Эффекты массовой коммуникации

В мире до сих пор борются две тенденции. Представители одной, теперь уходящей, никак не желают признавать наличия каких-либо особых «эффектов». Обобщив зна­чительный опыт исследований, Дж. Клэппер в свое время писал: «Массовая комму­никация не служит необходимой и достаточной причиной перемен в аудитории. Ско­рее, массовая коммуникация функционирует среди и через посредство промежуточ­ных факторов и явлений. Эти сопутствующие факторы таковы, что, как правило, делают массовую коммуникацию дополняющим фактором, а не единственной причи­ной в процессе закрепления существующих условий» (Klapper, 1966). Однако про­шедшее время показало, насколько глубоко ошибочным был этот вывод.

Как из специальных исследований, так и из практики известен целый ряд инте­ресных и важных эффектов массовой коммуникации. К сожалению, рассмотреть их все просто не позволяет объем книги. Ограничимся только двумя достаточно яркими примерами: крайне позитивного и, наоборот, крайне негативного свойства по отно­шению к телевидению — ведущему средству массовой коммуникации, порождающе­му наиболее заметные ее эффекты.

«Эффект ореола»

«Эффект ореола» по-другому называется «эффектом нимба». Нимб, как известно, — это светящийся круг, изображаемый вокруг головы Бога, его апостолов или просто

Глава 3.4. Психология массовой коммуникации 307

святых и великомученников. Обычно под словами «эффект ореола» в современной массовой коммуникации понимается то «голубое свечение», которым отличаются телеэкраны и которое как бы передается наиболее часто мелькающим на телеэкра­не персонам. В традиционной социальной психологии под «ореолом» понимается распространение авторитета, популярности от конкретного лидера или же какого-то обобщенного символа на их наиболее доверенных последователей и сторонников. Вспомним хрестоматийные фразы из известных кинофильмов (средств массовой коммуникации своего времени) — типа «Меня Ленин послал!» или «Именем ре­волюции!», а также «эффект мандатов» в первые годы Советской власти в Рос­сии. Ныне ситуация глубоко изменилась. Все чаще на практике речь идет о «голу­бом ореоле».

Из повседневной жизни известно: человек, узнаваемый внешне по его частым появлениям на телеэкране, неизбежно воспринимается простыми людьми как «на­чальник». Даже затратив значительные усилия, обычную аудиторию бывает просто невозможно переубедить в этом. Причина такого восприятия заключается в том, что массовая коммуникация действительно является массовой не только в чисто количе­ственном, но и в качественном смысле. Приведенный в начале главы образ первобыт­ного шамана, сидящего в каждом телевизоре, не так уж абсурден. Просто в качестве шамана, создающего массу, ныне выступает сам телевизор. И практически любой че­ловек, связываемый массой с телеэкраном, неосознанно воспринимается как новый жрец и полномочный представитель этого современного божества.

Средства массовой информации, порождающие массу, для массового сознания как раз и оказываются новыми божествами, даже обладающими собственными ним­бами. Соответственно, пресловутая «четвертая власть» оказывается основанной да­леко не только на вполне рациональных претензиях «телекратии». На деле эта власть обладает глубинной природой. Действие тех самых контрконтрсуггестивных механиз­мов, которые превращают разрозненных индивидов в однородную массу телезрите­лей очередного сериала, активизирует и в современных людях глубоко архивирован­ную психику первобытной массы. Развертываясь же, эта психика сама, независимо от сознания этих людей, начинает требовать вождя, шамана, божество. Очевидно, что простое поклонение деревянному или пластиковому ящику было бы предельно неле­пым — не ящик же порождает массу. И тогда возникает автоматический перенос тре­бований-ожиданий вождя, шамана или божества на тех уже конкретных, живых лю­дей, которые чаще всего появляются в «ящике», которые с ним «на ты», т. е. являют­ся приближенными к нему лицами.

Нет смысла повторять банальные истины: не люди выбирают депутатов и прези­дентов. Вначале их выбирает этот самый «ящик». После этого у «избранных» и «при­общенных» возникает «эффект голубого ореола». И только потом, уже почти автома­тически, реальные избиратели выполняют волю современного божества, всплываю­щую из их подсознания.

Дж. Барбер писал, что теперь «главная задача кандидата на пост президента за­ключается не в организации коалиции единомышленников или союзов с другими кан­дидатами или политиками в своей партии или даже в завоевании голосов избирате­лей, чьи руки он пожимает, а в том, чтобы завоевать на свою сторону журналистов, которые и определят его успех или неудачу» (Barber, 1980).

.

308 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

«Эффект бумеранга»

Если предыдущий пример касается механизмов почти всесилия телевидения, то сле­дующий связан с его подчас проявляющимся бессилием или, еще хуже, с предельно негативной ролью для связанных с ним людей. Это и называется «эффектом буме­ранга».

Бумеранг, как известно, представляет собой оружие австралийских охотников-аборигенов, обладающее уникальным свойством. Сделав свое дело, бумеранг всегда возвращается в запустившие его умелые руки. Однако, будучи неправильно употреб­ленным, тот же бумеранг возвращается неожиданно и по неправильной траектории. Будучи неправильно употребленным, он вполне может убить самого охотника.

Еще Ю. А. Шерковин (1973) рассматривал «эффект бумеранга» как дисфункци­ональный эффект плохой пропаганды. Он писал о фактах накопления пропагандист­ского влияния и наличии предела насыщения человека информацией. Выход за этот предел дает негативные результаты. Современный телезритель, явно «перекормлен­ный» однообразной телевизионной информацией, способен на восстание против сво­его вождя, шамана или даже Бога.

Все это также вытекает из основных законов психологии масс. Как уже обсужда­лось в первой части книги, заунывное камлание шамана, при нетворческом подходе к своим обязанностям, вместо массовизации и сплочения населения пещеры подчас вызывало ощущение скуки. Тогда те, у кого это возникало, начинали думать. Так, по­тихоньку, развивалось сознание и контрсуггестия как вынужденные средства спасе­ния от отупляющего камлания. Беда, однако, заключалась в том, что даже начиная думать индивидуально, человек эпохи голоцена не мог индивидуально действовать. Соответственно, индивидуальные бунты были заведомо обречены на провал. Так воз­никал неизбежный парадокс: бунтовать против массовизации приходилось тоже мас­сой. На определенных этапах недовольная масса отвергала занудного шамана, свер­гала докучливого вождя, меняла приевшееся божество. Передозировка суггестивно­го воздействия вела к ослаблению его действия, к контрсуггестивным бунтам. Правда, освобождения они так и не приносили. Появлялись новые вожди, шаманы и боги. Появлялись новые контрконтрсуггестивные механизмы.

Современный «эффект бумеранга» проявляется в том, что масса телезрителей, «перекормленная» одним и тем же персонажем, начинает вначале тихо, молча нена­видеть его, затем отказывать ему в доверии в социологических опросах и, наконец, от­кровенно бунтовать, тайно голосуя против него на выборах. Телевизионной «каши», оказывается, иногда бывает очень даже «много». И маслом ее очень даже можно ис­портить. Вот тогда бумеранг и возвращается на горе охотнику.

Известные американские исследователи массовых коммуникаций давно преду­преждали, что информационная передозировка в коммуникационных процессах вы­зывает действие особого рода защитных социально-психологических механизмов — так называемых «сопутствующих факторов на службе усиления» или «барьеров пе­ред коммуникацией» (Katz, 1962). Эти механизмы и порождают «эффект бумеранга», выражающийся в особого рода «конверсии» — решительном отходе реципиентов от своих прежних взглядов и предпочтений. Наиболее склонны к ней люди, не имеющие прочных, устойчивых собственных взглядов и испытывающие перекрестные воздей­ствия разных источников, т. е., по сути, классическая современная масса телезрителей.

Глава 3.4. Психология массовой коммуникации 309

Телевизионные бумеранги стали уже достаточно распространенным явлением. С умножением числа телеканалов их суггестивное влияние будет падать и дальше. Уже в ближайшее десятилетие можно прогнозировать если не окончательный, то, по крайней мере, частичный закат эффективности телесуггестии. Однако свобода, как мы убедились, долгой не бывает. На смену телевидению стремительно идет Интер­нет. Равенство в обладании телеприемниками скоро сменится равенством в массовом доступе к всемирной паутине. Так возникнет новое, еще более эффективное средство массовизации психики. Персональный компьютер с Интернетом в тотальной роли ша­мана, вождя и технотронного божества XXI века будет, пожалуй, посильнее, чем те­лешаманы XX века. Тем сильнее будут и суперэффекты новых массовых коммуни­каций.

Основные выводы

1. Массовая коммуникация — это процесс производства информации и ее широкого
распространения средствами прессы, радио, телевидения, осуществляемый с по­
мощью специальных технических средств. Появление и развитие массовой ком­
муникации стало следствием индустриального развития и ускоренной урбаниза­
ции. Скопление в городах значительных масс людей, вырванных из прежнего,
привычного окружения требовало новых форм общения — особой среды форми­
рования, распространения и функционирования массовых образцов восприятия,
мышления и поведения. Все начиналось с газет, но действительно массовой такая
коммуникация стала с появлением радио, кино и особенно телевидения.

2. Современная массовая коммуникация представляет собой систему, включающую
коммуникатора — источник коммуникационных сообщений, само сообщение и его
получателя, аудиторию, связанных между собой каналами (техническими сред­
ствами) передачи сообщений, и обратную связь между аудиторией и коммуника­
тором. Анализ массовой коммуникации требует ответа на вопросы: кто говорит?
что сообщает? по какому каналу? кому? с каким эффектом? С социально-психо­
логической точки зрения, коммуникационный процесс включает участников ком­
муникации, ее перспективы, ситуацию, основные ценности, стратегии, реакции
аудитории и результаты коммуникационного воздействия.

3. Коммуникатор — это инстанция, организующая и контролирующая массовую
коммуникацию, определяющая коммуникационную политику, собирающая и об­
рабатывающая информацию, придающая ей окончательный вид и содержание,
оформляющая коммуникационное сообщение, «подписывающая» его и «вы­
пускающая в свет». Аудитория — обычно пассивный, безвольный и лояльный про­
дукт коммуникационной обработки, тем не менее обладающий определенными
особенностями и некоторым уровнем самостоятельной активности, которые тре­
буют учета посредством организации обратной связи. Коммуникационное сооб­
щение — это факт, спрессованный с отношением к нему. Структура и характер
коммуникационного сообщения имеют много общего со структурой мифа, что по­
зволяет рассматривать массовую коммуникацию как особую мифотворческую де­
ятельность. Основные технические средства массовой коммуникации — радио, те-

310 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

левидение, пресса — обладают собственными достоинствами и недостатками, по­этому наибольшая эффективность коммуникационного сообщения достигается за счет их комплексного воздействия на аудиторию. Это оценивается с помощью обратной связи, осуществляемой с помощью рейтинговых исследований, социо­логических опросов, анализа писем и обращений в средства массовой коммуни­кации.

4. Среди основных социально-психологических эффектов массовой коммуникации выделяются «эффект ореола» и «эффект бумеранга». Основываясь на общих ме­ханизмах психологии масс, «эффект ореола» связан с включением у аудитории суггестивной зависимости в восприятии коммуникационных сообщений. Эти со­общения и стоящие за ними коммуникаторы всегда воспринимаются в ореоле того массового отношения, которое существует к тем или иным средствам массовой коммуникации. Противоположен по действию «эффект бумеранга» — отторжение суггестивного влияния массовой коммуникации прежде всего в результате ее из­быточного воздействия. Он основан на контрсуггестивных механизмах, способ­ствующих освобождению индивидуального или группового сознания от влияния психологии масс. В совокупности два этих эффекта представляют собой совре­менное использование глубинных уровней социально-психологической памяти масс, сохраняющей в себе как суггестивные, так и контрсуггестивные компонен­ты, формирующие массовое поведение.

__________________________________________________________ Глава 3.5

Психология рекламы и PR-воздействия

Немного истории. * Генеральная функция рекламы. * Почему люди поддаются рекла­ме? * Психологические механизмы рекламы. * Политическая реклама

:' / '

. ' '

В строгом смысле слова, сама по себе реклама не является массовым социально-пси­хологическим явлением. Скорее, это определенный способ формирования некоторых видов массового (прежде всего потребительского) поведения, применяемый элитой для своих целей. С другой точки зрения, реклама — это один из компонентов содер­жания массовой коммуникации. «Реклама, — писал Д. Бузаи, — это один из инстру­ментов, с помощью которого правящая элита пытается навязать массам выгодные ей концепции жизни и поддерживать эти концепции» (Buzzi, 1968). Все верно, но, одно­временно, это только лишь современная часть той картины, которую представляет собой реклама. Из сказанного прямо никак не вытекает то главное, что делает рекла­му массовым социально-психологическим явлением — реальное возникновение масс в результате ее воздействия.

Современная реклама — это не религия, которая есть не только механизм форми­рования масс, но и само по себе массовой поведение. Это не слухи, которые существу­ют исключительно при их массовой циркуляции, внутри массы. Это не мода, которая также формирует массы, но, в отличие от рекламы, не может без них существовать. Это не массовая коммуникация, которая существует как вид связи между реально су­ществующими массами. Тем более это и не массовые движения, не политические партии, которые сами по себе, по определению как раз и представляют некоторую раз­новидность масс.

Так что же такое реклама и в чем ее главная функция? Зачем, собственно, она вообще нужна?

В 1980-е годы советские словари определяли рекламу как чисто информационное явление: «Реклама (от фр. reclame) — информация о потребительских свойствах то­варов и видах услуг с целью их реализации и создания спроса на них» («Советский энциклопедический словарь», 1980). Исследователи рекламы возводят ее происхож­дение к еще более древнему латинскому reclamare (провозглашаю, откликаюсь и даже возражаю — часто с явным оттенком неудовольствия, от чего и понятие «рекламация» как предъявление претензий), к первым письменным объявлениям в Помпее и Гер­кулануме, к первым европейским глашатаям и отечественным базарным зазывалам.

Л. Корнилов и Н. Фильчикова дают такую подборку определений: «В старом эн­циклопедическом словаре говорится: "Под именем рекламы понимают вообще пуб-

312 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

личное толкование о чем-нибудь, преимущественно посредством печати, усердное пропагандирование какого-либо предприятия, дела, производства, изобретения, от­крытия, усовершенствования, необыкновенных способностей каких-либо лиц и т. п.". Определение Большой Советской Энциклопедии: "Разнообразные мероприятия, име­ющие целью оповещение о чем-либо, популяризацию чего-либо, например, товаров, зрелищ, услуг..."» (Корнилов, Фильчикова, 1978). По свидетельству крупнейшего оте­чественного исследователя рекламы О. А. Феофанова, «в одном из последних изда­ний Большой Советской энциклопедии было написано: "Реклама — это средство оду­рачивания покупателей и навязывания им часто бесполезных товаров сомнительно­го качества"»¹. Поверим на слово — тогда писали и не такое.

Единого и общепринятого определения рекламы не существует,, однако во всех определениях основной акцент сделан на нее саму, а не на ее главную, целевую фун­кцию. Везде говорится, что реклама делает или вроде бы должна делать (провозгла­шать, информировать, публично толковать, пропагандировать, наконец, даже одура­чивать), но нигде прямо не сказано, для чего нужна реклама. Это опасно тем, что в частностях растворяется главное. За деревьями можно не увидеть леса.

Главная же проблема современной рекламы заключается в том, что она перестает быть массовой. Совершенствуя технику и технологию воздействия, становясь все бо­лее утонченной, дифференцируясь по социальным стратам, доходным слоям и демо­графическим группам населения, все больше конкретизируясь в поисках «уникаль­ных торговых предложений», она постепенно утрачивает свое главное и естественное свойство: быть механизмом формирования больших человеческих масс. В данном случае — масс потребителей, толпящихся в очередях, изнывающих от неукротимого желания употребить что-то, предлагаемое рекламой.

Немного истории

Анализ ясно показывает, что изначально, исторически, реклама была не просто кана­лом донесения информации, а механизмом формирования особой массы. Исследова­тели рекламы обычно приводят в качестве самого древнего из известных такой текст: «Я, Рино с острова Крит, по воле богов толкую сновидения». Этой рекламе уже 2500 лет. Она высечена на камне, который был найден в руинах Мемфиса².

Реклама существовала задолго до появления средств массовой коммуникации, выполняя свои массовизирующие функции. Она вполне успешно может делать это и сейчас, совершенно не прибегая к привычным «средствам» и «носителям» рекламы, без которых она уже кажется просто немыслимой. Только один пример. Владелец ре­сторана в небольшом германском городке привязал у входа в свое заведение осла. Бедное животное, оказавшись среди машин и людей, орало благим матом. Мгновен­но собралась толпа, которая не только не расходилась, но и постоянно обновлялась. Примерно половина из этой толпы, постояв, шла в ресторан. Помните, в известной басне И. А. Крылова? «По улицам слона водили — как видно, напоказ. Известно, что

¹ См.: Феофанов О. А. Реклама: новые технологии в России. СПб, 2000. С. 10. ¹ См.: Корнилов Л., Филъчикова Н. От глашатая до неона. М., 1978. С. 25.

Глава 3.5. Психология рекламы и PR-воздействия 313

слоны в диковинку у нас. Так за слоном толпы зевак ходили...». Вот вам и требуемая масса — теперь вешайте на этого слона свои торговые предложения, и успех обеспечен.

И напротив, могут не работать и все самые современные технологии, если они те­ряют главную цель рекламы — формирование массы. Прекрасный пример жизни XIX века дает Н. В. Гоголь, описывая въезд Чичикова в губернский город./V: «Попадались почти смытые дождем вывески с кренделями и сапогами, кое-где с нарисованными синими брюками и подписью какого-то Аршавского портного; где магазин с картуза­ми, фуражками и надписью: "Иностранец Василий Федоров"; где нарисован был бил­лиард с двумя игроками во фраках, в какие одеваются у нас на театрах гости, входя­щие в последнем акте на сцену. Игроки были изображены с прицелившимися киями, несколько вывороченными назад руками и косыми ногами, только что сделавшими на воздухе антраша. Под всем этим было написано: "И вот заведение"». (Гоголь Н. В. Собр. соч. — М., 1999.) Однако народу ни внутри, ни снаружи «заведения» видно по­чему-то не было.

Еще один пример, уже из первой четверти XX века. Помните: «Это была прият­нейшая из улиц, какие встречаются в губернских городках. По левую руку за волни­стыми зеленоватыми стеклами серебрились гробы похоронного бюро "Нимфа". Спра­ва маленькими, с обвалившейся замазкой окнами угрюмо возлежали дубовые пыль­ные и скучные гробы гробовых дел мастера Безенчука. Далее "Цирульный мастер Пьер и Константин" обещал своим потребителям "холю ногтей" и "ондулянсион на дому". Еще дальше расположилась гостиница с парикмахерской, за нею на большом пустыре стоял палевый теленок и нежно лизал поржавевшую, прислоненную к оди­ноко торчащим воротам вывеску:

ПОГРЕБАЛЬНАЯ КОНТОРА "МИЛОСТИПРОСИМ".

Хотя погребальных депо было множество, но клиентура у них была небогатая». В общем, вывод всем достаточно хорошо известен: «В уездном городе Добыло так мно­го парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители го­рода рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. А на самом деле в уездном городе Млюди рождались, брились и умирали довольно редко».

Вот они, яркие примеры того, как реклама вроде бы есть, но исполнять своих фун­кций она никак не желает. Немало таких примеров и в современной жизни. Почему закрылся Московский вентиляторный завод, хотя телеролики с папуасами, вооружен­ными огромными гаечными ключами и предлагавшими «с вентиляторным заводом заключать договора», часами крутились в телеэфире? И почему гениально удалась пи­рамидальная затея МММ с Леней Голубковым, в считанные дни созвавшим в «парт­неры» великие тысячи людей с миллиардами денег? Ответ, в целом, прост: в первом случае реклама просто совершенно не соответствовала своей генеральной функции, а во втором — точно «попала» в цель. Безнадежная это была задача — формировать в России массу папуасов, к тому же срочно нуждающихся в вентиляторах. И совсем другое дело — собрать в кучу самых настоящих халявщиков, удовлетворив их эмоцио­нально значимую потребность в самоуважении очень простым трюком, обозвав «парт­нерами». Незнание самой истории психологии масс, общих механизмов и даже самих конкретных феноменов их формирования — это, к сожалению, большой недостаток многих, кто сегодня занимается рекламой.

314 Часть 3. Массовые социально-психологические явления

Генеральная функция рекламы

В сравнительно обозримый исторический период все складывалось вроде бы вполне понятно. Уже в начальном периоде развития массового производства реклама стала активно устанавливать новые стандарты повседневной жизни и такие же стандарты в сознании населения. По существу, именно реклама была самым эффективным сред­ством модификации установок, обеспечивавших дальнейшее расширение стандарти­зированного производства, а вместе с этим и стандартизированного человека. Рекла­ма стала инструментом формирования и переформирования тех потребительских масс, которые жили натуральным хозяйством и совершенно не знали плодов массо­вого, машинного производства. Такое производство порождало излишки продукции и требовало их реализации. Для этого надо было создать, сформировать соответству­ющие массы потребителей. Вот для чего и появилась уже почти современная реклама как особое массовое социально-психологическое явление.

Точнее и лучше других суть рекламы этого времени описал известный француз­ский социолог Ж. Эллюль: «Массовое производство требует массового потребителя, но массовое потребление не может существовать без широко распространенных иден­тичных взглядов на то, что является жизненно необходимым... Поэтому необходимо фундаментальное психологическое единство, на котором может с уверенностью иг­рать реклама, манипулируя общественным мнением... Таким образом, конформность жизни и конформность мысли связаны неразрывно» (Гоголь, 1999).

Еще одна совсем уже откровенная цитата из американского журнала «Принтере инк»: «Реклама должна заниматься массовым производством покупателей так же, как фабрики занимаются массовым производством товаров»¹. Известно, что практически любая реклама должна последовательно решать пять конкретных задач: 1) извещать; 2) заражать, 3) убеждать; 4) внушать; 5) напоминать. Именно за счет всего этого рек­лама и производит массового человека-потребителя, формирует реальные (толпящи­еся в очередях) или виртуальные («магазин на диване») потребительские массы.

Не нами уже давно сказано: «На Западе, и прежде всего в США, реклама выпол­няет — и достаточно эффективно — функции социального контроля, представляет собой инструмент управления массами» (Феофанов, 1987). В современном индуст­риальном обществе должна быть решена главная, базисная задача — сформировать с помощью рекламы потребительские массы под существующее в нем производство и в целом обеспечить, с помощью той же рекламы, их адекватное взаиморазвитие. Ана­лиз современной отечественной литературы по рекламе демонстрирует как минимум две опасные тенденции.

С одной стороны, никак даже не попытавшись осмыслить основы и историю, идет слепой перенос современного опыта развитой западной рекламы на еще девственно чистое, в рекламном плане, российское массовое сознание. Нельзя же всерьез считать историей российской рекламы мало понятную строку В. Маяковского «Нигде кроме, как в Моссельпроме», городок павильонов ВДНХ или, скажем, годовые отчеты «Мос-горсправки». Начинать надо с самого нуля, причем не с рекламы сникерсов и пампер­сов, а с формирования психологии масс потребителей отечественных товаров. Пре-

¹ Цит. по: Корнилов Л., Филъчикова Н. От глашатая до неона. М., 1978. С. 19.

Глава 3.5. Психология рекламы и PR-воздействия 315

словутый «отечественный производитель» заработает, лишь когда сформируется тре­бующий этого потребитель. Тогда и начнется подъем экономики.

С другой стороны, идет поток отечественных самоделок, новых «открытий» ста­рых «велосипедов», когда доморощенная реклама начинает работать сама на себя, удовлетворяя эстетические запросы ее творцов — в недавнем прошлом проводников вагонов, дворников и т. д. Естественно, что это сразу же оборачивается антирекламой, скажем, призывающей носить кепки задом наперед — «потому, что мы пьем наше пи­во». Известно, что перевернутыми кепками нормальную психологию потребитель­ской массы не сформируешь. Пусть даже это самое пиво станет хоть тридцать три раза «раскрученным» и «продвинутым» — дело не в этом.

Некоторое время назад известный рекламный деятель Конрад ван Гил, генераль­ный директор по рекламе фирмы «Н. В. Филипс», заявил, что в развивающихся стра­нах реклама может начинаться «на пустом месте», без «предубеждений», которые часто необходимо преодолевать в развитых странах: там надо переформировывать массы, а в развивающихся странах их надо формировать заново, что значительно лег­че. В этой связи он предложил создать в развивающихся странах «Корпус рекламы» — нечто подобное известному «Корпусу мира», чтобы, как он выразился, «сделать рек­ламу полезным инструментом, которым, как мы думаем, реклама должна и может быть»².