Глава пятая, в которой рассказывается о сенсорной депривации, проделках установки u «космической мыши»

Прежде всего добудьте факты,
а затем на досуге можете искажать их.
Марк Твен

— Не высовываться! Вести наблюдение! — вполголоса скомандовал Фельдмаршал. Приказ быстро передали по цепочке. Мушкетеры спрятались в редком кустарнике у подножия небольшого холма, потому что заметили передвижение группы гвардейцев в темных плащах, по всей видимости не желавших быть замеченными.

До этого момента отряд Осознанных Мотивов быстро передвигался по пустынной местности, ведя с собой пленного Динга. На всякий случай ему связали руки за спиной. Нельзя сказать, что Динг смирился с такой участью, но ввиду того, что на его бурные протесты абсолютно никто не реагировал, он прекратил это бесполезное занятие до лучших времен.

Сейчас Динг лежал в кустах и думал о своей злополучной судьбе. Краем уха прислушавшись к разговорам мушкетеров, он понял, что, по их предположениям, субъекты в темных плащах — гвардейцы отделения Лени, правда в отсутствие своей предводительницы, которая по укоренившейся традиции очень редко покидала свою штаб-квартиру и руководила военными действиями оттуда. Мушкетеры считали, что Темные Силы готовят какую-то диверсию.

Динг приподнял голову. Мимо него, наклонившись, пробирался Фельдмаршал Воля с одним из офицеров, и Динг услышал обрывок его фразы:

«...взорвать Информопровод — без сомнения, но добиться полной Сенсорной Депривации им все равно не удастся, хотя, я думаю, именно этого они и хотят».

Пока Динг размышлял о том, что же может означать это загадочное словосочетание «Сенсорная Депривация», Фельдмаршал дал команду своим мушкетерам, и те с боевыми криками побежали, размахивая шпагами, навстречу гвардейцам.

Динг, оставшись один, быстро оценил возможность, подаренную ему обстоятельствами, вскочил и припустился в противоположную сторону. Правда, бежать со связанными руками было не очень удобно, но жажда свободы гнала нашего героя по просторной равнине коры его собственного головного мозга. Впрочем, бежать ему пришлось недолго, потому что неожиданно споткнувшись, он со всего маху грохнулся оземь. В глаза ему ударил яркий луч света.

— Не двигайся! — скомандовал чей-то звонкий голос. — Не то сразу отрефлексирую!

Не особенно разобравшись в смысле этой угрозы, Динг тем не менее готов был взвыть от злости — не очень-то доброжелательно встречал его собственный Внутренний Мир.

— Послушайте, уберите фонарь! — взмолился он, не видя из-за ослепляющего света своего собеседника. — Вы что тут все — озверели?

Видимо, жалоба возымела действие, и луч исчез. Сквозь разноцветные пятна, всплывавшие перед его полуослепленными глазами, Динг увидел девушку в голубом комбинезоне с маленьким фонариком в руке. Через круглые стекла очков на него смотрели строгие и внимательные глаза.

— Тебя Лень отправила взорвать Информопровод? — спросила девушка, воинственно поигрывая фонариком.

— Ага. А также захватить мосты, телеграф и вокзалы, — язвительно ответил Динг. — С пеленок мечтал взорвать какой-нибудь Информопровод.

— Так. Ты не из темных! — категорически постановила девушка, оглядев его. — Кто же ты такой? Говори, иначе я буду вынуждена тебя отрефлексировать!

— Динг я, Динг! — поспешно заорал Динг, понятия не имевший, что может означать эта новая угроза. — Весь этот Внутренний Мир мой!

— Ну, ты нахал! — изумилась девушка. — Тоже мне, Чингисхан... — Вдруг она оборвала фразу, и лицо ее просияло. — Так ты сам Динг! Как же я сразу не поняла! Будем знакомы: я — Рефлексия, отвечаю за самопознание внутренних психических актов и состояний.

Она протянула ему руку, на что Динг, галантно повернувшись к ней спиной, попытался пожать ее руку своими связанными. Рефлексия быстро освободила его от веревок и, поправив очки, торжественно произнесла:

— В нашей встрече я вижу знак судьбы. Вместе с тобой мы представляем несокрушимую силу, способную противостоять Черному Кардиналу и его приспешникам! А сейчас главное — не дать взорвать Информопровод, иначе возникнет опасность Сенсорной Депривации. Бежим скорее!

Она схватила Динга за руку, и они вдвоем помчались назад к холму. Они миновали холм и кустарники, где недавно скрывались Осознанные Мотивы, выскочили на открытую местность и остановились перед огромной трубой. Динг вначале принял ее за серую стену. Ни начала, ни конца трубы не было видно: она приходила из-за горизонта и исчезала за горизонтом. Площадка перед трубой носила следы недавнего боя: на земле валялись обломки нескольких шпаг, рваные черные и красные тряпки, потерянные перчатки.

Рефлексия взглядом опытного следопыта окинула место сражения.

— Гвардейцы отступили, к счастью, так и не осуществив свой замысел, — сказала она.

— Так это и есть ваш Информопровод? — спросил Динг.

— Да. То, что стремительно течет по этому и тысячам других таких же нервных афферентных волокон, для нашего Королевства Внутреннего Мира является самым питательным, — это ИНФОРМАЦИЯ. Ее поток должен быть постоянным, беспрерывным, иначе Главная Волшебница Психика лишилась бы всей своей волшебной силы, а тогда, наверное, погиб бы и весь Внутренний Мир.

Они двинулись вдоль этого странного трубопровода. Динг внимательно слушал то, что ему рассказывала Рефлексия.

— Наш Мозг все время нуждается в притоке информации из Внешнего Мира, поэтому обращается за ней к своим анализаторам — органам чувств (зрению, слуху, обонянию, осязанию и др.). С помощью органов чувств информацию собирают разведчики нашего Внутреннего Мира — Ощущения. Это они поставляют все основные сведения о Внешнем Мире Его Величеству Сознанию: о звуке и цвете, форме, запахе, гладкости или шероховатости предметов, о вкусе и других признаках. Но эти сведения отрывочны, неполны, отражают только отдельные свойства предметов и явлений.

Гораздо более цельную картину Внешнего Мира отражают резиденты нашей разведки — Восприятия. Хотя и они часто не застрахованы от ошибок.

В этот момент Динг увидел невдалеке нечто такое, что заставило его остановиться и вытаращить глаза: огромный детина в шляпе-цилиндре ростом с девятиэтажный дом с аппетитом уплетал куриную ножку величиной с самосвал.

Рефлексия, бросив на великана небрежный взгляд, прокомментировала:

— Вот и подтверждение этому — самый обыкновенный мираж. В пустыне мираж — это оптический фокус, обманывающий Восприятие, а здесь, во Внутреннем Мире — просто шутка Воображения. Между прочим, взгляни-ка на его цилиндр и ответь: что больше — высота тульи или ширина полей шляпы?

— Конечно, высота тульи! — воскликнул Динг. — Это же ясно видно.

— Увы, ты ошибаешься. Уверяю тебя, они абсолютно одинаковы. Таково свойство человеческого Восприятия — из двух равных по величине отрезков вертикальный кажется длиннее... Этот жующий колосс возбуждает аппетит. Ты не желаешь попить чайку и немного передохнуть?

Великан, видимо уязвленный быстро иссякнувшим интересом к его персоне, растаял в воздухе, а Рефлексия, проявив качества незаурядной хозяйки, уже разводила костер, лучом своего фонарика поджигая кучу веток. Подвесив над костром неизвестно откуда появившийся чайник, она присела на сухой ствол поваленного дерева незнакомой Дингу породы. Динг приложил ладонь к холодному боку чайника и стал ждать, когда он потеплеет. Рефлексия, наблюдая за ним, спросила:

— Ну что, изменилась температура?

— Нет... нет... вот теперь да!

— Возможно, я почувствовала бы потепление чайника раньше. Это значило бы, что у меня порог чувствительности — ниже, а чувствительность — выше. Существует и верхний порог чувствительности. Например, на дискотеке из-за слишком громких динамиков ты воспринимаешь уже не мелодию, а рычащий грохот. Есть люди, которые имеют просто феноменальную чувствительность. Веронику 3ейдер из немецкого города Людвигсбурга природа наделила столь редким зрением, что ее называют «живым микроскопом». Она жалуется, что, когда читает газету, ей очень мешают бумажные волокна. Она вообще не может смотреть цветной телевизор, так как видит не картинку, а бесчисленное множество разноцветных точек.

Рефлексия разлила чай в кружки.

Воображение изрядно проголодавшегося Динга нарисовало горячо любимый им торт «птичье молоко», и он тут же увидел перед собой на подносе этот торт. Рефлексия ничуть не удивилась и отрезала от него несколько кусков, один из которых преподнесла Дингу. Чрезвычайно довольный таким подарком Воображения, Динг принялся уписывать торт. Вспомнив про странное словосочетание, уже дважды слышанное им сегодня, Динг поинтересовался у всезнайки Рефлексии:

— А что означают эти два слова — Сенсорная... приватизация, что ли? Так, кажется, говорил Фельдмаршал. Что это за зверь такой?

Словоохотливая Рефлексия принялась объяснять:

— Это от латинских: «сенсус» — ощущение, «де» — приставка, означающая лишение чего-либо, а «...привация» обозначает «присвоение, приобретение». Сенсорная Депривация — это отсутствие ощущений, сенсорный «голод». Для нас, для Внутреннего Мира, это очень страшно, это грозит гибелью. Можно говорить о зрительном голоде, о слуховом голоде. Во время подготовки к полетам космонавты проходят испытания в специальных звукоизолированных камерах.

— Сейчас! — Она извлекла из кармана записную книжку. — Вот, например, что пишет Береговой:

«Я узнал лишь одно, что тишина — не только простое отсутствие шумов и звуков; тишина — это одно из свойств существующей материи, свойство, которое может убивать».

А еще один испытуемый сказал, что тишина была громкой, как нож, ударяющей в барабанную перепонку.

Зимовщики после длительного санного перехода через Белое Безмолвие обязательно прежде всего смотрят три-четыре фильма, пока не насытят свой зрительный голод.

Мозгу необходим полноводный поток Информации, а Внутреннему Миру — Ощущения и Восприятие!

Человек может прожить без еды несколько суток достаточно легко, а вот если его лишить сразу всех ощущений, лишить информации, перекрыть органы чувств — он мгновенно погружается в сон и уже не живет в полном смысле слова. Это подтверждено экспериментами.

Вообще всеми вопросами приема и переработки Информации занимается специальная служба Познавательных Актов. Кроме Ощущений и Восприятия, туда входят и Воображение, и Мышление, и Память. Все сотрудники этой службы в своей работе пользуются одним и тем же крайне важным инструментом — Лучом Внимания. С помощью Луча Внимания и выделяется, высвечивается тот конкретный предмет или явление, которые человек в данный момент воспринимает, представляет или о которых размышляет.

Рефлексия, не переставая говорить, быстро убрала остатки их пиршества.

— Знаешь, Динг, кому я завидую? Шестнадцатилетней киевлянке Евгении Алексеенко. Она достигала скорости чтения четыреста шестнадцать тысяч двести пятьдесят слов в минуту! То есть примерно минута уходит у нее на чтение книги среднего формата. С полным усвоением прочитанного! Наверное, ее Внутренний Мир купается в океане поступающей Информации. А мы тут бережем каждый несчастный Информопровод, по которому Информация льется тонкой струйкой.

Последняя реплика Рефлексии явно была здоровенным булыжником в огород Динга, но тому возразить было нечего: в последнее время он действительно мало читал, забросил учебу, а присланные другом Котелком книги по психологии даже не открывал.

— Ну ладно, меня интересует сейчас другая информация, — хмуро сказал Динг. — Как ответить на три неясных для меня вопроса?

— Какие вопросы? — оживленно спросила Рефлексия, и ее очки заблестели от желания внести ясность куда-нибудь еще.

— Первый: на кой черт мне Самоактуализатор, если я не знаю, где находится Дверь в Самосознание, которую он отпирает?

Второй: в чем все-таки состоит Тайна Личного Бессмертия? Раз уж я сюда попал, грех было бы это не разузнать!

И последний вопрос — по порядку, но не по значимости — как мне выбраться из собственных мозгов?

Рефлексия нахмурила брови, отчего очки ее сползли на кончик носа, и очень серьезно спросила:

— А Самоактуализатор в самом деле у тебя?

Динг показал. Рефлексия с огромным любопытством осмотрела странную коробочку, затем вернула Самоактуализатор Дингу и сказала:

— Я могу точно ответить на первый вопрос, предположительно на второй и не знаю ответа на третий.

Дверь в Самосознание находится неподалеку от Королевского Дворца.

Я думаю, что Тайна Личного Бессмертия скрыта именно за этой Дверью.

А вот на третий вопрос ответ стоит поискать в хранилищах Памяти. Чего там только нет! Возможно, найдется и что-нибудь полезное для тебя. Поэтому стоит нанести ей визит, как ты считаешь? Идем к Памяти?

Эти слова Рефлексии заронили зерно надежды в перепаханную судьбой душу Динга, поэтому он с энтузиазмом откликнулся на призыв своей новой знакомой, и они зашагали вдвоем вдоль Информопровода, внутри которого слышался глухой шум движущейся Информации. Скоро они подошли к небольшому щиту, который издалека показался Дингу доской для объявлений. В самом деле, на щите был приклеен лист бумаги, на котором были написаны латинским шрифтом странные слова. Динг с удивлением читал непонятные слова:

— Ничего не понимаю! Полная бессмыслица!

Рефлексия звонко расхохоталась:

— Это наверняка проделки Установки. Она этот щит и установила, она вообще проказница... Динг, еще раз внимательно посмотри на эти слова, начиная с одиннадцатого.

Динг посмотрел. Потом еще раз. Потом хлопнул себя по лбу:

— Там же написано: парча, потоп, почва, ветер, почта — обычные русские слова, только конфигурацией букв они не отличаются от латинских!

— Вот именно. Просто у тебя сложилась установка, будто все слова здесь написаны латинскими буквами. Этот простейший эксперимент позволяет понять, что такое установка; это — состояние готовности, предрасположенности к действию определенным образом. Иногда установки в нас бывают сильны и по отношению к другим людям. Скажем, если ты встретишь низкорослого, крепкого человека с твердым квадратным подбородком, с короткой шеей, прижатыми ушами, что ты о нем скажешь?

— Ну... Скорее всего, это — жестокий, властный человек.

— А может быть, милейший, добрейший субъект. Иногда Установка выделывает удивительные штуки и с нашим Восприятием. Тогда мы видим то, на что настроено наше Зрение, а не то, что есть на самом деле.

Ты знаешь историю о «космической мыши»?

Рефлексия на ходу протерла платком очки и начала с удовольствием рассказывать:

— Это случилось во время космического полета Лебедева и Берегового. Их вахта на орбитальной станции «Салют-7» уже заканчивалась. Они испытывали сильную тоску по обычном земным зрительным ощущениям. После разгрузки грузового транспортного корабля они работали у пульта. Неожиданно прямо перед собой они оба увидели мышь. Она находилась у дальнего вентилятора. Острая мордочка, длинный хвост. Космонавты от неожиданности замерли: ничего подобного за время полета они не видели. «Может быть, ее принесли с грузовиком?» — предположил Береговой. «О ней ничего нет в описи...» — ответил Лебедев.

— Ну и что? — спросил Динг.

— Ну и ничего. «Мышью» оказалась салфетка, которая попала на решетку вентилятора и сжалась в комок... Смотри-ка, тут есть еще кое-что. Тоже сюрприз от Установки? — добавила Рефлексия, снимая со щита прикрепленный к нему маленький белый цилиндр.

На раскрытой ладони Рефлексии цилиндр слабо замерцал, и на его поверхности появились первые слова. Динг и Рефлексия наклонились над ним, читая: