Глава четвертая, в которой некто Ужас склоняет Динга к измене самому себе и возникает борьба мотивов (причем на шпагах)

— Простите меня, ваше высочество, я невиновен!
— Плохо, очень плохо, синьор адвокат!
Если бы вы были виновны,
я бы вас сейчас же освободил.
Но если вы ни в чем не виноваты,
то ваше дело принимает весьма дурной оборот.
Джанни Родари

Динга привели в приемный зал, где во главе очень длинного стола одиноко сидело существо, вид которого вызывал невообразимый страх и отвращение. Существо молчало и огромными выпученными глазами таращилось на Динга. Тот отвернулся и, борясь с охватившим его ужасом, оглядел помещение, в котором оказался. Черные стены были покрыты отвратительной плесенью и паутиной. В углах и вдоль стен шевелились неясные фигуры. Оттуда слышались приглушенные стоны, вздохи и всхлипывания. Некоторые из призраков изредка пересекали зал, ни на кого не обращая внимания и свободно проходя сквозь мебель. Вместо люстры под потолком висел желтый человеческий череп, из пустых глазниц которого лился жуткий синеватый свет.

— Я начальник Черного Подземелья Ужас, — завывающим могильным голосом произнесло существо, сидевшее за столом. — Я хочу поговорить с тобой, Динг!

«Увы, наши желания в корне расходятся», — подумал Динг, чувствуя, как у него холодеет спина от страха. Но ни слова не смог выдавить из себя.

Ужас продолжал:

— Великий Черный Кардинал, узнав о твоем появлении в нашем Королевстве, поручил мне встретиться с тобой. Он, как и я, надеется, что ты поможешь нам в одном очень важном государственном деле.

Правление Короля Сознания слишком затянулось, и чем дальше, тем больше силы он набирает, а значит, меньше власти остается нам, слугам Подсознания. Даже наши черные гвардейцы — Неосознанные Мотивы под его Волшебным Лучом все чаще превращаются в королевских мушкетеров и становятся Осознанными!

Ужас свирепел по мере своего монолога, и в его замогильном голосе все явственнее вскипала злость.

— Особенно вредит нам одна мерзкая девчонка — научная сотрудница Королевской Академии Психологических Наук. Ее зовут Рефлексия. Это из-за ее проклятых исследований процессов самопознания король все глубже проникает в заповедные зоны — исконные владения Кардинала Подсознания. Но мы еще расправимся с нею!

Ужас стал еще ужаснее в гневе. Он вылез из-за стола и зашагал короткими кривыми ногами по залу, едва не задевая головой люстру-череп.

— Я раскрою тебе ужасную тайну, Динг! Мы готовим заговор с целью свержения власти Короля Сознания. Мы уничтожим эту прогнившую монархию, которая доставляет столько страдания жителям нашего Королевства, и установим единственно справедливую диктатуру Подсознания!

Из красной пасти Ужаса вырывались языки пламени, и он, взмахнув рукой, как на митинге, закончил:

— Мы добьемся подлинного счастья для Носителя Психики и наркотической дисгармонии для всего Внутреннего Мира!

— А какие же страдания несет своим поданным Сознание? — решился робко спросить Динг.

— Какие? А разве ты не знаешь, сколько неприятных эмоций вызывают действия этих мерзких проповедников — Стыда, Совести, Чувства-Долга? А Любовь? Ладно еще, если это Любовь-к-Себе, а если Любовь-к-другому? Это очень накладно. А постоянный контроль и насилие над человеком его Воли? Мы с твоей помощью сможем ослабить сначала власть Сознания, — скажем, организуем переходную систему правления в форме какого-нибудь Невроза Депрессивного или, может быть, Фобии. А потом постепенно до конца расправимся с Сознанием путем глубокого Психоза.

«Ишь чего выдумал, — соображал Динг. — Чтобы я сам из себя добровольно психа сделал. Этакого счастливого идиота, у которого никаких забот, проблем и уколов совести, — веселенькая перспектива!»

Но чтобы потянуть время, Динг отвернулся от Ужаса.

Наблюдая за очередным фантомом, который разгуливал по залу, держа свою голову под мышкой, Динг произнес классическую фразу, обязательную для всех детективных фильмов, какие он видел:

— А если я откажусь вам помогать?

Ужас разразился леденящим кровь хохотом. Из-под стола вылетело с десяток летучих мышей-вампиров с горящими глазами и острыми клыками, не умещавшимися в пасти.

— Если ты откажешься, то до конца своих дней будешь гнить в казематах Черного Подземелья — я позабочусь о том, чтобы тебе там не было скучно! Ха-ха! А твой мозг будет жить сам по себе, и твоя раздвоенная личность никогда не сможет воссоединиться!

Сердце Динга бешено заколотилось. Никогда еще не попадал он в столь безвыходное положение. Либо стать соучастником дворцового переворота в обмен на свободу и радостную жизнь среди энтузиастов-психотиков, либо влачить жалкие дни во мраке Черного Подземелья с ясным (пока) Сознанием и отсутствием надежд на лучшее будущее. Альтернатива оптимизма не вызывала.

Динг обхватил голову руками и в отчаянии опустился на стул. Противоположные побуждения боролись в нем. Неужели придется стать предателем собственного Сознания? Ну нет! Уж лучше иметь светлую голову на плечах (по крайней мере, остается шанс на спасение), чем сжечь все мосты, согласившись стать сумасшедшим.

В тот момент, когда у Динга мелькнула эта мысль, за дверью зала раздался какой-то шум. Резкие крики слились с грохотом бегущих ног и звоном клинков. Охранники, стоявшие за спиной Динга, встревоженно оглянулись. Дверь в зал распахнулась, и спиной вперед в помещение ввалилось несколько черных гвардейцев, которые отчаянно отбивались шпагами от невидимых пока еще противников.

В следующую минуту Динг увидел красные плащи, шляпы с плюмажами, возбужденные лица, украшенные изящными клинообразными бородками.

— Это мушкетеры Короля! — в ужасе вскричал Ужас и юркнул под стол.

Шпаги звенели уже в самом кабинете, распугивая призраков. Осознанные Мотивы встретили решительный и смелый отпор со стороны Неосознанных. Драка была на равных и по количественному составу с каждой стороны, и по искусству фехтования. Уже не один плащ был разорван клинками, уже не один стул был разломан, фарфоровая ваза на столе, откуда высунулась шипящая кобра, была разнесена вдребезги.

Неизвестно, чем бы закончилась эта Борьба Мотивов, если бы Динг не справился, наконец, со своей растерянностью. С криком «Ура! Да здравствует победа Разума!» он схватил стул и обрушил его на голову ближайшего из черных гвардейцев. Тот рухнул на пол, а остальные Неосознанные Мотивы тотчас же побросали свои шпаги и подняли руки вверх. Мушкетеры быстро согнали их в кучу и заглянули под стол. Но там никого не было. Ужас испарился.

Начались удивительные превращения. Плотные черные шторы на окнах вдруг стали таять на глазах, сквозь них пробились яркие снопы света, хлынули в помещение, и все засверкало вокруг. Исчезли черные стены, покрытые паутиной и плесенью. Засияли белоснежным мрамором своды огромного зала, освещенного дюжиной великолепных хрустальных люстр. В сотне зеркал отражались красные плащи мушкетеров, которых стало в два раза больше, потому что черные гвардейцы, словно хамелеоны, на глазах меняли цвет своих плащей.

В окно Динг видел отдельные группки Неосознанных Мотивов, уцелевших от действия волшебства, которые поспешно прятались в подвалах по-прежнему черного Подземелья.

Чудесные резные двери распахнулись, и в зал вошел высокий седовласый человек в сверкающем орденами мундире. На перевязи у него висела шпага, эфес которой был украшен бриллиантами. Если бы Динг не знал со слов Воображения, что Фельдмаршал Воля разбит параличом, то он готов бы был поклясться, что появившийся человек никак не мог иметь чин ниже фельдмаршальского.

Между тем командир мушкетеров, обладавший такой внушительной наружностью, подошел к Дингу вплотную и, ткнув пальцем в перчатке в его грудь, строго спросил:

— Из темных?

— Ни в коем разе! Не скажу, что сам абсолютно светлая личность. Чего нет — того нет! Но скорее сочувствующий Королю, — поспешно ответил Динг.

— Его Величество не нуждается в сочувствии, — холодно заметил человек. — Я как Фельдмаршал Воля могу своей волей арестовать тебя, если результаты проверки окажутся не в твою пользу. А я подозреваю, что ты из шпионов Подсознания.

— Проверяйте! — ухмыльнулся Динг. Фельдмаршал смерил его недоверчивым взглядом.

— Хорошо. Ответь на такой вопрос: что значит произвольность?

— Ну, это от слова «произвол», — не задумываясь ответил Динг.

— Вот так я и сделаю! — рявкнул Фельдмаршал, и по его знаку мушкетеры плотной стеной окружили страшно возмущенного Динга.

— Черный Кардинал подкидывал нам еще и не таких шпионов. Пусть им займется Анализ, — мрачно заявил Фельдмаршал.

Откуда было знать Дингу, что произвольность обеспечивается строгим контролем со стороны воли, поэтому, говоря о действиях, мы подразумеваем, что это — сознательные, целенаправленные акты. Необходимое условие для всякого действия — его преднамеренность, позволяющая преодолевать трудности, большие и маленькие.

Не знал Динг и о событиях, предшествовавших настоящему. Фельдмаршал Воля последнее время тяжело болел и очень редко вставал с постели. Мушкетеры — Осознанные Мотивы — скучали, бездельничали и, не побуждаемые Волей к активности, совсем обленились. Поэтому Фельдмаршал и задал вопрос по самой волнующей его теме. Волновала его не только пассивность части Мотивов и Психических Явлений, но и нежелательная активность некоторых других Мотивов, которую приходилось сдерживать. Собственно, в исполнении этих двух функций — побуждать! и сдерживать! — заключались основные служебные обязанности Фельдмаршала Воли.

Сейчас Фельдмаршал был очень озабочен (может быть, поэтому он и не узнал Динга). Это была первая серьезная вылазка против Бессознательных Сил за последнее время. Победа в Борьбе Мотивов еще не означала достижения поставленной Цели — подавления Фрустрации. Фельдмаршал прекрасно знал, что самое трудное — это исполнение принятых решений, и опасался повторного появления Ужаса с более сильным отрядом Неосознанных Мотивов. Он отдал приказ к быстрому отходу и возвращению на свои позиции.

Мушкетеры повели Динга к двери. Внезапно он увидел на полу рядом с обломками стула знакомый белый цилиндрик. Решив, что это он обронил его во время всей этой суматохи, Динг на ходу наклонился и подобрал его. Но, оказалось, это была новая Единица Знания.

 

КАК ВОСПИТЫВАТЬ ВОЛЮ

1. Понаблюдай за собой в течение какого-то времени. Четко определи, от каких привычек или черт характера ты хочешь избавиться. Это — твоя Цель.

2. «Сражение выигрывает тот, кто твердо решил выиграть», — писал Лев Толстой. Будь уверен в себе и в том, что добьешься цели. Без такой уверенности не стоит начинать.

3. Борись с недостатками путем их замены достоинствами. Готовься к тому, что это длительный, постепенный процесс. Чем меньше насилия над собой, тем лучше, но помни слова Лафонтена: «Путь, усыпанный цветами, никогда не приводит к славе».

4. Овладей тремя самовоздействиями: самоободрением, самоубеждением и самоприказом. Учись видеть в себе другого — «человека привычки», от плохих свойств которого хочешь избавиться. Общайся и взаимодействуй с ним. Но он — это не ты!

5. Умей и отступать. Но всегда помни, что тактические поражения не должны поколебать уверенности в стратегической победе.

6. Старайся сопровождать воздействия на самого себя положительными эмоциями, подкреплять свои победы приятными переживаниями.