Несколько советов Для женщин

Каждое новое знакомство, с одной стороны, ско­вано условностями, с другой — дает простор полету фантазии, побуждает к игре. Нехватка первого ком­понента приводит к быстрой разрядке, второго — к исчезновению интереса. Но в комплексе эти два фак­тора прекрасно работают.

Мужчинам нравятся женщины, которые возводят мосты, а не стены.

Если вы готовы отдать все, чтобы завтра быть со своим любимым, поставьте крест на послезавтраш­нем дне.

Умейте сказать «нет», даже если каждая клеточ­ка вашего тела кричит «да».

Как это ни парадоксально, но мужчинам нравят­ся женщины, которые не боятся говорить «нет», когда речь заходит о сексуальной близости.

В то же время уверенная в себе женщина УМЕЕТ произнести «нет» так, чтобы в нем не слышалось «никогда».

Она может сказать: «Я пока не готова».

Она может сказать: «Еще не время».

Она может сказать: «Нам нужно прежде погово­рить».

Она может сказать: «Мне бы хотелось узнать вас получше».

Она может сказать: «Мне хочется, чтобы вы луч­ше узнали меня».

Главное же, что необходимо понять каждой: муж­чинам нравятся женщины, не набивающиеся к ним в жены. Значит, не стоит слишком спешить и черес­чур напрягаться, стремясь прибрать мужчину к ру­кам. Даже самая невинная фраза, если она преж­девременна, может быть истолкована не в вашу пользу. Многих, очень многих мужчин страшит стре­мительность натиска со стороны женщины. Ваша неожиданная пылкость кажется им сомнительной. Это вовсе не означает, что ваши прекрасные намере­ния плохи. Это означает, что ваши прекрасные на­мерения вполне могут осуществиться, но в более подходящее для этого время. Это означает, что вам следует продвигаться вперед медленно, даже если кто-то пытается подстегнуть или поторопить вас.

Чем сильнее вам хочется рвануться вперед, тем медленнее вам следует двигаться. Несмотря на то, что многие мужчины вполне готовы к тому, чтобы сделаться пылкими возлюбленными, прекрасными супругами и любящими отцами, в душе почти всем им угодно считать себя заботящимися о собственной судьбе.

Что мужчины весьма пугливы — факт. Женщи­ны отмахиваются от таких утверждений и не всегда доверяют им. И совершенно напрасно. Даже малей­шее давление на мужчину повергает его в ужас.

Мужчинам нравятся женщины, не пытающиеся завладеть ими. Если женщина слишком активна — мужчины ведут себя приблизительно так:

- одни смущаются;

- другие пугаются;

- третьи начинают капризничать;

- четвертые просто бегут.

Кроме того, мужчина, как правило, уверен в сво­ей уникальности и любит ту женщину, которая это

признает (или, что еще лучше, делает вид, что при­знает). Мужчина также часто испытывает чувство неполноценности и имеет привычку сравнивать себя с другими мужчинами (по уму, внешности, сексу­альной силе, по успехам в карьере и пр.).

Некоторые психологи отмечают, что течение ду­ховной жизни женщины определяется совершенно другими принципами и признаками, чем у мужчин: нежелание выносить окончательное суждение о по­ступках других людей; непостоянность, переменчи­вость, текучесть суждений; для женщин характерна ситуативная и эмоциональная обусловленность их действий. Значит, женщине никогда не надо полно­стью раскрывать свой замысел, даже если это каса­ется банального желания купить себе новое платье к празднику. Правильней это простое желание хит­ро завуалировать. Ведь мужчины так наивны и про­стодушны. Лучше всего сказать: «Давай присмот­рим тебе что-либо красивое, может, и мне что подбе­рем». Большую ошибку совершают те девушки, ко­торые не умеют хитрить и говорят, что думают. Вроде того: «Вася, приходи ко мне послушать записи, ро­дители на все праздники уехали на дачу, и мы бу­дем совершенно одни». Вася, если и не испугается такой прямоты, то подумает о вас такое, что потом уже будет страшно вам. Лучше сказать: «Вася, ты у нас великий мастер, у тебя золотые руки, а у меня сломался магнитофон, а я так хотела послушать но­вые записи». После этого нужно слегка испортить магнитофон, чтобы Вася смог сам подсоединить ото­рванный проводок.

Мужчину надо искушать постепенно. Эта игра называется флиртом. «Флирт» в переводе с англий­ского означает игру в любовь, кокетничанье, «уха-

живание». А кокетничать — это уже французское понятие и означает: стараться понравиться кому-либо. Кокетство считается главным оружием жен­щин в их отношениях с мужчинами. Известный ре­жиссер Филипп Кауфман считает, что кокетство — это «поведение, которое должно дать понять мужчи­не, что сексуальное сближение с ним возможно. Од­нако возможность эта считается негарантированной и чисто теоретической». Получается, что, с одной стороны, женщине следует быть загадочной, таин­ственной, свободной, смело проявлять инициативу, избегая какой-либо ясности, законченности, очевид­ности, постоянно что-то выдумывать и менять ори­ентиры в ходе «процесса» любовной игры, а с дру­гой — не отталкивать мужчину завышенностью сво­их требований или полной неопределенностью ситу­ации, ее бесконтрольностью. Женщины обладают резко выраженной потребностью нравиться, причем не кому-то одному, а всем. Дело в том, что стремле­ние привлечь к себе внимание, используя стимулы сексуального характера, — это специфически жен­ская черта. Первые признаки этого «вечно женско­го» проявляются у девочек довольно рано. По сути своей это первое проявление полубессознательного стремления привлечь к себе внимание именно как к представительнице женского пола (здесь не ска­жешь — к женщине), и оно естественно, ибо дру­гих способов она просто не знает. Это, равно как и характерное даже для маленьких девочек кокетст­во, закономерно обусловлено самой спецификой половой роли женщины и ее отличиями от роли мужчины.

«Наши бабушки, — пишет М. Вислоцкая в своей книге "Искусство любви", — не уставали повторять,

что лукавое словечко, льстивое замечание, мужчине или неожиданный каприз — это грозное и действен­ное оружие в руках неглупой женщины. Флирт ин­тригует, возбуждает интерес, попеременно будит и гасит надежды. Едва реакция ослабевает, как флир­тующий отыскивает новые комплименты, усилия на­тиск, — и вот уже перед ним открываются новые заманчивые перспективы. И главное — неустанно пробуждать к себе интерес, показывая все грани сво­его красноречия и обаяния.

Демонстрируя то расположение, то неудовольствие во время флирта, вы оказываете такое же воздей­ствие на сексуальные центры, как ритмическая му­зыка или осязательные ласки. Любой ритмический раздражитель возбуждает и усиливает сексуальную заинтересованность. У женщины при этом усилива­ются сердцебиение и кровообращение, ее глаза на­чинают блестеть, губы краснеют и становятся влаж­ными, кожа розовеет, а в движениях появляются грациозная плавность и красота.

Не всегда все получается так, как задумано, но, флиртуя, женщина должна показать в выигрышном свете все свои лучшие женские качества, не забы­вая, разумеется, воздать должное мужественности и одаренности партнера. Флирт в таком ключе может до такой степени вскружить голову партнеру, что он делается беспомощным. Но только не перебарщивай­те! Вибрируйте!

И вот вы уже холодны, во взгляде строгость, близ­кая к безразличию, — короче говоря, вы всецело погружены в собственные дела, чуть-чуть замкну­лись в себе и не реагируете на ухаживание. Малень­кий холодный душ. Однако, применяя подобную так­тику, нельзя допустить, чтобы партнер потерял вся-

кую надежду вернуть ваше расположение. Как только попавший «в немилость» кавалер начинает испыты­вать душевное беспокойство, проявляя при этом по­вышенные знаки внимания, вы снова моментально меняете курс на сто восемьдесят градусов — и вновь наступают удивительные солнечные дни, в голосе звучит нескрываемое восхищение партнером, и вы продолжаете быть нежной, приветливой и макси­мально внимательной к его особе».

Но такой флирт — это игра юных девушек. Женщи­ны постарше играют, например, в «соблазнительни­цу». Эта игра часто проходит «под вывеской»: «Я сла­бая, беззащитная женщина, я очень нуждаюсь в силь­ном и умном мужчине, который сможет помочь мне».

В содержание этой игры входят многочисленные манипуляции, широко используется эмпатия (спо­собность чувствовать переживания партнера на не­словесном уровне), утонченные комплименты, уме­ние угадывать скрываемые желания.

Соблазнительница добивается своей цели, исполь­зуя сексуальную упаковку, прибегая к флирту, хит­ростям, иногда имитации скромности, лести. Жен­щины исходят при этом из положения, что с муж­чинами нельзя вести себя открыто, прямо и честно. Они считают, что мужчины «по своей природе» пад­ки на лесть и комплименты, тщеславны и, учиты­вая эти качества, следует максимально играть на них.

Таким образом, в игре основная ставка делается на использование слабых и отрицательных черт партнера.

Любовь — это зависимость от определенного чело­века и невозможность жить без него. Как будто мы половину души отдали ему, и теперь, когда он ухо­дит, мы не можем жить с оставшейся половинкой,

истекающей кровью. Прежде всего надо восстановить цельность своей личности, свою самодостаточность.

Есть женщины, которые обладают поразительной способностью растворяться в любимом человеке. Само по себе такое растворение, может быть, и не так страшно, но иногда это может помешать даже при самих благоприятных обстоятельствах: далеко не каждому мужчине нравится жить с женщиной, ко­торая без него и вздохнуть не может, не говоря уже о разрыве отношений.

Женщинам хочется посоветовать: будьте незави­симы и мужчины сами потянутся к вам. Не подпус­кайте их слишком близко, держите дистанцию. Ос­тавайтесь вечной загадкой, тайной, которую он бу­дет разгадывать всю свою жизнь. Не позволяйте заб­рать у вас чувство свободы и независимости. Но при всем этом постарайтесь быть нежной и ласковой. И не забывайте: «Мужчина голова, а женщина — шея».

Это можно проиллюстрировать рассуждениями одной молодой женщины: «Как известно, первые ощущения и впечатления всегда самые яркие. И буквально после первой встречи с молодым челове­ком девушке, не лишенной воображения, не соста­вит труда тут же составить портрет этого мужчины с качествами, которые она успела заметить в нем и которые хотелось бы видеть. Соответственно этому образу она и выбирает себе роль, которую сыграет в этой пьесе.

Например, встречаются и знакомятся молодые люди. Мужчина преданно смотрит в глаза, следит за каждым твоим движением, стараясь не упустить ни единого слова. Казалось бы, что в этом плохого? Ты чувствуешь, что он, как мягкий пластилин, гнется во все стороны. Может быть, даже, сама того не за-

мечая, ты берешь роль лидера. Приходится самой принимать решения, диктовать условия. В итоге на все твои желания изменить что-то в отношениях слы­шишь такие фразы: «Тебе решать», «Все в твоих руках». Начинают подкрадываться мысли: «Да по­чему я должна решать за нас двоих?» Постепенно убеждаешься в том, что в более сложной жизненной ситуации он не сможет принять решения, найти выход, и тебе снова придется все делать самой. А ведь хотелось совсем не этого!

Или другой случай, прямо противоположный пре­дыдущему, когда инициативу полностью берет в свои руки мужчина, не оставляя тебе ни кусочка. Пона­чалу не покидает ощущение: вот это то, что ты иска­ла. Наконец тебе представился случай побыть жен­щиной, слабой, беззащитной. Есть хорошая возмож­ность покапризничать и избавиться от проблем, с которыми он успешно справляется сам. Все бы хо­рошо, да ведь начинает раздражать, когда он берет билеты на концерт, не посоветовавшись с тобой, ста­вит перед фактом, что «мы идем сегодня на вече­ринку». Недолго счастье длилось. И ты понимаешь, что ты никакая не женщина, а марионетка, за ни­точки которой дергает твой дорогой, когда ему это угодно. Но ведь долго так продолжаться не может!

Проанализировав эти ситуации, я четко выявила для себя схему, по которой развивались отношения, то, что объединяет эти два разных случая.

Она выглядит примерно так:

Знакомство — иллюзии — разочарование = раз­рыв отношений.

Я очень долго думала, почему при знакомстве с этими молодыми людьми меня не покидала уверен­ность в том, что разлука неминуема.

А ответ очень прост. Нужно прислушаться к себе. И прежде, чем полюбить кого-то, надо снять маску и полюбить себя такой, какая есть на самом деле, со всеми своими слабостями и недостатками. Мало того, что в этой игре я исполняла чужую роль, я была еще режиссером всего этого. Я любила или, скорее, пыталась любить (уж очень хотелось) не самого че­ловека, а те качества, которые хотела в нем видеть. И тем самым, независимо от его достоинств и недо­статков, я двигала течение наших отношений в нуж­ное мне русло, то есть обрекала их на гибель.

Я сделала для себя вывод, что человека нужно принимать и любить таким, каков он есть на самого деле, научиться любить безусловно, а не за что-то. А это и есть шаг к единству с собой, с миром. Ведь каждый из нас мечтает о той самой чистой любви и гармонии в жизни».

Как шутят психологи, «любовь — это встреча двух неврозов...» Может быть, и в этой шутке есть доля истины. Истина заключается в том, что только люди определенного склада способны уживаться друг с другом. То есть человек, обремененный психологи­ческими установками, комплексами или просто странностями, может прощать, игнорировать или мириться с соответствующими пороками партнера.

Такие люди находят друг друга как элементы од­ной мозаики

Если один деспот, а другой привык раболепство­вать, то пара может просуществовать довольно дол­го, они будут чувствовать себя в таком союзе ком­фортно. Это не они выбрали друг друга, а их подсоз­нания, отягощенные неврозами.

Кстати, можно взглянуть на эту проблему в мис­тическом аспекте. Многие религии утверждают, что

человек приходит в этот мир для того, чтобы совер­шенствоваться и избавляться от пороков, и наши души попадают на эту землю, неся в себе проблемы, с которыми нам придется бороться, внутренне об­новляясь и проходя через страдания.

Возможно, мужчины и женщины посланы в этот мир, чтобы помочь пройти друг другу эти испыта­ния. Видение отражения своих недостатков в парт­нере, как в зеркале, позволяет быстрее справиться с проблемами и увидеть их в истинном свете. Может быть, смысл любовной «слепоты» и заключается в том, чтобы помочь подходящим натурам сойтись и изживать недостатки вместе. Поэтому, что бы ни го­ворили вокруг, влюбленный никогда не откажется от партнера, потому что интуитивно чувствует, что только с этим человеком может успешнее преодо­леть препятствия на жизненном пути и свои недо­статки превратить в достоинства.

Некоторые девушки при любом удобном случае подчеркивают недостатки своего избранника, сни­жая тем самым его самооценку и провоцируя его комплексы. Но это в большинстве случаев очень опас­ная игра: рано или поздно нормальному человеку надоест бесконечная критика и он просто сбежит.

Тем более не следует ставить условия: изменись и тогда мы будем счастливы. Ваш избранник быстрень­ко сбежит туда, где ему будут рады такому, какой он есть. «Полюбите нас черненькими, беленькими-то нас всякий полюбит». Изменить взрослого чело­века вряд ли возможно. Можно только принимать или не принимать его привычки и взгляды на жизнь, и если понятия двоих о «нормальной» жизни не со­впадают, то, на мой взгляд, сколько ты не требуй от него самых простых и естественных (на твой взгляд)

вещей, он все равно будет воспринимать это в каче­стве придирок. А кому хочется их терпеть?

Итак, мужчина всегда отрицательно относится к любой инициативе, исходящей от женщины. Нужно понять, что дело не в том, что женщине трудно сде­лать свой выбор (или первый шаг навстречу), а в том, что мужчине намного сложнее принять этот шаг и правильно оценить его.

Каждая женщина интуитивно чувствует, как опас­но на предложение мужчины выйти за него замуж немедленно давать согласие, даже если она только об этом и мечтает. Необходимо искусственно созда­вать интригу, ситуацию неопределенности, тайну... Не говорить ни да, ни нет. Намекать на необходи­мость проверить свои чувства. Если же любящая женщина всем своим видом показывает, что она за­ранее на все согласна, то у мужчины сразу пропада­ет к ней интерес. Даже если она ему сильно нравит­ся, он думает про себя: «Ну, с этой все ясно, она никуда не денется. Ну неужели это все? Да, она доб­рая, красивая и честная, но бывают, наверное, и получше. Дай-ка я вначале заверну за угол и по­смотрю, что там». А за углом уже стоит — и не та­кая добрая, и не такая красивая, а то и просто глу­пая, но очень-очень недоступная. Вот интрига, вот азарт борьбы, преодоление сопротивления, борьба с трудностями или с соперниками! «Или я не первый парень на деревне? Неужели я не смогу всех разог­нать и себя показать?» Наконец, всех победил, Кра­савицу (которая вовсе не красавица) отвоевал; но была ли нужна ему эта победа?

С другой стороны, если женщина переоценивает себя и изображает уж слишком неприступную кра­савицу, то иной мужчина задирает голову, смотрит

в сияющую высь, чешет в затылке и отходит в сто­рону: «Слишком высоко, можно шею сломать». Ум­ная женщина всегда чувствует меру и, возводя пре­пятствия, придумывая сложности, сама подсказы­вает, как их преодолеть, какими тайными тропами выйти в нужное место («А если не догонишь, так я буду вон за тем сараем»).

Глава 6. Знакомство

Знакомство — это закономерность или случай­ность? На первый взгляд кажется — случайность. Как иногда бывает: едет в автобусе молодой чело­век, входит девушка, кошелек забыла дома, он за­платил за билет, вышли вместе, познакомились, по­женились. Или другой пример — идет с друзьями в баню, распарился, устал, уснул, попал в другой го­род, проснулся в чужой квартире, увидел хозяйку, познакомились, поженились. Цепь случайностей...

Но это только на первый взгляд. Можно ехать в автобусе, случайно встретить безбилетную пассажир­ку, но... она брюнетка, а свою будущую жену вы представляете только блондинкой. Знакомство не состоялось. Можно пойти в баню, расслабиться, слу­чайно оказаться в чужой квартире, увидеть хозяй­ку — очаровательную блондинку, познакомиться, разговориться и узнать, что она принципиально про­тив того, чтобы ее будущий муж ходил в баню. Пусть дома, в ванной моется. Свадьбы не будет — нет взаи­мопонимания.

Какая таинственная сила толкает нас в объятия одного человека, отталкивая от другого, который со стороны кажется куда более подходящим?

Среди многочисленных факторов, влияющих на наше представление об идеальном партнере, к числу наиболее значимых, по мнению профессора психо­логии Джона Мони, относится то, что называется «картой любви», — группа сигналов, закодирован­ных в нашем мозгу, которая характеризует наши

симпатии и антипатии. Она показывает, каким во­лосам, цвету глаз, голосу, телосложению и запахам мы отдаем предпочтение. Она также фиксирует ха­рактер, который нас привлекает: открытый и дру­желюбный или сильный и замкнутый и так далее.

Короче говоря, мы влюбляемся и стремимся к тем людям, которые наиболее точно соответствуют на­шей карте любви. А карта эта в основном формиру­ется в детстве. К восьмилетнему возрасту образ иде­альной второй половины уже зарождается в нашем сознании.

Любопытно, что и у животных ранний период развития определяет дальнейший стиль и ход жиз­ни, характер предпочтений.

Это можно подтвердить следующим интересным примером. Ученые провели такой опыт: только что родившихся обезьянок отделили от матерей и дру­гих обезьян и вместо мамы поставили им грубо сде­ланную куклу с бутылочкой молока на груди. Когда эти обезьянки выросли, они не смогли общаться с другими обезьянами, боялись их и убегали. Это го­ворит о том, что общение с себе подобными в самом раннем возрасте закладывает в каждом индивидуу­ме определенные привычки. Большинство детей ис­пытывают романтическую любовь к своим мамам и папам. Может быть, кому-нибудь из вас мама рас­сказывала о том, как года в три вы собирались на ней жениться. Значит, уже в раннем возрасте, сами того не подозревая, мы начали создавать свой иде­ал, к которому впоследствии стремимся. И в этом заслуга наших мам и пап.

Если попросить мужчин описать их матерей, а женщин — описать отцов, то между идеальными партнерами и родителями оказалось бы много сход­ства. Да, родители — первая настоящая любовь в

нашей жизни — наложили неизгладимый отпеча­ток на нашу карту любви.

Пока мальчик маленький, мать — центр его мира. Ее характерные черты оставляют незабываемое впе­чатление, и мужчину всю жизнь будет тянуть к жен­щинам с ее чертами лица, ее фигурой, характером, даже чувством юмора. Если мама была добрая и ус­тупчивая, то, став взрослыми, мы склонны тянуть­ся к людям с такими же чертами характера. Если у матери был сильный и ровный характер, то и в парт­нере нас будут привлекать сила и справедливость. На сыновей мать имеет двойное влияние: она не толь­ко определяет, что будет их привлекать в избранни­цах, но от нее также зависит, как они будут отно­ситься к женщинам в целом. Так, если мать мягкая и добрая, ее сыновья будут считать, что эти каче­ства характерны для женщин. Скорее всего, они ста­нут заботливыми и нежными мужчинами, чуткими любовниками, и будут помогать женам по дому.

И наоборот, авторитарная мать, которая подавля­ла сына в детстве и была то открытой, то холодной и суровой, может вырастить человека, который ста­нет впоследствии «ускользающим любовником». Он боится полюбить, боится обязательств и может из-за этого отдалиться от подруги.

Если мать в основном определяет те качества, ко­торые привлекают сыновей в избраннице, то отец — первый мужчина в жизни девочек — влияет на их отношение к противоположному полу.

Отцы оказывают огромное воздействие на форми­рование личности детей и их шансы стать счастли­выми в браке.

Как матери формируют мнение сыновей о жен­щинах в целом, так отцы закладывают отношение дочерей к мужчинам. Если отец щедр на похвалы

дочери и своим обращением с ней показывает, что она стоящий человек, она будет чувствовать себя уверенной в отношениях с мужчинам. Но если отец холоден, критичен или постоянно отсутствует, дочь будет чувствовать себя недостаточно привлекатель­ной, самооценка у нее будет заниженной.

Конечно, из наличия у нас сложившейся модели «суженого» не следует, что каждому подходит один-единственный человек. Например, одна моя одно­классница, когда выходила замуж, сказала: «Вот я живу в маленьком городке. Полюбила парня, выхо­жу замуж. А жила бы я в Москве, я бы полюбила другого, а о существовании первого далее не подозре­вала бы. Так где же мой «единственный»?» На это я ей ответил так: «Представь себе огромную пирамиду из детских кубиков. Пусть каждый кубик — это наша встреча с человеком другого пола. Нижние ряды — это все люди, которых мы встретили в жизни и из которых мы выбираем спутника. На вершине пира­миды всего один кубик — один человек. Его модель настолько разработана, так выкристаллизовалась, что даже маленькие отклонения от идеала исключаются. Большинство из нас находятся где-то посередине этой пирамиды, кто-то — ближе к вершине, а кто-то — наоборот. Чем человек сложнее духовно, тем слож­нее его модель. Чем уже его выбор, тем ближе к вер­шине пирамиды его слой кубиков. И наоборот».

Еще раз о красоте

Очевидно, что на свете не бывает людей, которые бы всем казались некрасивыми. Ведь если в основе образа нашего любимого лежит образ реального че­ловека, то это значит, что любой человек кому-ни­будь да нравится. Например, для ребенка его мама

самая красивая, самая умная и вообще самая луч­шая, но ведь это ему так кажется. Просто такой тип ему нравится. Другому нравится другой тип.

Типов внешности, которые бы не нравились ни­кому, не существует.

Есть такое явление — дисморфофобия, особенно характерная для подростков. Подростки очень бо­лезненно переносят свои физические недостатки, вернее, то, что они сами считают недостатками. Де­вушки страдают от того, что у них нет тонкой талии или длинных ног, от того, что они слишком высокие или же слишком маленькие. Но ведь дело в том, что у многих модель любимой девушки включает высо­кий рост или не исключает крепеньких, чуточку ко­ротковатых ног. В одной притче друзья недоуменно спрашивают у влюбленного: «Ну что ты в ней на­шел? Красивая она? Нет! Умная? Нет! Хоть бога­тая? И опять нет! Зачем она тебе?» «А вы возьмите мои глаза и увидите», — ответил юноша. Друзья не понимают его выбора, потому что их модели другие.

В конечном счете женщина выглядит так, как ее оценивают окружающие, и в первую очередь — лю­бящие мужчины. Есть такой старый анекдот про двух англичан, которые в поисках жен плавали по мо­рям, оказались на острове, встретили племя дика­рей. «Все, — сказал один, — я остаюсь, хочу же­ниться на дочери вождя». «Безумец, — ответил дру­гой, — она же некрасивая! К тому же отец потребу­ет за нее выкуп — шесть коров». Англичанин при­вел девять телок, чем растрогал вождя до слез: «Моя дочь и на шесть не тянет». Сыграли свадьбу. Через год второй англичанин решил навестить своего дру­га на острове. И был поражен красотой его жены.

Может, «любовь — она и есть только то, что ка­жется»?

Надо думать, что человек сам создает свой объект любви (мысленно), и немалую роль в таком форми­ровании играют жизненные условия, и окружение, и воспитание. А затем (примерно начиная с пере­ходного возраста) ищет соответствия своей модели в лицах противоположного пола. Как говорится: «Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила».

Ну, на уровне житейского смысла мы, кажется, разобрались. Посмотрим, что по этому поводу гово­рит наука.

Важную роль в любовных отношениях играют представления о том, каким должен быть любимый человек, что служит эталоном выбора и критерием оценки. В социальной психологии по этому поводу есть три гипотезы:

1. Идеальный образ любимого предшествует выбору реального объекта, побуждая человека искать того, кто бы максимально соответствовал этому образу.

2. Идеализация предмета любви, которому припи­сываются желательные черты, независимо от того, какой он на самом деле. Как писал М. Пришвин, «тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби меня, и я постараюсь быть лучше себя».

3. Не идеальные образы определяют выбор любимо­го, а свойства реального, уже выбранного объекта обусловливают содержание идеала. Все три гипотезы имеют под собой известные ос­нования. В одних случаях «предмет» любви выбира­ется в соответствии с ранее сложившимся образом, в других — имеет место идеализация, в третьих — идеал подгоняется, переделывается под реального человека.

Так, в ответ на вопрос «За что люди нравятся друг другу?» скорее всего можно услышать перечисление положительных качеств человека, таких, как сме­лость, доброта и пр. Однако в многочисленных экспе­риментах было продемонстрировано, что зависимость между наличием у человека положительно оценивае­мых свойств, с одной стороны и отношением к нему — с другой, значительно сложнее, чем это принято счи­тать. Например, в определенной ситуации красивые девушки нравятся испытуемым мужчинам меньше, чем некрасивые; красота девушки вызывает у муж­чины опасения, что она слишком хороша для него, и иногда он даже начинает чувствовать к ней непри­язнь («зелен виноград»). Разумеется, это не распро­страняется на всех мужчин. На тех, кто считает себя неотразимым, не распространяется.

Таниы, танцы...

Почему молодые люди любят ходить на танцы? Когда задаешь этот вопрос в лоб, редко слышишь прямой ответ. Говорят, что хочется отдохнуть, пове­селиться, послушать музыку, подвигаться и так да­лее. Хорошенький отдых — в душном зале, где не протолкнешься, с оглушительной музыкой, где во­обще все в каком-то зыбком мареве от большого скоп­ления людей и плохого освещения. Однако прихо­дят, толкаются, терпят и все чего-то ждут, кого-то высматривают. Терпят, потому что танцы в практи­ке межличностных отношений играют роль предва­рительной формы полового общения. Танцы будто специально придуманы, чтобы предельно упростить и облегчить процедуру первого знакомства предста­вителей разного пола.

Кроме того, танцы не только дают возможность для достаточно свободного общения между мужчи­нами и женщинами. Важной чертой танцев как спе­цифического ритуала является их относительная психологическая безопасность — прямое и резкое отвержение партнера в этой ситуации не принято. Это дает партнерам возможность психологической тренировки в сфере полового общения.

Представьте себе, что молодого человека послали в командировку в какой-нибудь небольшой город. Остановившись в гостинице и узнав, что в районный дворец культуры приходит много симпатичных де­вушек, а милиция обеспечивает порядок, наш герой решает вечером пойти на танцы. Войдя в зал, он становится в углу за колонной и начинает внима­тельно обшаривать зал глазами — слева направо, потом справа налево. Кого высматривает он в зале, где заведомо никого не знает? Можно ли сказать, что он ищет девушку, соответствующую имеющему­ся у него идеальному образу? Да, он пытается ее найти, хотя это и маловероятно. Дело в том, что идеальный образ включает в себя практически все, что молодой человек хочет увидеть в своей избран­нице: внешность, характер, моральный облик, ин­тересы, хозяйственные способности, интеллект, фи­нансовые возможности родственников и многое дру­гое. Причем внешняя сторона идеального образа зак­ладывается, как мы уже выяснили, на бессознатель­ном уровне, что делает саму влюбленность незави­симой от контроля рассудка. С помощью психоана­лиза можно даже выяснить, почему мужчине нра­вятся женщины только определенного типа, почему этот тип с завидным постоянством воспроизводится при новой влюбленности, равно как и почему жен-

щине нравится определенный тип мужчин. Из вос­поминаний человека, уходящих в раннее детство, вычленяется первичный случай сцепления пережи­вания «восхищение идеалом» с каким-либо объек­том и характер этого сцепления, который (посколь­ку не осознан) постоянно воспроизводится.

Но можно ли очень сложный идеальный образ идентифицировать с реальным человеком в прими­тивной обстановке танцплощадки? Конечно, нельзя! Информации не хватает. Чтобы образ работал, необ­ходимо его упростить до примитивного шаблона, включающего в себя главным образом внешние при­знаки. Этот шаблон наш герой мысленно наклады­вает на одну, на вторую, на третью... мелковата, тол­стовата, длинновата... наконец, вот она! Молодой человек бросается к ней через весь зал, обмирая от страха, что следом бросятся все и уж точно отобьют. Но на избранницу нашего героя никто больше не обращает внимания — ее тут очень хорошо все зна­ют, и не с лучшей стороны знают.

Какие же стороны идеального образа могут быть обнаружены при подобном знакомстве на танцах? Во-первых, необходимо отметить, что само это узна­вание требуемых от другого индивидуума качеств, черт, признаков, составляющих в своей совокупнос­ти имеющийся у зрелой личности «идеальный образ любимого», происходит не на уровне разума или рассудка, а в форме непосредственного пристрастно­го переживания (т. е. на уровне эмоций). Известно, что одна из главных функций эмоций состоит в том, что они помогают сориентироваться в окружающей действительности, оценить предметы и явления с точки зрения их желательности или нежелательнос­ти. Это своего рода предынформационная роль эмо-

ций. Очевидно, что в условиях информационного вакуума (отсутствия знаний о конкретном человеке, невозможности правильно оценить сложившуюся ситуацию) сильное и эмоционально окрашенное же­лание с кем-нибудь познакомиться может сыграть с человеком злую шутку. «Кто ищет, тот всегда най­дет». Можно ли найти черную кошку в темной ком­нате, если ее там нет? Можно, если очень сильно этого захотеть. Именно в этом и заключается психо­логическое содержание пословицы «Любовь зла — полюбишь и козла». Полюбили козла потому, что приняли за красавца, а приняли его потому, что очень сильно хотелось с красавцем познакомиться...

Во-вторых, в данном случае необходимо разбирать­ся в таких психологических явлениях, как «эффект ореола» и «эффект новизны». В основе эффекта орео­ла лежат механизмы, обеспечивающие при недостат­ке информации, подсознательное заполнение «ды­рок» в образе на свой вкус либо в соответствии со стандартом. О том, что для использования «идеаль­ного образа любимого» при знакомстве на танцах необходимо его упрощение до примитивного шабло­на, мы написали. Что касается эффекта новизны, то он срабатывает при оценке восприятия людьми друг друга и заключается в том, что по отношению к зна­комому человеку наиболее значимой оказывается пос­ледняя, самая свежая информация о нем, тогда как по отношению к незнакомому человеку более значи­ма первая (или первичная) информация.

Наконец, чтобы понять, что именно так сильно может поразить человека (вызвать у него восхище­ние) при первом знакомстве с другим лицом и при отсутствии какой-либо значимой информации о нем, необходимо учитывать специфику самого восприя-

тия. Восприятие — это целостное отражение пред­метов, людей, ситуаций и событий, возникающее при непосредственном воздействии физических раздра­жителей на органы чувств. Обратите внимание — целостное.

Как же происходит достраивание, когда получен­ной информации недостаточно для правильных вы­водов? Допустим, вам показывают обрывок какой-то фотографии и говорят: «Посмотрим, сможете ли вы по этой маленькой части фотографии определить, что на ней изображено?» Вы внимательно изучаете обрывок: на нем половина какого-то большого коле­са, рядом два камешка, зеленая травка и больше ничего. Так, понятно. Что может делать половина колеса на травке; фотография большая, значит, ко­лесо целое и не одно, есть, очевидно ось и другое колесо, мост и задние колеса, кузов, кабина. Ага! Это тяжелый грузовик; качество фотографии хоро­шее — значит, не наш. После такого достраивания вы уверенно отвечаете: «Это тяжелый грузовик, оче­видно фирмы «Мерседес».

Нет, это отечественный «КамАЗ», но логика и на­правление вашего достраивания были правильными.

По тому же принципу действовал и французский естествоиспытатель Жорж Кювье, живший двести лет назад. Он мог по маленькой косточке реконстру­ировать (достроить) скелет, скажем, шерстистого но­сорога или диплодока, или другого давно вымерше­го животного, в то время неизвестных науке. Когда через сто лет находили полный скелет этого носоро­га, оказывалось, что реконструкция Кювье была очень точной. Что же давало возможность Кювье реконструировать по отдельным частям скелетов облик доисторических животных? Ученый устано­вил, что в каждом организме между органами име-

ются определенные соотношения («корреляция час­тей организма») и изменение одной части влечет за собой соответствующие изменения другой части орга­низма (принцип соподчинения органов и функций). Можно ли выявить подобную корреляцию и сопод-чиненность при познании другого человека в про­цессе его восприятия? В принципе можно, и даже существует такая наука — физиогномика, которая, впрочем, до сих пор не получила прав гражданства. Основателем физиогномики был пастор Иоганн Гас-пар Лафатер. Он жил, как и Кювье, в XVIII веке. Этот пастор уверовал в свою способность определять по внешности ум, характер, а главное, моральный облик человека. Он был убежден в соответствии фор­мы носа, ушей, глаз и губ с чертами характера, умом и нравственным обликом человека. А стало быть, по внешности не только можно, но и имеет смысл дос­траивать все остальные характеристики личности. Очевидно, Лафатер был наделен божественным чу­тьем, потому что такое достраивание ему почти все­гда удавалось. А правильность прогноза через опре­деленное время подтверждалась на практике.

Но мы совсем забыли о нашем герое. Мы остави­ли его в момент стреми