Словоупотребления, словоформы и лексемы. Коэффициент лексического разнообразия. Морфологический анализ. Этимология.

Словоупотребление – употребление в речи слова в том или ином значении. По результатам подсчёта общее количество слов в тексте (словоупотреблений) – 348.

Словоформа – термин, обозначающий конкретное слово в конкретной грамматической форме. Это слово, рассматриваемое как представитель определенной лексемы и определенной грамматической формы. Количество словоформ (в т. ч. служебные слова) – 210. См. XIV. Приложение (материалы) таблица №3 «Словоформы:алфавитно-частотный и частотно-алфавитный словарь».

Согласно полученным данным, наиболее часто встречающееся слово «Я» (17) – (17:348)*100% =5% от всех словоупотреблений.

Следующее по частоте «ВЫ» (10) – 3% от всех словоупотреблений.

Лексема (от греч. lexis – слово, выражение), слово, рассматриваемое как единица словарного состава языка в совокупности всех его конкретных грамматических форм и выражающих их флексий, а также всех возможных значений (смысловых вариантов). Количество лексем – 176. См. XIV. Приложение (материалы) таблица №4 «Лексемы: алфавитно-частотный и частотно-алфавитный словарь».

Соответственно, лексем – 25 МЕНЯ(4) МНЕ(4) Я(17). Это 14% от всех лексем. На втором месте по частоте 18 – ВАМ(3) ВАМИ(2) ВАМ-ТО(1) ВАС(2) ВЫ(10). Это 10%.

Далее вычисляем коэффициент лексического разнообразия Наталии Евгеньевны. Для начала, определим количество знаменательных слов в тексте. В русской морфологии принято выделять 13 частей речи. Они делятся на знаменательные (самостоятельные) и служебные. Особую группу образуют междометия. 9 частей речи относятся к знаменательным: существительное, глагол, прилагательное, числительное, наречие, имена состояния, местоимение, причастие и деепричастие (иногда причастие и деепричастие трактуются как особые формы глагола). 3 части речи относятся к служебным: предлог, союз и частица. Так, находим 81 словоупотребление служебного слова.

Следовательно, 348-81= 267 – словоупотреблений знаменательных слов. В свою очередь, 210 словоформ минус 29 словоформ разных служебных слов равно 181 словоформа знаменательных слов. См. XIV. Приложение (материалы) таблица № 5 «Служебные слова». Служебные слова не выполняют номинативную функцию, не изменяются и не являются компонентом высказывания. Однако служебные слова употребляются в речи достаточно часто и составляют около 25% от общего числа слов в речи, так как служат для выражения различных семантико-синтаксических отношений между словами, предложениями и частями предложений. Проверим, какой процент от всех словоупотреблений составляют служебные слова в речи Наталии Евгеньевны. Примем 348 за 100%, тогда 81 словоупотребление служебного слова это 23,3%. Такое значение позволяет сделать вывод, что Наталия Евгеньевна в своей речи употребила именно то количество служебных слов, которое необходимо для понимания смысла её высказываний.

Очень важными показателями культуры речи являются ее выразительность и разнообразие средств всех уровней. Такая речь редко бывает импровизацией, над нею работают, сравнивая разные средства, выбирая лучшие, репетируя. Речи на торжественных собраниях, проповеди, выступления на съездах обычно готовят заранее, добиваясь их более полного воздействия на студентов. Но и в обычной ежедневной речи эти показатели свидетельствуют о высоком интеллекте информанта, его хорошей осведомленности в обсуждаемом вопросе, раскованности и свободе выражения, хорошем знании языка. В психолингвистике, педагогике, психиатрии, литературоведении есть специальный показатель — коэффициент словарного (лексического) разнообразия, определяющий соотношение разных и вообще всех используемых информантом слов. Он вычисляется по формуле: K=n/ , где n — количество разных знаменательных слов в тексте, отрывке разговора, а N — число всех слов. Среднее значение его для студенческой выборки составляет от 8 до 11, 12 относительных единиц. У И. С. Тургенева он близок к 20.

Так, КЛР Н.Е. составляет:

К=181/

К=181/26,4

К=6,9≈7

Хотя такой небольшой текст не позволяет сделать однозначный вывод, речь производит впечатление лексического разнообразия. Необходимо также учитывать неподготовленность речи и психологическое напряжение говорящего, следовательно, такой КЛР можно считать достаточно высоким.

В ходе морфологического анализа лексем были получены следующие результаты: количество существительных – 59 (33 % от общего количества лексем =176), глаголов– 35 (20 %), прилагательных – 18 (10%), числительных – 8 (4%), наречий – 10 (6 %), служебных частей речи – 38 (22 %), местоимений – 8 (5 %). См. XIV. Приложение (материалы) таблица № 8 «Морфологический анализ».

Количественное преобладание имени существительного над другими частями речи обусловлено, в первую очередь, его семантическими свойствами. Иными словами, речь Наталии Евгеньевны изобилует существительными, заключающими в себе предметные значения, без которых невозможно выражение ее мысли в процессе самопрезентации, а именно: при наименовании учебных заведений, рода деятельности и т.д. Именной характер речи в наибольшей степени свойственен официально-деловому стилю.

Частотность имен прилагательных в значительной мере определяется частотностью имен существительных. При именном типе речи, как правило, в тексте господствуют не только существительные (33%), но и прилагательные (10%). В речи Наталии Евгеньевны преобладают относительные прилагательные, что характерно для научного и официально-делового стилей.

Количество существительных + прилагательных + местоимений = 59(33%)+18(10%)+8(5%)=85, что составляет 48% от общего количества лексем. Данный показатель свидетельствует об именном характере речи.

Употребление глагольных форм в официально-деловом стиле сводится до минимума. Средняя частота употребления глаголов на тысячу слов равна 60 (6%), в то время как в научном стиле она составляет 90, а в художественной речи – 151. Общее количество глаголов (лексем) в речи Наталии Евгеньевны – 35, что составляет 20% от общего количества лексем. Достаточно высокий показатель свидетельствует о функционально-смысловом типе речи, ориентированном на повествовательный, событийный характер изложения, что характерно для публицистического стиля.

В тексте №1 «Этимология» (См. XIV. Приложение (материалы)) в текст вставлены данные из Этимологического словаря М. Фасмера, зелёным цветом выделены слова иностранного происхождения, серым – славянского происхождения, тёмно-зелёным – кальки (или слова, имеющие два варианта происхождения: иностранный – калька и славянский. Так, «предмет» – калька, а «образование» и «предположение» могут рассматриваться и как кальки, и как слова славянского происхождения. В данной работе эти слова рассматриваются как кальки и помещаю в список слов иностранного происхождения). Жёлтым цветом помечены слова иностранного языка.

В таблице №6 «Словоупотребления иностранных слов» (См. XIV. Приложение (материалы)) представлены данные по количеству словоупотреблений слов иностранного происхождения: 65 словоупотреблений, а в таблице №7 «Лексемы иностранного происхождения» данные по количеству лексем – 44 лексемы. Тогда, 176-44=132 лексемы славянского происхождения.

В таблице №6 «Словоупотребления иностранных слов» (См. XIV. Приложение (материалы)) подсчитали количество словоупотреблений для каждого иностранного языка-источника. Результаты: Латынь – 49, Греческий – 9, Немецкий – 4, Английский – 3. Очевидно, что Наталия Евгеньевна употребила в своей речи множество слов иностранного происхождения, хотя только некоторые из них мы ощущаем как заимствованные, например, «кандидат», «аспирантура», «педагогический». Отдельно стоит отметить употребление английской разговорной фразы «and so on», прозвучавшей именно как иностранное выражение, а не как заимствование.

Нас интересуют лексемы, поэтому в таблице №7 «Лексемы иностранного происхождения» (См. XIV. Приложение (материалы)) мы рассматриваем количество лексем для каждого языка: Латынь – 30, Греческий – 7, Немецкий – 4, Английский – 3. Рассчитаем процентное соотношение для каждого языка. Общее количество лексем – 176, примем за 100%. Тогда Латынь – 17%, Греческий – 4%, Немецкий – 2,3%, Английский – 1,7%.

Тогда процент иностранных лексем в сумме составит 25% от общего числа лексем. Это достаточно большое значение, но в силу того, что темы, которых касалась Наталия Евгеньевна, являются профессиональными, то и такой большой процент иностранных слов не мешает восприятию и речь не воспринимается как чрезмерно насыщенная заимствованиями.

Выводы.

Согласно полученным вычислениям, можно сделать вывод, что Наталия Евгеньевна в своём выступлении уделяет много внимания своей персоне, часто употребляя слова «я», «мне», «меня», что говорит о желании представиться, показать себя с наилучшей стороны. Частотность употребления личного местоимения «я» также свидетельствует об эгоцентричности (от лат. еgо – я, сеntrum – центр круга) речи и стремлении упрочить свой статус. С другой стороны, очень высок показатель местоимения «вы»: так Наталия Евгеньевна пытается установить контакт, развить беседу со студентами, обращаясь непосредственно к ней. Но это выглядит несколько навязчивым и искусственным, когда Наталия Евгеньевна слишком часто и по одной и той же схеме старается взбодрить слушателей, «перекидывая» вопрос на студентов. Часто задаваемые вопросы студентам, а также ответы «вопросом на вопрос», с одной стороны, выступают в роли коннекторов речи (т.е. выполняют контактостимулирующую функцию), но в то же время, Наталия Евгеньевна таким образом пытается активировать студентов и переложить на них ответственность.

Получен коэффициент лексического разнообразия Наталия Евгеньевна равный 7. Можно сделать вывод, что для такого краткого импровизированного устного выступления коэффициент лексического разнообразия достаточен, что говорит о широком словарном запасе, владении профессиональной и узкоспециализированной лексикой, а также об общем высоком интеллектуальном уровне Наталия Евгеньевна.

При анализе состава лексики Наталии Евгеньевны с точки зрения этимологии, получены следующие результаты: 25% лексем имеют иностранное происхождение, 1,7% из которых являются собственно иностранными (and so on ­– прагматический маркер). Несмотря на то, что это составляет четверть всех лексем, речь Наталии Евгеньевны не воспринимается как перегруженная заимствованиями, так как темы, на которых было сосредоточено внимание, являлись профессиональными, а студенты (также погруженные в эту область профессиональной лексики) нормально понимали, о чём идёт речь.

Речь Наталии Евгеньевны изобилует лингвистическими и общеупотребительными/межстилевыми терминами. Кроме того, используется прецизионная лексика («…осталось буквально 20 секунд», «окончила аспирантуру по специальности 10.02.01 и докторантуру по специальности 13.00.08».) Наличие метакоммуникативных элементов («ну»), пауз, заполнителей пауз («эээ», «эм»), заминок, «может» (вместо полного вводного словосочетания может быть, выражающего неуверенность или предположительность; возможно, вероятно), «угу», «вот вам», «большое спасибо» (что совершенно неуместно) свидетельствует об апелляции к разговорному пласту лексики. В речи Наталии Евгеньевны также присутствуют интенсификаторы речи («именно», «собственно»). Слово «кусочек» (лекций) с эмоционально-оценочной коннотацией выступает в качестве квантификатора, т.е. дает возможность адресату (группе студентов) примерно представить объем лекций по социолингвистике, который будет прочитан в течение семестра. Таким образом, говоря о прагматической пресуппозиции, следует отметить, что все употребленные слова моносемичны и уместны в данном контексте. Следовательно, при понимании двусмысленности не возникало. Кроме того, многие слова, выделенные как имеющие иностранное происхождение, уже не воспринимаются нами как нечто особенное. Такими прочно вошедшими в нашу повседневную речь являются, например «интерес», «момент», «цель» и др.

На протяжении всего коммуникативного процесса наблюдаются два лексико-семантических конфликта:

1. Бессмысленное употребление термина «эксперимент» вместо «опыт».

2. Наталия Евгеньевна поправляет студента, произнесшего «Что вы закончили?» вместо «Что вы окончили?», считая, очевидно, употребление слова «закончить» неуместным в данном контексте.

Согласно трём лексикографическим источникам («Большой толковый словарь русского языка» (Ред. Кузнецов С.А.), «Толковый словарь русского языка» (С.И. Ожегов), «Толковый словарь живого великорусского языка» (В.И. Даль) слово «окончить» является более уместным в вышеупомянутом контексте. Следовательно, Наталия Евгеньевна выбрала соответствующий лексический эквивалент. Неправильный выбор лексического эквивалента был осуществлен лишь при обращении к студентам – «ребята», т.к. данное обращение является школьным шаблоном.

Во время самопрезентации Наталия Евгеньевна оперирует лексикой, относящейся к двум семантическим полям: 1) «ученые степени и звания»: «кандидат филологических наук», «доктор педагогических наук», «профессор»; 2) «учебное заведение»: «школа», «колледж», «вуз», «университет». Перечисляя оконченные учебные заведения, Наталия Евгеньевна прибегает к повторам не только отдельных лексических единиц, но и целых синтаксических структур. Она намеренно использует такую стилистическую фигуру, как синтаксический параллелизм. Иными словами, Наталия Евгеньевна стремится внести четкую ритмическую организацию в высказывание с использованием повторов с целью акцентировать внимание на определенных лексических единицах, характеризующих ее как личность.

Таким образом, Наталии Евгеньевне удалось создать впечатление образованной, интеллигентной, успешной и уверенной в себе коммуникативно-адекватной личности с высокой культурой речи и прочным социальным статусом.

Семантика

Чебуков И.

Речь Наталии Евгеньевны семантически не очень нагружена, тогда как пластика, мимика, жесты и положение тела в пространстве напротив семантически очень богаты (см. таблицу), что хорошо определяет человека, который думает о том, каким он кажется и как он себя преподносит в процессе общения. Это заставляет её совершать немалое количество «неискренних» или частично «неискренних» речевых актов (20 из 46 актов – см. таблицу; характеристикой неискреннего речевого акта будем считать диссонанс между семантикой предложения и его подтекстом, то есть скрытым смыслом, вытекающим из соотношения значения лексических и грамматических единиц с контекстом и речевой ситуацией. Например, «...у меня осталось буквально 20 секунд», где подтекстом является намерение сделать аудиторию более активной; или сопровождающийся строгим выражением лица и заходом вглубь аудитории «Кстати, кто вы по специальности?», где подтекстом является, возможно, некое разыгрывание, чтобы таким образом подчеркнуть свой статус и ещё больше атаковать аудиторию.

В этих случаях можно говорить о полном несоответствии семантики высказывания его подтексту.

Наталия Евгеньевна наиболее часто употребляет слова «я», «мне», «меня», что является показателем ярко выраженной эгоцентричности речи. Помимо этих слов среди наиболее частотных находятся слова «специальность», «эксперимент», «социолингвистика» и другие лингвистические термины и термины из сферы образования. Однако при этом в её речи сравнительно редко встречается лексика по предмету, что может говорить о том, что для Наталии Евгеньевны скорее важен её социальный, а не профессиональный статус, и профессиональные знания второстепенны. Она постоянно желает демонстрировать свой статус, не очень задумываясь о содержательности беседы, так как, в основном, ею упоминаются лишь маркёры социального статуса, и не происходит последующего разговора по существу («Предмет прагмалингвистики в чем заключается?», «Моя докторская в области профессионального образования», «кусочек лекций, посвященных социолингвистике»). В подобных случаях можно говорить о частичной десемантизации используемых лексических средств. То же происходит, когда Наталия Евгеньевна перечисляет собственные регалии («...я – русист, синтаксист, я доктор педагогических наук, профессор...»). При этом подтекстом является придание значительности себе и своей речи.

Также Наталия Евгеньевна использует различные суггестические средства, позволяющие ей акцентировать внимание аудитории на определённых лексических единицах, которые должны указывать на её социальный статус. В первую очередь при помощи особой синтаксической и фонетической организации высказывания («…я кандидат филологических наук, я русист, синтаксист, [пауза] я доктор педагогических наук …», «Я работала в школе, я работала в колледже, я работала в различных вузах»). Нетрудно видеть, что намеренно используя синтаксический параллелизм, Наталия Евгеньевна акцентирует внимание на лексических единицах, указывающих на её статус. При этом такие лексические единицы выделяются интонационно, как правило, резко понижающейся интонацией («...я русист, синтаксист...») и эмфатическими повторами («Я работала в школе, я работала в колледже…»).

Также можно отметить, что в речи Наталии Евгеньевны преобладает присоединительная связь, то есть синтаксическая связь при которой последующие элементы высказывания возникают в сознании не сразу, а лишь после того, как высказана основная мысль. («Социолингвистика. Есть у вас предположения, о чем мы будем с вами говорить…», «Лингвисты. Очень широко. А вам-то зачем это нужно знать?»). В таких случаях опять на первый план выводятся лексические единицы, указывающие на социальный статус.

Также можно говорить о десемантизации большого количества лексических средств вследствие превращения целых синтаксических конструкций в прагматические маркёры. Например, «Но, для того, чтобы вы обрабатывали этот материал более системн о...». Эта, в общем, нелепая с точки зрения семантики фраза также работает на укрепление статуса Наталии Евгеньевны и обеспечивает взаимосвязь между высказываниями.

Можно говорить и о десемантизации используемых кинесических средств в случае несоответствия между семантикой кинесического средства и подтекстом высказывания, сопровождающегося этим кинесическим средством. Наталия Евгеньевна совершает немало таких актов. Например, войдя в аудиторию, начинает улыбаться. Семантически это может означать доброжелательность или удовольствие, но, поскольку видимых причин для улыбки нет, очевиден подтекст выражения доброжелательности, задаваемый иллокутивной интенцией расположить к себе аудиторию. Или хмурит брови на «Собственно какой предмет вы изучаете сейчас?», что семантически может означать недовольство, а подтекстом является укрепление статуса, что задается иллокутивной интенцией поддерживать доминирование над аудиторией.

 

Перечисляя свои регалии, Наталия Евгеньевна использует несовпадение импликатур. Наталия Евгеньевна называет специальности по их кодам, хотя нетрудно догадаться, что студенты их не знают. Скорее всего, это было сделано намеренно. Ведь в высказывании «Я окончила университет имени Герцена по специальности учитель-словесник, [пауза] окончила аспирантуру по специальности 10.02.01 и докторантуру по специальности 13.00.08» может быть вовсе не заложено имплицитно то, что Наталия Евгеньевна оканчивала аспирантуру и докторантуру также в Университете имени Герцена. Однако контекст и синтаксическая структура высказывания таковы, что инференция скорее всего будет заключать именно такой вывод, что также работает на укрепление статуса Наталии Евгеньевны.

Таким образом, видно, что важные для семантики элементы часто подчинены прагматическим целям.

Помимо мимики и жестов, похожее можно наблюдать и в сценографии. Например, войдя в аудиторию, Наталия Евгеньевна осторожно огибает парту и не делает резких движений. Семантически это может означать особую осторожность, опасение произвести неблагоприятное впечатление, собранность и некоторую скованность, однако подтекстом здесь скорее является демонстрация своего статуса положением тела, пластикой и мимикой, особое преподнесение себя.

Этим же целям подчинены и многие последующие её движения – с первых же секунд она направляется прямо к преподавательскому столу, что семантически означает статус преподавателя, заявление о своей предполагаемой роли в коммуникации; несколько раз она заходит вглубь аудитории («Кстати, кто вы по специальности?»), что семантически может означать переход к более доверительному, личностному общению тогда как подтекстом является закрепление за собой определённого статуса, что задается иллокутивной интенцией ещё больше подчинить себе аудиторию. Таким образом, можно утверждать, что и то, как Наталия Евгеньевна располагает своё тело в пространстве, также часто подчинено прагматическим целям.

 

Итого: анализируя семантическую составляющую коммуникативных актов Наталии Евгеньевны, можно наблюдать подчиненность многих используемых ею лингвистических и экстралингвистических средств прагматическим целям, и, вследствие этого, их полную или частичную десемантизацию. То есть, можно говорить о том, что Наталия Евгеньевна в процессе коммуникации совершает немалое количество «неискренних» коммуникативных актов. При этом целью, определяющей подтекст многих совершаемых ею коммуникативных актов, как правило, является демонстрация своего статуса и сохранение за собой позиции доминирования.

Синтаксис

Самолина С.

Анализ речи Н.Е. Синичкиной

Около трети всех произнесенных предложений (29%) составляют сложные предложения. При этом не имеется ни одного сложносочиненного предложения, а среди сложноподчиненных наиболее употребляемыми являются придаточные предложения изъяснительного типа. Это объясняется тем, что сложносочиненные предложения являются характерными, по большей части, для письменной речи, и в устной речи часто заменяются на бессоюзные (бессоюзных сложных предложений в тексте 3). Сложноподчиненные предложения с изъяснительными придаточными в тексте использованы для передачи косвенной речи («Сергей Викторович сказал, что…») и для вежливой постановки вопроса («Как вы понимаете, о чем пойдет речь в этом эксперименте?»). Всего в тексте использовано 14 придаточных предложений, что придает речи стройность и логичность и свидетельствует о виртуозном владении коммуникантом искусством говорения.

Речь Н.Е. Синичкиной эмоциональна, 17% представленного отрезка речи составляют восклицательные предложения, кроме того, в тексте употреблено 5 вводных слов и конструкций. Эмоциональность речи свойственна, в большей степени, носителям феминного гендера. Проявление эмоциональности может также являться показателем волнения в стрессовой ситуации, однако анализируемый человек является мастером в области публичной коммуникации, и волнение от выступления перед незнакомой аудиторией кажется маловероятным.

Количество вопросительных, в том числе риторических, предложений в речи Н.Е. Синичкиной (20) близко к количеству невопросительных (27 повествовательных + 2 побудительных). Это свидетельствует, во-первых, об определенной манере ведения диалога, свойственной носителям феминного гендера, а во-вторых, о скрытой растерянности говорящего в незнакомой обстановке (непонимании происходящего) и следующей из этого защитной реакции в виде перекладывания инициативы на собеседника.

Количество эллиптичных конструкций в тексте сравнительно невелико и составляет 19%. Среди неполных предложений в трех предложениях наблюдается опущения сказуемого, в остальных шести опущена грамматическая основа целиком, что характерно для разговорной и, в частности, диалоговой речи. При рассмотрении простых предложений (включая простые в составе сложных) мы видим, что почти треть всех предложений (27%) является нераспространенными. Наличие неполных и нераспространенных предложений в тексте обусловлено тем, что Н.Е. Синичкина во время разговора частично повторяет фразы собеседника, выделяя из них ключевые слова («Преподавателем!»; «Всё-всё-всё»; «Лингвисты»), что дает говорящему время для размышления и, кроме того, является ярким показателем феминного гендера.

Одно предложение является незаконченным и свидетельствует о быстрой смене мыслей коммуниканта. Кроме того, в данном отрывке («А смысл вот вам, как [эээ]… Кстати, кто вы по специальности?») мы видим перекидывание инициативы на собеседника путем постановки вопроса. Помимо этого, являясь опытным коммуникантом, Н.Е. Синичкина вряд ли не предвидела, что не сможет закончить данное предложение ввиду того, что не располагает необходимой информацией. Поэтому можно говорить о некоторой игре на публику с целью привлечения внимания.

В речи Н.Е. Синичкина встречается нарушение прямого порядка слов («Предмет прагмалингвистики в чем заключается?» вм. «В чем заключается предмет прагмалингвистики?»; «Еще что вы хотите обо мне узнать?» вм. «Что вы еще хотите узнать обо мне?»), что характерно для разговорной речи и свидетельствует об эмоциональности и о корректном расставлении акцентов коммуникантом. В следующем примере: «А потому, что так же, как и вы, я не понимаю цели этого эксперимента, открою вам небольшую тайну», – Наталия Евгеньевна вынесла в начало предложения сравнительный оборот, тем самым обращая особое внимание на некое единство в ее положении и положении аудитории (незнание и непонимание ситуации).

В речи Н.Е. Синичкиной преобладает правое ветвление (60%), что свидетельствует о виртуозном владении синтаксисом. Максимальная глубина ветвления – 3 («Но для того чтобы вы обрабатывали этот материал более системно, я добавлю…»). Чаще всего встречается глубина ветвления 2 («Как вы понимаете, о чем пойдет речь в этом эксперименте?») и 1 («У меня осталось буквально двадцать секунд»). Это оптимальная глубина для наиболее точного понимания речи.

Ширина ветвления в тексте колеблется от 0 («Спасибо, Сергей Викторович»; «Социолингвистика») до 13 («Я окончила музыкальное училище по классу скрипки, я окончила педагогический колледж по специальности учитель начальных классов, университет имени Герцена по специальности учитель-словесник, окончила аспирантуру по специальности 100201 и докторантуру по специальности 130008»). Речь Н.Е. четко структурирована и даже при большой ширине ветвления доступна для понимания благодаря повтору главных членов предложения. Хотя необходимо заметить, что при рассмотрении данного предложения, обладающего максимальной шириной ветвления, возникает вопрос о том, является ли оно спонтанным. И форма данного предложения (четкая структурированность), и его содержание (перечисление оконченных образовательных учреждений) указывают на то, что это предложение не было сконструировано в момент речи. Вторая по величине ширина ветвления – 7 («Также я преподаю в Чешском университете для учителей русского как иностранного, веду собственные лектории для любителей русского слова»; «Сергей Викторович сказал, что в рамках курса прагмалингвистики будет небольшой кусочек лекций, посвященных социолингвистике»; «А потому, что так же, как и вы, я не понимаю цели этого эксперимента, открою вам небольшую тайну»). Первое предложение («Также я преподаю…») по тем же причинам вряд ли является спонтанно созданным, но второе и третье предложения («С.В. сказал, что…»; «А потому, что так же, как и вы…»), очевидно, подходят для нашего анализа спонтанной речи. Поэтому будем считать максимальную ширину ветвления дерева зависимостей в речи Н.Е. равной 7. Такая ширина ветвления является доступной для понимания.

В речи Н.Е. Синичкиной преобладают проективные синтаксические конструкции (70%). Это говорит о том, что коммуникант отличается высокой степенью логичности речи и продумывает последовательность мыслей даже в спонтанной речи. При этом на уровне простых предложений в составе сложного встречаются как конструкции с параллельными синтаксическими связями, исходящими из одной вершины («Есть у вас предположения, о чем мы будем с вами говорить, чему будем учиться?»; «… Я добавлю, что я кандидат филологических наук, я русист, синтаксист, я доктор педагогических наук, профессор»), так и конструкции с последовательными связями («Ну, угадайте с трех раз, кем я работаю, если я буду читать у вас курс социолингвистики!»; «Поэтому вот я вот пытаюсь что-то здесь сделать для того, чтобы вы как можно больше получили материала, с которым можно будет работать»). Непроективные конструкции встречаются в тексте только в виде «разорванных» составных глагольных сказуемых: «Может, вы хотите мне какой-то вопрос задать?»; «Есть у вас предположения, о чем мы будем с вами говорить, чему будем учиться?»; «Что вы еще хотите обо мне узнать?»; «Поэтому вот я вот пытаюсь что-то здесь сделать для того, чтобы…»). Это является наиболее удобным способом выражения мысли при изложении речи в устной форме и позволяет правильно акцентуализировать необходимую информацию.

Речь Н.Е. Синичкиной наполнена сложными синтаксическими конструкциями (сложными предложениями, сравнительными и причастными оборотами, вводными конструкциями), что свидетельствует о высоком уровне ее языковой компетенции. При этом необходимо отметить, что обилие сложных синтаксических конструкций не затрудняет понимание речи аудиторией, информация воспринимается адекватно, о чем свидетельствует соответствующая реакция студентов на те или иные высказывания Н.Е. Синичкиной.

Кроме того, о высокой языковой компетенции коммуниканта свидетельствует отсутствие синтаксических ошибок. Говорящий полностью владеет нормативной грамматикой русского языка.