приписываются эти четыре школы, сами были абсолютно против того, чтобы лелеять эти различия, и отчаянно боролись против таклида как среди своих собственных последователей, так и среди общей массы людей. И все же вплоть до наших дней людям думается, что достоверные хадисы лучше не принимать во внимание в том случае, если это будет означать признание ошибки, допущенной имамом их мазхаба в его решении. Ведь это, по их мнению, является выражением неуважения, близкого к богохульству.[147]

Они вряд ли понимают, что предпочтение ими точки зрения их имама, а не Пророка ﷺ, само по себе полностью противоречит позиции, которой придерживался их собственный имам, да и к тому же от этого совсем недалеко до одной из форм ширка (идолопоклонства), известной как «ширк фи таухид аль-иттиба», то есть распространение практики безоговорочного следования другим помимо Пророка ﷺ, ибо право на то, чтобы ему безоговорочно следовали, дано лишь Пророку ﷺ. При провозглашении своей веры в исламе («Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммад – Посланник Аллаха) Пророк ﷺ принимается каждым провозглашающим как единственный человек, которому нужно следовать безоговорочно, потому что следование Пророку ﷺ означает повиновение Аллаху.[148]

Поскольку большинство мусульман в наши дни не знает о противоречиях между позицией первых имамов и нынешней позицией своих мазхабов, здесь самое время ближе взглянуть на позицию каждого из первых имамов и их учеников в отношении таклида, исходя из их собственных высказываний.

Абу Ханифа

Абу Ханифа не поощрял, чтобы его ученики записывали его мнения, ибо последние часто основывались на кыясе.[149] Однако он делал исключения для тех мнений, по поводу которых велись основательные дебаты и которые единогласно принимались всеми его учениками. Например, его ученик Абу Юсуф сообщил, что имам как-то сказал ему: «...не записывай все, что ты от меня слышишь, ибо воистину может случиться и так, что сегодня я придерживаюсь одного мнения, а завтра от него отказываюсь, завтра придерживаюсь иного и отказываюсь от него послезавтра» (Сообщили Аббас и ад-Дури в «ат-Тарих» Ибн Муина (Мекка: Университет Короля Абдуль Азиза, 1979), т. 6, стр. 88). Такая позиция имама удерживала его учеников от слепого подражания его взглядам, а также помогала им развивать в себе уважение к своим собственным мнениям и мнениям других.

Абу Ханифа был также очень решителен в высказываниях относительно слепого следования его взглядам и взглядам его учеников. Он строго запретил кому бы то ни было следовать его мнениям или выносить фетвы на их основе, пока такой человек не ознакомится с доказательствами, которыми пользовались он сам и его ученики, а также источниками, из которых они их вывели. Один из учеников имама, Зуфар, сообщил такие его слова: «Любому, кто не знает моих доказательств, запрещено выносить фетвы, руководствуясь моими заявлениями, ибо воистину мы только люди и можем сказать что-то сегодня и отвергнуть это завтра» (Ибн Абдуль-Барр, «Аль-Интика фи фадаил ат-саляса аль-аимма аль-фукаха» (Каир: Мактаб аль-Кудси, 1931), стр. 145).[150]

Абу Ханифа знал об ограниченности своих человеческих возможностей. Соответственно этому он определил для своих учеников и всех, кому пойдет на пользу его глубокое понимание Ислама, что конечным критерием истины являются Коран и Сунна. То, что им соответствует, то и есть правда, а что нет – то ложь. Его ученик Мухаммад ибн аль-Хасан передал такие его слова: «Если я вынес фетву, которая противоречит Книге Аллаха или хадисам Посланника ﷺ, отвергните мою фетву» (Аль-Фуляни, «Иказ аль-химам» (Каир: Аль-Мунирийя, 1935), стр. 50).

Имеется также документальная информация о том, что он отмечал, что если кто пожелает следовать его мазхабу сообразно своим изначальным намерениям (т.е. следовать его мазхабу с самого начала), то принципом, которым нужно руководствоваться, является безоговорочное принятие достоверных хадисов. Ибн Абдуль-Барр сообщил такие слова Абу Ханифы: «Если какой-либо хадис окажется достоверным, то это и есть мой мазхаб» (Ибн Абидин, «Аль-Хашийя» (Каир: Аль-Мунирийя, 1833-1900)т. 1, стр. 63).[151]

Малик ибн Анас

Если к имаму Малику поступало доказательство из какого-либо надежного источника, он всегда без колебаний изменял свои фетвы, даже тогда, когда он уже успел огласить их. Один из его основных учеников, Ибн Вахб, подтвердил эту позицию имама, рассказав следующее: «Однажды я услышал, что кто-то спрашивает Малика о мытье пальцев ног при совершении вуду, на что он ответил: «Люди не должны этого делать». Я подождал, пока большинство людей покинули учебный кружок, и сообщил ему, что есть один хадис насчет этого. Он спросил, что это за хадис, и я сказал, что и Аль-Ляйс ибн Саʿд, Ибн Лухайя и Амр ибн аль-Харис рассказали со слов аль-Мустаурида Шидада аль-Кураши, что тот видел, как Посланник Божий ﷺ трет мизинцем между пальцами ноги». Малик сказал: «Это воистину хороший хадис, который я никогда не слыхал раньше». Позже, когда я слышал, что люди спрашивают Малика о мытье между пальцами ног, он настаивал на том, что это место обязательно должно быть вымыто» (Ибн Абу Хатим, «Аль-Джарх уат-таʿдил» (Хайдарабад, Индия: Маджлис Дайратуль-маариф аль-Усманийя, 1952), предисловие, стр. 31-33).

Это повествование служит очевидным[152] доказательством того, что мазхаб Малика, как и Абу Ханифы, был мазхабом достоверных хадисов, даже при том, что мы не имеем его конкретных высказываний на этот счет, в отличие от Абу Ханифы.

Малик акцентировал внимание также на том факте, что он не застрахован от ошибок и что следует использовать лишь те его фетвы, которые не вступают в противоречие с Кораном и хадисами. Ибн Абдуль-Барр[153] сообщил такие слова Малика: «Воистину я всего лишь человек, я временами ошибаюсь и временами прав; а потому тщательно исследуйте мои мнения, затем возьмите все, что согласуется с Книгой и Сунной, и отвергните все, что противоречит им» (Абдуль-Барр, «Джами баян аль-ыльм» (Каир: Аль-Мунирийя, 927), т. 2, стр. 32).

Это заявление очевидно доказывает, что этот ученый отдавал безусловное предпочтение Корану и хадисам по отношению ко всем другим источникам и никогда не питал надежду, чтобы его суждениям следовали слепо. Например, когда халифы из династии Аббасидов Абу Джафар аль-Мансур (правил в 754 – 775 гг.) и Харун ар-Рашид (правил в 786 – 809 гг.) попросили Малика, чтобы тот позволил им сделать его собрание хадисов Пророка ﷺ, «Муватта», официальным государственным кодексом Сунны, он отказал им обоим, указывая, что сахабы уже разъехались по всей стране и увезли с собой много хадисов, не имеющихся в его собрании. Так что Малик отклонил возможность сделать свой мазхаб официальным мазхабом исламского государства и таким образом подал пример, которому могли бы мудро последовать и другие.[154]

Аш-Шафии

Имам аш-Шафиʿи, как и его учитель Малик, ясно выражался насчет того, что на то время[155] никто не мог знать всех хадисов, переданных от самого Пророка ﷺ или же помнить все хадисы, которые ранее ему встречались, а оттого неверные суждения и выводы неизбежны. Это означало, что единственным непоколебимым и надежным методом, которым можно пользоваться при любых обстоятельствах, решая, что верно, а что нет, является Сунна Пророка ﷺ. Ученый в области хадисов аль-Хаким включил в свое собрание одно из высказываний аш-Шафиʿи, где говорится; «Среди нас нет таких, кто вечно помнит о Сунне Посланника Аллаха ﷺ или всегда держит ее в своей памяти. Поэтому какие бы фетвы я ни вынес и какие бы принципы я ни предложил, в них всегда будет нечто противоречащее мнениям Посланника Аллаха ﷺ. А посему правильное мнение сообразуется с тем, что сказал Посланник Аллаха ﷺ, – это и есть моя фетва» (Ибн Асакир, «Тарих Димишк аль-Кабир» (Дамаск: Рауда аш-Шам, 1911 – 1932), т. 15, часть 1, стр. 3).[156]

Имам также подчеркивал очень важный момент, касающийся соотношения личной точки зрения и Сунны. Он сказал: «Мусульмане (моего времени) были единогласны во мнении, что тому, кто встретит достоверную Сунну Посланника Аллаха ﷺ, не дозволено поступаться ею в пользу мнения кого-либо другого» (Ибн аль-Кайим, «Илям аль-мукин» (Бейрут: Дар аль-Джил), т. 2, стр. 361). Этот момент наносит удар в самое сердце таклида, одним из столпов которого является отказ от Сунны в пользу точки зрения мазхаба.[157]

Аль-Хаким заимствовал у имама аш-Шафиʿи такое же высказывание Абу Ханифы, касающееся связи между его мазхабом и достоверными хадисами: «Если какой-либо хадис окажется сахих (достоверным), то это и есть мой мазхаб» (Яхья ибн Шараф ад-Дин ан-Навави, «Аль-Маджму» [Каир: Идара ат-Табаа аль-Мунира, 1925), т. 1, стр. 63). Такой была бескомпромиссная точка зрения этого великого имама, который во время своего пребывания в Багдаде написал книгу под названием «Аль-Худжа», подводящую итог его мазхабу, а затем, приехав в Египет и получив новые знания от мазхаба имама Ляйса ибн Саʿда, написал новую книгу под названием «Аль-Умм», представляющую собой уже новый мазхаб.[158]

Ахмад ибн Ханбаль

Имам Ахмад продолжил традицию своего учителя имама аш-Шафиʿи, а также традицию первых имамов, стараясь внушить своим ученикам высокое уважение к источникам ислама и презрение к необдуманному, слепому подражанию мнениям ученых. Но поскольку таклид уже успел пустить корни среди отдельных последователей первых имамов, Ахмад пошел на еще более строгую меру. Если Абу Ханифа лишь убеждал своих учеников не записывать все его мнения, то имам Ахмад вообще запретил им записывать какую бы то ни было из своих точек зрения. Таким образом, его мазхаб был зафиксирован в письменном виде лишь в эпоху его учеников.

Ахмад был совершенно бескомпромиссен, предостерегая против таклида, что очевидно следует из его высказывания, записанного Ибн Кайимом: «Не следуйте слепо моим фетвам, фетвам Малика, Аш-Шафиʿи, Аузаʿи и Саури. Берите оттуда, откуда брали они» («Иказ аль-химам», стр. 113). Еще в одном из своих заявлений, записанных Ибн Абдуль-Барром, он отмечает: «Мнения Аузаʿи, Малика и Абу Ханифы – это лишь мнения и не более того, и для меня все они равны, но истинным критерием правды или лжи являются хадисы» («Джами баян аль-ыльм», т. 2, стр. 149).

Превосходство хадисов над всем остальным для имама Ахмада было столь велико, что он предпочитал слабый хадис фетве, выведенной по аналогии. Его уважение к Сунне, которую он лично собрал в большом труде – «Аль-Муснад аль-кабир», содержащем более 30 000 хадисов, было таким, что он сурово предупреждал всех, кто осмелится пренебречь каким бы то ни было хадисом Пророка ﷺ. Ибн аль-Джаузи[159] сообщил такие слова имама Ахмада: «Всякий, кто отвергает какой бы то ни было достоверный хадис Посланника Аллаха ﷺ, тот – на краю погибели» (Ибн Аль-Джаузи, «Аль-Манакиб» (Бейрут: Дар аль-Афак аль-Джадида, 2-изд. 1977), стр. 182).

Пророк ﷺ дал следующий наказ своим сподвижникам и Мусульманам в целом: «Донесите то, что вы услышали от меня, даже если это только аят (из Корана)» (Рассказал Абдулла ибн ʿАмр ибн аль-Ассом, собрал аль-Бухари («Сахих Аль-Бухари» на арабском и английском языках, т. 4, стр. 442, № 667)). Это было сделано для того, чтобы Божье наставление стало доступно всем поколениям мусульман до самого Судного Дня. Поэтому имам Ахмад яростно боролся против всего, что может помешать донесению Божьего руководства его и последующим поколениям.

Ученики имамов

Благодаря той предусмотрительности, с которой имамы предупреждали своих учеников от слепого подражания, эти первые ученые не колеблясь отвергали то, чему учили имамы, если им становились известны новые хадисы, которые лучше отвечали на возникший вопрос. Абу Юсуф и Мухаммад ибн Аль-Хасан отличались от своего учителя Абу Ханифы приблизительно по одной трети фетв их мазхаба («Аль-Хашийя», т. 1, стр. 62). Аналогично, аль-Музани и другие отличались от своего учителя Аш-Шафиʿи по многим фетвам.[160]

Комментарий